Липецкая газета. 2015 г. (г. Липецк)

где растерянность, беззащитность, от- чаяние сменялись непреклонной готов- ностью вытерпеть, выдержать все до конца. Ведь над ме- тавшимся по сцене человеком, считая его предателем, учи- няли суд самые близ- кие, родные люди. А он, связанный сло- вом, долгом, боясь за них же, не мог открыться ни жене, ни детям, что в занятой немцами деревне пошел в старосты, в гитлеровские прихвостни, на позор по заданию партизан- ского командира. Он играл драму. Но напря- женная тишина зрительного зала неожиданно взрывалась смехом. Дуров не был бы Дуровым, если бы в его ис- полнении бесконечно звучала лишь одна драматическая, трагическая нота. Актер рез- ко переключал регистры. В трагедию прорывалась сти- хия народного балагана. Он шел по невидимой черте, то ли разделявшей, то ли соединяв- шей страдание души и яркую зрелищность, живую боль и юмор, психологическую сложность и, если угодно, ра- дость вольного сценического лицедейства. Дуров почти не играл не- годяев. Но однажды влез в шкуру настоящего Иуды — фашистского агента Клауса. Вы уже поняли: речь о «Сем- надцати мгновениях весны». И сделал это, рискованно и виртуозно наделив провокато- ра собственным упоением от соблазна быть одновременно и собой, и другим, который на тебя абсолютно не похож. Клаус любуется своей раздво- енностью, он почти искренен, когда поносит гитлеровский режим. Но потом так же ис- кренне и убежденно предает, посылает на смерть тех, кто называл его своимтоварищем. Таков, наверное, закон ремесла, на которое Дуров был обречен: если надо — на- ходить, выкапывать в самых темных, наглухо закрытых уголках души то, что роднит и его, и нас даже с таким са- мовлюбленным мерзавцем, как Клаус. Это было как бы прививкой от тяжелого не- дуга. Это как у Достоевско- го, решавшегося подходить вплотную к вселенскому злу, вставать с ним лицом к лицу. Что касается фатальной неизбежности актерства, тут хочешь не хочешь, а вспом- нишь родословную Дурова. В жилах его теклажаркаякровь прославленных укротителей и клоунов. Мало того: среди предков будущего мушкетер- ского капитана де Тревиля — героиня 1812 года Надежда Дурова. Кстати, у нее, веро- ятно, тоже присутствовали актерские задатки. Легко ли перевоплотиться из барыш- ни-дворянки в бесшабашного вояку-кавалериста? УДурова нет одной какой- то роли, после которой он про- снулся знаменитым. От филь- ма к фильму, от спектакля к спектаклюнакапливал он лю- бовь и доверие народа. Иногда входил в нашу память, совсем коротким, невыигрышным эпизодом. В «Девяти днях одного года» он не затерялся рядом с Баталовым, Смокту- новским, Казаковым. А роль- то — с гулькин нос. Тихий, аккуратный человечек совсем чужой в импровизированном застолье блистательныхфизи- ков-ядерщиков, завидно рас- кованных, фонтанирующих идеямии остротами. Незамет- ность для персонажа Дурова — обязательное условие, по- скольку он из спецслужб, и его забота, чтобы секретные ученые не сболтнули что-либо не предназначенное для по- сторонних ушей. Дуровский наблюдатель (нет, нет, не шпик и не стукач) по-своему деликатен, симпатичен, он опять же с юмором вписыва- ется в тусовку гениев. А в рейтинговой до сей поры телекомедии «По семей- нымобстоятельства» уДурова очередной мини-шедевр. Ста- ричок несет кефир в авоське и случайно сталкивается с героиней, переживающейраз- драй с домашними. У Дурова особая миссия: лирически, негромко, без тени дидактики заранее подытожить то, ради чего, в сущности, и снимался фильм. О родственных узах, о душевной близости, которые такбездумноможнорастерять в повседневной суетности. Надо видеть и слышать, как говорит об этом Дуров! Не обвиняйтеменя в песси- мизме, но с уходом великого поколения актеров двадцато- го века — Плятта и Яковле- ва, Папанова и Золотухина, Янковского и Касаткиной, а теперь вот и Дурова, театр перестает быть храмом. Ны- нешнийюбилярОлегТабаков, спеша успеть за временем, которое так падко на любую релаксацию, расслабуху, уже отрекся от формулы Станис- лавского. Театр—это развле- чение, сказал он. Дурову, какиТабакову, па- фос в разговорах об актерской профессии был чужд. Он знал цену иронии, самоиронии. Но между иронией и цинизмом, господа, дистанция огромного размера. А перестраивание храма в варьете все-таки, уж извините, немножко отдает цинизмом. Не уверен, что эта трансформация радовала Дурова. Мне кажется, таба- ковская практичность, праг- матизм ему были не менее далеки, чем торжественность и пафосность. И ему не все равно было, что произносить с телеэкрана—текстыМольера или слоганыпрошампунь, ай- фон и слабительные таблетки. СМОТРИМ В АВГУСТЕ Когда поют тюлени СЕРГЕЙ ИВАНОВ Л ето, увы, подходит к концу, но можно осве- жить свои лучшие воспоминания, сходив сегодня на премьеру комедии «Каникулы» . Ее герой, Расти Гризвольд — молодой отец и примерный семьянин, который очень хочет спло- тить семьюи воссоздать каникулыиз своего детства. Вместе с супругой и двумя сыновьями он решает со- вершить незабываемое путешествие через всю стра- ну, конечной целью которого станет самый лучший тематический парк Америки. В начале пути все происходит как нельзя лучше, но чем дальше они отдаляются от дома, тем больше проблем их ждет впереди. В главных роляхмастера комедии—ЭдХелмс («Мальчишник в Вегасе», «Мы — Миллеры») и Кристина Эпплгейт («Женаты и с детьми», «Друзья»). «Нет ничего опаснее обкуренного киллера с амнезией» — так звучит слоган комедийного боевика «Ультраамери- канцы» с Джесси Айзенбергом («Социальная сеть», «Добро пожаловать в Zомбилэнд») и звездой «Сумерек» Кристен Стюарт. А вдруг ты тоже спецагент, обладающий уникаль- ной боевой подготовкой и сверхинтеллектом? Но просто ты забыл об этом, как Майк Хоуэлл, лоботряс с бензоколонки, который безмятежно читает комиксы и курит дурь, пока славное прошлое не настигает его. И агент № 1 становится мишенью № 1. Поставил ленту британский режиссер Нима Нуризаде, ответственный за безбашеннуюкомедию«Проект X: Дорвались». ЕвгенияСтычкина, ОльгуСутулову, а такжефранцузскую кинодивуКатринДенёв можно увидеть в греческом приклю- ченческом фильме «Пираты Эгейского моря». Фильм рас- сказывает о реальных событиях, в центре которых находится Иоаннис Варвакис — один из самых великих иностранцев в российской истории. После обращения к «великой нации светловолосых» за помощьюв освобождении своего народа от турецкого ига жизнь греческого рыбака меняется самым не- вероятнымобразом: полюбившись графуОрлову иЕкатерине Великой, он обретает вторую родину, с головой погружается в культуру нашей страны, становится одним из самых бога- тых людей Европы и главных благотворителей российской империи, научившись добывать и экспортировать икру. Кстати, оригинальное название лентына греческомтаки зву- чит — «Бог любит икру». Роль Варвакиса играет известный немецкий актер Себастьян Кох («Жизнь других», «Черная книга», «Родина»). Поставил историческуюкартину уроже- нец острова Крит Яннис Смарагдис, снявший до этого фильм «Эль Греко». Поклонникам«Годзиллы» адресован японскийфантасти- ческий боевик «Атака титанов. Фильм первый: Жестокий мир» . Сотни лет назад самым страшным кошмаром людей былиТитаны, появившиесянеизвестно откуда. Человечество было для исполинов всего лишь кормом. Когда люди возвели вокруг своих городов огромную защитную стену, жизнь из- менилась — в ней появились спокойствие и беззаботность. Как оказалось, лишь на время… Ирландский мультфильм «Песнь моря» номинировался в этом году на «Оскар» и теперь наконец-то добрался до российских экранов. Это невероятная история Бена и его сестренки Сиршы, последней из селки. Вместе они пускают- ся в фантастическое путешествие сквозь исчезающий мир древних легенд и магии, пытаясь вернуться домой и спасти застрявших в современном мире волшебных существ. В ирландской мифологии селки — тюлений народ, добрые существа с карими глазами. Тюленьи шкуры позволяют им жить в море, однако они время от времени должны вы- ныривать и превращаться в людей, чтобы глотнуть воздуха. Поставил эту красивую сказку ТоммМур (его предыдущий мультфильм «Тайна Келлс» также номинировался на «Оскар»). Одновременно с «Песнью моря» на наши киноэкраны на этой неделе выходят еще две анимационные картины. Французская «Эволюция» рассказывает историю, которая приключилась два миллиона лет назад с первобытным чело- веком по имени Эдуард. Упав с дерева после сытного обеда, он ломает переднюю лапу, и ему приходится встать на ноги и научиться передвигаться на своих двоих, чтобы выжить в полной опасностей Саванне. Отечественный кинематограф представлен мультфиль- мом «Необыкновенное путешествие Серафимы» Сергея Антонова («Белка и Стрелка: Озорная семейка»). Сима Воскресенская, лишившаяся родителей в самом начале войны, живет в детском доме и втайне хранит нашейный крест, напоминающий ей о любимой семье. Однажды Сима знакомится с Ритой—девочкой, которая открывает ей, что дом полон секретов и призраков, и предлагает отправиться в загадочную каморку под лестницей, чтобы посмотреть на одного из них. Кто бы мог подумать, что приглашение по- может Серафиме раскрыть тайну детского дома и пролить свет на судьбу родителей… ПРЯМАЯ РЕЧЬ | КИНО Наследник кавалерист-девицы Переключая телеканалы с Исааком Розенфельдом № 165/25043/ 27 АВГУСТА 2015 ЛИПЕЦКАЯ ГАЗЕТА 22 / Этот человек , появляясь на сцене или экране , сразу создавал атмосферу редкостной искренности и приковывал к себе всё внимание . У элиты все, как у нас с вами. В од- ном доме юбилей, в другом—помин- ки. На той неделе чество- вали Олега Табакова и прощались с Львом Ду- ровым. Олег Павлович с его энергией, лукавой и плотоядной улыбкой, актерским даром и талан- том быть всегда и везде первым, естественно, за- слонил уход скромного, далекого от самопиара Льва Константиновича. Но именно поэтому мне и захотелось написать о Дурове! Его рост был сто шесть- десят три сантиметра. Но когда Дурова не стало, вдруг возникло ощущение, что в нашем кино, театре, на ТВ образовалась огромная, ничем не восполнимая пустота. Этот человек, как принято ино- гда грубовато шутить, метр с кепкойнаконьках, появляясь на сцене или экране, сразу со- здавал атмосферу редкостной искренности и приковывал к себе всё внимание. И не важ- но, какие статные красавцы оказывались его партнерами. Провинциалам нечасто везет увидеть московских знаменитостей воочию, как говорится, живьем. Наше зна- комство с ними происходит преимущественно в вирту- альном измерении, ограни- ченном рамками кадра. Но мне довелось дважды побы- вать на спектаклях Дурова. В Липецке гастролировал театр Иосифа Райхельгау- за. И в постановке «Миссис Лев» Лев Дуров играл Льва Толстого. Судя по мемуарам, автор «Войны и мира» казал- ся богатырем. Но в Дурове не улавливался и намек на не- торопливое, мудрое величие. Он был нервным, суетливым, в чем-то даже шутом. Но при этом с первых мгновений не оставалось сомнений, кто перед нами. Дуров умел убеж- дать и побеждать. А лет сорок назад я по- пал на дуровский спектакль в Театре на Малой Бронной. За давностью времени эту роль упустили в Интернете, поместив там список работ актера. Между тем в пьесе «Трибунал» белорусского драматурга АндреяМакаенка он сыграл потрясающе, на пределе человеческих сил и актерской самоотдачи. Сидя в камерном зале на Малой Бронной совсем близко к сце- не, я видел, как насквозь промокла рубашка Льва Кон- стантиновича, как капли пота заливали ему глаза. Но глав- ное было не это, а сами глаза,