Липецкая газета. 2019 г. (г. Липецк)

19 № 143/26021/25 ИЮЛЯ 2019 ЛИПЕЦКАЯ ГАЗЕТА Неизвестное об известном Схватка с невидимой смертью Рассказ ликвидатора чернобыльской аварии МИХАИЛ ЗАРНИКОВ Тридцать три года назад произошла одна из крупнейших трагедий в новейшей истории человечества — катастрофа на Чернобыльской атомной электростанции. О ней снято немало фильмов, большинство — документальные. Но появляются и «художественные» ленты. Недавно на экраны вышел совместно снятый США и Ве- ликобританией мини-сериал «Чернобыль». Специфическая трактовка событий и исторических фигур вызвала множество споров. О том, что же происходило в Чернобыле на самом деле, мыпопросили рассказать одного из ликвидаторов аварии лип- чанина Анатолия Ивановича Борзенкова. Из Липецкого края Родился он в 1951 году в селе Нижнее Чесночное Во- ловского района — тогда еще Курской области. После деся- ти классов решил стать элек- триком. — Способности к этой ра- боте у меня обнаружились быстро, — признается он. — Сначала учился у мастеров, а потом стало ясно — это мое призвание. С тех пор трудил- ся четверть века на монтаже электросетей. ДовелосьАнатолиюИвано- вичу поработать на НЛМК и других крупных объектах—в Казани, Череповце, на Байко- нуре. И даже прокладывать сети для комплексов запуска межконтинентальных балли- стических ракет. В армии Борзенков освоил специальность пожарного. На службе вместе с товарищами он спасал здания от огня, при- ходилось тушить и пылающее нефтехранилище. — Вначале страшно, — де- лится Анатолий Иванович. — Затем включаешься в работу и уже не думаешь об опасности. Если все время бояться, что вот-вот погибнешь, — пиши пропало. «Золотой коридор» Повестка Борзенкову при- шла 8 марта 1987 года. Войсковая часть бригады Московского военного округа, куда попал Анатолий Ива- нович, находилась вне зоны отчуждения. Рабочий день начинался с подъема в пол- шестого и разводки под бара- банную дробь. Затем солдат на «Уралах» отправляли до перевалочного пункта — села Копачи. Автомобили, достав- лявшие людей из части, счита- лись «чистыми»—они бывали только в относительно безопас- ныхрайонахине «нацепляли» много нуклидов. В Копачах ликвидаторыпересаживались уже в «грязные»машины—до станции. — В марте и апреле по утрам и вечерами темно, — вспоминает Борзенков. —По- этомуна путикобъектуничего рассмотреть не удавалось. А ближе к концу службы солн- це стало подниматься раньше — вот тогда-то мы и увидели Припять, богато обустроенный город, многоэтажный. Даже роскошный по тем временам. Но жуть брала, ведь он был абсолютно пустой и безжиз- ненный. Атомную станцию огоро- дили в три ряда колючей про- волокой, поставили ворота с контрольно-пропускным пунктом. В «грязную», хоть и чисто выстиранную форму переодевались в бытовом бло- ке. Внутри производственных помещений солдаты прово- дили по двенадцать часов. Это время они находились в кило- метровом«золотомкоридоре», соединяющем все четыре энер- гоблока ЧАЭС. —Фон там был невысокий, как нам говорили. Местами немного поднимался за «при- родное» значение, а это около двадцати микрорентген в час. Мы там даже спали, пока до- жидались своей очереди на выход, а затем — вечернего броска до части. Курить толь- ко было нельзя, чтоб лишний раз не снимать респиратор. А буквально за стеной ра- диационная обстановка была уже совсем другой. Излучение от руин четвертого энергобло- ка мог измерить не каждый дозиметр: во многих местах стрелки замирали на пределах в сотни рентген в час, а реаль- ный фон был гораздо выше. Успеть за восемь секунд Сначала Анатолий Бор- зенков расчищал насосную станцию, питавшую водой охладительные системы ре- акторов. После взрыва в стене образовался пролом, осколки и пыль покрыли территорию насосной, работа которой была необходима для действующего третьего блока. Одновременно на очистку выходило около ста человек. — Одевались в прорези- ненные плащи и чулки, то есть общевойсковую защиту, — продолжает он. — Глаза предохраняли очки, похожие на мотоциклетные. Мы из-за них друг друга в шутку звали «комбайнерами». Но от за- раженной пыли они спасали, резина плотно прилегала к коже. Нос и рот закрывала «хрю- калка» — похожий на свинью респиратор «Р-2» с оболочкой из пористой материи. — У нас были приспосо- бления вроде опрыскивателя от жуков — бачок на сорок литров с насосом и брандспой- том, в который заливался раз- веденный в воде специальный порошок. Им и сбивали грязь с поверхностей,—вспоминает Анатолий Иванович. Потом его направили от- бивать наружный слой бетона перекрытий третьего блока. От взрыва материал вобрал в себя немало радиоактивных частиц. Сослуживцы изум- лялись толщине и прочности сооружения: станцию стро- или основательно, не жалея средств. Затемпришлось закрывать отстойники одного из реакто- ров. Цилиндрические емкости накапливали в себя отходы, фон рядом с ними составлял несколько сотен рентген в час. До отстойника надо было добе- жать со свинцовым колпаком весом в сорок килограммов. Его надевали снизу и при- минали молотком, чтобы не свалился. На весь этот про- цесс уходило около восьми се- кунд, дольше нельзя. Да и на остальных объектах рабочее время не превышало минуты с небольшим, иначе можно было получить непоправимый ущерб здоровью.Шансы отко- сить от работы были, но таких случаев среди сослуживцев Анатолий Иванович не при- поминает. Водкой не лечили — Действие излучения ощутил только через месяц,— говорит наш собеседник. — Стал замечать сухость во рту, иногда и привкус озона, как во время сильной грозы. Го- лова стала кружиться чаще. Каждуюнеделюмыпроходили осмотр и сдавали кровь. Если общее состояние и результа- ты анализов были неважны- ми, врач давал распоряжение «посидеть дома». Тогда дня три можно было никуда не ездить. Никаких препаратов для выведения радиации нам не давали. И уж тем более водкой не лечили. Слышали только от прошлых призывов, что в 1986 году выдавали вино работавшим на крыше реак- тора и других особо опасных участках. Крыша четвертого блока была одним из самых жутких мест на территории зоны от- чуждения. На ней Борзенков не был, но до сих пор помнит трагический случай — па- дение двух человек с почти стометровой высоты. Может быть, усталость и страх сдела- ли свое дело, аможет, рассудок помутился от бешеных доз радиации. Фон на томучастке, по слухам, превышал десятки тысяч рентген в час. Окончание на 27-й стр. ЦИФРА Около 1000 000 человек приняли участие в ликвидации последствий взрыва на ЧАЭС. Среди них более 2 500 липчане. Излучение от руин четвертого энергоблока мог измерить не каждый дозиметр: во многих местах стрелки замирали на пределах в сотни рентген в час, а реальный фон был гораздо выше ” ФОТО ПАВЛА ОСТРЯКОВА