Липецкая газета. 2021 г. (г. Липецк)

Варлей не дала. Зато в тот же пролом протиснулась теперь Елена Проклова. Она полве- ка терзалась и колебалась и все-таки решилась прямо-таки по-толстовски: не могу мол- чать! Прославленный артист вел себя с нею, едва засверкавшей на кинонебосклоне пятнадца- тилетней «звездочкой», ужасно. Имя злодея Елена Проклова де- ликатно не озвучила. Да это и не требовалось. Оно угадывалось на раз. Вот когда шоу-бизнес се- рьезно возбудился. «Звезды со- шлись» то ли на консилиум, то ли на товарищеский суд. Диапа- зон мнений от «у несчастной Ле- ночки психотравма» до «не суме- ла дать отпор — сама виновата». А кто-то как бы точку поставил: каждый сам решает, чем он го- тов платить за популярность. Девочка не пожаловалась маме? Не сбежала со съемок? Тогда это был ее выбор. А сейчас она про- сто напросто хайпует. Лет 25 назад полистал я инструкцию прожженного по- литтехнолога для тех, кто жа- ждет куда-нибудь избраться. В ней написано, в сущности, о том же. На первой же страни- це автор интересовался у со- искателей: они выдержат, если конкуренты начнут поливать их грязью? И еще: а сами-то они не постесняются заниматься тем же? Стеснительные должны сра- зу отступиться. А нестеснитель- ным — флаг в руки! И в политике, и в шоу-биз- несе в 90-е царила одна и та же мораль. Она полностью соответ- ствовала угрюмому совету по- литолога-мизантропа: живите здесь и сейчас, не рассчитывайте на чье-то благородство или про- стую порядочность. Вот и выходит, что храните- лями надежды и веры на теле- экране становятся те самые оди- нокие старики. Они пережили такое, что не дай Бог никому. Кто-то еще помнит войну. Ни у кого уже нет близких. Но они не жалуются, а поют. У них нет обиды на жизнь. Нет корысти. Нет острых локтей. Они, скорее всего, не объяснят значение сло- ва «хайп». Они поют и, вопре- ки тренду на пессимизм, верят: дети и внуки, пусть даже и не их родные, будут жить лучше, чем они. И будущее, которое они не увидят, все-таки должно стать светлее и человечнее. Фото rg.ru рике, Париже, Берлине, в звоне разбитых витрин, пальбе на ули- цах и в школьных классах. Что такое жить здесь и сей- час? Сделаться супертрезвым прагматиком, принять прави- ла «игры без правил»? Повто- рять рефрен другой, негурчен- ковской, старой песни: « Какое мне дело до вас до всех, а вам — до меня?». И под нее жить-по- живать да добра наживать. Ез- дить в элитных иномарках, де- густировать лягушачьи лапки в ресторанах для избранных и посылать на все четыре сторо- ны нищебродов, что не умеют заработать пару миллионов дол- ларов. Но вот даже Андрей Мака- ревич в фильме «О чем говорят мужчины» смущен: и хорошие машины у него есть, и вкусные рестораны, однако мечтать об этом было приятнее, чем обла- дать. Но речь не о нем, а обо всех русских, о народе. Удовлетво- рится ли он, успокоится ли, хло- поча, как усмехнулся однажды Михаил Задорнов, «о тулови- ще». Случайно ли порою громче проклятий иллюзиям и мира- жам «светлого будущего» слы- шатся напоминания о высших смыслах, духовном начале, об оправдании появления на свет каждого из нас? Ни карьера, ни экзотические ресторанные меню ничего не оправдывают. Свет мой, зеркальце, скажи Вождь пролетариата считал зеркалом русской революции Льва Толстого. За неимени- ем нового Льва Николаевича зеркалом теперешнего состоя- ния умов становится масскульт. Среди недавно еще невозмож- ных, кощунственных вопросов прозвучал и такой: «Нужны ли России культурные люди?». Сформулировала его очень со- лидная газета. И сама же отве- тила: о какой культуре говорить, если на смену Тихонову, Михал- кову, Лановому пришли Бузова, Шнуров, Моргенштерн. Страшно торопимся догнать по этой части все то же «циви- лизованное человечество». Надо быть в тренде. Я, к примеру, сколько уж времени ждал, когда в масскульте начнется публичная война с харассментом. Какой же масскульт без разоблачения отечественных вайнштейнов? А ну, кто из дам примет таблетку для улучшения памяти и подроб- но вспомнит, какой самец взял ее за руку во время Карибского кризиса или настойчиво рвался к ней на чашку чая в гостинич- ный номер в застойные семи- десятые? Первой пролом в стене мол- чания сделала Наталья Вар- лей. Она вдруг сообразила: на съемках «Кавказской пленни- цы» внимание к ней проявлял не только товарищ Саахов, но и сам Леонид Гайдай, и при том внимание отнюдь не режиссер- ское. Откровения ее почему-то не произвели сильного впечат- ления. По крайней мере, Лера Кудрявцева миллион Наталье И скренность и подлин- ность сегодня на ТВ в большом дефиците. Так что сама идея конкурса «Ты супер!» для одиноких стариков из интернатов гарантировала высокий рейтинг. За этот проект «энтэвэшникам» простится не- мало грехов. Но еще меньше в эфире оп- тимизма и надежды. Любой новостной программе можно предпослать в качестве эпиграфа чуть измененную строчку Данте: «Оставь надежду всяк сюда смот- рящий». Теракты, пожары, чи- новник проворовался, на Ближ- нем Востоке полыхает, Джонсон обвинил, Байден пригрозил, Макрон заявил, а теперь о по- годе. Она только и радует, ведь уже почти лето. О политических ток-шоу и вспоминать неохота. Прогнозы политологов — один другого мрачнее.Юмористы —и те не спасают. Изо всех сил ста- раются повысить настроение. Да как его повысишь, опуская пуб- лику ниже плинтуса, вернее — пояса? Обидно, когда тебя держат за идиота развязные пошляки. Прощай, «светлое будущее»? В советское время даже траге- дии называли оптимистически- ми. А старые песни о главном и подавно излучали безбрежный оптимизм. Восемнадцатилетняя Людмила Гурченко рекомендо- вала универсальное лекарство от плохого настроения: «Вспомните, как много есть людей хороших». А позже народ с удовольствием подхватывал другую песенку — про птицу счастья: «Завтра будет лучше, чем вчера…». Исаак Розенфельд, обозреватель «Липецкой газеты» №6 3 (26347) Переключая каналы ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ГАЗЕТА 20 ПОСЛЕДНИЕ ОПТИМИСТЫ Сегодня периодически в программе «Право знать» гостит один авторитетный аналитик. И он беспощадно нам растолковы- вает: «То, что тебе хочется, чтоб было не то, что есть, а как тебя в детстве учили — твои пробле- мы. Кто виноват, что готовили не к реальной жизни, со всеми ее подлостями, несправедливо- стями и беспрестанной гонкой не пойми за чем, а к светлому будущему. Вот-вот его долж- ны были построить, не во всем мире, так в нашей стране. Ну настало это самое будущее. И как оно тебе?». Иные граждане СССР под­ сматривали в дырочку в «желез- ном занавесе» и вздыхали: да уж, там у них «светлое будущее», пусть не коммунистическое, а рыночное, давно превратилось в «светлое настоящее». А сейчас западники с отчаянием следят, что творится в благословенном «цивилизованном мире». А дальше политолог пе- чально заключает: «Человеку свойственно надеяться на луч- шее — не для себя, для детей. А оказалось, что его нигде нет. И быть не может. Так что прихо- дится жить здесь и сейчас». Соглашаться с ним не хочет- ся, но для спора не находишь аргументов. А коли и найдешь, твой голос все равно потонет в воплях демонстрантов в Аме- Восемнадцатилетняя Людмила Гурченко рекомендовала универсальное лекарство от плохого настроения: «Вспомните, как много есть людей хороших» Что такое жить здесь и сейчас? Сделаться супертрезвым прагматиком, принять правила «игры без правил»? Повторять рефрен другой, негурченковской, старой песни: « Какое мне дело до вас до всех, а вам — до меня?». И под нее жить-поживать да добра наживать. Вот и выходит, что хранителями надежды и веры на телеэкране становятся те самые одинокие старики. Они пережили такое, что не дай Бог никому. Кто-то еще помнит войну. Ни у кого уже нет близких. Но они не жалуются, а поют. Седые люди, как теперь мы приучились говорить «6 0 +», пели песни своей молодости. И все звучало так красиво, так сердечно, что приглашенная в жюри конкурса нынешняя звезда Ирина Дубцова вслух позавидовала: «Мечты и песни вашего поколения — они настоящие. Простые и искренние».