Липецкая газета. 2020 г. (г. Липецк)

В День Победы и на Пасху сюда, в поле, люди прихо- дят. К деревцам, где похо- ронены летчики. Они нам тоже родные. Их помнят все — и те, кто видел, как самолет падал, и те, кто эти деревца в поле узнал уже большими… С высоты птичьего полета Снег подавил все. Вокруг — только снег. И черная графика деревьев лишь подчеркивает его белизну. Трушкин на секунду даже зажмурился от этой осле- пительной чистоты. За два года войны глаза летчика отвыкли от мирных полей: ничем не потре- воженных, укутанных белым, нетронутым снегом. Мирные хлеборобные поля стали полем невиданных сражений. Изуро- дованные воронками от бомб и снарядов, искалеченные метал- лом, изрытые окопами — поля войны. И снег, пропитанный грязью и кровью, белым не ка- зался. Открывшееся с самоле- та поле оставалось, наверное, единственным, не задетым вой- ной. Тем сильнее взволновал душу этот тихий уголок посре- дине большой войны. — Слышишь, Трофим,— окликнул Трушкинштурмана.— Глянь, красота-то какая! — голос вдруг сорвался. —И эти гады ду- мают отнять ее у нас. Слышишь, Трофим? Поля наши отвоевать задумали. А? Ты чего молчишь, Трофим? Штурман Трофим Пасичен- ко отозвался не сразу. — Поля, говоришь, отвое- вать думают? — медленно про- изнес он.— Да мы же не от- дадим! Большой хрен им, а не поля... Трушкин заулыбался: — Правильно думаешь, штурман. Очень правильно! Долго они наши поля помнить будут… Самолет, еще раз развернув- шись, словно оттягивая про- щание, направился в сторону аэродрома. В этот день, как и в другие военные дни, вылетов было много. И каждый вылет — бой. И в передышке порой нуждались и экипаж, и бомбар- дировщик. Последнее задание Этот отдых оказался короче самого короткого. —Ты что, Трофим? Не спит- ся?— Елена, жена Трушкина, неумело пыталась скрыть свое беспокойство, увидев входя- щего Пасиченко, усталого, с воспаленными от недосы- пания глазами.— Афана- сий ведь только прилег. Штурман смущенно улыбнулся: —Вот вернемся—ото- спимся вдоволь. Лететь надо. Буди капитана,— и, заметив нерешительность женщины, чуть посе- рьезнее повторил: — Надо лететь! Самое время сей- час лететь. Буди его, Лена, буди. Мы недолго. Через считанные минуты рев бомбардировщика прорезал тишину. Капитан Афанасий Трушкин, штурман Трофим Пасиченко и вновь сформиро- ванный экипаж уходили на оче- редное задание. Тогда еще никто и не знал, что для них этот полет последний. — Это был страшный голос войны, — вспоминала спустя годы директор Васильевской средней школы Мария Пав- ловна Левушкина, — истош- ный вой падающего самолета, выплеснувшийся сокруши- тельным взрывом, мимолет- ная тишина и следом — над- рывные автоматные очереди вперемешку с пистолетными одиночными. Васильевские по- сле взрыва высыпали на улицу разом. Посмелей и поотчаян- ней побежали по снегу в сто- рону выстрелов. Я, тогда еще семиклассница, кинулась за ними. Те, кто успел пораньше, слышали русскую речь. Оттуда, с середины поля, где гремели пистолеты и слышались стоны. А вскоре все стихло. «Неугомонные» Отряд «Неугомонные» ро- дился в один день. На очеред- ном уроке географии кто-то из учеников сказал: «о героях Ве- ликой Отечественной мы чита- ем много. А вот о тех, кто осво- бождал нашу, воловскую землю, не знаем ничего. А ведь и они — герои». Тут и поведала ученикам Мария Павловна о разбившем- ся неподалеку от Дедова леса бомбардировщике. Предложила установить фамилии погибших героев. Внепогоду, по подмоченному оттепелью снегу, все после уро- ков отправились на место гибели самолета. Безмолвные и суровые, застылимальчишки и девчонки в поле у трех одиноких ив. Поиск. Сотни писем по разным адресам, сотни встреч. Каждый день приближал те во- енные годы, тех людей, которые тридцать с лишним лет были безымянными. Точно установлено — в поле у Дедова леса погиб экипаж капитана Афанасия Николаеви- ча Трушкина, кавалера ордена Красной Звезды, до войны—ра- бочего. И снова поиск. Снова пере- писка, встречи с сослуживцами Трушкина из 49-го гвардейского авиационного полка, с его род- ными, близкими. А вскоре — радостная весть. Нашелся Трофим Платонович Пасиченко, штурман бомбарди- ровщика, член экипажа, ушед- шего с капитаном Трушкиным в самый последний бой. Тогда Пасиченко с переломанными ногами и обмороженного спря- тали женщины села. И вот через тридцать с лишним лет состоя- лась встреча «Неугомонных» с товарищем Трушкина, с очевид- цем и участником последнего полета бомбардировщика. Ста- ли известны новые подробности биографии героя. Командир уходит в бессмертие Бомбили железную дорогу на станции Касторная. Именно здесь сосредоточилось большое количество вражеской техники. — Что, гады, зашевели- лись,— приговаривал Трушкин, разворачиваясь для очередной атаки. Бомбы точно летели в цель, в страхе по щелям разбегались фашисты. Сделав еще один заход для верности, самолет набрал высоту. —Ну вот и все,— возбужден- но произнес капитан.— Это вам и за наши поля, и за наш снег, и за кровь и слезы наши…— И после паузы доложил по рации: — Задание выполнено, возвра- щаемся на аэродром. Их ждали. Но вдруг связь оборвалась. Толстые щупальца прожекто- ров выхватили краснозвездный бомбардировщик из темноты неожиданно. Самолет заметался, стремясь высвободиться от их хватки, но разом застрекотали зенитки. Взрыв в правой плос- кости и — пожар. —Всем прыгать, — приказал Трушкин. — А ты, командир? — Я кому сказал, прыгать! Сейчас же выполняйте приказ! Это был единственный шанс остаться живым, хотя к месту падения самолета уже бежали фашисты. Капитан Трушкин покинул горящую кабину по- следним... — Он и упал неподалеку от разбитой машины, — рассказы- вала Мария Левушкина,— пере- стрелка длилась недолго. Слиш- ком уж неравными были силы. Стихли выстрелы, потом при- бежали на поле мы. Все члены экипажа, кроме, как выяснится гораздо позже, Трофима Плато- новича Пасиченко, были убиты. Молодые парни. Спокойные позы. Смерть еще не наложила отпечатка. Только у одного из членов экипажа сильно обгоре- ли ноги. Здесь же лежал капитан Трушкин. Он словно хотел об- хватить своими сильными ру- ками все поле, словно закрывал его своим телом от смертонос- ного свинца. ...Трушкин внимательно смотрел на всех. Широкое доб- рое лицо, круглый, открытый лоб, внимательные глаза. Да, с портрета, вывешенного на вид- ном месте в Васильевской сред- ней школе, смотрел Трушкин. Его подарил сын капитана —Ев- гений. Вшкольном музее собра- но много документов, фотогра- фий, рассказывающих о жизни командира бомбардировщика. На встречу с «Неугомонными» приезжали жена, дети, внуки Трушкина, штурман Трофим Платонович Пасиченко. Память о капитане Трушкине живет. Указом Президиума Верховного Совета РСФСР Васильевской средней школе присвоено имя летчика-героя. Аполе, где он принял послед- ний бой, так и называют полем Трушкина. Все также шелестят листвой, оплакивая героев, три деревца. Уих подножья—скром- ный солдатский обелиск, соору- женный руками школьников. И продолжает жить поле. Зимой его укрывает белый, чи- стый, ничем и никем не потре- воженный снег. Летом безза- ботно шепчутся колосья. Живет поле. Живет память. Фото с сайта lounb.ru СКОЛЬКО ЖЕ ИХ, ЛЕТЧИКОВ, В ВОЙНУ ПАДАЛО ВОТ ТАК — С НЕБА И В ЗЕМЛЮ... И ОПЯТЬ ВВЫСЬ, ЕСЛИ БОГ ЕСТЬ. МНОГИЕ ПАВШИЕ ИЗВЕСТНЫ, А ВЕДЬ МНОГИЕ ТАК И СПЯТ — БЕЗЫМЯННЫЕ. НО МЫ ОБЯЗАНЫ ПОМНИТЬ ВСЕХ. В НАШЕЙ ПАМЯТИ ОНИ ЖИВУТ ВЕЧНО. Исаак Розенфельд ПОЛЕ КАПИТАНА ТРУШКИНА Память ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ГАЗЕТА ЛИПЕЦКОЙ ОБЛАСТИ 6 №6 2 (26190) — ВСЕМ ПРЫГАТЬ, — ПРИКАЗАЛ ТРУШКИН. — А ТЫ, КОМАНДИР? — Я КОМУ СКАЗАЛ, ПРЫГАТЬ! СЕЙЧАС ЖЕ ВЫПОЛНЯЙТЕ ПРИКАЗ! Афанасий Трушкин Тяжелый бомбардировщик ТБ-3, на таком летал экипаж капитана Трушкина Памятник на братской могиле в деревне Новопавловка Воловского района, где похоронен капитан Трушкин