Липецкая газета. 2023 г. (г. Липецк)

ла и выходец из крестьянских низов в нашей культуре полнее всего выразили русское начало, русскость в предельной её силе и красоте. Что может быть бо- лее русского, народного, даже в чём-то простонародного, чем пушкинские сказки? А с какой щемящей печалью звучали у Шаляпина народные песни! Вместе с тем, эти двое с ис- ключительной свободой пере- брасывали мосты, соединявшие родное, сокровенное с достиже- ниями мирового уровня. Поэт бросал взгляд на Запад и Восток, как на свои законные владения, и тогда под его пером рождались «Маленькие трагедии» и «Подра- жания Корану». А певец в тече- ние одного вечера покорял залы задушевной русской мелодией и творениями Россини, Бетхо- вена, Гуно. Ни у кого кроме них так не проявлялся свойственный многонациональной державе дух всемирности, всечеловечности. В сериале есть неплохая ил- люстрация на сей счёт. В проку- ренном, украшенном револю- ционными лозунгами рабочем клубе, дымя цигарками, про- летарии и матросики требуют у Шаляпина: «Давай, Федька, «Ду- бинушку!» А он под эти вопли исполняет итальянскую арию. Толпа постепенно затихает, вслу- шивается в чужие слова, чужую музыку и разражается аплодис- ментами. Может, ещё два-три таких эпизода как-то оправдывают появление этого телефильма. В конце концов, часто ли мы слы- шим на ТВ само имя Фёдора Шаляпина? Для кого-то из моло- дых сериал стал первой их встре- чей с тем, без кого немыслим русский мир. Так что даже такое, мягко говоря, небесспорное воз- вращение к судьбе и наследию певца не стоит называть совсем уж провальным и бесполезным. Иллюстрация Виктории Лобановой жаться, когда кудрявый, тонко- ногий живчик в бакенбардах во время бала убегает в соседнее помещение и, кокетливо отста- вив ножку, что-то быстренько строчит гусиным пером. То ли «Я помню чудное мгновенье», то ли «Я памятник себе воздвиг нерукотворный». Это выглядело глупо и смешно. Потом попы- ток кинобиографии Пушкина не предпринималось. Даже Бул- гаков написал пьесу о Пушкине, но без Пушкина. Поэт за сценой умирает после роковой дуэли, а на сцене — толпятся его близ- кие, друзья, врачи, где-то в тени маячат соглядатаи и жандармы. Долгие годы готовился к фильму о Пушкине Марлен Хуциев. Од- нако так и не приступил к работе. Словно самых талантливых кто- то свыше оберегал, остерегал от безнадёжного эксперимента. То же происходило и сШаля- пиным. Но вот нашлись смельча- ки. Правда, не равные Хуциеву, а профессиональные ремеслен- ники. Благо, был достойный повод — стопятидесятилетний юбилей певца. Я смотрел сериал и не мог отделаться от мысли о полуосо- знанном нами особом родстве Александра Сергеевича и Фёдо- ра Ивановича. Дворянин, по- томок легендарного Ганниба- мент, тамя начинаю». Документы фиксируют факты, а факты— не более, чем рябь на воде. Главное, чем человек порою не делится и с самими близкими, спрятано в глубине, и биографу предстоит постичь это интуитивно. Здесь требуется разгадка поэзией. В «Шаляпине» разгадки поэзией нет и в помине. И сценаристы, и режиссёр Егор Анашкин доволь- ствуются рябью, простенькими объяснениями и мотивировка- ми поступков, ошибок, падений и взлётов сложного, мощного творца. В ещё большей мере это касается его окружения. В кадре появляются невнятные, тусклые тени, носящие имена Врубеля, Горького, Саввы Мамонтова, Анатолия Луначарского. Им отведены служебные функции. Словно дотошный учётчик ста- вит галочки: этого упомянули, этого показали, идём дальше. Ру˜˜кое наˢало А теперь сделаем пару шагов назад и немножко в сторону. Проявим снисходительность к Анашкину и его команде. Они были обречены на неудачу, в лучшем случае на полуудачу. Приближаться к столь много- гранной фигуре, какШаляпин— рискованно. Кто идёт на такой риск, тому шампанское отнюдь не гарантировано. Вам не доводилось задумы- ваться:почемуунасстолькофиль- мов о выдающихся писателях, композиторах, певцах — от Лер- монтова до Высоцкого, от Глинки и Чайковского до Утёсова и Ма- гомаева, а вот картин о Пушкине иШаляпине до сего дня не было? Казалось бы, уж о них-то, при- знанных во всём мире символа- ми русского искусства, следова- ло снять кино в первую очередь. Между прочим, в пору немого кино был курьёзный опыт филь- ма об Александре Сергеевиче. Над чем вдоволь поиздевались критики. Да и как им было удер- опять дать волю своему необуз- данному эгоистичному нраву. И если в нём всё-таки в иные моменты угадываешь незауряд- ную личность, за это нужно ска- зать спасибо двум талантливым людям: хорошему драматическо- му актёру Александру Горбато- ву и мощно поддержавшему его Ильдару Абдразакову, что отдал экранному персонажу в опер- ных сценах свой голос. Голос не шаляпинский один в один, но великолепный. В целом же, восемь серий торопливо, за четыре дня про- крученные на телеканале «Рос- сия-1», получились скучновато традиционными. Как среднеста- тистический биографический фильмили, на модном англо-рус- ском новоязе, байопик. Так сни- мали и тридцать, и пятьдесят, да чуть ли не сто лет назад. Зрители со стажем могут вспомнить хотя бы американскую ленту «Вели- кий Карузо». А кто помоложе — сериал о Муслиме Магомаеве. В «Шаляпине» принципиальных отличий от них не обнаружива- ется. История карьеры переме- жается любовно-мелодраматиче- скими коллизиями. Более-менее добросовестно воссозданы инте- рьерыи приметы времени. Слож- ный грим, как с восторгом распи- сали репортёры, выполнялся под приглядом ведущих экспертов. Правда, он не сделал Горбатова, да и остальных артистов похожи- ми на их прототипов. Так же старательно инсцени- рованы известные события из жизни певца, о которых расска- зано в мемуарах, включая воспо- минания самого Шаляпина, документах, письмах, газетных свидетельствах. Например, ис- полнение в знак протеста про- тив расстрела мирной рабочей демонстрации 9 января «Мар- сельезы» прямо на подмостках Императорского театра. Или то ли вольное, то ли невольное, случайное коленопреклонение царь-баса (так величалиШаляпи- на поклонники) перед сидевшим на спектакле в ложе Николаем II. Откровений, открытий, по большому счёту, — ноль. Ну да, по словам жившего спустя по- чти столетие поэта, Шаляпин не забыл о правде хижин, пере- селившись во дворец. Но при том сделался барином с ног до головы. И при всём его свое- волии не рисковал переступать черту дозволенного. Всё лежит на поверхности. Никаких ярких, по-настоящему творческих ре- шений. Нам предлагают череду картинок на заданную тему. Автор прославленных рома- нов о Кюхельбекере, Грибоедове Юрий Тынянов однажды сфор- мулировал своё писательское кредо: «Там, где кончается доку- ВОЗВРАЩЕНИЕ ЦАРЬ-БАСА С ловно герой сериала не Фёдор Иванович Шаля- пин, а, предположим, его однофамилец ПрохорШаляпин, аферы и эпатажные выходки ко- торого обывателю в сто раз ин- тереснее его хитов-однодневок. Не в ˎ˛име ˏело Публику не обманули. Что обещали, то и показали. Телеви- зионныйШаляпин перманентно ссорится со всеми подряд. С дру- зьями-художниками Констан- тином Коровиным и Михаилом Врубелем, с партнёрами по сце- не. А беззащитного хориста, сви- репо рыча, посылает в нокаут. С дирижёрами—и маститым Эду- ардом Направником, и в ту пору молодым да ранним Сергеем Рахманиновым. С театральным начальством. С преданными ему женщинами — терпеливой Ио- лой Торнаги, пожертвовавшей ради него карьерой балерины, и Марией Петцольд, два десятка лет дожидавшейся, пока он раз- ведётся и переведёт её из любов- ниц в супруги. А в антрактах между вспыш- ками гнева, унижением слабых он поёт — Годунова, Мефисто- филя, Дона Базилио или бунтар- скую «Дубинушку», чтобы потом Исаак Розенфельд, обозреватель «Липецкой газеты» № ͲͲ (26618) ʦере˕˖˩ˢˋя ˕ˋнˋ˖˦ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ГАЗЕТА 20 ВСЁ БЫЛО ПРИВЫЧНО, ОЖИДАЕМО. НАРОД К ТЕЛЕ̝КРАНАМ ЗАМАНИВАЛИ, КАК ЗАЗЫВАЛЫ ЯРМОРОЧНОГО БАЛАГАНАǣ «ГРАНДИОЗНАЯ ПРЕМЬЕРАǨ» А ДАЛЬ̘Е ТОНКИЙ НАМЁКǣ ПОСВЯТИМ ВАС В ЗАКУЛИСНЫЕ И АЛЬКОВНЫЕ ТАЙНЫ ЗНАМЕНИТОСТИ. СПЕ̘ИТЕ ВИДЕТЬ ВЕЛИКОГО АРТИСТА И ВЕЧНОГО СКАНДАЛИСТА С УЖАСНЫМ ХАРАКТЕРОМ. Нельзя забывать, что ты художник и рисуешь картину, нужны живые краски, а не мёртвая фотография — протокол. Фёдор Шаляпин ВОСЕМЬ СЕРИЙ ТОРОПЛИВО, ЗА ЧЕТЫРЕ ДНЯ ПРОКРУЧЕННЫЕ НА «РОССИИǦͱ», ПОЛУЧИЛИСЬ СКУЧНОВАТО ТРАДИЦИОННЫМИ, КАК СРЕДНЕСТАТИСТИЧЕСКИЙ БИОГРА̔ИЧЕСКИЙ ̔ИЛЬМ. ТАК СНИМАЛИ И ТРИДЦАТЬ, И ПЯТЬДЕСЯТ, ДА ЧУТЬ ЛИ НЕ СТО ЛЕТ НАЗАД. Таким Фёдора Шаляпина увидел режиссёр сериала