Липецкая газета. 2022 г. (г. Липецк)

№ 11 4 (26554) ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ГАЗЕТА 28 И жизнь, и слезы, и любовь... В 1990 году, получив обра- зование в липецком вузе, Энрике Гонзалес ( все име- на по просьбе героя публикации изменены ) уехал на родину, а вернуться уже не смог. Здесь остались жена и дочь кубинско- го студента. Преодолеть рассто- яние в десять тысяч километров оказалось невозможным, а со временем глубокая пропасть пролегла и между сердцами. Энрике поделился с нашим жур- налистом своей драматической историей. Лучшие годы — Как и большинство моих ровесников, в школьные годы меня манили путешествия, же- лание посмотреть мир. Куба и СССР были союзниками, страны дружили, и у нас было много общего. Мне же легко давались точные науки, и получив на Кубе среднее образование, я попро- сился на учебу в Советский Союз. Результаты моих академических испытаний дали возможность поступить на физико-матема- тический факультет в Липецкий педагогический институт. Для этого потребовалось посвятить год занятиям в школе русского языка, поскольку раньше я его не изучал. Я и сейчас хорошо помню, как по окончании учебы приехал в порт Сантьяго-де-Кубе и в июле 1985 года сел на теплоход «Федор Шаляпин». Мой морской путь длился 18 дней, затем я вышел в Одессе, откуда вместе с другими студентами отправился в Москву. А через несколько дней добрался на поезде в чудесный зеленый город. Пять лет учебы в Липецке — с 1985-го по 1990-й — были луч- шими в моей жизни. Я помню то время настолько хорошо, как будто все происходило на про- шлой неделе. Иногда кажется, что все последующие десятилетия моего существования — лишь сон. Яркий, в окружении близ- ких и дорогих мне людей, но сон. Потому что все дальнейшие годы меня не оставляла сердечная тоска. В те пять лет моей юности я полностью отождествлял себя с Россией, впитывал в свою душу русскую культуру. У меня поя- вилось много друзей, однокурс- ники стали для меня родными. А спустя два года в институте познакомился с чудесной де- вушкой Леной, которая училась на другом факультете. Нам было очень хорошо вместе, мы гуля- ли в городских парках, много общались. Несмотря на то что росли в разных странах, друг друга понимали с полуслова. Это были романтичные отношения, которые крепли с каждым днем. В результате я сделал любимой предложение, и мы поженились. Наша студенческая свадьбы была очень веселой! Жили мы в общежитии, а в свободное время ездили к родителям супруги в провин- циальный городок, находя- щийся недалеко от Липецка. Те приняли меня всей душой, я чувствовал себя членом семьи. Полюбил и небольшой город с прекрасными храмами и пейза- жами, где мы проводили каждые выходные. Наша счастливая жизнь продолжалась три года. Родилась дочка Катя, в которой я души не чаял. «Особый период в мирное время» В 1990 году моя учеба закон- чилась, и, согласно контракту, я был обязан вернуться на Кубу. Я звал жену с собой, но ее роди- тели предложили пожить Лене с дочкой у них, а мне решить проблемы и затем переезжать в Россию. Жена тоже боялась отправляться в чужую страну с маленьким ребенком. Посове- щавшись, мы решили, что так и сделаем: отработав положенные два года на Кубе, я вернусь в Липецк. Пообещали друг другу часто писать. Созваниваться не могли, мобильной связи в те годы не было, а стационарная между странами стоила очень дорого. Мы же оба были из небогатых семей. Я вернулся на родину, устро- ился в школу учителем физики. Очень скучал по семье. Понача- лу мы писали друг другу каждую неделю, жена присылала мне фотки дочки, ее детские ри- сунки. А потом грянул 1991 год. Сложности начались не только в России. Я думаю, многие знают из учебников истории, что после краха социалистического лагеря на Кубе произошел обвал эконо- мики, начался жесткий кризис. Это время адаптации кубинского общества к последствиям внеш- него шока Фидель Кастро назвал «особым периодом в мирное время». Кризис в стране кубинцам дался очень тяжело. Работая учи- телем, получал сущие копейки. И высылать деньги жене и дочери уже не мог. Не на что мне было и переезжать. Но хуже всего то, что мои письма в Россию просто не доходили. Лена писала мне, спрашивала, что случилось, по- чему я не отвечаю. Потом слать письма перестала, видимо, ре- шила, что я их бросил. Я был в отчаянии. Помню, как ходил в католическую церковь, в кубин- ский «Красный Крест», просил помочь каким-нибудь способом передать мои письма, но там от- вечали, что связь между нашими странами прервана. Я знаю, что Лене было очень тяжело растить и содержать дочку без меня. Я представляю слезы, которые она пролила. Трудно сейчас оценить, мог ли я как-то переломить ситуацию или мы просто попали в жернова исто- рических перемен. Возможно, были и с моей стороны какие-то неправильные решения, но все сложилось так, как сложилось. Мечтаю обнять семью В конце 90-х на Кубе у меня родился сын Диего. Связаться с русской семьей я смог только в 2006 году, когда у нас появился доступ к Интернету. Моей дочери было уже 16 лет. Я написал Кате, что хочу общаться, поддерживать с ней отношения. Мы недолго переписывались, но потом дочка перестала мне отвечать, заблоки- ровала в соцсетях. На контакт не шла ни она, ни ее мама. Сейчас в моей жизни многое нормализовалось, я работаю в компании, которой занимается продажей сельскохозяйственных продуктов. И я, и мой сын Диего, и мои близкие очень хотим на- ладить отношения с Катей и ее детьми, помогать им во всем. Да, в России у меня уже есть внуки. Моя кубинская семья знает, как я страдал и тосковал все эти годы по дочери. Мой сын, сестра и ее дети тоже хотят восстановить оборванную связь. Я знаю, что у мамы моей дочери давно уже своя семья, есть муж. Но очень прошу Лену не держать на меня зла и не препятствовать общению с Катей. Друзья из Липецка расска- зывают об успехах моей дочери и внуков, показывают фотки. Моя русская семья — творческие люди, я очень горжусь ими. И был бы очень благодарен, если бы они смогли простить меня. Все, что случилось с нами, при- чиняет мне боль. Я признаю свою вину, свою ответствен- ность в том, что произошло с моей русской семьей. Очень хочу, чтобы они приехали к нам на Кубу, познакомились со своими родственниками или разрешили навестить их. Самая большая моя мечта — преодолеть расстояние в десять тысяч километров между нашими странами и нашими сердцами, чтобы обнять люби- мых людей. Рисунок Виктории Лобановой РАССТОЯНИЕ МЕЖДУ СЕРДЦАМИ Кубинец Энрике Гонзалес живет на берегу теплого моря на Острове Свободы, но всю жизнь тоскует по липецкой земле. Распад Советского Союза и последующий экономический кризис раскололи его жизнь надвое. В нашем городе Энрике прожил пять лет, оставив здесь частицу своей души. Марина Полякова ПЯТЬ ЛЕТ СТУДЕНЧЕСКОЙ ЖИЗНИ В ЛИПЕЦКЕ БЫЛИ ЛУЧШИМИ В МОЕЙ ЖИЗНИ. ИНОГДА КАЖЕТСЯ, ЧТО ВСЕ ПОСЛЕДУЮЩИЕ ДЕСЯТИЛЕТИЯ МОЕГО СУЩЕСТВОВАНИЯ — ЛИШЬ СОН Энрике Гонзалес ВСЮЖИЗНЬ МЕНЯ ГЛОЖЕТ ТОСКА ПО ДОЧЕРИ, КОТОРУЮ Я ОСТАВИЛ В ЛИПЕЦКОЙ ОБЛАСТИ. И Я, И МОЙ СЫН ДИЕГО, И МОИ БЛИЗКИЕ ОЧЕНЬ ХОТИМ НАЛАДИТЬ ОТНОШЕНИЯ С КАТЕЙ И ЕЕ ДЕТЬМИ. БУДУТ ОЧЕНЬ БЛАГОДАРЕН, ЕСЛИ ОНИ СМОГУТ ПРОСТИТЬ МЕНЯ Энрике Гонзалес