Липецкая газета. 2020 г. (г. Липецк)

«Н аверное, людям не нравится то, что они видят, — гадает крупный американский психо- лог, — но по неясным причинам их привлекают и завораживают наблюдения за страданиями дру- гих. Телекомпании не показы- вали бы такие сюжеты, если бы они не привлекали зрителей». А дальше он задает неприят- ный вопрос: испытываем ли мы подлинное сострадание к тем, кто появляется в кадре? Спросить бы доктора Гааза Мне, признаться, даже не- ловко перебирать варианты от- вета. Вот коронавирус в Китае. Зачем я десять раз на дню ловлю вести из Уханя? Оцениваю опас- ность для России? Тихо, почти бессознательно радуюсь, что за- раза бушует все-таки на огром- ном расстоянии от места моего пребывания? Сочувствую ли я бедолагам, что мечутся в бреду, тревожатся о своих близких, с ужасом узнают об очередных жертвах? Психологи давно пробу- ют разобраться, как человек относится к чужой беде. Они раскладывают по полочкам все разновидности сострадания. Со- страдание отдаленное. Состра- дание непосредственное. Род- ным, знакомым и незнакомым сострадают по-разному. Есть также героическое сострадание, если кто-то спасает утопающего или выносит ребенка из горяще- го дома. И еще. Ты совершаешь благородный поступок, больше всего радуясь тому, что повысил свою самооценку и получил одо- брение окружающих. Правильно ли это? Но главное, о чем хлопочет наука: как увеличить глобальное сострадание, чтобы все помога- ли всем, независимо от границ, цвета кожи, религии, языка? Тот же профессор из Штатов ездил советоваться на сей счет с Да- лай-ламой. И проговорил с ним не то пять часов, не то пять су- ток. Листаю его книжку и думаю: пока я усвою все законы состра- дания, на само сострадание и добрые дела у меня времени уже не останется. Нуждающимся в моем участии придется подо- ждать и потерпеть. А потом вспоминаю свидетельство ли- тератора, прошедшего войну. Он написал о русских крестьянках, как они приносили кто краюху хлеба, кто несколько картофе- лин в узелке немецким военно- пленным. Тем, кто вчера стрелял в их мужей и сыновей. Жалость тут работала на уровне инстинк- та. То было естественное, без расчета и умствования, движе- ние души. Оно пересиливало жажду справедливого возмездия. Спросить бы обо всем этом, о сострадании и милосердии Федора Петровича Гааза, на могильном камне которого вы- сечен девиз «Спешите делать добро». Или доктора Лизу. Или мать Терезу. Что побуждало действовать их? Была ли пусть мимолетная мысль о награде — скажем, об уголке поуютнее под райскими кущами? Да мои вопросы к ним навсегда опоз- дали. Берегите детей и зверей Так что такое готовность сострадать: природный дар, отпущенный не каждому, или этому можно научить? Утвер- ждают: ребенок с четырех лет, а то и раньше порывается уте- шить плачущего сверстника или расстроенного взрослого. Куда эта потребность исчезает после? А она у многих, если не ухо- дит совсем, то почти обнуляется. Откуда берутся подонки, отни- мающие жилье у одиноких ста- риков и торгующие лекарства- ми-пустышками? ТВ на десятке каналов с упоением сообщает о таких подлостях. Привыкайте, господа: человек циничен и жесток, но другим ему быть не дано. Пишу это, посмотрев по «Вестям 24» расследование о беде, приключившейся не с людьми, а с дельфинами. По- сетители дельфинария, хохоча и аплодируя, о ней не подозре- вают. Между тем, дружелюбные существа, похожие на ожившие резиновые игрушки, — безза- щитные жертвы браконьеров и хозяев шоу-бизнеса. У них от- нимают свободу и морской про- стор. Дрессировщики и зооло- ги говорят: в неволе дельфины плачут. Настоящими слезами. Как вы и я. Телеведущий Иван Затевахин требует закрыть и запретить дельфинарии. Какой-нибудь читатель по- жмет плечами: ну ты, скажет, нашел, о ком беспокоиться — о дельфинах, прости Господи. Да в том-то и дело, господа, что в мире, где некому пожалеть плен- ного дельфина или облезлого двортерьера, не стоит ждать со- чувствия ни к ветерану, ни к ин- валиду, ни к ребенку, избитому родителями. Любого оттолкнем и пойдем своей дорогой не огля- дываясь. Однажды несколько под- ростков поставили экспери- мент: отрезали лапки голубям. Им занятно было посмотреть, что произойдет с птичками дальше. Не эти ли подросшие экспериментаторы выкладыва- ют сегодня в Интернете рецеп- ты спайсов, торгуют снюсами и подталкивают школьников к самоубийству? Пресловутый «Синий кит», кстати, никуда не делся. Сменив название, он продолжает запутывать, прово- цировать, шантажировать на- ших детей. Об этом в программе Александра Гордона рассказыва- ли родители убивших себя под- ростков. Так что задача воспитания доброты и отзывчивости вовсе не из области теории. И, боюсь, Далай-лама справиться с ней не сумеет. Двойка по рисованию Недавно на ТВ спорили о конфликте в одной школе. Де- тям велели изобразить героиче- ский подвиг советских солдат Великой Отечественной. И де- вочка нарисовала бойца на про- тезе. Потом выяснилось: учени- ца нарисовала своего прадеда. Учительнице это очень не по- нравилось. Ей был нужен герой, а не инвалид. Калека — это ведь так неэстетично, некрасиво, мрачно, наконец. Она приказа- ла: нарисуй нормальную ногу, как у всех. Директор школы под- чиненную поддержал. Взрослые захотели отделить подвиг от преодоления, боли, самопожертвования. Юная ху- дожница оказалась и человеч- нее, и мудрее своих наставников. А как бы они повели себя, если бы в школьной программе и теперь оставалась «Повесть о настоящем человеке»? И что бы сделали с рассказом Евгения Носова «Красное вино победы»? Рассказ этот потрясающий. Вре- мя действия — последние дни войны и первые дни мира. Сол- датский госпиталь. Раненые бой- цы. Кто-то, весь в гипсе, с бесша- башным отчаянием выкрикивает частушку: Эх, милка моя, юбка лыковая! У меня теперь нога тоже липовая! А его сосед по палате тихо, незаметно умирает под гром праздничного салюта. Как быть с нехорошей книж- кой? Только изъять из школьной библиотеки и отправить в му- сорный бак. Трагические ноты не должны портить оптимисти- ческую декламацию о том, что никто не забыт, ничто не забыто, что мы помним, гордимся. Та же участь ждала бы и стихотворение «Возвращение», написанное вы- дающимся поэтом Юрием Куз- нецовым: Шел отец, шел отец невредим Через минное поле. Превратился в клубящийся дым – Ни могилы, ни боли. Мама, мама, война не вернет… Не гляди на дорогу. Столб клубящейся пыли идет Через поле к порогу. Это стихотворение в 1980 году было включено в сборник, выпущенный издательством «Детская литература» тиражом 75000. Тогда детей, внуков и пра- внуков победителей не оберега- ли от таких очистительных по- трясений. А потому и дискуссии о воспитании сострадания были не нужны. Переключая каналы 20 ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ГАЗЕТА ЛИПЕЦКОЙ ОБЛАСТИ №18 (26146) Исаак Розенфельд, обозреватель «Липецкой газеты» КОГДА ДЕЛЬФИНЫ ПЛАЧУТ Ученый народ так и не смог объяснить, отчего в теленовостях стала обязательной предельная концентрация катастроф, стихийных бедствий, эпидемий. Что такое готовность сострадать — природный дар, отпущенный не каждому, или этому можно научить? Стихотворение Юрия Кузнецова «Возвращение» в 1980 году было включено в сборник, выпущенный издательством «Детская литература» тиражом 75000. Тогда детей, внуков и правнуков победителей не оберегали от таких очистительных потрясений. А потому и дискуссии о воспитании сострадания были не нужны. Юрий Кузнецов (1941 – 2003) — «самый трагический поэт России», как о нем отзывались современники