Липецкая газета. 2016 г. (г. Липецк)

ДАВАЙТЕ РАЗБЕРЕМСЯ ФОТО НИКОЛАЯ ЧЕРКАСОВА № 236/25364/ 8 ДЕКАБРЯ 2016 ЛИПЕЦКАЯ ГАЗЕТА 10 Как можно лишить подростков чтения книги, которая как раз и посвящена становлению личности на крутых виражах истории “ Оставьте Толстого детям О попытке лишить школьников романа великого писателя ЕЛЕНА БРЕДИС Вряд ли кто-нибудь толком объяснит, что происходит сегодня с нашим школьным образованием. Чуть ли не с се- редины девяностых мы слышали стенания чиновников по поводу чрезмерной загруженности детей. Придумывались новые программы, призванные облегчить «школьные годы чудесные», сокращались часы на русский язык и литературу. Однако в итоге многие родители — заметьте, с высшим об- разованием! — продолжают жаловаться на то, что делают с детьми домашние задания до часу ночи. Похоже, их жалобы недавно услышала президент Российской академии образова- ния Людмила Вербицкая и решила как-то подсобить. В част- ности, предложила убрать из школьного курса литературы роман «Война и мир». Дескать, философская глубина данного произведения Толстого слишком сложна и мудрена для под- ростков, если и прочитают, все равно не поймут. Так зачем напрасно напрягаться? Действительно, стоит ли? Об этом наш разговор с кандидатомфилологических наук, доцентомЛГПУ Александром Кондратьевым. — Речь о «Войне и мире» не случайна. Это гениальное произведение, похоже, у на- ших либералов в печенках сидит именно потому, что отвечает на вызовы нашего времени. Мир все время пы- тается переписать матрицу нашей культуры по своему разумению — это было и во времена Наполеона, а сегодня Вашингтон диктует свои пра- вила. Мы на словах выступа- ем за сохранение корней, а на деле сами же эти корни под- рубаем. Как можно лишить подростков чтения книги, которая как раз и посвящена становлению личности на крутых виражах истории? Ведь сам Толстой писал: «За- гадка истории — разгадкой будет человек». Противоядие от «заманух» — Так чегоже мылишаем детей вместе с этим романом? — Если даже пьяный Лав- рушка говорит Наполеону, сделав вид, что не признал его: «Мы слыхали, что у вас есть Бонапарт, который весь мир завоевал, но про нас-то со- всемдругая статья», то вот это и есть самое главное — «про нас другая статья», и это надо впитать со школьного возрас- та. Пятнадцатилетний Петя Ростов вместо поступления в университет готов подать про- шение государю-императору о поступлении на военную службу: «Я не могу, не могу ничему учиться, когда Отече- ство в опасности!» — говорит он со слезами на глазах отцу. У Толстого подросток идет защищать свое Отечество, а мы убеждены, что нынешние его однолетки не смогут этого понять. Простите, но тогда о каком воспитании патрио- тизма мы вообще говорим? А разве не то же самое было на Донбассе, когда четырнадца- тилетние подростки пошли сражаться? Кто их призывал? Но они знали, что их прадеды сражались против Бандеры, которого нынешняя киевская власть сделала героем. Вот она, современная ситуация. — Вы не допускаете, что нынешним школьникам про- никнуть в глубины Толстого на самом деле сложно? — Нет. Более того, я убеж- ден, что имнеобходимо давать это противоядие от «заманух» потребительского мира. Ведь Толстой писал, что в безнрав- ственноммире всевозможные технические изобретения, за- меняющиеживое общение, не только вредны, но и опасны. А мы сначала уничтожили нравственность, потом вру- чили детям планшеты, стали пропагандировать дистанци- онное образование, в котором передается информация, но отсутствует человеческое на- чало, не развивается творче- ский потенциал. — Неужели сегодня детей реально оторвать от план- шета? — Реально! Покажите им, как они обедняют себя, и для этого роман — идеальная возможность. Вспомните, как НиколайРостов возвращается домой после проигрыша, и Соня взглядом его спрашива- ет, что произошло. Взглядом! АкогдаНаташа, возвращаясь от дядюшки, вспоминает мо- тив песни, иНиколай спраши- вает ее: «Поймала?» именно в тот момент, когда она этот мотив вспомнила? Это пони- мание людей на уровне интуи- ции, которое невозможно при общении в чатах. Это и есть единение человеческих натур, человеческой природы. О мериле успеха — Так что же так пугает во Льве Толстом? — Главная его мысль: че- ловек может состояться толь- ко среди других людей, и пол- ностью состоявшимся он ста- новится тогда, когда исчезает с социального горизонта. Это же полностью противоречит установкам наших либералов на лидерство и успешность! Развенчание культа Наполе- она и откровенная насмешка над ним, несостоятельность планов Андрея Болконского послужить Родине исключи- тельно за счет уникальности и возвышения своей лич- ности — это же все для них как кость в горле. Ведь кто у Толстого подлинный герой? Неприметный капитан Ту- шин, вышедший из народа и слившийся с ним. Человече- ская гордыня для Толстого — величайший грех. А у нас ее сегодня возводят в ранг до- блестей и главного условия для достижения успеха. — Выне боитесь, что, про- никнувшись Толстым, ребята на самом деле не добьются в жизни успеха? — Ерунда. Я вел внекласс- ные уроки, в том числе и по Толстому, в кадетском классе сорок третьей школы. Вы не представляете, как ребятам это было важно и интересно, как они начинали размыш- лять вслух, какие открытия для себя делали! В этом году был выпуск пятьдесят чело- век, и практически все они поступили в высшие военные училища. Дети из самых раз- ных семей. Но за годы учебы они стали особенными. Если у кого-то на душе была смута, он мог в два ночи позвонить однокласснику и попросить выйти на улицу, чтобы по- говорить. Им и в голову не приходило писать эсэмэски или общаться в Интернете, они уже знали, как важно просто помолчать вдвоем, когда понимание происходит на интуитивном уровне. А разве мы, взрослые люди, не знаем, как необходимо иметь друга, к которому в труд- ную минуту можно приехать среди ночи и просто выпить рюмку водки на кухне? И не думать при этом, кто какого успеха достиг. А из нас пытаются вытра- вить это, переделав на прагматичный запад- ный лад. И при этом ломают код нашей национальной куль- туры. Состоявший- ся человек Толстого это тот, который не виден, растворив- шись в других. Но, отказавшись от своей исключительности, он получает мощные тылыв лице этих всех остальных. Человек — всё и часть всего. Не такая уж сложная мудрость, но ее надо постичь. — Она облегчит детям дальнейшую жизнь? — Конечно, ведь легче жить, когда знаешь, что ты не один. Трудно жить, когда ты участвуешь в бесконечных рей- тингах, конкурсах, проектах, и везде ты должен стать самым лучшим, то есть возвыситься над другими. Это ведь прямой путь к одиночеству, к разрыву связей с людьми и миром. А у Толстого прямо противопо- ложное: становление ребенка происходит в его поиске себя среди других. Русская право- славная цивилизация с ее соборностью альтернативна западной христианской ци- вилизации. По их лекалам нашу жизнь нельзя разме- тить и просчитать. Нельзя на английский перевести слово «справедливость», по- лучается «юстиция». Нельзя перевести слово «совесть», мы выходим на «сознание». Ипо- нятие интеллигент есть толь- ко у русских. Христианская мораль взывает: нельзя быть лучше всех! Я был потрясен, увидев огромный баннер с фотографией ребенка и под- писью «Я лучше всех!» Это какая голова должна быть у родителей, чтобы позволить вот так использовать свое чадо?! Неизвестно еще, чем это к нему вернется. Понимание и сопереживание — Вернемся еще раз к тому, какшкольники воспри- нимают Толстого… — Я помню, как присут- ствовал на открытом уроке по «Отрочеству». Это были настолько не заученные вы- ступления, настолько не вы- муштрованный диалог, что оставалось только восхищать- ся! Дети именно эмоциональ- но, через чувства вместе с Николенькой, поехавшим в Москву, сделали для себя такое же открытие: «Мы не одни!» Когда я провел вне- классное занятие по Толсто- му, то ко мне стали подходить ребятишки из других классов и спрашивать: «А у нас вы та- кие уроки будете проводить?» Значит, им уже рассказали, им тоже захотелось. А потом мы смотрели фильм «Фран- цуз» по повестиДубровина «В ожидании козы», и дети сами провелипараллели с Толстым! Но сегодня книги Дубровина вы не найдете, как не найдете повестиКрапивина «Мальчик сошпагой», которая не вошла в собрание сочинений,— их идеи и идеалы негласно при- знаны «вредными» для вос- питания человека нового, рыночного формата. — Но чтобы у детей случа- лись такие откровения, надо так преподавать литературу… — А сегодня со всеми эти- ми правилами ЕГЭ препода- вание свелось к изучению и «различению» выразитель- ных средств, чтобыдетимогли отличить эпитет от метафоры. Кому это надо?! Понимание приходит не через ум, а через эмоциональное сопережива- ние. И не может быть других «компетенций» в программе по литературе, кроме пони- мания. Вот когда ребенок говорит: «Я вот заметил, что Николенька и тут заплакал, и тут… а у меня такого не было. Может, я урод?», то это и зна- чит, что пришло понимание, встраивание в общечелове- ческие отношения, начался поиск себя среди других. Ведь ребенок не сказал: «У, Нико- ленька урод, а я — крутой, я не плачу», ему захотелось не возвыситься, а понять друго- го, найти его черты в себе, а свои— в нем. Ипосле Толсто- го Запад будет твердить нам о какой-то толерантности, как о своем уникальном открытии. Но западная толерантность — это извращение истинных христианских ценностей, это проповедь индивидуализма и эгоцентризма. Да, кто-то прочтет роман до половины и вернется к нему в более позд- нем возрасте, а кто-то прочтет целиком и расскажет о своих открытиях другим. Кто-то просто будет внимательно слушать учителя. Но в любом случае, души детей получат прививку от равнодушия и потребительского инстинкта.