Липецкая газета. 2015 г. (г. Липецк)

Владимир Петров В январе этого года исполнилось 220 лет со дня рождения Александра Грибоедова, которого не без основания ставят в один ряд русских гениаль- ных поэтов —Пушкин, Лермонтов, Грибоедов. Хотя его поэтическое наследие и невелико — прежде всего он известен знаменитой комедией «Горе от ума», — но именно она вознесла его на вер- шины русской литературы. Грибоедов прожил короткую жизнь и завер- шил ее героически — сражаясь с разъяренной толпой фанатиков Тегера- на, будучи министром дипломатической миссии России в Персии. Судьбы гениев вершатся на небе- сах. СовременникПушкина Василий Ушаков в беседе с поэтом о гибели ГрибоедованазвалКавказ«врагомна- шей литературы». На что Александр Сергеевич возразил: «Так что же? Ведь Грибоедов сделал свое. Он уже написал «Горе от ума». Вот на каких весах определяется величие гениев!.. Вдраматические периодытого да- лекого времени русское дворянство первым оказывалось в самых «го- рячих точках», на аренах многочис- ленных войн, которые вела Россия. Так конфликт с Персией, Турцией, необходимость усмирения горцев Кавказа столкнули в двадцатые годы XIX века наших земляков генералов НиколаяМуравьева-Карского,Апол- лона Галафеева с Грибоедовым и Лермонтовым. Книмможно отнести и тульского дворянина СтепанаБеги- чева, одно из имений которого нахо- дилось в селе Дмитревском-Лакотцы (ныне селоПолевыеЛокотцыИзмал- ковского района) и где бывал Грибое- дов. Гостил выдающийся дипломат и в родовом имении Бегичевых, в селе Екатерининском (ныне Грибоедово) Тульской области на Верхнем Дону. Этот участок реки был вотчиной нескольких дворянских семей, чьи имения располагались в селах Гаи, Бегичево, Никитское, Андреевское и других. Все они входили в Ефремов- ский уезд Тульской губернии. Два села сегодняшней Липецкой области такилииначе связаныс име- немГрибоедова—упомянутые выше Полевые Локотцы и Скорняково За- донского района. Бегичев , друг и брат В своей скитальческой жизни Грибоедов несколько раз проезжал по территории нашей области, чаще по Старо-Тифлисскому тракту, ко- торый незримо и сегодня жив под асфальтом магистрали с юга на Москву. В то время путь от Петер- бурга до Тифлиса, столицы Грузии и ставки Кавказского наместника Алексея Ермолова, составлял около 2700 верст и включал 107 ямских станций. Понятно, когда время по- зволяло, путник заезжал в гости в имения друзейили знакомых, распо- ложенных непосредственно у тракта или неподалеку от него. Утомитель- ная дорога требовала передышки и отдыха. Сохранился большой свод писем Александра Грибоедова к Степану Бегичеву, НиколаюМуравьеву-Кар- скому, друзьям петербургского кру- га. Из них зримо и документально можнопредставитьнекоторыефакты биографии поэта-дипломата. Вкратце расскажем о биогра- фии Степана Никитича Бегичева (1785—1859). Родился он в Екате- рининском на Дону, неподалеку от исчезнувшей Бегичевки, деревни, где Лев Толстой спасал крестьян от голода в 1892 году. Историю села (теперь оно именуется Грибоедово), жизненный путь земляка хорошо из- учили ученики Грибоедовской сред- ней школы. Из нее можно узнать, что имение Бегичева располагалось на правом высоком берегу Дона, там же у стен церкви Екатерины Муче- ницы и покоится затерянный ныне прах полковника, хозяина имения и его дочери Надежды, крестницы Александра Грибоедова. Мы не будем углубляться в био- графии, скажем только, что друзья познакомились в Брест-Литовске в 1813 году, когда оба служили адъю- тантами у генерала А. Кологривова. Старший по годам Степан Бегичев оказал серьезное влияние на форми- рование характера Грибоедова — на его литературное и музыкальное дарование, поскольку, как отмечали современники, был он человеком большой культуры и высоких нрав- ственных качеств. До конца жизни Бегичев сохранил возвышенные, глубоко человечные отношения к своему великому сослуживцу. Вовсе не случайно свои письма Бегичеву тот нередко начинал со слов «Друг и брат» или «брат». Грибоедов, как уже сказано выше, гостил в Екате- рининском. Одновремяна въездныхколоннах в усадьбу Бегичевых были размеще- ныпортретыАлександра Сергеевича иСтепанаНикитича. Об этомсегодня напоминает стараяфотография. Оче- видно, беседы о литературе, чтение глав «Горе от ума», музицирование, воспоминания о войне с Наполеоном наполняли беседы друзей в уютной и красивой усадьбе. Как известно, третье и четвер- тое действие знаменитой комедии Грибоедовым создавались в имении Бегичева. Но в Екатерининском ли? Возможно, работа над пьесой, а она продолжалась и в Тифлисе, и в Пер- сии, проходила и в Екатерининском, тамже сделан и ее список. Предпола- гается, что творчество поэта видели руины разрушенной ныне беседки, где ставились пьесы Мольера, а так- же отрывки пьес Грибоедова. Работа над третьимичетвертымактомкоме- дии велась Грибоедовым летом 1823 года, когда после службы в Персии и подписания Туркманчайского трак- тата, выгодного России, он отдыхал у Бегичева. Но где? Исследователи расходятся в оцен- ках. ТульскийкраеведА.Милованов, авторочерка (1926г.) «А.С.Грибоедов в с. ЕкатерининскомТульской губер- нии», считал, что работа над «Горем от ума» велась именно в этом селе. «Все мои сведения о поэте идут из не подлежащих сомнению источников: от лиц, близко стоявших к Грибое- дову и семье Бегичевых, в которой строго и аккуратно хранились о нем все предания далекого прошлого». Также считалидругойизвестный исследователь жизни и творчества поэта Н. Пиксанов (1917 г.). Однако позже он переменил взгляд. Напом- ним, одно из имений Бегичева было в селе Дмитревском (Лакотцах), о котором Грибоедов в письме сослу- живцу А.В. Всеволожскому писал: «8 августа (1823). Тульской губернии Ефремовского уезда село Лакотцы. Любезный друг. Пишу тебе из какого-то оврага Тульской губернии, где лежит древнее господское оби- талище приятеля моего Бегичева. Опоздавши выездом из Москвы, чтобы сюда перенестись, я уже предвидел, что не поспею к тебе в Нижний; однако думал выгадать поспешностью в езде время, кото- рое промедлил на месте. Ничуть не так. Отсюдова меня не пускают. И признаюсь: здесь мне очень покойно, очень хорошо. Для нелюдима шум ярмонки менее заманчив…» Так вот, Пиксанов обнаружил и опубликовал в работе «Творче- ская история «Горя от ума» (1928 г.) письмо С. Бегичева общему с Грибоедовым другу А.А. Жандру, относящееся к 1838 году. В нем-то автор и сообщает, что третье и чет- вертое действие Грибоедов написал «… в Ефремовской моей деревне, селе Дмитревском, в саду, в ветхой бесед- ке, которую я сохраняю. Он всякую новую сцену читал нам…» Есть и другое свидетельство — племянницы С. Бегичева Е. Соков- ниной: «В 1823 г. А.С. Грибоедов го- стил летом в деревне (Дмитревка, Ефремовского уезда) друга своего СтепанаНикитичаБегичева и здесь исправлял и кончал свою бессмерт- ную комедию, поселясь в саду, в бе- седке, освещаемой двумя большими окнами». Дата свидетельства сходит- ся с датировкой письма Грибоедова Всеволжскому. Есть и такие строки в воспоми- наниях Степана Бегичева: «Вслед за мной приехал ко мне в деревню брат мой с семейством и Грибоедов. Последние акты «Горя от ума» написаны в моем саду, в беседке. Вставал он в это время почти с солнцем; являлся к нам к обеду и редко оставался с нами долго после обеда; но почти всегда скоро уходил и приходил к чаю, проводил с нами вечер и читал написанные им сцены. Мы всегда с нетерпением ожидали этого времени». Как видим, Степан Никитич не указал название села, но предыду- щие сведения дополняют его рассказ. Грибоедов бывал в поместьях Бегичева часто. В последний раз он посетил имение друга (скорее всего, Дмитревку, как близлежащую к Старо-Тифлисскому тракту) в мар- те 1828 года на пути в Персию — в Тавриз и Тегеран, где он и встретил героическую смерть, о которой так возвышенно высказался А.С. Пуш- кин: «Не знаю ничего завиднее по- следних годов бурной его жизни. Са- мая смерть, постигшая его посреди смелого, неравного боя, не имела для Грибоедова ничего ужасного, ничего томительного. Она была мгновенна и прекрасна». Скорняковские раритеты Грибоедов, как и Николай Мура- вьев-Карский, были прекрасными музыкантами. Впрочем, Александр Сергеевич не только музицировал, но и сам писал музыку. До нашего времени дошли ноты лишь двух его вальсов, написанных в 1823-24 го- дах в доме Степана Бегичева: вальс ля-бемоль мажор и вальс ля-минор. Очевидно, существует немало работ специалистов, анализирующих музыкальный дар поэта. Мы же сошлемся на более раннюю работу «А.С. Грибоедов-музыкант», опубли- кованную С. Буличем в 1911 году. В ней автор дает оценку не только му- зыкальному дарованию Грибоедова, но и очерчивает круг его интересов, друзей, предпочтений. «Нашбессмертный сатирик-дра- матург, — пишет автор, — принад- лежал к числу весьма немногочис- ленных в истории нового искусства счастливцев, совмещавших в себе поэтическое дарование с музыкаль- ным талантом». Музыка хоть и стояла у него на следующем месте после занятий литературой, тем не менее «по серьезности и глубине своего умственного склада он изучал ее, может быть, основательнее, чем многие современные ему светские любители, заглядывал втеоретиче- ские руководства, даже брал уроки теории музыки...» Но, к сожалению, «очень мало записывая из того, что приходило ему в голову за инстру- ментом». Современники в превосходной степени отзывались о его музыкаль- ных пристрастиях. К. Полевой пи- шет: «Он страстно любил музыку и с самых юных лет сделался пре- восходным фортепианистом, впо- следствии он изучал музыку вполне как глубокий теоретик». Известен случай, когда, по сло- вам С. Бегичева, они с Грибоедовым в 1814 году в Брест-Литовске за- брались в церковь католического монастыря еще до начала службы. Грибоедов сел к органу. «Собрались монахи, началась служба. Когда по- требовалось звучание органа, Грибое- дов заиграл и играл долго и отлично. Вдруг с хоров раздался... нашродной, наш кровный Камаринский!» В его репертуаре какисполнителя — произведения Гайдна и Моцарта, он сдружился и очевидно исполнял произведенияВерстовского, Алябье- ва, Виельгорского, Глинки. Очень высоко ценил народное музыкальное творчество. Интересно вот такое его заключение, высказанное в статье «Загородная поездка», опубликован- ной в 1826 году. «Русским дворянам, аристократам, этим полуевропей- цам, чужды были народные напевы, —писал он.— Их сердцамэти звуки невнятны». Идалее: «Какимчерным волшебством сделались мы чужие между своими!.. Народ единокров- ный, наш народ разрознен с нами, и навеки!» В статье С. Булича есть упомина- ние о том, что в 1822 году Грибоедов, будучи в составе штаба наместника Кавказа Алексея Ермолова в Тиф- лисе, снова получает возможность заниматьсямузыкой, благодаряфор- тепиано, едва ли не единственному в городе, приобретенному у командира Эриванского полка Николая Му- равьева. Музицировал он и в доме П. Ахвердовой, родственницы Лер- монтова, воспитательницы его буду- щей жены Нины Чавчавадзе. Трудно сказать, откуда оказалось фортепиано у Муравьева, постоянно перемещавшегося по линии воин- ских столкновений от Хивы до Бал- кан. Всоветское времяисследователь П. Краснов сделал другой вывод: осенью 1818 года, уезжая в Персию, в первые же дни пребывания в Тав- ризе Грибоедов выписал из России фортепиано. Через несколько лет этот инструмент последовал за ним в Тифлис, куда он получил новое назначение. Гораздо полнее документиро- ван факт покупки Николаем Му- равьевым-Карским фортепиано у Грибоедова, которое впоследствии оказалось в его имении на Дону. Обратимся к сохранившейся пере- писке. Служба при Ермолове секре- тарем по дипломатической части была для Грибоедова не слишком обременительной. Досаждали лишь бесчисленные поездки, поглощав- шие «пять шестых времени моего пребывания в этом краю» , — писал он В. Кюхельбекеру. В феврале 1823 года он получил наконец передышку — отпуск в столицу. Перед отъездом Грибоедову пред- стояло распорядиться судьбой фор- тепиано, инструментом, как уже сказано, редким в Грузии. Выход нашелся: его приобрел хороший зна- комый — полковник Н. Муравьев, впоследствии наместник Кавказа. Сохранилась переписка по этому поводу. Расставаясь с любимымфортепи- ано, Грибоедов признается в письме сослуживцу, офицеру отдельного Кавказского корпуса П. Ермолову: «Мои дорожные приготовления благоразумно кончены, сегодня я даже упаковал в ящик свое пианино, проданное Муравьеву. Можно было подумать, что я клал в гроб друга, дотакой степени у меня сжималось сердце». Посредником при сделке был князь Григорий Бебутов. Вот что он писал Муравьеву: «1 февраля 1823 г. Тифлис Милостивый государь Николай Николаевич! После отъезда вашего из Тифли- са, узнав, что Грибоедов еще не скоро поедет, я оставлял неисполненным вашего поручения, как и вами мне было о сем сказано, зная, что до самого своего отъезда Грибоедов не продастсвоегофортупиано.Пополу- чении же письма вашего я ... решился иттикГрибоедову для узнанияцены фортупиано и того, что скоро ли он намерен ехать, который, как, толь- ко увидевменя, сказал, что я пришел к нему верно для покупкифортупиа- на, и при том объявил мне цену 2000 р. ассигнациями, не упоминая запере- возку нового инструмента, говорил также, что он скоро намерен ехать. Впрочем не знаю! поедет ли он? ...Грибоедов обещался уложить (инструмент) при мне по выздоров- лении своем и по заготовлении ящи- ка. Между тем я попросил Соколов- ского, чтобы при нем было уложено. По взятии же инструмента к себе и исполнении всего того, как вами мне говорено, уведомлю вас особо. Григорий Бебутов». И следующее письмо: «17 февраля 1823 г. Тифлис Милостивый государь Николай Николаевич! И так фортупиано снесено ко мне во всей целости. Оно уложено как можно бережливо со всеми свои- ми принадлежностями, деньги тот же час были мною ему заплачены. Нотов же Грибоедов не дал, сказы- вая, что они ему не принадлежат. Сукно, в котором инструмент за- вернут, должно ему возвратить. Я весьма рад и доволен собою, что мог порученность вашу исполнить во всейточности: фортупиано теперь у меня поставлено в сухое место и будет храниться в целости до до- ставления оного в Башкечат... Григорий Бебутов». Сохранилась и переписка Грибое- дова с самим покупателем: известны два письма, адресованных поэтом Муравьеву: «Тифлис, 26 января 1823 г. Милостивый государь Николай Николаевич. Я уже укладываюсь. Фортепьяно к вашим услугам. Назначьте мне, кому я должен буду сдать их с рук на руки: тогда бы без дальних от- лагательств мог я запечатать свою квартиру и отправиться. Прощайте, командуйте счастли- во, наигрывайте шумные каденцы, пользуйтесь благорастворением климата и не забывайте вам пре- данного А. Грибоедова». И второе письмо: «Его высокоблагородию, мило- стивому государюНиколаюНикола- евичу Муравьеву, 1-го Карабагского полка г. полковнику. Милостивый государь Николай Николаевич. Фортепьяно уложено как можно бережливее и снесено в назначенный вами дом к Бебутову, от которого деньги, две тысячи сто рублей ассигнациями, мною сполна получены. Поступаю с вами немножко по-жидовски, причитаю сто рублей за ящик, только много самим заплачено. Впрочем, судя по готовности, с которою выпредлага- ли мне взять на ваш счет перевозку нового для меня инструмента из Петербурга, я полагаю, что вы не примете к сердцу этой малознача- щей прибавки. Яже, с моей стороны, должен радоваться, что досталось фортепьяно отлично хорошее че- ловеку с талантом музыкальным и любителю искусства, который будет знать им цену и вспомянет иногда обо мне с признательностью. Прощайте надолго. ВашусерднейшийА. Грибоедов, 16 февраля (1823)». След инструмента теряется ... В интересном романе нашего пи- сателя-землякаНиколая Задонского немало страниц уделено счастливой и творчески наполненной жизни Николая Николаевича Муравьева в донском имении. Не будем напоми- нать о характере и круге интересов хозяина. Обратимся к прямой сноске Задонского: «Итак, в Скорняково у Н.Н. Му- равьева находилась замечательная библиотека, которой пользовались декабристы, воспитанники шко- лы колонновожатых, сохранилось фортепиано А.С. Грибоедова и бюро Никиты Муравьева, за которым писалась перваяКонституция дека- бристов. Мне удалось лишь узнать, что библиотека была вывезена из Скорняково С.Н. Чертковой ( до- черью генерала. — В.П. ) и затем в большей части оказалась в Государ- ственномИсторическоммузее. А где находятся вышеуказанные вещи? Судя по всему, они также были вы- везены С.Н. Чертковой или другой дочерьюМуравьеваА.Н. Соколовской (в первом браке Демидовой). И эти реликвии стояттого, чтобыкто-то занялся их поисками». Со времени первого выхода ро- мана прошло более четырех деся- тилетий. Но какой-то новой инфор- мации об инструменте Грибоедова не появилось. Где могло оказаться фортепиано—вЗадонске, Ельце,Ли- пецке, Москве? Или сгорело в печке какого-либо скорняковскогожителя — свидетеля разорения усадьбы? Время прочно хранит эту тайну... 6 № 35/24913/21 ФЕВРАЛЯ 2015 ЛИПЕЦКАЯ ГАЗЕТА ГОД ЛИТЕРАТУРЫ: НЕЗАБЫТЫЕ ИМЕНА | Автор бессмертной комедии « Горе от ума » оставил свой след в липецком крае Фортепиано Грибоедова С. Бегичев. Титульный лист первого издания «Горя от ума». Заключение Туркманчайского договора в 1828 году, в подготовке которого принимал участие Грибоедов. Портрет Грибоедова кисти Крамского. Дом-беседка Бегичевых, где работал А.С. Грибоедов летом 1823 года. Храм Екатерины Мученицы в посёлке Грибоедово. Грибоедов в отрочестве. Работа неизвестного художника. Вот так выглядела мемориальная доска на въездных воротах в усадьбу Бегичевых. В настоящее время она не сохранена. ” Он страстно любил музыку и с самых юных лет сделался превосходным фортепианистом , впоследствии он изучал музыку вполне как глубокий теоретик