Липецкая газета. 2020 г. (г. Липецк)

ЗА ПРЕДЕЛАМИ ВИДИМОГО Переключая каналы ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ГАЗЕТА ЛИПЕЦКОЙ ОБЛАСТИ 20 № 9 1 (26219) Исаак Розенфельд, обозреватель «Липецкой газеты» Двенадцатый час ночи. Закончилась очередная серия «Ментовских войн». Протестированы ДНК претендентов на наследство предполагаемых отцов-миллионеров. Прозвучали сводки о заболевших коронавирусом. Я почти случайно переключаюсь на «Культуру». И попадаю в иной, параллельный мир. З а кадром — музыка Бет- ховена и Шостаковича. В кадре — живопись Ренес- санса, рублевская «Троица», ра- боты мастеров русского авангар- да. Похожая на провинциальную учительницу женщина очень просто рассказывает непростые истории о Джотто, Ван Гоге, Ма- левиче. Она с легкой улыбкой дает уроки, как смотреть душой и думать глазами. Кому это надо? Последние монологи своего авторского цикла «Мост над без- дной» Паола Волкова произнесла перед камерой в 2012-м году. А в 2013-м умерла. Сегодня бы ей ис- полнилось девяносто.На «Культу- ре» решилипоказать ее старые за- писи. Преимущественно тем, кто мается бессонницей или выспал- ся днем. Даже на «Культуре» для прайм-тайм они не годятся. Признаюсь: долго колебался, писать ли о Волковой и ее пере- дачах. Но вот ведь сама Паола Дмитриевна не сомневалась: ее беседы нужны. И вкладывала в них не меньше труда, эрудиции и страсти, чем в знаменитые свои лекции во ВГИКе и на Высших режиссерских курсах. На те лек- ции буквально ломились буду- щие гении нашего кино. Она, разумеется, понимала: достучаться до людей, что ни разу не переступали порог кар- тинной галереи, нелегко. Скорее всего, догадывалась и о реакции иных утонченных знатоков. Эти морщились: фу, искусствоведе- ние для бедных. До сей поры та- кие оценки мелькают в соцсетях. Снобы чувствуют себя задетыми. Джотто и Леонардо— достояние избранных. Что-то объяснять про них толпе — профанация. Только Волкова думала ина- че. Просветительство она счи- тала миссией, помощью в при- ближении к Богу. А Бог для нее жил во фресках итальянских и испанских соборов, в тревожных всполохах эльгрековской «Грозы над Толедо», в странной магии «Черного квадрата». Она не очень любила писать. Правда, ее беседы все равно скла- дывались в великолепные книги. Но призванием Волковой было живое слово. Потому она и была так востребована на ТВ, как до Просветительство она считала миссией, помощью в приближении к Богу. А Бог для нее жил во фресках итальянских и испанских соборов, в тревожных всполохах эльгрековской «Грозы над Толедо», в странной магии «Черного квадрата». нее и вместе с нею были востре- бованы Ираклий Андронников, блестящий исследователь древне- русской литературы Александр Панченко, культуролог Юрий Лотман, чьи рассказы о Пушки- не заставляли заподозрить: он из современников и приятелей Александра Сергеевича. Волкова хотела быть услы- шанной. И ее слушали и слыша- ли. Она поступала в точности по завету поэта: Если зрячий ты, иди к слепцам. Если умный ты, иди к глупцам. К зрячим не найдет слепец дорогу. Глупый к умным не приходит сам. Уточним: искусствовед Вол- кова никого не зачисляла в глуп- цы. Просто кому-то прежде не повезло встретиться с творче- ством титанов, и ей необходимо протянуть ему руку. Глоток кислорода Есть добрые всезнающие блогеры, готовые по любому поводу вставить свои «три ко- пейки». В особенности если дело касается ярких, значи- тельных личностей. Не обде- лена их вниманием и Паола Волкова. Они не выпускают ее из своих когтей даже сего- дня. Копаются в каких-то эпизодах многолетней давно- сти. К примеру, в конфлик- те с родственниками Андрея Тарковского, недовольными волковской книгой о нем. Или извлекают из старых газетных подшивок статью о выставке в Финляндии. Волкова ее го- товила. Вдруг обнаружилось, что якобы часть картин не подлинники, а копии. А кура- тор этого, дескать, не заметил. Короче, хочется скандала. Он сулит лайков поболе, чем ува- жительная оценка вклада той же Волковой в культуру. А кто-то обрушился на опуб- ликованные посмертно дневни- ки Паолы Дмитриевны. Не по- нравился стиль. Он, по мнению критика, прямо-таки нулевой. Да и вообще это скучно читать. Блогеру неважно, что записи но- сят рабочий характер, их набра- сывали торопливо, сокращенно, не рассчитывая на посторонних. Они изданы по инициативе уче- ников и друзей нашей героини. Так что о стиле автора надобно судить не по этим беглым за- меткам, а, допустим, по книге, названной так же, как и теле- цикл: «Мост над бездной». Или по двухтомнику «Портреты», где помещены воспоминания и эссе о Пикассо, Андрее Тарковском, Льве Гумилеве… Пожалуй, лучший ответ лю- бителям поискать соринку в чу- жом глазу — размышления Вол- ковой о прославленной русской актрисе Пелагее Стрепетовой. Вернее, о ее портрете, напи- санном Николаем Ярошенко. Этому посвящен один из самых оригинальных выпусков «Моста над бездной». Ярошенковский портрет сравнивается с портретом дру- гой актрисы другого художника, не русского, а француза Огюста Ренуара. Он вдохновенно изоб- ражал звезду «Камеди Франсез» Жанну Самари. Эти холсты — романтическое подношение женщине. Сквозь облик совре- менницы Ренуара, настаивала Волкова, просвечивает память о средневековом рыцарском служении прекрасной даме. Это генетическая память творца направляла его кисть. А у Ярошенко иные корни, иное отношение к героине. У него фигура Стрепетовой ассо- циируется с русскими подвиж- ницами, страдавшими за всех, сострадавшими всем. Она вос- ходит к образу Богородицы. В нашем искусстве, в нашей ли- тературе женщина — очисти- тельное начало бытия. Ренуар любуется королевой парижской сцены. Ярошенко восхищает- ся духовностью своей соотече- ственницы. Что с того, если у Стрепе- товой был трудный, неужив- чивый, даже истеричный ха- рактер. Сложные отношения с окружающими, несколько неудачных замужеств. Но ху- дожник отмел житейскую по- вседневную шелуху и воплотил подлинную суть актрисы. То, что потрясало зрителей Алек- сандринки, когда она играла Катерину в «Грозе». То, о чем она сказала за несколько минут до смерти: «Я служила своему народу». Это была чистая прав- да. Именно этим она и была ин- тересна Ярошенко. Так вот, отвечая на запоз- далые нападки, Паола Волкова имела бы право повторить слова Стрепетовой. Она тоже служила народу. Ее появление в телеэфи- ре — тому доказательство, не требующее комментариев. Но коли уж комментарии нужны, то и они есть. Книга «Портреты» открывается при- знанием ее учеников: «Вы пода- рили нам себя— всю, без остат- ка, до конца. Вы верили в нас. Вы приподнимали нас — над нами. … Мы запомнили ваши уроки. Не лекции— уроки. Уро- ки понимания того, что такое Культура. … А также и то, что цепь преемственности не долж- на быть разорвана. Особенно теперь, когда снова надо искать место, где можно вдохнуть гло- ток кислорода». Посмотрите монологи Вол- ковой на ТВ, и вы мысленно присоединитесь к этому объяс- нению в любви. В круге Паолы О ней говорили: она спешила медленно и потому быстро жила. И в этой жизни почти не нахо- дилось места политике. Не то что бы она от нее отгораживалась. Человек из среды шестидесятни- ков-диссидентов, она, разумеется, предъявляла бескомпромиссный счет советскому режиму. Но и в постоветских 90-х она остро ощу- щала что-то неладное. С ее даром проникать через видимое в скры- тые области существования она слишком часто улавливала в гла- зах новой элиты, по собственному выражениюВолковой, торжество временщичества. Ей гораздо важнее полити- ческих баталий были древние иконы и смелые эксперименты авангарда. Она тратила силы на открытие музея Андрея Тар- ковского, на дружбу с талантли- выми людьми, становясь для них опорой и поддержкой. Она пра- вильно выбирала, что главное, а что второстепенное в судьбе человека. Она любила людей, как сама однажды заметила, с колумбовой кровью. То есть первопроходцев, первооткры- вателей. В ней самой была капля такой крови. Фото с сайта culture.ru Паола Волкова служила народу. Ее появление в телеэфире — тому доказательство, не требующее комментариев. Призвание Паолы Волковой — слово