Липецкая газета. 2021 г. (г. Липецк)

Р одилась Александра Аристова первого октября 1934 года в деревне Богослово (Кали- новка) Орловской области. Сейчас это Становлянский район Липецкой области. Отца звали Федор Федоро- вич Буланов, мать — Анна Осиповна, в девичестве Глу- хова. В семье было пятеро детей: Вера, которая перед войной вышла замуж и уехала в другой город, Зина, Коля, Александра и млад- ший брат Ленька. Немецкие парашютисты — Помню, как над на- шим лесом пролетел самолет и сбросил несколько пара- шютистов, — рассказывает Александра Федоровна. — Наши мужики решили их найти. Собрались и пошли в сторону заказника, куда па- рашютисты, по их расчетам, приземлились. Оружия у них не было, шли с вилами, с палками, кто с чем. Долго искали. Но так и не нашли. И уже через несколько лет после войны мы всей ора- вой деревенской ребятни пошли в этот лес — по гри- бы и ягоды. Кричим, бегаем везде. Я с двумя ребятами взбежала на бугорок, весь заросший травой и кустар- ником, и вдруг провалилась. Ребята побежали в деревню, позвали взрослых. Стали раскапывать, а под землей блиндаж, да такой замаски- рованный — снаружи со- всем не видно. Нашли ору- жие, немецкую одежду. Там парашютисты, наверное, и переоделись, незаметно вы- брались и ушли. Нам всем тогда благодарность объ- явили за то, что мы все это нашли. Проводы Когда объявили сбор на войну, отец был на се- нокосе. Косили рожь. О комбайнах тогда не слыхи- вали, косили руками, «под крюк» — специальной ко- сой с зубьями, чтобы рожь не перепутывалась и сгре- балась в рядки. Послали за отцом и дру- гими в поле, привезли. Мужчины быстро поели, собрались и на телегах отправились в Красную Пальну, где был сельсовет. Отца я очень любила. Откуда бы он ни пришел, обязательно что-нибудь да принесет. И он во мне души не чаял, очень нрави- лось ему, как я танцую. Все, бывало, говорил: «Пляши, Шура!» Я и плясала. А когда все пошли его провожать, меня не взяли, хоть я и про- силась. Мама сказала: «Ты у тетиФени побудешь». А тете наказала: «Покарауль ее, а то убежит». Тетя Феня стоит, ноги расставила, а я гляжу и ду- маю: как же так, отец уходит, а я не провожу его? Промеж ее ног выскочила и помча- лась! Она бежала-бежала за мной и отстала. А ведь мне семь лет всего было, но со- образила, что надо бежать, догнать. И я его догнала на половине пути в Красную Пальну! Бегу, а сама кричу: «Папа! Папа!» Он услышал, спрыгнул с телеги и побежал мне навстречу, поднял на руки и до самого конца нес. Помню, как сейчас, там был магазин, он меня привел за руку и купил ленту желтую. «Это, — говорит, — тебе бан- тик!» Потом их посадили в машины и увезли. Я хотела за машиной побежать, но мать меня за руку ухватила и держала. Больше мы отца не видели. Знаю, что как только их загрузили в вагоны, нача- лась бомбежка, в которой и погиб отец. Наверное, нем- цы в курсе были, что это на фронт везут призывников со всех наших деревень: из Богослово, Похотеловки, Ченцово, Кинаевки. Похо- ронили погибших в общей могиле. Оккупация Перед приходом нем- цев наши солдаты привезли в деревню раненых, рас- пределили по домам. Вдруг через какое-то время объ- явили, что наступают нем- цы. И стали вновь уклады- вать раненых на подводы, вывозить. Дня через три пришли немцы. Как муравьи высыпали. Мы смотрим, они едут-едут на черных таких мотоцик- лах, да остановятся. Навер- ное, проверяли, есть тут наши солдаты или нет. А потом пошли танки. Для постоя немцы вы- бирали себе дома получше. Сколько лет прошло, а как они к нам в дом приходили, хорошо помню. Мы сидим на печке с братом, сжались, а один подходит к нам — и по голове гладит. Наверное, свои дети у него были. Нам страшно, а он дает нам с Ленькой по конфете. Кин- дер, говорит, киндер. Когда немцы ушли, мать подбежа- ла: «Выбросите, выбросите!» Жалко было, ну как так — выбросить конфетку?! К счастью, никого к нам не поселили. Все наше иму- щество — кровать, стол и печка русская. Тесно. По- том время от времени за- ходили немецкие патрули: заглянут —все спокойно, ну и уходят. Однажды мать заметила, что в окно со двора кто-то смотрит. Заглянет, спрячет- ся, потом вновь смотрит. Наконец махнул матери: выходи, мол. Она вышла, и он говорит: «Мы русские, партизаны, проверяем, где немцы. Кто это у вас?» Она отвечает: «У нас домик ма- ленький, не стали у нас нем- цы стоять. А это у нас моло- дежь собирается». Выяснив, сколько нем- цев в деревне и как пройти в нужное им село, не за- нятое фашистами, парти- зан предупредил: «Будьте осторожны, немцы издева- ются над людьми, вешают, расстреливают». И ушел. Но после того, как у нас побы- вали партизаны, стали нале- тать наши самолеты. Было и правда страшно. Немцы врывались в дома, лазили по перегородкам на печке, забирали яйца, мед, у кого он был. А курам про- сто отрывали головы и вы- брасывали, а птиц уносили. Шум, крик, кровь... Перед приходом окку- пантов в колхозе раздали продукты, скотину. И каж- дая семья в саду или огороде зарыла муку, зерно. И вдруг мать приходит испуганная: «Ой! Что на деревне дела- ется! Везде немцы ходят, ищут! Узнали, что люди попрятали все. Найдут че- го, прям тут же на месте расстреляют!» Боялись все время, пока немцы стояли в деревне. Сопротивление На бугорке старушка с дедом жили, немцы их из дома выселили для каких-то важных командиров. На- верное, там штаб был. По- тому что сильно охотились наши за этими «шишками» немецкими. Вот выходит кто-то из дома, его наш снайпер раз — и убивает. Немцы в суматохе бегают, по домам рыщут, стреляют. Мы тряслись, боялись, что всех жителей постреляют. И как только шум, сразу сры- вались и бежали на мельни- цу. У нас под горой стояла водяная мельница, а там не- большая сторожка, где мы прятались. Однажды моя стар- шая сестра Зина приходит и говорит: «Мама! Что де- лать-то? Молодежь забира- ют и угоняют в Германию...» Тогда мать взяла и изма- зала Зине сажей все лицо, какие-то тряпки накинула на нее, валенки худые, рва- ные. И научила, что делать. Немцы пришли, а Зина сидит какая-то странная, слюни текут. Немцы Зинку осмотрели, решили, что она ненормальная. И махнули рукой. А ночью молодые со- брались и ушли из деревни. Пробрались туда, где немцев не было. Смелые у нас были ребята. Зина потом рассказыва- ла, как они наших военно- пленных спасали. В лощине на колхозном участке стоя- ли амбары, и там фашисты закрыли пленных. А наши старшие братья, сестры по низу лощины незаметно для охраны пробрались к ам- бару и проделали туда лаз. Помню, как Зина брала из дома топор. Оказалось, это чтобы замерзшую землю прорубать. Эту дыру уходя маски- ровали, а приходя прино- сили пленным еду, теплую одежду, валенки, тряпки и бинты для раненых. Когда немцы узнали, что пленным помогает молодежь, они снова кинулись искать тех, кто это делал. И Зина с дру- зьями спрятались в лесу. Побег Когда началось наступ- ление наших, немцы стали выгонять всех из домов и собирать на скотном дворе. Особенно старался старо- ста — ему и другим преда- телям, а такие находились, потом житья в родной де- ревне не дали. А тогда он нас торопил: «Быстро, быстро собирайтесь!» В спешке я надела чужие валенки, большого размера. Мать пошла в погреб за краюхой хлеба, чтобы нас, детей, по- кормить, если придется. А он ей говорит: «Вам ничего не понадобится!» Когда нас выгнали, дом тут же подожгли. И все дома так поджигали. Крик, визг, дети плачут... Вдруг, откуда ни возь- мись, появились советские самолеты, стали бомбить. Но немцы все равно погна- ли нашу колонну из деревни. Выгнали и пленных. Кто не мог ходить, тех расстреляли, остальные пошли вместе с нами. Наверное, нас гнали к железной дороге, до которой было восемь километров. А самолеты продолжали бом- бить. Тут погибла наша сосед- ка. Ей племянницу привезли из Москвы— спасти от вой- ны. Годика три, наверное, ей было. И во время обстре- лов тетя Шура прикрыва- ла девочку собой. В спину женщины попал осколок, но девочка осталась жива, и мы взяли ее с собой. Тут уже немцы растерялись, са- мим бы спастись. Поэтому не особенно следили за тем, что люди стали разбегаться. А нас у мамы четверо, да еще девочка. Но рискнули и тоже побежали. Потом нас, беженцев, собралась уже целая группа. Деды шли впереди, а мы с мамой за всеми. Как-то даже на немцев из-под горки на- толкнулись, но им было уже не до нас. Набрели на какой- то подвал. Спустились вниз по ступенькам, закрылись. Я не помню, сколько мы там сидели. Ели картошку грязную, морковь. Там еще бочки стояли с огурцами, помидорами — их тоже ели. Боялись выйти. Пока наши солдаты нас не отыскали. Дорога домой Вышли мы, а куда ид- ти — не знаем. Наша де- ревня сожжена, соседние тоже. Солдаты показали нам направление в сторону какой-то деревни, где нем- цев уже нет. По дороге была речка, и я провалилась под лед. Брат старший удержал меня за руку. А валенки соскочили и ушли на дно. Морозы стояли страшные. Брат посадил меня на шею и понес. Дошли до какой-то деревни. Мама постучалась в дом, вышла бабуля. Когда услышала, что мы от нем- цев убежали и что я прова- лилась в ледяную воду, она сразу схватила меня, разде- ла, чем-то натерла, посадила на печку, накрыла тулупом с головой — и я уснула. К утру бабушка высуши- ла мою одежду, дала какие- то валенки. И мы пошли домой. Пришли, а деревни нет. Мы — к дому, а там ни одежды теплой, она пропа- ла, ни печки—она взорвана. Один фундамент остался. Вдруг видим—корова! А там петух, две курицы, две овцы тоже бегут домой. Мать как закричит: «Слава Богу! Хоть корова жива! С молоком-то до весны дотянем...» Но тут разглядели, что корова ранена. Спасти ее не удалось. Загнали скотину в закуток и пошли искать, где остановиться. На пять де- ревень уцелел только один дом. Он был кирпичный, и печка топилась. И в этот дом потянулись люди. На- роду набралось столько, что спали сидя. Но зато мож- но было кипятку согреть, картошку сварить. Вот только за водой надо было идти к речке, а на улице волки. Ходили по несколь- ку человек, с вилами. Так до весны и протянули. Новый дом Потом нас приняла ма- терина сестра тетя Катя. Дом у них тоже был кир- пичный, горел, но стены остались. Правда, дети у нее были очень хулигани- стые, что-нибудь сделают, а на нас с Ленькой свалят. И мать решила, что будем жить у себя «дома» — в пристройке, где животных держали. Помогла нам обжить- ся другая родственница — тетя Феня, жена брата мо- его отца, дяди Коли. Он до войны умер, и тетя Феня осталась с детьми — их трое или четверо у нее было. Ты, говорит, Аннушка, не вол- нуйся, мы сейчас с ребятами натаскаем глины, с навозом намесим. И стали мы де- лать кирпичи. Бывало, но- гами месим, потом набьем форму, подсушим, кирпич из нее вытащим. И он еще досыхает. Так тетя Феня и построила нам саманный дом—маленький, но свой. Потом крышу покрыли. А вот для печки нужен был настоящий кирпич. И нам разрешили брать его из по- рушенной церкви — ее еще до войны взорвали. А как брать? Инструментов, что- бы отковырнуть кирпич, не было. Но что-то придумы- вали. А там пока очистишь кирпич, пока нагрузишь тележку, пока привезешь... Но печку мы сделали. В школу босиком Вспоминаются еще «иг- рушки», которые немцы после себя оставили, — это такие мины были, в виде иг- рушек. Много их было на- кидано, особенно в тех ме- стах, где дети ходили. Около школы, например. В лесах на опушках. Детибегают, ивдруг в траве — ой, игрушка! Под- нимают ее, а она взрывается. У нас в школе ребята двойняшки учились, так они на площадке возле шко- лы нашли такую «игрушку». Подняли ее, она взорвалась. Всей деревней хоронили, что от них осталось. А потом из района при- шли солдаты-саперы и стро- го наказали: если нашли игрушку — не брать, а сооб- щить председателю, а пред- седатель вызовет саперов. Долго еще такие «игрушки» люди находили. Я, когда рассказываю про те времена, всегда пла- чу. С семи лет столько при- шлось вытерпеть! В школу только в 11 лет пошла. Сна- чала война, потом нечего было надеть и обуть. Пом- ню, как растили, сушили, вымачивали, били и трепали коноплю, чтобы спрясть из нее нити. Мать где-то взяла прялку. А станок ткацкий у нас в подвале стоял, еще ба- бушкин. На нем из конопля- ной пряжи и соткала мать бело-серое полотно мне на платье. Соседка его сшила, и тог- да я пошла в первый класс. Но обуть нечего было. Осень, холодно, а мы босиком. По- том дед сплел мне лапти. А мать связала чулки. К зиме с двух овец мать насобирала шерсти и в соседней деревне заказала нам валенки. Когда матери выдали по- хоронку, она стала получать на нас, двоих младших, по- собие 12 рублей — по шесть на каждого. Стало немного легче. А девочку ту, племянни- цу соседки тети Шуры, мы уберегли. Она с нами жила. Уже большая стала, когда родители за ней приехали. Фото Ивана Нарциссова, Ольги Беляковой Эхо войны 4 ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ГАЗЕТА Я С ДВУМЯ РЕБЯТАМИ ВЗБЕЖАЛА НА БУГОРОК, ВЕСЬ ЗАРОСШИЙ ТРАВОЙ И КУСТАРНИКОМ, И ВДРУГ ПРОВАЛИЛАСЬ. РЕБЯТА ПОБЕЖАЛИ В ДЕРЕВНЮ, ПОЗВАЛИ ВЗРОСЛЫХ. СТАЛИ РАСКАПЫВАТЬ, А ПОД ЗЕМЛЕЙ БЛИНДАЖ, ДА ТАКОЙ ЗАМАСКИРОВАННЫЙ — СНАРУЖИ СОВСЕМ НЕ ВИДНО. НАШЛИ ОРУЖИЕ, НЕМЕЦКУЮ ОДЕЖДУ ОДНАЖДЫ МОЯ СТАРШАЯ СЕСТРА ЗИНА ПРИХОДИТ И ГОВОРИТ: «МАМА! МОЛОДЕЖЬ ЗАБИРАЮТ И УГОНЯЮТ В ГЕРМАНИЮ...» ТОГДА МАТЬ ВЗЯЛА И ИЗМАЗАЛА ЗИНЕ САЖЕЙ ВСЕ ЛИЦО И НАУЧИЛА, ЧТО ДЕЛАТЬ. НЕМЦЫ ПРИШЛИ, А ЗИНА СИДИТ КАКАЯ-ТО СТРАННАЯ, СЛЮНИ ТЕКУТ. ПОСМОТРЕЛИ И РЕШИЛИ, ЧТО ОНА НЕНОРМАЛЬНАЯ ПОМНЮ, КАК РАСТИЛИ, СУШИЛИ, ВЫМАЧИВАЛИ, БИЛИ И ТРЕПАЛИ КОНОПЛЮ, ЧТОБЫ СПРЯСТЬ ИЗ НЕЕ НИТИ. МАТЬ ГДЕ-ТО ВЗЯЛА ПРЯЛКУ. А СТАНОК ТКАЦКИЙ У НАС В ПОДВАЛЕ СТОЯЛ, ЕЩЕ БАБУШКИН. НА НЕМИЗ КОНОПЛЯНОЙ ПРЯЖИ И СОТКАЛА МАТЬ БЕЛО- СЕРОЕ ПОЛОТНОМНЕ НА ПЛАТЬЕ НЕДЕТСКАЯ ВОЙНА ГЛАЗАМИ АЛЕКСАНДРЫ АРИСТОВОЙ ВОСПОМИНАНИЯ СВОЕЙ БАБУШКИ АЛЕКСАНДРЫ ФЕДОРОВНЫ АРИСТОВОЙ, ПЕРЕЖИВШЕЙ ОККУПАЦИЮ И «НОВЫЙ» ФАШИСТСКИЙ ПОРЯДОК, ПРИСЛАЛА В РЕДАКЦИЮ ЕЕ ВНУЧКА, АНАСТАСИЯ АРИСТОВА. ТАКИЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА ВОЙНЫ ПОМОГАЮТ ОСОЗНАТЬ, КАК ДОРОГО ДОСТАЛАСЬ НАШИМ ПРЕДКАМ ПОБЕДА, ЗА КОТОРУЮ БОРОЛИСЬ, ГИБЛИ, СТРАДАЛИ ДАЖЕ ДЕТИ. Эмма Меньшикова Опухший от голода ребенок в только что освобожденном селе. 1944 год № 55 - 5 6(26339-26340) Освобождали район войска Юго- Западного фронта в ходе Елецкой операции. Для окружения против- ника севернее Ельца (Становлян- ский район в границах 1941 года) на правом фланге 13-й армии соз- далась конно–механизированная подвижная группа войск под коман- дованием Кирилла Москаленко. В ее состав вошли 55-я кавалерий- ская дивизия и 150-я танковая бри- гада, а позднее 132-я стрелковая дивизия и 57-я бригада войск НКВД. Настоящими героями стали бойцы под командованием лейтенанта Ни- колая Савостьянова (Севастьянова). Они остановили врага под Кали- новкой. Вместе с командиром пали смертью храбрых 56 воинов. Захо- ронение находится в селе Красная Пальна. ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА Становлянский рай- он был оккупирован немецко-фашистскими захватчиками 23 но- ября 1941 года. Но уже 15 декабря ста- новлянская земля была освобождена. Враг вплотную подошел к старому Московскому тракту в районе села Красная Пальна. Успенское Красная Пальна • Становое Злобино Ламское Тростное • • • • • Географические координаты: 52°53' с.ш. и 38°29' в.д.. Монумент погибшим воинам в селе Становое