Липецкая газета. 2017 г. (г. Липецк)

№ 139/25517/ 20 ИЮЛЯ 2017 ЛИПЕЦКАЯ ГАЗЕТА ПРЯМАЯ РЕЧЬ | КИНО З а пять минут до того, как я сел за эту «колонку», в «Вестях.24» бегущей строкой сообщили: умер актер театра и кино Владимир То- локонников. Не у всякого его имя застряло в памяти, но все пом- нятфильм, где он сыграл главную роль: «Собачье сердце». Да, да, тот самый Шариков. Толоконникову было семьдесят пять. Время выкашивает последнее советское поколение, большая часть жизни которого связана с историей страны, ныне несуще- ствующей. Из мартиролога не- скольких месяцев 2017-го: Евге- ний Евтушенко, Георгий Гречко, композитор Олег Каравайчук, Алексей Баталов, Даниил Гранин, художник Илья Глазунов. Теперь вот Владимир Толоконников... Список неполон. Уходят те, кто защищал ныне стертую с карты мира державу на фронте. Уходят ее космонавты. Уходят литераторы-лауреаты Госпремий и литераторы, которых не печатали, осуждали, изгоняли. Уходят западники и почвенники, партфункционеры и диссиденты. Одни умирают в России, другие в Штатах,Израиле, Германии.Даже у страстных борцов с «красной им- перией» «советскость» оставалась в составе крови. Они любили эту страну. Хотя каждый желал обустроить, пере- устроить ее по собственным черте- жам. Онимогли конфликтовать не только с режимом и между собой, но и сами с собой. Ораздвоенности, разладе разума и чувства, убеж- дений и памяти свидетельствовал вскоре после ликвидацииСССР тот же Евтушенко: «Лежит наш крас- ный флаг в Измайлове врастяг. За доллары его толкают наудачу. Я Зимнего не брал. Не штурмовал рейхстаг. Я — не из «коммуняк». Но глажу флаг и плачу». Постсоветскимвнукам, правну- кам и советских, и антисоветских дедов и прадедов этого не понять. Их связь с Россией — красной, белой, сталинской, брежневской, ельцинской, ухающей в яму кри- зиса, процветающей, какой угод- но — непрочна. Ради России не- многие из них готовы к тяжкому труду, самопожертвованию. Женщина из старинного мо- сковского дворянского рода, дав- ным-давно живущая в Швеции, рассказывала: между эмиграцией первой, второй, третьей волны и нынешними молодыми, что при- езжают из России на ПМЖ, — пропасть. Мы, объясняла она, ни- когда не отказывались от русских корней, языка, истории. А они стараются быть своимидлячужих, не выдать себя произношением, крестикомпод рубашкой, привыч- кой говорить: «А у нас в России». Присоединение Крыма в сток- гольмской диаспоре встретили ликованием. Забыв про возраст, моя собеседница наделафутболку с портретомПутинаи гордо вышаги- валапо улицамшведскойстолицы: знай наших! Но ликовали не все. Вновь прибывшие не ликовали, не Правила прощания Переключая телеканалы с Исааком Розенфельдом печалились. Им было все равно. ...Задолго до перестроечной моды на ерничанье по любому поводу мой товарищ по редакции, увидев в газете в траурной рамке фото кого-то из тогдашних «ви- пов» (слово такое в нашем лекси- коне отсутствовало, но «випы», разумеется, были), как будто бы не очень уместношутил: «Великие умирают, и мне нездоровится». Это не цинизм. Он всего лишь пы- тался нейтрализовать или хотя бы уравновесить избыточное славо- словие над свежеймогилой, штам- пы казенной скорби некрологов. Времена переменились. Но безоглядная щедрость, с какой покойникам раздают самые гром- кие эпитеты, никуда не делась. Вот скончался Даниил Гранин. И телевизионщики тутже вдохнови- лись, засуетились. На популярном канале настойчиво, как чудо-шам- пунь от перхоти и таблетки от из- жоги, рекламировали сенсацию: «Последнее интервью великого писателя!» Сомневаюсь, что ДаниилАлек- сандрович поблагодарил бы ребят за их рвение. Он был, конечно, известным прозаиком. И это для России уже весомо. Ведь великие для нее — Толстой, Достоевский, Шолохов. А Гранин своей «Войны и мира» или своего «Тихого Дона» не написал. Однако обычай есть обычай. От- кликаясьна его смерть, плюсовали не только на ТВ. В газетах появи- лись заметки под заголовками, где обыгрывалисьназваниякниг усоп- шего, типа «Оншел на грозу». Что Гранин великий, там не сказано. Но форсажа и пафоса хватает. И пересмотр табели о рангах засло- няет реальную драму художника. Все тот же разлад, внутренний конфликт, пережитый им вместе с другими «шестидесятниками». Впрочем, с Граниным случи- лась накладка, и она поколебала традицию, когда честный взгляд на усопшего подменяется пустой СМОТРИМ В ИЮЛЕ 21 декламацией о его гениальности и сияющем нимбе над поредевшей шевелюрой. Так совпало, что в непререкаемо патриотическом издании появилась полемическая статья о Гранине. Под резким заго- ловком — «Спор с Мафусаилом». Вышла она чуть ли не в тот же день, как девяностодевятилетний писатель покинул сей мир. Есте- ственно, яркий и темпераментный публицист Владимир Бушин не предвидел этого. А то бы отло- жил свои заметки «на потом». А может, и не отложил? Может, он не принимает в качестве аксиомы изречение: о покойных либо хоро- шо, либо ничего? Требовалже наш действительно великий классик Николай Семенович Лесков: о мертвых — правду! И у Бушина в принципе бес- спорное право обнародовать свою правду о Гранине. Он, как и Да- ниилАлександрович, воевал. Ипо возрасту, и по жизненному опыту они близки. Так вот, фронтовику Бушину обидно, что фронтовик Гранин твердит (теперь уже твер- дил): их общая война «отличает- ся тем, что она сопровождалась ложью», «история войны обросла враньем». Бушину свойственны жесто- кость и прямолинейность. Кто врал? — переспрашивает он. Шо- лохов в «Судьбе человека»? Эрен- бург в пламенной публицистике? Твардовский в «Василии Терки- не»?Некрасов в повести «В окопах Сталинграда»? Маршал Жуков или партизанский командир Ков- пак в мемуарах? Кому позволено подозревать их и еще многих чест- ных свидетелей во лжи? Не нам с вами встревать в спор ветерана с ветераном, господа. Но заметим: и сам Даниил Алексан- дрович не скрывал — он сильно изменился: «Если бы сейчас я встретил себя двадцатилетнего, то мывряд ли бынашли общий язык. Этот молодой человек был бы для меня непонятен, неприятен и, мо- жет быть, даже просто невыносим, и, наверное, это было бывзаимно». Но тот «невыносимый» мальчик в солдатскойшинели защитил стра- ну. А умудренный, прозревший писатель стал на излете летжелан- ным гостем в суперлиберальных СМИ, где особо ценят, если о Ве- ликой Победе рассуждают с долей усталого скепсиса и предъявляют счет победителям — и армии, и народу. В сущности, Владимир Бушин посмотрел на почти столет- него Гранина строгими и ясными глазамиГранина серединысороко- вых годов минувшего века. Найдутся ли на ТВ люди, кото- рым по плечу разобраться в столь сложных, горьких, парадоксаль- ных сюжетах? А коли найдутся, позволят ли им поведать истину о времени и его героях? Они любили эту страну. Хотя каждый желал обустроить, переустроить ее по собственным чертежам “ КАДР ИЗ КИНОФИЛЬМА «СОБАЧЬЕ СЕРДЦЕ» Драма у Ла-Манша СЕРГЕЙ ИВАНОВ «Дюнкерк» —новая работа постановщика «Начала», «Интелстеллара» и последней три- логии о Бэтмене Кристофера Нолана. Фильм расскажет историю чудесного спасения более трехсот тысяч солдат в ходе Дюнкеркской операциив 1940 году вначалеВтороймировой войны. События начинаются с окружения со- тентысячбританскихисоюзныхвойсксилами нацистов. Пойманные в ловушку на пляже и находясь спиной к морю, они сталкиваются лицомк лицу с неразрешимой ситуацией, в то время как тиски противника сжимаются все сильнее и сильнее. Это первыйфильмКристо- фера Нолана, снятый на основе исторических событий.До сихпоронснималисключительно по оригинальнымсценариям, делалремейкии экранизацииромановикомиксов. «Дюнкерк» —третийфильмНолана, сценарийккоторому он написал сам, после картин «Преследова- ние» (1999) и «Начало» (2010). Интересно, что после драмы Пола Томаса Андерсона «Мастер» (2012) и вестерна Квен- тина Тарантино «Омерзительная восьмерка» (2015) «Дюнкерк» (2017) — третий крупный кинематографический проект десятилетия, снятыйвосновномна70-миллиметровуюплен- ку и демонстрирующийся в этом же формате. Во избежание использования компьютерной графикиотделреквизита заготовилкартонные контурысолдатимашин, которыепомещались как можно дальше от камеры, но прекрасно усиливали впечатление огромных размеров попавших в западню войск союзников. «У каждого дома есть история. У этого — страшная тайна»— девиз картины «Ужас Амитивилля: Пробуждение». Мать-одиночка переезжает с тремя детьми в загадочный дом, даже не подозревая о кровавом прошлом их новогожилища. Укаждого дома естьистория. Уэтого—страшная тайна. Это первый создан- ный для проката в кинотеатрах фильм фран- шизы, снятыйпооригинальномусценарию. За основу фильма «Ужас Амитивилля» (Стюарт Розенберг, 1979) и его ремейка (ЭндрюДуглас, 2005) взята книга, в которой рассказывается история семьи Латц. Еще один триллер недели—« Берлинский синдром» со слоганом «Никогда не спи с не- знакомцем». Во времяотпуска вБерлинеКлэр знакомится со школьным учителем Энди, и между ними сразу возникает влечение. После совместной прогулки по городу они проводят ночь вместе, но то, что на первый взгляд ка- жется началом бурного романа, неожиданно принимает зловещий оборот. Воснове фильма «Берлинский синдром» лежит одноименный дебютный роман МеланиЖюстин, опублико- ванный в 2011 году. Действие предыдущего полнометражного фильма режиссера Кейт Шортланд, военной драмы «Лоре» 2012 года, тоже происходит в Берлине. Двое друзей, героев итальянской комедии «Уедем к чёртовой бабушке» Сальво и Ва- лентино, оставшись без работы, вынуждены уехать из Палермо и поселиться в небольшом городке Монтефорте, где жизнь не такая до- рогаяилегче сводить концыс концами.Новая реальность оказывается совсем не такой, как онисебепредставляли: в городке осталисьпоч- тиоднипожилые люди. Впрочем, героивскоре понимают,чтостарикинетакужибесполезны, ведьукаждогоизнихестьнеплохаяпенсия.Во многих сценах играют не профессиональные актеры, апростые сицилийцы, спонтаннопри- влеченные прямо во время съемок. Главный герой немецкого мультфильма «Заячья школа. По уши в приключениях» Макс, любитель городской суеты и молодеж- ных развлечений, попадает туда, где ему со- всемнеместо—в старомоднуюзаячьюшколу. Но чемдольше он здесь находится, тембольше узнает о чудесном светлом празднике Пасхи, ценности дружбы и собственном предназна- чении.