Липецкая газета. 2021 г. (г. Липецк)

Читатель — газета 5 ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ГАЗЕТА ЛИПЕЦКОЙ ОБЛАСТИ 26 /01/ 21 ЗВЕЗДУ ГЕРОЯ ПРОСИЛИ ДЛЯ НЕГО ГЕНЕРАЛЫ ИМАРШАЛ На одной из стел памятника нашим погибшим землякам на станции Хворостянка Добринского района я обратил внимание на имя — Луговских Д.Н. К оренных хворостян- цев с такой фамили- ей, признаться, я не знаю, поэтомуменя заинтере- совало: кто этот человек? Как он связан с Хворостянкой? Старожилы предполо- жили, что он из соседнего села Хворостянка. Но, изу- чив архивные документы, я выяснил, что Дмитрий Ни- колаевич Луговских родился 11 февраля 1923 года в селе Княже-Байгора Хворостян- ского района Воронежской области—ныне селоКняжая Байгора Грязинского района. Путь в авиацию В 1930 году он поступил в первый класс Княже-Бай- горской начальной школы, которую окончил в 1934 году. Затемпродолжил учебу вХво- ростянской районной сред- ней школе. Здесь в 1937 году он вступил в комсомол, учась в 10-м классе, был секрета- рем средней школы ВЛКСМ и кандидатом в члены рай- онного комитета комсомола. После окончания десяти классов Дмитрий Луговских отучился в Липецком аэро- клубе. Мальчишек в предвоен- ные годы манило небо. Их кумирами были летчики Ва- лерий Чкалов, Михаил Во- допьянов, Михаил Громов. Решил связать свою судьбу с авиацией и Дмитрий, посту- пив в авиационное училище в Свердловске. Из училища он выпу- стился в июле 1941 года, когда уже второй месяц шла Великая Отечественная война. Советская авиация понесла большие потери, и каждый летчик был на счету. Рвался на фронт и Дмитрий Луговских. Но его направи- ли инструктором в авиаци- онное училище. Обучал мо- лодых летчиков пилотажу и каждый день писал рапорты об отправке на фронт. Представление о присвоении ему звания Героя Советского Союза поддержали командир Лозовской Краснознаменной дивизии ночных бомбардировщиков генерал-майор Белицкий, командующий 17-й воздушной армии генерал-полковник авиации Судец, командующий войсками 3-го Украинского фронта маршал Федор Толбухин и член Военного совета этого фронта генерал-полковник Желтов. ЗАПУСКАЛ ПОБЕДНЫЙ САЛЮТ В НЕБО НАД МОСКВОЙ Первый артиллерийский салют состоялся в честь освобождения Орла и Белгорода в 1943 году. А в числе первых салютчиков был наш земляк Николай Плетнев, работавший после войны в добровской газете «Колхозный ударник» (позднее «Ленинские заветы»). Николай Федорович окончил Больше-Хомутец- кую семилетку и зоотехни- кум. В 1940-м его призвали в армию. После школы млад- ших командиров противо- воздушной обороны в Баку Плетнев служил в Подмо- сковье, в войсках ПВО. И всю войну защищал столи- цу. С ноября 1941-го расчет Плетнева оборонял Кремль, стоял на защите воздушно- го пространства столицы. С его участием был подбит фа- шистский самолет-развед- чик. Но самым ярким эпизо- дом его военной биографии стал... салют над Москвой. Победные залпы 5 августа 43-го бойцам зенитной батареи 52-й зе- нитной артиллерийской ди- визии Особой Московской зоны ПВО, где он служил, поступило важное задание. Суть его не разглашалась. Выдали снаряды, раскра- шенные в разные цвета. По- ставили цель и задали пара- метры подрыва. А вечером объявили сбор по тревоге. Были подготовлены 124 ору- дия и 1200 зарядов. Интервал между зал- пами должен был продол- жаться 30 секунд. Для этого в руке у генерала Журавлева, командующегоМосковским фронтом ПВО, был секун- домер, а в другой — труб- ка, по которой он слушал радио. «От Советского информ­ бюро!» — зазвучал тор­ жественный голос Юрия Левитана, читавшего сооб- щение и правительственный приказ о поздравлении Вер- ховного командующего бой- цам, освободившим Орел и Белгород. И вот поступи- ла команда: «Дать первый залп!» Это сегодня в празднич- ные вечера в небе Москвы взмывают пышные гроздья, ажурные гирлянды, причуд- ливые букеты, снопы искр. А в 43-м это были скромные алые и золотые, синие и зе- леные звездочки, возвестив- шие о первой большой побе- де в Великой Отечественной войне. Но невиданное ра- нее зрелище поразило всех, вызвало огромный эмо­ циональный подъем. А 9Мая 45-го в десять вечера грянул уже победный са- лют — 30 залпов из 1000 (!) орудий. На фоне неба, под- свеченного прожекторами ПВО, четко вырисовывались башни Кремля под только что пролившимся дождем звезд Великой Победы. В эту незабываемую ночь он написал родным: «Сегодня кончилась война...» Каждый салют — память о нем Когда потом, уже в мир- ной жизни, в кино или по телевизору показывали во- енную хронику, при виде праздничных огней над сто- лицей Николай Федорович не мог удержаться от гордо- сти: «Это же наши расчеты давали залпы! Мы называ- лись салютчики». При этом человеком он был закаленным, сдержан- ным, волевым. Как заме- ститель редактора газеты заведовал партийным отде- лом. Правда, работать в га- зете и не мечтал, попал в нее по направлению райкома партии. Но быстро нашел общий язык с редактором Коноваловым, уважавшим людей за преданность делу, и чувствовал себя на своем месте. После демобилизации Николай Плетнев женил- ся, у него было трое детей. Сын Игорь стал военным, дочь Татьяна — инженером, Галина — экономистом. Но главное, они выросли тру- долюбивыми, серьезными, благодарными людьми, сохранившими память об отце, его воинском пути. А ведь есть случаи, когда взрослые дети, внуки хлад- нокровно уничтожают ар- хивы ветеранов. Дети Ни- колая Плетнева сберегли отцовские документы, фото- графии. И для них каждый праздничный салют — это напоминание об отце. Александра Сметанина, село Доброе. Фото из архива автора и с сайта um.mos.ru Первый орден Только в ноябре 1941 года его направили в 36-й запас- ной авиационный полк, из которого был сформирован 734-й авиационный полк. Боевое крещение Дмит- рий принял 17 января 1942 года. Вначале рядовым, а затем сержантом. Летал он на У-2 или По-2 — легком ночном двухместном бом- бардировщике. Немцы на- зывали его «ночным фельд- фебелем», потому что по ночам не давал им спать, и «железным Густавом», пото- му что был недосягаем для их зениток. Это был по сути тихоходный самолет, летав- ший со скоростью 130150 километров в час, потолок высоты которого составлял 3800 метров, а дальность полета — 350400 километ- ров. Экипажу приходилось особенно трудно в холодную осень и зиму, ибо самолет в буквальном смысле слова продувало. 18 апреля 1942 года по ходатайству командира авиаполка Героя Советско- го Союза майора Летучего пилот-сержант Луговских был награжден орденом Красного Знамени. В крат- кой боевой характеристике отмечалось, что он «…Лета- ет на самолете У-2. Имеет 55 боевых вылетов ночью, с налетом — 84 часа 44 мину- ты. Отлично владеет техни- кой пилотирования. Летает в любых условиях днем и ночью, несмотря на силь- ное противодействие огня зенитной артиллерии… при бомбометании по скопле- нию войск противника в населенных пунктах и авто- колоннах отмечено 4 очага пожара, 10 прямых попада- ний в автоколонны, до 12 попаданий по постройкам, взорван 1 склад боеприпа- сов». Стоячая смерть С Брянского фронта Дмитрия перебросили на Воронежский фронт. Шли жестокие бои за Воронеж. Полк, где воевал уже старшина Луговских, по- сетил военный корреспон- дент газеты «Комсомольская правда» Александр Гуторо- вич, и вскоре он напечатал очерк «На переправе». Во- енкор пишет: «Пленного спросили: — Чего вы больше всего боитесь на войне? Вздрогнув, он вытянул руки по швам: —Стоячей смерти! — Можете выражаться яснее? — Вы должны лучше меня знать об этом. Я гово- рю о новом типе русского бомбардировщика. Он дей- ствует только по ночам и почти неуязвим для зениток. Он бесшумно посещал нас каждую ночь. Было похоже на что, самолет становился на якорь над нашим лесом и клал бомбы с такой точно- стью, что сам сатана мог бы ему позавидовать. Мы, нем- цы, прозвали его «стоячей смертью». Через полчаса мы были на аэродроме и рассказыва- ли командиру комсомоль- ского экипажа Д. Луговских, как его самолет окрестили немцы». Воздушный рабочий войны И далее Гуторович опи- сывает один из боевых вы- летов экипажа старшины Луговских на уничтожение переправы врага на реке Дон: «…Самолет несся в темноте. Лучи вражеских прожекто- ров брали его в клещи. Били зенитки…ЭкипажЛуговских сумел обнаружить настоя- щую переправу и разбомбил ее. Это был его 242-й ночной вылет и он ни разу не плу- тал, хотя и ходил в грозу, в метели, дожди, в ночи, когда вытянув собственную руку не видишь ее. И всегда вы- летал прямо на объект и клал бомбы точно по цели…» 18 октября 1942 года его грудь украсил второй орден Красного Знамени. В хода- тайстве командира первой эскадрильи лейтенанта Ку- кушкина и командира полка Стяжкова отмечалось, что Луговских с 17 января 1942 года по 1 сентября 1942 года совершил 285 боевых ноч- ных вылетов на У-2 и име- ет 315 часов налета, летал на бомбардировку складов с боеприпасами и снаря- жением, на автоколонны и железнодорожные составы и другие военные объекты. По словам командования, за время «боевой работы не имел случаев не выполнения боевого задания и происше- ствий… на выполнение лю- бого задания идет с охотой». 3 января 1943 года ко- мандира звена 734-го ноч- ного бомбардировочно- го авиаполка старшину Луговских представили к ордену Красной Звезды. К этому времени он совершил 416 ночных боевых вылетов с налетом 568 часов и 85 полетов на «связь и спецза- дания». На его счету было три взорванных склада с боеприпасами и горючим, четыре железнодорожных перегона, девять миномет- но-артиллерийских точек и многое другое. Кроме этого он выполнял «особое бое- вое задание 17-й воздушной армии 26 декабря 1942 года по установлении связи с на- земными войсками…» и ему приходилось «производить по 2-3 посадки ночью на не- знакомой местности…». Наградить посмертно Дмитрию Луговских приходилось дважды ле- читься в госпиталях, но он, не долечившись, спешил в свою часть: «…больной он дважды уходил из госпи- таля с порывом на боевой полет…», написано в его ха- рактеристике. В третий раз Дмитрий попал в госпиталь в начале марта 1943 года, уже будучи в звании гвардии лейтенанта. Луговских мечтал, что, подлечившись, вернется в родной 97-й гвардейский авиаполк. Но 22 марта 1943 года он умер в Днепродзер- жинском военном госпита- ле… от туберкулеза. Ему шел 21-й год. 13 мая 1944 года ко- мандир полка гвардии подполковник Стяжков начал ходатайствовать о присвоении нашему земля- ку посмертно звания «Ге- рой Советского Союза». В ходатайстве отмечалось, что Дмитрий Луговских совер- шил 556 успешных ночных боевых вылетов на У-2 с бое- вым налетом 737 часов и 147 полетов на спецзадания. В ходатайстве отмечалось, что 15 января 1943 года он «рис- куя жизнью, снизился до 400 метров и взорвал склад с боеприпасами в районе Миллерово. 2 февраля 1943 года в районе Артемовска в ходе трех заходов под огнем ПВО и ярких прожекторов разбомбил склад с горючим. 4 февраля 1944 года в районе города Никополь совершив три боевых вылета в течение ночи сжег склад с горючим и разрушил два здания в местах скопления войск противника…». По словам командира авиаполка, «это был лучший командир звена и летчик части… именно он научил бить фашистов свое- го штурмана звена, которо- му присвоено звание Героя Советского Союза и все зве- но работает как он…». Это ходатайство, по-ви- димому, не удовлетворило высшее командование, и 7 августа 1944 года Стяжков пишет новое представление. Оно было на двух листах. Представление поддержал командир 262-й авиацион- ной Лозовской Краснозна- менной дивизии ночных бомбардировщиков гене- рал-майор Белицкий. По- считал, что звания Героя Со- ветского Союза Луговских достоин, и командующий 17-й воздушной армии ге- нерал-полковник авиации Судец. А затем 22 сентября 1944 года свои фамилии под представлением поставили командующий войсками 3-го Украинского фронта маршал Федор Толбухин и член Военного совета этого фронта генерал-полковник Желтов. Но в левой стороне представления какой-то чин из штаба написал: «Целесо- образно наградить орденом Отечественной войны I сте- пени». Произошло это 21 февраля 1945 года. Виктор Елисеев, Добринка ЛИСТАЯ СТАРЫЕ ОТЧЕТЫ Современное представление о цене победы в Вели- кой Отечественной войне, о той эпохе складывается из многого: мемуаров, рассказов ветеранов, книг, стихов и песен, художественных фильмов и документальных кадров. Но есть еще одни подлинные свидетели истории — сухие цифры статистики. Статистические данные позволяют понять масшта- бы человеческих потерь и экономических потрясений, сколько сил было вложено в послевоенное восстанов- ление. За этими цифрами— судьбымиллионов людей. А еще эти цифры — свидетельство самоотверженного труда сотрудников органов государственной статисти- ки в тяжелейшее время в истории страны. По законам военного времени Первые месяцы войны. Конец августа сорок пер- вого года. Все мы помним лозунг «Все для фронта, все для победы!». Чем материально может помочь фронту статуправление? Но вот мобилизационное предпи- сание: «Выдать представителю воинской части пять арифмометров. Передачу оформить актом». Спустя три дня, 1 сентября 1941 года, снова: «Имеющиеся у вас две пишущие машинки передайте представителю Брянского фронта». А в своих воспоминаниях о работе в военные годы инспектор государственной статисти- ки города Ельца Анастасия Самойлова пишет, как «всю отчетность мы сводили на счетах, об арифмометре только мечтали». Да что там арифмометры, когда не хватало обычной бумаги, письменных принадлежно- стей. Задачи, несмотря ни на что, перед статистикой ставили сложные. Они были подчинены одной цели — получить основные сведения о народном хозяйстве в кратчайший срок. Государственный комитет оборо- ны, который был создан для быстрой и решительной мобилизации всех ресурсов страны, крайне нуждался в точных и оперативных статистических данных. Это отражалось в учете, отчетности и планировании. Тог­ да применялся особый способ сбора статистических данных — срочные переписи. Их за шесть с половиной лет — годы войны и первые послевоенные —было про- ведено 142. Это переписи оборудования, материалов, топлива, строений и помещений, отдельных групп населения и кадров. Высокая оперативность работ, с которой они проводились, поражает: 29 переписей от начала до отправки результатов были проведены в срок до пяти дней, 49 переписей заняли от шести до десяти дней. Несмотря на все трудности, в 1942 году прошла Всероссийская перепись промышленности. А трудились в то время в Елецкой инспектуре ста- тистики два человека — горинспектор и экономист. Анна Самойлова вспоминает: «Нам приходилась рабо- тать в очень трудных условиях. Не было электричества, не хватало воды, большие трудности с продоволь- ствием. В городе отсутствовала телефонная связь, не работал городской транспорт. Для своевременного получения качественной отчетности мы часто пеш- ком обходили почти все предприятия и организации города, их к концу 1942 года в Ельце насчитывалось около сорока». При этом кроме собственно профессиональной работы сотрудники статистики привлекались, как и во многих других организациях и на предприятиях в воен- ное время, на заготовку дров, сельхозработы, очистку улиц, дежурства по противовоздушной обороне. Кадры решали всё Обычным делом были воскресники. А суббота всегда была рабочим днем, так что выходных не было. И все это приходилось делать в условиях дефицита кадров, штатное расписание нередко было заполнено наполовину, в лучшем случае на две трети. Что, впро- чем, не мешало избавляться от людей ненадежных. В ноябре 1943 года председатель исполкома райсовета трудящихся Петров ставит в известность руководство областного статуправления: «Свиридов Иван Василье- вич освобожден от занимаемой должности инспектора ЦСУ по порочащим данным. В период временной ок- купации немецкими войсками Колпнянского района Свиридов оставался на оккупированной территории. Будучи в оккупации, работал писарем у старосты. Отец Свиридова в 1930 г. арестовывался органами НКВД за участие в Знаменском восстании против колхозного строительства и отбывал 3 года заключения. Материал на Свиридова расследовался органамиНКВД, а поэто- му оставлять на работе инспектора ЦСУ Свиридова нельзя. О чем и ставим Вас в известность». Вся работа статистических органов в годы войны ложилась в основном на женские плечи. «...Я наблю- дал, как властно и устало причастность к государ- ственным делам на лицах их невольно проступала». Так поэт Ярослав Смеляков написал в стихотворении «Сотрудницы ЦСУ» о работницах статистики. А ведь у них были еще и семьи, дети, которых надо было кормить и одевать. В папке приказов за 19411945 годы есть документы, от которых невольно сжимается сердце. Сквозь эти, казалось бы, казенные бумаги проступают человеческие отношения и судьбы, порой драматичные ситуации. Вот несколько объяснительных от сотрудниц после того, как одна из них отпросилась сходить за картош- кой в деревню. «От ротаторши Нищей Н.И. объясне- ние. 27 мая 1944 года в конце рабочего дня я попросила разрешения на один день отпуска у тов. Котовой А.К. для того, чтобы пойти в деревню за картошками. Полу- чив устное согласие в присутствии тов. Формальской, я в понедельник 29 мая 1944 года на работу не вышла, так как находилась в это время в деревни. 30 мая я возвра- тилась к исполнению своих служебных обязанностей» (орфография сохранена). Объяснительную пишет и товарищКотова. А все из-за того, что не был поставлен в известность вышестоящий руководитель. В результа- те — взыскание обеим с занесением в личное дело. Статистик Огнева в ноябре 1944-го просит отпу- стить ее домой за зимней одеждой. И ей дают отпуск без содержания сроком на десять дней. Как она до- биралась до дальней деревни по разбитым военным дорогам, сколько дней отпуска осталось, чтобы побыть с родными, теперь можно только предполагать. Послесловие В голод и холод военного времени работники го- сударственной статистики добросовестно выполняли свои обязанности. Все вопросы в обеспечении жиз- недеятельности страны решались при участии ста- тистических органов. Низкий поклон им, скромным труженикам войны. Марина Щетинина На таком бомбардировщике У-2 Дмитрий Луговских выполнял боевые задания состоялся 5 августа 1943 г. Первый победный салют в Москве в честь освобождения Орла и Белгорода