Липецкая газета. 2022 г. (г. Липецк)

И жизнь, и слезы, и любовь 27 «ЛИПЕЦКАЯ ГАЗЕТА» 15 / 06 / 22 НЕ ХОЧЕТ ОТПУСТИТЬ ЭТОТ МИР Потеря друга или близкого человека — тяжелый жизненный опыт. Говорят, что время лечит, и большинство людей с годами отпускают пережитое горе, остаются лишь светлые воспоминания о покинувшем мир человеке. Но иногда трагедия настолько глубоко врезается в подсознание, что становится пожизненным спутником. Об этом рассказ нашей читательницы. Марина Полякова В советское время было не принято в случае ЧП поднимать шум — часто их раскрытие оставалось для общественности тайной за семью печатями. «Откуда ты пришла, Дашка?! Где ты была все эти годы? Как ты смогла вернуться из ниоткуда? И зачем, зачем?!» МАМАМ ВАЖЕН ОТДЫХ У меня большая радость — после двух сложных беремен- ностей, родов и хронического недосыпа я отдыхаю! Муж купил мне путевку в санато- рий, и я наслаждаюсь заботой о себе. Присмотреть за детьми согласились родители. А поде- литься своей радостью я ре- шила для того, чтобы близкие люди обратили внимание на проблемы молодых мам. Муж сам хотел детей, ба- бушки-дедушки настойчиво выпрашивали внуков. Но когда я родила, то осталась наедине со своим «счастьем материнства». Супруг посто- янно ссылался на загружен- ность на работе. Говорил, ночами ему нужно высыпать- ся, чтобы «мозг работал», а в выходные встретиться с друзьями. Бабушки-дедушки отговаривались то дачными делами, то нездоровьем, то дети у меня капризные, и они с ними не справляются. В ре- зультате воспитание, уборка по дому и готовка полностью легли на меня. Несмотря на бесконечный круговорот дел, после грудно- го вскармливания я набрала лишних 40 килограммов веса. А от ежедневной рутины за- работала депрессию. Но на все мои жалобы родные сооб- щали, что я просто «нытик» и «есть надо меньше». А недавно у меня подня- лось давление. Лежала пла- стом, голова раскалывалась от боли, пот лил градом. Думала, умру. Вызвали скорую, при- ехал доктор и устроил моему супругу разнос. Отругал, что тот не помогает и не обращает внимания на здоровье жены. Сообщил, чтомне нужно сроч- но худеть и лечиться, а то муж останется один с двумя детьми. Иэто подействовало! Любимый так перепугался, что и с малышами стал гулять, и по дому помогать. А главное, отправил отдохнуть. Забеспокоились и родители — стали брать внуков. И теперь я высыпаюсь, гуляю по лесу, общаюсь с людьми, прохожу процедуры. В санатории обнаружили и причину моего ожирения — инсулинорезистентность. Выписали препараты. Уже за первую неделю я скинула пять килограммов, мне стало легче. А еще я соскучилась по детям и теперь с оптимизмом смотрю в будущее! ОльгаФ., г. Липецк Ч то бы ни происходило в мире — хорошее или плохое, журналист все- гда находится в информацион- ном потоке. В случае серьезных происшествий люди становятся особенно уязвимыми и ищут возможность поделиться пере- житым, выплеснуть душевную боль. Нередко мы оказываемся в роли психолога и узнаем немало трогательных историй. Далеко не все откровения героев пред- назначены для печати. Однако моя собеседница Ксения (имя героини изменено) не возражала против публикации на услови- ях анонимности. Не так давно липчанка похоронила близкого родственника, ушедшего после долгой болезни. К такому пе- чальному финалу она была гото- ва. Но эта ситуация в очередной раз всколыхнула в ее душе ста- рую травму. «Приходит из ниоткуда» Школьная подруга Дашка Ивашкина часто приходит ко мне во сне. Ее приближение я начинаю чувствовать уже спи- ной. Нет, она не хочет пугать меня, она просто хочет побыть рядом со мной и моими друзь­ ями, погулять и пообщаться с нами. Она не понимает, поче- му я так напрягаюсь, и смот- рит вопросительно. Но я всегда впадаю в оцепенение, когда она появляется рядом. Пара- лизующий ужас накатывает, когда я чувствую ее за спиной. «Откуда ты пришла, Дашка?! Где ты была все эти годы? Как ты смогла вернуться из ниотку- да? И зачем, зачем?! Что тебе нужно от меня, Дашка!» — во- пит все внутри меня, но я мол- чу. Молчу и просто мучительно терплю ее присутствие. Во сне я боюсь напугать или обидеть ее. Вдруг Ивашка просто не знает, что она давно мертва и ей не место здесь, в этом мире. Даша погибла, когда нам было 14. Ее растерзанное тело нашли ранним туманным утром в лесо- полосе. Но мы так и не узнали, что с ней произошло. В середи- не 80-х просто не принято было в случае подобных ЧП подни- мать шум — такие преступле- ния расследовались по-тихому и для общественности оставались тайной за семью печатями. Ин- формация поступала в виде слу- хов. По горячим следам забрали и упекли в психушку местного дурачка Васю. Согласно офи- циальной версии, именно он в припадке сексуальной агрессии поглумился над Дашкой, по- скольку в момент преступления находился где-то неподалеку. Для нас всех это стало шоком. Васю никто никогда не боялся, лишь брезгливо отмахивались, когда он пытался, пуская слюни, с кем-то вступить в разговор. За инвалидом по разуму ухажива- ла его престарелая мать, и после этой трагедии женщину никто уже не видел. Но спустя неко- торое время моя мама сказала мне, что взрослые не верят в виновность Васи. Психически больным человеком просто при- крыли преступление. Мы стали взрослыми Много осталось загадок в той истории. Дашка рано созрела, ее нередко видели в компании старших парней, за что мать не- щадно лупила ее, обзывая не- хорошими словами. Я же в том возрасте была сущим ребенком и в компаниях с мальчиками краснела и терялась. Ивашкина смотрела на меня снисходитель- но и гулять предпочитала с более развитыми девочками. Однако и наша дружба вполне складывалась, поскольку Иваш- ка была девочкой неординарной. Сегодня она красила губы жир- ной красной помадой, наводила на голове трехэтажный начес и строила глазки моему 17-летне- му брату, вгоняя его в краску, а назавтра мы с ней увлеченно об- суждали книги Кира Булычева и гоняли по району на скейтах. Любила ли я Ивашку? Не знаю, частенько на меня да- вила ее недетская раскован- ность, порой она срывалась на насмешки, и мы ссорились. Бывало, она доводила меня до слез. Впрочем, у нее было много подруг, и наши ссоры Дашка переносила легко. Но, несмотря на это, мириться все- гда приходила первая. В такие моменты Ивашка так легко и доброжелательно улыбалась, так искренне сожалела о ссо- ре, что я забывала все обиды. Других подруг у меня почти и не было. Потом, когда Дашки не стало, они появились как-то сами собой, и если бы она была жива, то легко бы вписалась в новую компанию. Но ее смерть сильно вреза- лась в мое подсознание. Я про- сто никак не могла осознать тот факт, что в таком юном возрасте можно уйти из жизни, да еще ТАК! Ну вот же мы, все здесь — я, мои приятели, роди- тели, одноклассники, бабуш- ка с дедушкой, ходим, едим, о чем-то разговариваем, книжки читаем, а она-то где сейчас? Ее мать почернела, других детей у нее не было. Нельзя сказать, чтобы я тосковала по Дашке — ничего, кроме недоумения и неприятия ситуации я не испы- тывала. Появились новые дру- зья, я стала забывать подругу. Но вот сама она никак не хочет отпустить этот мир. Мне 20, 25, 35, а Дашка по-прежнему на- стойчиво приходит ко мне во сне. Она просто хочет побыть рядом, пойти с нами туда, куда мы собрались. Ивашка разгова- ривает с кем-то из моих друзей или близких в своей легкой ма- нере, что-то обсуждает, но все время недоуменно смотрит на меня. Она не понимает, почему я веду себя как истукан, когда она появляется, старательно отворачиваюсь. Но ей столько же лет, сколько и мне — взрос- лой, и мой мозг никак не мо- жет осознать информацию. «Где ты была, Дашка?! Где ты была все эти годы, если я точ- но знаю, что тебя нет?! По- чему ты взрослая, откуда ты пришла?!» — вопит все внутри меня, но я не могу издать ни звука. Привыкнуть к этим ви- дениям и понять, что я всего лишь сплю, так и не получается. Как-то при встрече мои школь- ные товарищи признались, что Дашка снится и им, и сны эти мучительны. Мы стали взрос- лыми, похоронили уже не од- ного близкого человека, но так и не смогли смириться с той первой утратой. Рисунок Александра Затонских