Липецкая газета. 2018 г. (г. Липецк)

27 № 72/25700/19 АПРЕЛЯ 2018 ЛИПЕЦКАЯ ГАЗЕТА Взгляд Воспоминания о настоящем Увидеть красоту и смысл в примелькавшемся И. НЕВЕРОВ Вместо эпиграфа Из беседы с Алексеем Суховецким: — Человек, умеющий рисовать, еще не художник. Этому в старых гимназиях и лицеях учили каждого. Немножко рисо- вать, немножко музицировать. А художник — тот, кто видит. Все остальные смотрят, а он—видит. И обнаруживает красоту и смысл в примелькавшемся, никому не интересном, мимо чего проходят рассеянно и равнодушно. Вот что значит быть художником. Мастер на ярмарке тщеславия Когда-то даже люди, ни разу не перешагнувшие порог картинной галереи, все-таки что-то знали о Репине и Пе- трове-Водкине, Серебряковой и Пименове, Пластове и Жи- линском. По репродукциям в «Огоньке». По открыткам. Да пусть просто понаслышке. Сейчас мало кто припом- нит хотя бы два-три имени современных художников. Разве что благодаря скандалам скажет пару слов о гигантских монстрах Церетели или лубке с целующимисямилиционера- ми. Искусствоведы с грустью констатируют: живопись ухо- дит. Ее вытесняют ТВ, Интер- нет, эпатажные аттракционы постмодернистов. Вот вам гордое признание одного из столпов постмодернизма: его произведения не имеют «от- ношения к понятиям красоты и эстетического переживания. Важна не картина, а разговор о ней». Что касается разговоров, то спровоцировать их несложно. Нацарапай на стене древнего храма бранное словцо, и тебя начнут обсуждать, осуждать, защищать, истолковывать. На дняхпо телевидениюпоказали такого творца. Он нашел пару добровольцев, срезал у них полоски кожи и поджарил на сковороде.Потомдобровольцы сами же этот бифштекс и съе- ли. А седовласый критик на полном серьезе комментиро- вал сей тошнотворныйперфор- манс: дерзкий автор продемон- стрировал—человечество себя пожирает, самоуничтожается в погоне за удовольствиями. Ради этой плоской, убогой философии и был устроен весь людоедский балаган? Из беседы с Алексеем Суховецким: — Да причем тут искус- ство? Художество, лишенное цвета, света, пластики и ритма, композиции? А этим господам ничего подобного как раз и не требуется. Пред- ставьте, что кто-нибудь назовет себя музыкантом, грохнувшись задом на клавиа- туру рояля и поелозив по ней. Но, допустим, что ребята действительно что-то там творят. Только к изобрази- тельному искусству это от- нести никак невозможно. Искусство без красоты и гармонии, пропитанное зло- стью, цинизмом, презрением к публике, не искусство! Кто-то правильно заметил: постмодернизм, акционизм и прочие фокусы — ходовой товар на ярмарке тщесла- вия. В отличие от Пикассо или Малевича его производят люди, попросту не владеющие ремеслом. На этой ярмарке художникам масштаба Алек- сея Суховецкого не место. Главное свидетельство его незаурядного дарования — не официальное признание, не высокие звания и должности (народный художник России, член-корреспондент Акаде- мии художеств, секретарь Союза художников, профессор знаменитого училища имени Сурикова и т.д.). Не будь их, зритель, не почитающий за искусство пляски девиц в банданах в храме или меню из человечины, все равно оценил бы мощь, притягательную силу живописи Суховецкого. Сегодня у липчан появи- лась возможность познако- миться с нею в областном выставочном зале. Идея экспо- зиции возникла у его сотруд- ников, покоренных талантом Алексея Николаевича, лет десять назад. И вот, наконец, она осуществилась. Мгновенное и вечное У Суховецкого, в первую очередь, поражают благород- ное самоограничение средств, осознанно и по- следовательно приг ашенный колорит. Он дав- но ушел от празд- ничной яркости импрессиониз- ма. Ему чужды фейерверки кра- сок, контраст- ные пятна цвета. Все приглушено. Тона спокойные, уравновешенно н е к р ик л и вые — коричневые, серые, черные. Иногда кажется, что картину уже тронула паутина времени и придала настояще- му, будь то пейзаж любимой художником Москвы или на- тюрморт с рассыпанными луковицами, ностальгический привкус, породнила сегодняш- нее, мгновенное с минувшим. А стало быть — с вечностью. Мотив связи десятилетий, естественного взаимопроник- новения эпох для Суховецкого сквозной. Он настойчиво по- вторяется. Причем, прошлое и настоящее не отвергают друг друга, не самоутвержда- ются путем отрицания того, что было, или того, что есть. Железный мост в стиле мо- дерн начала двадцатого века органично сосуществует, со- седствует с новостройками Москва-сити. А над столом с теми же луковицами висит известная старинная карти- на и словно бы осеняет нашу повседневную жизнь. Еще очевиднее это в другом на- тюрморте — «Хлеб и вино». Целлофановый пакет с тремя батонами, кувшин с вином и — вырезанное на дереве изображение апостолов на Тайной вечере, где ведь тоже преломляли хлеб, обмакивали его в стаканы с терпким вино- градным напитком... Из беседы с Алексеем Суховецким: — В искусстве нет про- гресса. Ну, кто осмелится утверждать, что нынешние мастера превзошли Веласке- са или Александра Иванова? Но развитие есть. Трансфор- мируются выразительные средства. Меняется язык живописи. Однако художники говорят на новом языке о том же, о чем говорили их великие предшественники сто, две- сти, пятьсот лет назад. Москвич в провинции Мы сидим с Алексеем Ни- колаевичем прямо напротив его картины, запечатлевшей крохотную часть Москвы. Ту, что открывается в окне его мастерской через перила бал- кона. Опять мирно сходятся две реальности: внешнее, так сказать, объективно существу- ющее пространство и место, где под кистью рождается на холсте параллельный, субъек- тивный мир. Из беседы с Алексеем Суховецким: —Якоренной москвич. В ы- рос в Замоскворечье. Но мне дорого, что мои работы смо- трят в русской провинции. За неделю до отправки картин в Липецк у меня закончилась выставка в Калуге. Втечение года мои экспозиции прошли в Ярославле, Брянске, Орле… — Вы чувствуете разницу между столичной публикой и ярославцами, калужанами, липчанами? — Нет. Везде, к счастью, находятся чуткие, благодар- ные зрители. Но в Москве, конечно, чаще сталкиваешься со снобизмом. В столице при- выкли, чтобы их удивляли, ошеломляли. А я не стремлюсь удивлять. Я всего-навсего на- деюсь быть понятым. — Прямо как в фильме «Доживем до понедельника». Помните: там подросток на- писал, что счастье—это когда тебя понимают. А в Липецке вы впервые? — Впервые. Но успел по- бывать в Ельце, Задонске. Ху- дожнику эти впечатления не- обходимы. Пусть я не напишу елецкий пейзаж, но увиденное все равно будет жить во мне, будет влиять на подходы в работе. Вместо эпилога. Искусство требует жертв? Я спросил Суховецкого, когда ему было интереснее, комфортнеежитьиработать— в советские годы или сегодня. Он ответил не задумываясь: — Это совсем разные жиз- ни. Тогда я был востребован. Тогда художники получали госзаказы и могли нормально обеспечивать себя, свои семьи. А сейчас приходится выжи- вать. Особенно молодым. Они многим жертвуют ради при- звания. — Но разве госзаказ не сковывал творца, не отнимал у него свободу? — Мне никто не мешал писать то, что я хочу. А что касается свободы, независимо- сти... Да художник и поныне зависит от заказчиков с боль- шими деньгами. А Щукиных иМорозовых среди этих людей пока маловато. Их уровень культуры, их вкусы очень со- мнительные. —Но советские чиновники тоже не были знатоками ваше- го искусства. — Извините. Чиновники тогда просто заказывали и оплачивали мою работу. При- нимал же ее и оценивал худо- жественный совет. А в него входили авторитетнейшие профессионалы. В госзаказе самом по себе нет ничего худо- го. Вконце концов, Александр III тоже заказывал художни- кам какие-то произведения. И мастера Возрождения тру- дились при дворах королей, князей, получали заказы от церкви. Что не помешало ни Леонардо, ни Микеланджело полностью реализовать свой гений. —Может быть, государство в будущем вновь осознает свою ответственность за судь- бу художника?.. — Буду надеяться. Буду верить, что у моих студентов, что учатся в Суриковском, всё сложится хорошо. И им не понадобится разменивать свой дар на медяки ярмарки тщеславия. ФОТО НИКОЛАЯ ЧЕРКАСОВА