Липецкая газета. 2022 г. (г. Липецк)

Эхо прошедшей войны ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ГАЗЕТА 6 № 75 (26515) ВЗРОСЛЫЕ ХОДИЛИ ЗА ПАЙКОМ ПО ОЧЕРЕДИ. ПРИНОСИЛИ ТОЛЬКО МАЛЕНЬКИЙ КУСОЧЕК ХЛЕБА. НЕМНОГО ОТКУСИВ ЕГО, Я ДУМАЛА, ЧТО НЕТ НИЧЕГО ВКУСНЕЕ НА СВЕТЕ Тамара Неклюдова ЦЕНА ХЛЕБА — ЖИЗНЬ Тамара Васильевна Неклюдова из села Сырское пятилетней девочкой пережила блокаду Ленинграда. В детской памяти запечатлелся голос из рупора «Воздушная тревога», невыносимый холод и голод. А перед глазами стоит картина, как она с мамой идет набирать воду в чайник из замерзшей Невы. Дарья Шпакова Тамара Васильевна призналась, что тяжелей всего ей было всю жизнь без материнской ласки. Ее, сиротку, все любили и жалели. И она к людям с любовью относилась. В Ленинграде остались ее боль, ужас, и немного детского счастья: арка у дома на Васильевском острове, где во дворе улыбались ей еще живые ро- дители. Тамара Васильевна держит в ру- ках официальное письмо от 1999 года из Санкт-Петербурга. В нем указаны номера могил на самом скорбном месте города — Пискаревском кладбище. Здесь покоится ее мама Татьяна Степановна Хомутинни- кова и младшая сестра Валя. Где могила отца, погибшего в первые месяцы войны под Ленинградом, неизвестно. Долгое время Тамара Васильевна ждала ответа на запрос, в каком месте можно поклонить- ся самым близким людям. И когда узна- ла, то ездила туда несколько раз. Ей так легче: прикоснуться к земле, вспомнить, как она забиралась на стул в комнате и ждала, глядя сквозь стекло двери, когда появится мама с кусочком хлеба. Прошло много мирных дней, но забыть блокаду невозможно. — Наша семья сначала жила в обще- житии, в большой комнате на Заставской улице. Отца пригласили из Сырского в Ленинград на работу завскладом, а мама устроилась уборщицей. В этом доме жили одни мужчины, мы были единственной семьей. Из довоенной жизни помню, как меня брали папин брат и его жена с дочерями в кино. Мы куда-то ехали на трамвае. И это было для меня большим счастьем. К сожалению, дядя погиб в пер- вые дни войны, — рассказывает Тамара Васильевна. Рядом с общежитием стояла котель- ная, куда и прятались жители дома от бомбежек. Вой сирен и тревожный голос из рупора для маленькой девочки был страшней налетов фашистов. Мама каж- дый раз собирала какой-то нехитрый узе- лок, и все бежали спасаться. Но однажды им не удалось вернуться в свою комнату: в дом попала бомба. Семью приютила жена папиного брата на Васильевском острове. Тамара Васильевна вспоминает, какой лютой была зима в блокадном Ле- нинграде. В их новом доме была большая печь, но топить ее было практически не- чем. Иногда мама где-то добывала дрова и привозила их на санках. —Помню, как мы грелись у открытой дверцы печи. Взрослые ходили за пайком по очереди. Приносили только малень- кий кусочек хлеба. Немного откусив его, я думала, что нет ничего вкуснее на свете. Не помню, чтобы нам варили какие-то похлебки на плите или в печи. Мы ели только блокадный хлеб, — добавляет Та- мара Неклюдова. Мама не проснулась Война войной, но дети умели как-то по-своему защититься от нее. Во дворе дома с аркой стояли небольшие сараи, с них ребятишки любили кататься на санках. Тамара Васильевна вспоминает, как все время ждала маму. Однажды она выбежала на улицу и увидела замерзшие тела людей, лежавшие прямо на дороге. Она помнит, как из маленького магазина, в который вели ступеньки, вышел мужчи- на и упал замертво. Страх сменился радо- стью — мама сзади тихонечко положила руку на плечо. — Я ей говорю: «Я думала, ты при- едешь на трамвае». А она сказала, что привезла дрова на санках с другого конца города. И сейчас они зажгут их в печи и станет всем тепло. Бомбежки продол- жались. Теперь мы прятались от них в холодном подвале. Там была тяжелая дверь, а наверху деревянное оконце. Мы с ре- бятишками все смотрели в него со страхом, не загорелся ли наш дом, — вспоминает Тамара Ва- сильевна. Мартовским утром малень- кая Тамара хотела разбудить маму, с которой она спала в одной кровати. Девочка ее толкала, а она не двигалась. Тетя сказала: «Тамарочка, мама не проснется». У Татья- ны Степановны была боль- ная печень, она не выдержа- ла голода. А все крохи хлеба женщина отдавала детям. Ее тело находилось в комнате еще с неделю. Так в семье могли получать за нее спасительный паек. А потом их планы нару- шил милиционер. —Маму завернули в одеяло и повезли. В этот день стоял жуткий мороз, меня не взяли в то место, где ее похоронили. Я только знаю, что находилось оно на ка- ком-то «Стеклянном рынке». Там рыли траншеи, в них складывали тела погиб- ших от голода и холода ленинградцев, — рассказывает блокадница. Сестренку Валю забрали в детский дом. А Тамара так плакала и кричала, что ее оставили. Вскоре она с родственни- ками была эвакуирована в Сырское, где жили ее бабушка и тетя. Тамара Васи- льевна немного помнила бабушку, при- езжавшую к ним несколько раз в Ленин- град в гости. А вот к тете девочка долго привыкала, а потом полюбила ее всем сердцем и всю жизнь звала «мамашей». А на единственную сестру Валю вскоре пришла похоронка. — Я не забуду, как я впервые после блокады попробовала вареную картошку в «мундире». Бабушка высыпала ее на стол. А я все шкурки собрала и стала есть. Мы все плакали. Я и по сегодняшний день ни одной крошки на столе не остав- ляю, — рассказывает наша героиня. Мирное счастье Тамара Васильевна призналась, что тяжелей всего ей было всю жизнь без ма- теринской ласки. Ее, сиротку, все люби- ли и жалели. И она к людям с любовью относилась. Говорит, подспудно все хоте- ла похвалы и одобрения. Оттого и школу закончила с отличием, и никакой рабо- ты в колхозе не боялась. И счастлива, что за трудодни получала зерно, а потом молола его в ручной мельнице. Это же твой хлеб — мирный. Замуж Тамара Ва- сильевна вышла в 19 лет. Она красавица была, и муж ее Илья — парень видный, гармонист, сын председателя колхоза. — Жизнь бывает разная: то в гору, то под гору. Мы пожили с мужем счастливо. Он трудился водителем, я 25 лет отра- ботала в Сырской школе бухгалтером, секретарем и делопроизводителем. У нас двое прекрасных сыновей. Моя заповедь: что бы ни происходило в семье — это принадлежит только мужу и жене. Сор из избы никогда не выносила. Старший сын Владимир служил моряком, Александр был пограничникам, прошел войну в Аф- ганистане. Мы гордимся своими детьми. Только очень скучаю по мужу. Ему было 76, когда его не стало, — говорит Тамара Васильевна. Комната в скромном доме Тамары Ва- сильевны большая. Стоят несколько сер- вантов и посередине стол. Так принято в деревенских домах. Вокруг этого стола все- гда собирается много родных людей. УНе- клюдовых так заведено. Из еды все свое — картошка, капуста, помидоры. Вэтой семье на тарелках никогда ничего не оставляют. Все знают цену хлеба и цену жизни. Фото автора и из архива ТамарыНеклюдовой Прошло много мирных дней, но забыть блокаду невозможно пережившая блокаду. Рядом с ней родственники Девочка в «матросочке» — пятилетняя Тамара,