Липецкая газета. 2016 г. (г. Липецк)

КЛУБ ПРИЕМНЫХ РОДИТЕЛЕЙ ИЗОШУТКА АНДРЕЯ ИСУПОВА № 231/25359/ 1 ДЕКАБРЯ 2016 ЛИПЕЦКАЯ ГАЗЕТА 22 SOS-мамы Еще раз о западных лекалах для российской семьи ЕЛЕНА БРЕДИС Интересно, как отреагировали бы мои знакомые приемные родители, если бы я им сказала, что они «исполняют обязанно- сти семьи»?Боюсь, сомной бытутже прекратили все контакты. Да и у меня бы никогда язык не повернулся произнести такое. А ведь на Западе устойчиво закрепился термин «замещающая семья», который фактически и предполагает «исполнение обя- занностей». Но то ли русский язык богаче, то ли русская душа тоньше, но наши люди, берущие на воспитание детей, не любят даже определения «приемная семья». Какая приемная? Все близкие, все родные, проблемы детей волнуют независимо от того, чьякровьтечетвних.Ибессонныеночиукроватокзаболев- ших проводят, не глядя на данные в свидетельстве о рождении. Профессор из Хьюстона Прочитала я недавно ин- тервью с психологом Еленой Григоренко, преподававшей в университетах Йеля и Хью- стона. Жалуется профессор, что мы в России детей наших совсем не знаем. В Америке вот деток постоянно «изме- ряют» во всех смыслах: и в интеллектуальном, и в эмоци- ональном, и в биологическом. У госпожи Григоренко слово «измерять» вообще любимое. А у нас в России не знают, что измерять, как и чем. Короче, отсталая страна. Наверное, именно поэтому просветив- шийся в Штатах профессор получила от правительства РФ один из «мегагрантов» на свое исследование. Дело в том, что она не убеждена, что ре- бенку в «замещающей семье» лучше, чем в детском доме: «В Коннектикуте и Техасе я работала с коллегами, обслу- живающимипенитенциарную систему. Мне хорошо извест- на их статистика, я трогаю ее руками, я работала с этой тематикой как клиницист, так вот должна сказать, что в криминальный мир попадают примерно 40 процентов детей, которые прошли через заме- щающие семьи. Эта законо- мерность давно известна, про нее написано много научной литературы. Этот результат всех очень беспокоит». Но вот беда — в Америке детских домов не осталось, потому и сравнительное исследование непроведешь.АвРоссииидет- дома еще есть, и деньги дают. Мне бы, конечно, хоте- лось заглянуть в глаза Елене Леонидовне, когда она будет входить во двордетского дома, а к ней со всех сторон кинутся ребятишки с криком «мама!». Возможно, пройдя амери- канскую школу жизни, она спокойнопрошагаетмимоних в кабинет директора учреж- дения. А вот мои знакомые мамы рассказывали, что эти детские глаза, исполненные надежды, не дают им спать по ночам. Потому и берут они и второго, и третьего, и четвертого ребенка. Просто чтобы оправдать эту надежду, чтобы спасти еще одну душу от одиночества. Но госпожа профессор уве- рена: надо улучшать, коррек- тировать систему в детских домах, и тогда ребенок будет и чувствовать себя комфортно, и развиваться нормально. А тенденция искать для каж- дого семью, которая бы ста- ла родной, идея, по мнению Григоренко, сугубо полити- ческая. Я не знаю, возможно, в Со- единенных Штатах реально сорок процентов приемных детей попадают в криминаль- ную среду. Но мы-то не в Америке живем, а в России. И у нас такая участь ждет скорее выпускников детдома. А те, кому посчастливилось обрести семью, невероятно дорожат теплыми отношени- ями внутри этой семьи. Они изо всех сил стараются хоро- шо учиться, чтобы плохими отметками не расстраивать родителей, опекают младших братьев и сестер, помогают друг другу. Наш выбор Наверное, Григоренко пра- ва: у нас неврологи и психиа- тры не обследуют ребенка так тщательно, как в США. Но есть и другая сторона: наши родители, решив забрать ма- лыша, особенно не загляды- вают в медкарту. Их выбор определяют не диагнозы, а не- ожиданно возникшее чувство: «Все, это наш! Надо немед- ленно забирать!» Это потом уже могут быть и больницы, и даже операции, и занятия с логопедом, и усиленная под- готовка к школе. Но главное чудо заключается в том, что эта искренняя любовь, это тепло и эта забота в результате снимают многие диагнозы, которыми так изначально пугали врачи. «Я не знаю, как эти меж- дународные документы пи- шутся, но знаю, что в Со- единенных Штатах система замещающих семей не бес- проблемная. Я бы ее не реко- мендовала никому, тем более нашей стране. У нас есть со- циокультурные особенности. У нас нет развитой системы социальных работников. Нет культурыпомещения ребенка в семью. Мы мало что знаем о замещающих семьях. Напри- мер, медицинскую справку приемные родители предо- ставлять должны, а справку от психолога предоставлять не надо. В России исследований замещающих семей просто не было». Ну что тут скажешь? Не знает профессор о «Шко- лах приемных родителей», об «Ассоциациях приемных семей». Не знает, что наши сотрудники органов опеки не врываются в дома, чтобы про- верить содержимое холодиль- ников, зато знают о каждой семье в регионе и готовы в любоймомент помочь. Что со- трудники полиции, работаю- щие с несовершеннолетними, делают все, чтобы сохранить ребенку кровную семью, по- скольку детдом по их словам — «последнее дело». Во вся- ком случае, в нашем регионе именно так. Вот уже два десятка лет нас упорно пытаются перекроить по западнымлекалам: то секс- просвет, тоювенальные техно- логии, то беби-боксы. Наши «закройщики» упорно не хотят увидеть и понять, что у России есть свои собственные исторические и культурные традиции, которые не приду- мывались в тиши кабинетов, а рождались в глубине души. ПослеВеликойОтечественной овдовевшиеженщиныксвоим троим детям брали с улицы еще четверых сирот. Не думая при этом, чем кормить, во что одевать, главное — спасти. Детская деревня Вот еще один западный проект—«Детские деревни— SOS». Это не крик о помощи, а аббревиатура «social support», что означает «социальная поддержка». Это на самом деле небольшие поселения, состоящие из добротных, правда, одинаковых двух- этажных домов. В каждом доме — семья, состоящая из SOS-мамы, помогающей ей SOS-тети и приемных детей. В России сейчас существует шесть таких деревень, фи- нансируемых практически полностьюиз благотворитель- ных организаций. Детивместе играют, ходят в близлежащую школу, занимаются спортом, творчеством. Без сомнений, это лучше, чем детский дом: все-таки своя семья, свой укладжизни, свои традиции, своя мама. Я много читала об этом проекте и никак не могла понять, что же меня в нем смущает, пока ответ не пришел сам собой: это же и есть институт профессио- нальных родителей! Я ничуть не сомневаюсь в искренности женщин, успевших воспитать по два десятка де- тей, имеющих уже по три десятка вну- ков. Но! Они поль- зуются всемтем, что записано в Трудо- вом кодексе: име- ют выходные дни, когда встречаются с родными детьми и внуками, уезжают в отпуск.На этовремя ихзаменяютпомощ- ницы— SOS-тети. Интересно даже то, как кураторы проекта аргументи- руют критерии от- бора претенденток: «Тетя может иметь семью,мамойможет стать только одино- кая женщина или женщина, имеющая уже взрослых детей и без мужа. Ребе- нок ощущает такую женщину какмаму. Это было бы невоз- можно, если бы у нее были свои дети. Свои есть свои. Поэтому для SOS-мамы есть определенные ограничения». Чуете западный запашок? Ну не могут они представить, чтобы кровные и некровные дети были любимы в равной степени. Но и это еще не все — в «Детской деревне» не должно быть мужчин! «Если нам надо максимально реа- билитировать ребенка, то, конечно, мама должна фоку- сировать все внимание на нем. В случае с семейными парами ее внимание смещается в сто- рону папы. Ребенок начинает ревновать. Потом, у каких-то детейможет быть неприязнь к образу мужчины вообще. Есть дети, которые подвергались насилию в своей предыдущей жизни». Вот так вот. Мы говорим о необходимости мужского воспитания, а тут «ревность», «неприязнь к образу». И во- обще какая-то странная мо- дель семьи складывается: по непонятным причинам ради блага ребенка внимание мамы не должно смещаться в сторо- ну папы! Не папа, а какое-то средоточие зла получается. Но тогда какимобразому ребенка может сложиться представ- ление о традиционной семье, о разделении в ней ролей и обязанностей? Как девочка, растущая с SOS-мамой и видя- щая вокруг точно такие семьи, научится в будущем выстраи- вать отношения с мужчиной? Не будет ли в нее с раннего детства заложен жизненный сценарий, по которому мужа иметь совсем не обязательно? Да и мальчики в примере мужского поведения тоже нуждаются. Короче, вопросов больше, чем ответов. Про эмоциональное выгорание Я вспоминаю рассказы многих приемных мам о том, как они всей семьей целый год экономят, чтобы летом вместе поехать в отпуск. На Азовское море, как Алексан- дра Гольмдорф со своими се- мерымиприемнымидетьми. В Москву илиСанкт-Петербург, чтобыповодить детей по музе- ям. Или же просто пойти всем вместе в поход с палатками. Совсем иное дело у «профес- сиональных родителей»: «Мы даже настаиваем, чтобыотдых мамы проходил за пределами «Детской деревни». Для того, чтобы человек эмоционально отдохнул, сменил обстановку. Находясь в своивыходныеили во время отпуска в деревне, мама не отдыхает». Ни от одной из приемных мам, име- ющих по девять, одиннадцать детей, я ни разу не слышала об эмоциональном выгорании. Наоборот, все говорили мне о том, как общение с детьми на- полняет их, как они скучают, если дети уезжают в летний лагерь. Ни одна не пожалова- лась на то, как устала или из- мучилась. Зато кураторыпро- екта вполне серьезно то и дело говорят об «эмоциональном выгорании» проф-мам и даже о неизбежности такого исхода при столь тяжелойпрофессии. Аможет, все дело в том, что рамки проекта не дают жен- щине до конца ощутить себя мамой? Ну хотя бы потому, что официальным опекуном всех детей является директор «Деревни», амама—лишьна- емныйработник?Илипотому, что неизбежный контроль за соблюдением правил, уста- новленных проектом, лишает семью того главного, что и делает ее семьей — некоего таинства, ощущения атмос- феры общего интимного про- странства, в которое чужаки не допускаются? Вот уже два десятка лет нас упорно пытаются перекроить по западным лекалам: то секс-просвет, то ювенальные технологии, то беби-боксы. Наши «закройщики» упорно не хотят увидеть и понять, что у России есть свои собственные исторические и культурные традиции, которые не придумывались в тиши кабинетов, а рождались в глубине души “