Липецкая газета. 2021 г. (г. Липецк)

спят, работают и убивают. А между тем Богом данная душа человеческая всячески сопро- тивляется этому превращению. Однако мало кому удается усто- ять в этом страшном поединке маленького человека с огромной и безжалостной войной». С такиммраком в сердце вое- вать, наверное, вдвойне, втройне тяжелее. НоНикулин не дезерти- ровал, не сдался в плен, а делал, что должно. Четыре ранения, контузия, заслуженные награды. Так что не нам брать на себя мис- сию третейских судей и выно- сить вердикт, чьи свидетельства вернее, чья правда правдивее. Но не стану скрывать: мне хо- чется быть на стороне Григория Чухрая. Он не только верил, он видел, что маленький человек во- все не так податлив и слаб. Кри- тики называлиАлешу Скворцова идеальным героем, святым, не от мира сего. Но для Чухрая он был просто обычный, нормаль- ный, да, чистый, светлый, но не исключительный современник. Слова о святости он наверняка счел бы перебором. А вот с фор- мулой рецензента «Алеша Сквор- цов — символ русского народа» спорить бы не стал. Сегодня, однако, симво- лы России, русских, русского не те. Посмотрев нашумевший несколько лет назад сериал «Штрафбат» и не обращая вни- мания на ветеранов, которые указывали на массу ошибок, на- тяжек, неумных выдумок, про- грессивные оценщики напере- бой комментировали: «По сути «Штрафбат» — это сага обо всей нашей стране, бывшей в те годы огромным штрафным батальо- ном…». Что ни Григорий Чухрай, ни Алеша Скворцов, ни Давид Самойлов в эту «концепцию» не вписываются, комментаторов мало интересовало. Каждому воздастся по вере его. Для однихСоветскийСоюз— держава народа-победителя. Для других — гигантский штрафбат, ГУЛАГ от моря до моря. Какой символ примем мы? Надо вы- бирать. И за себя, и за уходящее поколение фронтовиков, и за де- тей, внуков, правнуков. Сделаем достойный выбор, и жизнь будет честнее, подлиннее не только на больших и малых экранах. Фото rg.ru ложке «глянцевого» журнала. Ах, как славно подогнаны гимнасте- рочки к их фигурам топ-моделей! Как будто в военкоматах «соро- ковых-роковых» проводили ка- стинги и отсеивали барышень, не соответствовавших классиче- скому критерию 90-60-90. Или фальшь все-таки начи- нается с неустанной заботы ав- торов о кассе, требующей зани- мательности и крутизны? Чтобы, допустим, в фильме «Сталин- град» в громадную эпическую раму поместить душещипатель- ную мелодраму о романе немец- кого офицера и русской девуш- ки. Пустота в глазах актеров не беспокоит. Хуже, если получится недостаточно динамично и увле- кательно. Идею бесхитростной «Баллады о солдате» сегодня на- верняка зарубили бы сходу. Однажды Михаил Зощенко решил написать документаль- ную повесть о незаурядной жен- щине, участнице Гражданской войны. Попросил ее согласия. А она ответила: — Если это для забавы, то лучше не надо. То же могли сказать сцена- ристам, режиссерам, продюсе- рам вымышленные и реальные персонажи военных сериалов и фильмов. Да кто бы их услышал? Два символа У каждого, кто воевал, своя память, своя правда о войне. В мемуарах Григория Чухрая, не- случайно озаглавленных «Моя война», есть строчки: «Она совпа- ла с моейюностьюи была самым ярким явлением в моей жизни. Она научила меня не отделять свою судьбу от судьбы Родины и народа, знать цену каждого клоч- ка земли, оплаченного жизнью и кровью бесчисленных поколе- ний. …Все моифильмы, в разной степени, основаны на опыте, по- лученном на войне». В «Балладе о солдате» этот опыт отразился с предельной полнотой. Близкое к чухраев- скому восприятие войны мы на- ходим у многих фронтовиков. Киноведы проводили параллели между «Балладой» и, допустим, стихами Давида Самойлова: Как это было! Как совпало – Война, беда, мечта и юность! Однако кто-то писал со- всем иначе. Фронтовик Виктор Астафьев желчно, мстительно твердил, что бездарные и бессо- вестные командиры завалили врагов трупами русских солдат. Еще жестче об этом же — в за- писках Николая Никулина. Он доверил бумаге свои мысли че- рез тридцать лет после Победы. А потом еще тридцать хранил рукопись в столе. Она о том, что люди в форме «теряют на войне человеческий облик, превраща- ются в диких животных: жрут, Р азумеется, парадоксально, когда в главном фильме о войне, войны, считай, нет. Лишь в прологе увидим мы поединок Алеши с немецкими танками. Каким-то чудом он их подбивает. Все. Дальше не ждите ба- тальных сцен, разметанного снарядом окопного суглинка, канонады, атак и нарастающего победного «Ура!». Дальше Але- ша простодушно попросит у ге- нерала вместо ордена короткий отпуск. Дальше—дорога домой и встреча с людьми, что нуждаются в участии, помощи, а то и защи- те. И отпускник тратит на незна- комых, посторонних бесценные часы и дни. А на свидание с ма- терью у него остается несколько минут. Только обнять и сразу в обратный путь, в свою часть. Крышу он не починит ни- когда. Голос за кадром скупо со- общит: Алеша погиб. Без уточне- ния где и когда—на безымянной высоте, под Курском, под Ки- евом или при штурме Берлина. Фронтовик Григорий Чухрай снял фильм о себе и своих това- рищах. Не об ужасах войны, не о боях-пожарищах, а о человеке, чья душа не очерствела, не оже- сточилась, сберегла в себе веру, надежду, даже нежность. «Балладе о солдате» рукоплес- кали на разных континентах, не утирая слез. Алеша Скворцов пробивал броню безразличия и недоверия к русским, к России. Он был нашей «мягкой силой». Исаак Розенфельд, обозреватель «Липецкой газеты» № 54 (26338) Переключая каналы ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ГАЗЕТА 20 Соглашайтесь со мной или не соглашайтесь, но главный советский фильм о войне — «Баллада о солдате». Не эпическая хроника «Освобождение», не «Они сражались за Родину», а простая история о молоденьком пехотинце Алеше Скворцове, что едет на побывку в родную Сосновку. ЗАБЫТЫЙ СЕКРЕТ Тем сложнее объяснить, от- чего на ТВ эту ленту так редко включают в сетку вещания даже 9-го Мая. Боюсь, большинство читателей, кому 30–40, о ней и не слышали. К «красным датам» телевизионщики выбирают дру- гое кино. «Звезды» экрана и звездочки на пилотках — Ну, вот, опять у них эти ряженые, — сказала жена. По ТВ шел новый сериал о Великой Отечественной. Все как бы по правде — отступают, наступают, идут в разведку, много крови, много героизма, немного любви. Но все неправда. Не война, игра в войну. Кинематографисты, за ред- ким исключением, словно бы утратили, забыли секрет, позво- лявший их предшественникам создавать фильмы о войне, пора- жавшие подлинностью подроб- ностей, типажей, характеров, отношений. «Звездам» 21-го века почему-то не по меркам солдат- ские шинели. Быть может, им и нам как раз и мешает то, что они «звезды»? Может, чересчур примелькались? Вот Григорий Чухрай созна- тельно не искал для «Баллады о солдате» исполнителей среди любимцев публики. Ему нужны были свежие, незнакомые лица, актеры, которые будут предельно непосредственны и искренни. Сегодняшним знаменитостям нечасто дано испытывать трепет и волнение, вживаясь в образы солдат ли, офицеров ли 41-го или 45-го года. Ну, пригласили, ну, еще одна роль. Вчера был сы- щиком, позавчера — братком, утром рекламировал выгодный банковский кредит, а в прайм- тайм поднимаешь в атаку роту. О героинях я уж не говорю. Они и в землянке, и в окопе умудряются выглядеть как на об- «Баллада о солдате» (1959 г.) — возможно, самый светлый фильм о войне Герои фильма — Алеша и Шура. Случайно встретились, полюбили друг друга и расстались навсегда «Балладе о солдате» рукоплескали на разных континентах, не утирая слез. Алеша Скворцов пробивал броню безразличия и недоверия к русским, к России. Он был нашей «мягкой силой».