Липецкая газета. 2021 г. (г. Липецк)

ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ГАЗЕТА ЛИПЕЦКОЙ ОБЛАСТИ Интервью 12 № 10 (26294) Материал подготовлен в рамках совместного проекта «Липецкой газеты» и газеты «Известия». О б этом режиссер расска- зал после завершения 16-серийной картины «Угрюм-река», снятой по од- ноименному роману Вячеслава Шишкова. История о сильном человеке — В нашей киноистории уже была «Угрюм-река» режиссера Ярополка Лапшина. Ваши кол- леги говорят, что лучше всего снимать «крепкую» литературу, но браться за повторную экрани- зацию довольно рискованно. Чем вас привлекла эта тема? — Не меня привлекла, а мне ее предложили. Может быть, по- тому что я когда-то снимал «Бра- тьев Карамазовых». По сюжету «Угрюм-река» схожа с романом Достоевского: отец конфликту- ет с сыном из-за женщины. Это первое сходство. Второе — в обоих романах есть любовные треугольники: Митя, Катерина Ивановна и Иван в «Карамазо- вых», а в «Угрюм-реке» — Про- хор, Нина и Протасов. Правда, у Достоевского философский труд, а уШишкова — авантюрный ро- ман, ближе к бульварному. Срав- нивать их экранизации было бы некорректно. В этом смысле рисков я не вижу. Скорее, был риск не справиться с огромным и сложным материалом. — В экранизации 1968 года был сделан акцент на классовом неравенстве, а сейчас? — В советское время тема классовой борьбы была частью государственнойидеологии. Сей- час время другое, иной взгляд на события. Для нас это история о человеке, наделенном от приро- ды огромной силой, преобразу- ющем мир вокруг себя, и о том, к чему может привести эта сила, не подкрепленная образованием и верой. Главный герой — Прохор Громов — именно такой: необ- разованный, неверующий, вместо креста носит золотой медальон, доставшийся ему от деда. Меда- льон непростой, состоит из трех частей—в центре человек, над го- ловой у негоптица, символизиру- ющая верхний мир, а под ногами дракон, обозначающий нижний. Между двумя мирами находится нашгерой, он устремляется вверх, но его все время тянет вниз. — Вверх — это к Богу? —Ксвоейцели.Ицель оправ- дывает средства. Прохор хочет изменить жизнь, подчинить себе реки, леса, всю природу, а она начинает за это мстить. Шишков ведь внимательно читал Федора Михайловича, у которого челове- ческийразум, не контролируемый верой и любовью, приводит Ива- на Карамазова к сумасшествию. Прохор Громов тоже сходит с ума. У меня будет другой финал. Про- хор понесет наказание. Как?Сей- час не хочу раскрывать сюжет. Подмосковная «Сибирь» — Поклонники экранизации 1968 года не согласны с выбором Юлии Пересильд на роль Анфи- сы, мол, она должна быть более роковая. Сравнивают, видимо, с Людмилой Чурсиной. А вас все актеры устраивали или согласи- лись с продюсером? — Какой смысл спорить о вкусах? Когда Денис Евстигнеев (продюсер фильма) предложил мне начать работу, то сразу ска- зал, что есть три утвержденных актера: Александр Балуев на роль отца Громова, Александр Горбатов на роль Прохора Гро- мова иЮлия Пересильд на роль Анфисы. Я должен был посмот- реть пробы и сказать: устраивает ли меня этот каст. Меня пробы убедили. Что получилось в ито- ге, давайте посмотрим, а уже потом будем сравнивать. Я на- деюсь, что мы склоним поклон- ников прежней экранизации на свою сторону. Хочу заметить, что сценарий «Угрюм-реки» лежал на полке семь лет, его не снима- ли, потому что не было актера, который мог бы сыграть Прохо- ра. Никто не вписывался, пока не появился Александр Горба- тов. — Жители Сибири расстрои- лись, что съемки проходили не у них. Дорого там снимать? — Это иллюзия, что надо снимать непосредственно в том месте, о котором идет речь. У нас есть определенные рамки, в том числе финансовые. Есть норма выработки, сколько ми- нут экранного времени я дол- жен снять за день, это 7 минут 30 секунд. Есть производственная логистика. Мы от всего этого за- висим, поэтому выбираем места, которые позволяют картине вы- глядеть максимально достойно и масштабно. Мы снимали на Ура- ле, в окрестностях Екатеринбур- га. Да и Сибирь Сибири рознь: где-то одни сопки и больше ничего нет. Кстати, самые «си- бирские» в нашем представле- нии эпизоды, где тайга выглядит тайгой, сняты в Подмосковье. Время-унисекс —Эротические сцены в нашем кино, которые последнее время много и гордо снимают, вы как оцениваете? — Проблема в том, что наша ментальность — закрытая. Мне кажется, в глубине души нам неловко это все вываливать на экран. Самое простое — раздеть артистов, положить их друг на друга и предложить что-то изоб- ражать. Вопрос: для чего? Если это обусловлено драматургией и без этого никак, тогда да. Лю- бую сцену можно снять так, что все побегут заниматься сексом, хотя ничего не будет показано, а можно снять совершенно откро- венный кадр, свалиться на уро- вень порнухи и вызвать стыд у зрителя. Есть фильм с Депардье, где он бегает полкартины голый — это полная степень свободы, он даже не думает о своей наготе. И я это считываю. А с нашими актерами я считываю, что им не- ловко. И мне от этого неловко. Кстати, мы сняли Юлию Хлы- нину в «Угрюм-реке» — в сцене она одета, но эротичнее эпизода я давно не видел. — Американская киноакаде- мия объявила о новых стандартах, которых необходимо придержи- ваться претендентам в номина- ции «Лучший фильм». Одного из главных героев фильма должен играть представитель расового или этнического меньшинства, к ним же должны принадлежать 30 про- центов всего актерского состава. Как это оценивать и смогли бы вы работать в таких условиях? — Это определенный знак времени. Для меня первый этап — унисекс, когда стирается граница между мужским и жен- ским, дальше стираются грани- цы между расами. Ничего пока не могут сделать с религией, по- тому что здесь сложно стереть. Представьте: нет ни женщин, ни мужчин, ни другого цвета кожи, есть некая биомасса. Дальше каждой ее единице присваивают кодовый номер, она поселяет- ся в отдельную ячейку, где есть компьютер, и через окошко ей приносят пищу. Надеюсь, что мне не придется работать с та- ким материалом, для меня жен- щина — это женщина, а муж- чина — это мужчина. Конечно, появятся те, кто станет выпол- нять эти требования, но я уве- рен, что в ближайшие десятиле- тия будет полно людей, которые с этим не согласятся. Более того, может возникнуть альтернатив- ный «Оскар», потому что, если победит биомасса, «Оскар» не- льзя будет называть «Оскаром», он же мальчик! То, что происходит в Аме- риканской киноакадемии, это отражение изменений в амери- канской кинематографической среде. Десятилетиями там прави- ли большие белые дяди, а сейчас пришло новое поколение, у кото- рого другие вкусы, другой взгляд намир. Они выдвигают предложе- ния, как им кажется, справедли- вые и правильные. К творчеству это не имеет отношения. —На ваш взгляд, Россия при- дет к таким «правилам»? — Мне кажется, в россий- ском кино никто ничем не ограничен, кроме таланта. Как говорил мой учитель Сергей Герасимов, можно все, кроме контрреволюции и порногра- фии. А правила киноакадемии— не самое лучшее, что мы можем позаимствовать у американцев. Придумаем что-то свое. Фото с сайта iz.ru ТО, ЧТО ПРОИСХОДИТ В АМЕРИКАНСКОЙ КИНОАКАДЕМИИ, ЭТО ОТРАЖЕНИЕ ИЗМЕНЕНИЙ В АМЕРИКАНСКОЙ КИНЕМАТОГРАФИЧЕСКОЙ СРЕДЕ. ДЕСЯТИЛЕТИЯМИ ТАМ ПРАВИЛИ БОЛЬШИЕ БЕЛЫЕ ДЯДИ, А СЕЙЧАС ПРИШЛО НОВОЕ ПОКОЛЕНИЕ, У КОТОРОГО ДРУГИЕ ВКУСЫ, ДРУГОЙ ВЗГЛЯД НА МИР. К ТВОРЧЕСТВУ ЭТО НЕ ИМЕЕТ ОТНОШЕНИЯ Юрий Мороз Юрий Мороз в 1979 году окончил Школу-студию МХАТ, служил в труппе Московского театра имени Ленинского комсомола. В 1988-м окончил режиссерский факультет ВГИКа. Его дебютом стала картина «Подземелье ведьм» по роману Кира Булычева. Основал свою кинокомпанию «Мороз фильм». Среди работ режиссера — фильмы «Ка- менская», «Братья Карамазовы», «Точка» и другие. СПРАВКА Юрий Мороз (на фото справа) на съмках фильма «Угрюм-река» «НЕТ ОГРАНИЧЕНИЙ, КРОМЕ ТАЛАНТА» Сибирскую тайгу можно снимать в Подмосковье, считает Юрий Мороз. Он чувствует себя неловко, когда наши актеры играют откровенные сцены, и уверен, что политкорректные правила «Оскара» заставят режиссеров снимать не мужчин и женщин, а некую биомассу. Анна Позина