Липецкая газета. 2020 г. (г. Липецк)

Круг чтения 21 ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ГАЗЕТА ЛИПЕЦКОЙ ОБЛАСТИ 20/ 05 / 20 И з плеяды возвращенных имен, несомненно, вы- делялся Владимир Соло- вьев (1853–1900). Он был не толь- ко философом мирового уровня, но и талантливым поэтом, тон- ким литературным критиком и, трудно поверить, журналистом. Несмотря на блестящую защиту магистерской диссертации, Со- ловьев в начале 1880-х годов по- кинул Московский университет и с того времени жил литератур- ным трудом. «Вирши в вянущих ушах» Статьи философа, пользо- вавшиеся неизменным успехом у читающей публики, охотно печатали и столичные, и мо- сковские издания. Не меньший интерес вызывал и его поэтиче- ский сборник, который при жиз- ни автора выдержал три издания, всякий раз прирастая новыми стихами. В конце XIX столетия Соловьев считался самым высо- кооплачиваемым журналистом в России, чье влияние на умы современников ярко проявилось в следующем эпизоде. В середине 1890-х годов Соловьев написал серию раз- громных рецензий на первые поэтические опыты русских символистов. Завершились они тремя стихотворениями-пароди- ями на творчество Валерия Брю- сова и его единомышленников. В них высмеивалась их поэти- ческая заумь и полная оторван- ность от жизни: «Мандрагоры имманентные / Зашуршали в ка- мышах, / А шершаво-декадент- ные / Вирши в вянущих ушах». Но даже эти откровенно издева- тельские пародии принесли без- вестному поэту Брюсову такую славу, что он без труда взлетел на вершину литературного Олимпа. В тени забвения В советское время, напро- тив, философ надолго оказался в тени забвения. Но полностью вычеркнуть его из памяти не уда- лось. Скороговоркой приходи- лось говорить о том, что «Стихи о Прекрасной Даме» Александр Блок написал, увлекшись уче- нием Соловьева о Софии. Пусть весь этот «мистический туман» поэт в итоге «преодолел», уверо- вав в Октябрьскую революцию, зато заветное имя продолжало жить в культурной памяти. Без упоминания о забытом философе не обходился и раз- говор о Достоевском, для кото- рого тот послужил прототипом то ли Алеши, то ли Ивана Ка- рамазова. Споры о том, с кем из литературных героев у писа- теля ассоциировался Соловьев, вспыхнули сразу после выхода в свет его последнего романа. Разрешить эту загадку так и не удалось из-за того, что чертами философа наделены оба брата. Оставалось только признать, что в творческом сознании До- стоевского образ Соловьева непостижимо распался надвое, послужив прототипом для со- вершенно несхожих между со- бой персонажей. Но по-настоящему читатель узнал творчество Соловьева только в 1988 году, когда в изда- тельстве «Мысль» напечатали его сочинения. Два увесистых темно-зеленых тома опровергли расхожие представления о фи- Соловьев вдохновенно писал о природной красоте, созерцая которую человек постигает величие замысла Творца о мире. Искусство преображает бытие, делает его совершеннее. Отсюда вытекает особая нравственная миссия художника, для которого истина, добро и красота должны быть неотделимы друг от друга. Фиваидская пустыня в Египте, где Владимир Соловьев увидел ПЕВЕЦ НЕБЕСНОЙ СОФИИ На излете 1980-х годов в России стали издавать запрещенных мыслителей. Первые их книги были подобны свежему воздуху, который жадно вдыхает человек, истомившийся в затхлой атмосфере. Они пробудили интерес к философии, который не иссяк в наши дни. Сергей Кибальниченко безбрежную космическую лазурь с женским лицом Владимир Соловьев философ мирового уровня, талантливый поэт и журналист лософии как о какой-то зауми, написанной затхлым языком. Дело даже не в изысканном стиле, которым отличались эти книги. Соловьева не интересо- вали ни «базис» с «надстрой- кой», ни «производственные отношения», ни прочий сло- весный мусор, которым были забиты советские учебники фи- лософии. Его сочинения задева- ли живые струны человеческой души. Он вдохновенно писал о при- родной красоте, созерцая кото- рую человек постигает величие замысла Творца о мире. Задача искусства, соответственно, во- все не исчерпывается созданием арт-объектов. Оно преображает бытие, делает его совершеннее. Отсюда вытекает особая нрав- ственная миссия художника, для которого истина, добро и красо- та должны быть неотделимы друг от друга. Под таким углом Соло- вьев взглянул на знаменитое пушкинское стихотворение «Пророк», в оценках которого современниками прослежива- лись две крайности. Одни вы- двигали на первый план поэта, напрочь отметая библейскую тематику. Другие, напротив, видели в герое стихотворения ветхозаветного пророка и даже Мухаммеда. Соловьев сумел со- единить противоположности. По его мнению, Пушкин писал о внутреннем перерождении, которое должен пережить поэт, чтобы увидеть то, что раньше было сокрыто от его взгляда. Но и библейские образы использу- ются вовсе не для декорации. Ведь поэт призван служить не столько искусству, сколько ис- тине и добру. Подобно пророку, он должен «глаголом жечь серд- ца людей». Золотая лазурь Читая Соловьева, невольно уподобляешь его мысль солнеч- ному свету, лучи которого рассе- ивают тьму незнания. Тем более удивительно, что вовсе не сталь- ная логика была внутренним его двигателем. С младенческих лет им владели яркие мистические переживания. Однажды во вре- мя богослужения он пережил духовное потрясение, когда звучала Херувимская песнь. Ее звуки медленно тянулись и вдруг замерли, куда-то исчезла и тол- па молящихся людей. И взору будущего философа, которому в ту пору было девять лет, открыл- ся необычный образ. Позже Со- ловьев описал пережитое в поэ- ме «Три свидания»: «Пронизана лазурью золотистой, / В руке держа цветок нездешних стран, / Стояла ты с улыбкою лучи- стой, / Кивнула мне и скрылася в туман». Позже увиденный в детстве образ оформился у Соловьева в мистическое учение о Софии. Этот философский термин, как и женское имя Софья, происхо- дит от греческого слова, которое обычно переводится как «пре- мудрость». Под ним Соловьев понимал совокупное человече- ство (и нынешние поколения, и будущие, и ушедшие), которое представлялось ему в женском обличье и которое в конце вре- мен должно преобразить все мироздание и свободно соеди- ниться с Богом. Это было не только философское понятие, но и реальное существо, присут- ствие которого мыслитель по- стоянно ощущал. В поэме «Три свидания» Со- ловьев описал еще две встречи с Софией. Первая произошла в Британском музее, где после защиты магистерской диссер- тации философ изучал древние рукописи. Но увидел он одно только лицо. Внутренний голос приказал ему быть в Египте, и Соловьев, бросив дела, помчал- ся в эту страну. Пару дней он бродил по пустыне. На голове у него был цилиндр, из-за которо- го бедуины приняли философа за дьявола. Только чудом он не расстался с жизнью. Ночью же, страдая от усталости и холода, философ прилег наземь. Вот как этот эпизод передан в поэме: «И долго я лежал в дремоте жуткой, / И вот повеяло: «Усни, мой бедный друг!» / И я уснул; когда ж проснулся чутко, — / Дыша- ли розами земля и неба круг». Впрочем, об этом «мистическом романе» лучше не напишешь, чем это сделал сам Соловьев в поэме «Три свидания». Роковые леденцы Когда проходят первые вос- торги, вызванные соловьевской прозой и его изысканной поэзи- ей, читатель с удивлением обна- руживает, что образ мыслителя непостижимо двоится (не с этим ли связана загадка романа «Бра- тья Карамазовы», для двух ли- тературных героев которого фи- лософ послужил прототипом?). Философ предстает мыслителем, мечтающим о воплощении ре- лигиозных идеалов в обществе и торжестве справедливости. Неслучайно одна из его работ названа «Оправдание добра». Но есть и другой Соловьев — мистик, увлеченный оккульт- ными практиками. Его друзья запечатлели в мемуарах одну странную деталь. Философ своими руками делал леденцы из скипидара, которыми с удо- вольствием делился с окружаю- щими. Такие самодельные кон- феты, утверждал он, отпугивают злых духов. Но это далеко не единственная черта, свидетель- ствующая о теневой стороне ми- стики. Одно из стихотворений Соловьева имеет красноречи- вый подзаголовок «Слово уве- щевательное к морским чертям». Начало его тоже не внушает оп- тимизма: «Черти морские меня полюбили, / Рыщут за мною они по следам». Впрочем, такова была плата за желание постичь мистические тайны мира. Читая стихи и про- зу Соловьева, лучше не думать обо всех этих морских чертях, а наслаждаться высоким полетом мысли и прекрасным слогом. Знакомство с его творчеством я бы советовал начать с поэмы «Три свидания», текст которой легко найти в Интернете. Фото с сайта vascoplanet.ru