Липецкая газета. 2020 г. (г. Липецк)

Давайте разберемся 27 ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ГАЗЕТА ЛИПЕЦКОЙ ОБЛАСТИ 05 / 02 / 20 НЕРОЖДЕННЫМ Ольга. На ее глазах маму увезли с кровотечением после аборта: —Мне было пять лет, маме стало пло- хо, и папа вызвал ей скорую, мы с млад- шей сестрой спрятались в другой комна- те, когда зашел врач. Я пыталась услы- шать, о чем говорят взрослые, но толком ничего не могла разобрать. Поняла, что у мамы сильное кровотечение, а еще услы- шала слово «аборт». Я тогда еще не знала значение этого слова, но запомнила его на всю жизнь. В тот день маму забрали в больницу, дома было грустно и тихо. По вечерам мы с папой ходили ее проведывать. Она была бледная, очень грустная и худенькая. Мы ни о чем не раз- говаривали, просто сидели, обнявшись в больничном коридоре. Через несколько недель жизнь пошла своим чередом. Сей- час мне 30 лет. Но я всегда помнила и буду помнить тот день. День, когда мои роди- тели ради нашей с сестрой сытой жизни лишили нас близкого человека. Я не осуждаю родителей, я не имею на это морального права. Но почему взрос- лые принимают решение за нас? Ради благополучия одних лишают жизни дру- гих. А может, это мнимое благополучие? ИСТОРИИ БЕЗ КОММЕНТАРИЕВ Надежда. Сделала аборт по медицинским показаниям: —Ребенок был очень желанным, но на УЗИ поставили диагноз: хромосомная па- тология, синдромДауна.Мыочень испуга- лись. Именно страх перевесил чашу весов. Как этот ребенок будет жить, сможем ли мы «поднять» такого ребенка, справим- ся ли мы? Помочь нам некому, все легло бы на наши с мужем руки, при том что он живет в другом городе и у нас уже есть ребенок, которому тоже нужно внимание. Вспоминаю все это—и до сих пор чув- ствуюиспуг.Мыочень слабые оказались. Я сожалеюоб этомрешении.Но, есливернуть все назад, сейчас оно было бы такимже. Через год после случившегося у нас ро- дилсямалыш.ПоУЗИвсе былопрекрасно. Но ребенок родился с мозговой опухолью, которую не увидел ни один специалист. За то, что мы сделали, мы отвечаем сейчас. И страдает нашребенок.Мыничтожные, сла- бые людишки, которые ищем, где полегче и получше, хотели себе здорового ребенка. А не тут-то было, за все нужно платить… Тем, кто сейчас стоит перед выбором, я не буду давать никаких советов. Они здесь неуместны. Каждый сам должен решить, что ему делать, и как он будет с этимжить. Наталья Харламова, молодой специалист в женской консультации Pro et contra Со своей позицией по вопросу абор- тов она определилась еще во время учебы в вузе. Во многом из-за этого не пошла работать в больницу, где аборты прово- дятся каждый день. Своих пациенток, которые хотят прервать беременность на самых ранних сроках, она направляет к коллегам. Сама препараты для меди- цинского аборта не выписала никому. — Никогда не будет единого мнения в вопросе: человек это на двух-трех не- делях беременности или не человек? Все зависит от того, что вы решите для себя. Я считаю, что это человек. У него есть уникальный генотип. Мы все развива- лись по этому циклу. Не буду спорить с гинекологами, которые говорят, что аборт — это просто работа. Уверена, что любая ситуация посылается не просто так, а все, что дано, должно быть сохранено. Да, бывает, что на этот шаг идут малоимущие. Но очень часто приходят те, у кого дети просто не вписываются в планы. Кому-то нужна карьера, машина, квартира. Я не видела женщин, которые бы рожали и оставались ни с чем. За каждый поступок мы отвечаем. Не нами дана жизнь, не мы вправе ее обрывать. В обществе споры на тему абортов не утихают. Масштабы проблемы стирают все географические границы и объеди- няют людей не только из разных городов, но и стран. Самые ярые сторонники того или иного мнения создают группы и про- двигают свои идеи, чаще всего в Сети. Пролайф (от англ. Pro-life — «в защиту жизни) и прочойс (от англ. Pro-choice — «за выбор») приводят свои аргументы, доказывают, убеждают, спорят до хри- поты, блокируют страницы друг друга и создают новые. В ответ на шокирующие кадры из абортариев прочойс заявляет: «мое тело — мое дело». На доводы ученых из Оксфорда, что сердце у плода начинает биться уже на 16 день беременности, прочойс говорит, что эмбрион — это лишь «сгусток клеток и заготовка для человека». Активисты пролайфа снимают фото с социальным креативным макияжем, прочойс пытается развенчать самые усто- явшиеся мнения противников аборотов. Например,«когда я вырезаю гланды или аппендикс — он тоже выглядит непри- ятно на картинках, это не является при- чиной отказаться от этих операций». А еще нерожденный пока ребенок «может с таким же успехом стать насильником или вором, в том числе и гениальным мошен- ником. Зачем заставлять мир терпеть еще одного преступника?». Пока одни рассказывают о развитии плода, другие пишут, что профессио- нально сделанный аборт безопаснее бе- ременности и родов. В этих же группах приводятся доводы о том, как мучитель- но проходит беременность, есть пугаю- щие посты про роды и про то, что после них «мать ненавидит своего ребенка». Аборт называют освобождением и пра- вом выстроить жизнь так, как это хочет сделать женщина. Встречаются и предло- жения дать совет, если врачи вдруг отка- зывают в законном праве на аборт. Тем временем противники абортов подсчитывают количество спасенных жизней и открывают сборы одежды и средств для нуждающихся мам. Самые ожесточенные споры ведутся о выводе абортов из системы ОМС. Здесь лидерами мнений стали РПЦ с одной стороны и журналист Владимир Познер — с другой. Последний называет запрет абортов мракобесием. Окончательного решения на эту тему нет, и будет ли оно — тоже неизвестно. Но и тогда, наверное, споры об абортах не утихнут, а лишь на- берут обороты. ФотоОльги Беляковой, с сайта pixabay.com ДЕЛОНЕ ТОЛЬКОВМАЛОИМУЩИХ. ОЧЕНЬ ЧАСТОЗАНАПРАВЛЕНИЕМНА АБОРТ ПРИХОДЯТ ТЕ, У КОГО ДЕТИ ПРОСТОНЕ ВПИСЫВАЮТСЯ ВПЛАНЫ. Наталья Харламова