Липецкая газета. 2015 г. (г. Липецк)

■ С Валерием Тодоровским и «Золотыми орлами» за фильм «Стиляги». ЗНАМЕНИТЫЕ ЗНАКОМЫЕ ФОТО ПРЕДОСТАВЛЕНО ИА «СТОЛИЦА» Леонид Ярмольник : «Работа с Германом научила меня большому терпению» Известный актер о работе и коллегах АГНЕС ВЕВЕР, ИА «Столица», специально для «Липецкой газеты» Фильм Алексея Германа «Трудно быть Богом» в нынешнем году стал триумфатором кинопремии «Ника». Эта картина победила в семи номина- циях — признана лучшей работой оператора, художника, звукорежиссера, художника по костюмам. Получила лента и две самых важных премии: «Лучшая режиссерская работа» и «Лучший игровой фильм». А «Ники» в номинации «Лучшая мужская роль» удостоен Леонид Ярмольник— за роль Руматы. По признанию Ярмольника, 15 лет работы с Германом изменили его, помогли открыть скрытые резервы его внутреннего «Я». А Леонид, в свою очередь, увидел в своем Румате самого Германа — творца, который каждый раз заново создает новый мир. А какимже актер видит самого себя? Что думает о жизни? № 132/25010/ 9 ИЮЛЯ 2015 ЛИПЕЦКАЯ ГАЗЕТА 21 « Проснулся знаменитым » — Леонид, кажется, пер- вым вашим фильмом был «Сыщик»? —Да, это так. Внемя играл эпизодическую роль преступ- ника Гнуса, но после выхода картины на экран я проснулся знаменитым, потому что вы- ражения моего героя стали на- родными.Всеповторялифразу: «Не рычи, козел!» Плевали на палецирастиралиоподбородок — я придумал такой блатной жест, это делали потом все под- ростки. Уровень популярности Андрея Ташкова, сыгравшего главную роль, и мой — были равными… А может быть, мой даже больше… Эпизод всегда требует от актера большейкон- центрации, в маленькой роли нужно бытьпредельно точным. Однодело—из стапатроновпо- пастьвмишень,исовсемдругое —из одного… — Да, ваши первые роли запомнились... Особенно сын барона Мюнхгаузена... — Я попал на съемки теле- фильма Марка Захарова «Тот самый Мюнхгаузен» благо- даря стараниям Александра Абдулова. В нем я сыграл Фе- офила — истеричного и изба- лованного сынаМюнхгаузена. Тоже не главную роль, но ее и по сей день никто не забыл. За- мечу, что эти фильмы вышли ещедоминиатюры«Цыпленок табака», показанной в переда- че «Вокруг смеха», и я успел приобрести некоторуюизвест- ность. Цыпленок же принес мне невероятную популяр- ность, и это—сущая правда. Я стал повсеместно узнаваемым, что плюс для артиста. Но был и минус: режиссеры побаи- вались тянувшегося шлейфа. Мне не доверяли серьезные драматические роли, закрепив в амплуа комедийного актера. « Хочешь влюбиться — смотри « Стиляг » — У вас — несколько со- вместных работ с Аллой Су- риковой... — С Аллой Суриковой мы, что называется, родствен- ные души. Это режиссер, с которым мы радуемся одним и тем же вещам, принимаем одни и те же ценности. Хотя, могу честно сказать, ни в одну ее картину — ни в «Ищите женщину», ни в «Человек с бульвара Капуцинов», ни в «Две стрелы» — я не ут- верждался без проб. Всегда у меня были конкуренты — за исключением «Московских каникул», ленты, с которой началась моя карьера продю- сера. Потом я продюсировал и картину ВалерыТодоровского «Мой брат Франкенштейн», был сопродюсером его фильма «Стиляги»… —Как складывались ваши отношения с Валерием Тодо- ровским? — Я очень люблю Тодоров- ского за то, что он — сомнева- ющийся режиссер. Это стиль его работы. У нас в основном режиссеры несомневающие- ся, а он сомневается. Фильм «Стиляги» мне очень дорог, я лоббировал его идею много лет, искал деньги, убеждал Ва- леру рискнуть. Он страшился масштабности проекта. Работа заняла почти четыре года, но в итоге мы сняли, что хотели. Картина получилась невероят- нопраздничная, новогодняяпо своей сути. Если кто-то хочет влюбиться, но не может, — надо посмотреть этот фильм. Если ты пытаешься понять, что значат в жизни настоящие друзья,—познакомьсясо«Сти- лягами». И если есть рецепты, как стать счастливым, то один из них — посмотреть эту кар- тину… По-моему, врача-еврея, отца одного из героев, я сыграл замечательно. И очки там у меня, и беретка, и еврейская осторожность, и еврейская воспитанность — все к месту. Получилсяоченьяркийобраз... — А были ли мечты, кото- рые так и не исполнились? — У меня более 60 ролей в кино, но среди них не так мно- го тех, которыми я мог бы гор- диться. На режиссеров обиды нет. Обидно другое: есть роли, которые я мог сыграть, но не сыграл, и уже не сыграю чи- сто по возрастным причинам. Была мечта сыгратьХлестако- ва. Всвое времяЛеонидГайдай снималпо «Ревизору»картину «Инкогнито изПетербурга». Я пробовался, но Гайдай видел Хлестакова другим. Он утвер- дил тогда Сережу Мигицко, который прекрасно сыграл, но само кино не получилось, хотя там присутствовал невероят- ный набор звезд. Так бывает. Так что, может быть, это меня Боженька хранил от большого провала… Формула успеха —А есть ли у вас своя фор- мула успеха? — Чтобы добиться успеха, очень важно точно и вовремя пошутить. Если зрители тебя запомнили, то все, что ни делаешь, идет в твою актер- скую копилку. Ты на волне, ты на гребне, только держись и не давай этому интересу по- гаснуть. Конечно, наша про- фессия во многом зависит от господина Случая. А зритель- ским вниманием очень доро- жу, как и все актеры — хотя, когда работаю, под зрителейне подстраиваюсь, не заигрываю с ними. Когдакомнепришелуспех, я как-то особо не изменился. Современный успех — это когда человек спел одну песню и проснулся знаменитым. Это факир на час. И поскольку ко мне популярность и узна- ваемость приходили очень постепенно, поэтому крыша у меня никогда не съезжала. Я этому, конечно, радовался, но не начинал вести себя как- то по-другому — то, что на- зывается «выпендриваться», задаваться. Но это уже вопрос образования — меня так на- учили мои учителя. Они все были сверхталантливыми и популярными, и я брал с них пример. И они были такими же простыми, такими же тру- долюбивыми, скрупулезными во всем, что они делают. Меня этому научили, это какшкола. Поэтому успех если и влиял на меня, то только как повыше- ние меры ответственности за то, что я сегодня делаю и буду делать завтра. — А как вы относитесь к материальной составляющей успеха? Насколько для вас важны гонорары? — Я профессионал, кото- рый хочет и должен получать деньги за свою работу. Но я снимаюсь не только ради де- нег. Я начинаю разговор о го- нораре только тогда, когда мне нравится материал. И сам, бу- дучи продюсером, всегда оце- ниваю возможности бюджета. Если роль интересная — я не стану требовать ставок, подры- вающих бюджетфильма.Могу сняться и бесплатно — если вижу, что фильм многообеща- ющий, а денег хватает только на пленку. И я с удовлетво- рением отметил, что так же поступает и Федя Бондарчук, которого мы с Валерой Тодо- ровским позвали в наш про- ект под названием «Тиски». Он согласился на тот гонорар, который мы ему предложили, исходя из бюджета картины. Хотя мог бы повести себя как мегазвезда и потребовать в три раза больше. У многих людей от славыпростокрышу сносит. Но тут, как бы тебе ни хоте- лось заполучить этого актера, переговоры заканчиваются. Потому что незаменимых в нашей профессии нет — это я как профессионал говорю. 15 лет с Германом — А какой фильм был для вас самым трудным? — Наверное, это работа в картине Алексея Юрьевича Германа «Трудно бытьБогом». Работали мы над ней в общей сложности 15 лет. — Как вы попали к Гер- ману? — На картину Германа я попал так: Витя Извеков, про- дюсер фильма «Трудно быть Богом», позвонил и пригласил на пробы буквально накануне моего отлета на фестиваль в Локарно, где «Барак» полу- чил «Серебряного леопарда». Я вернулся из Швейцарии и отправился в Питер. После утверждения на роль годждал начала съемок… Но это Гер- ман, у него иначе не бывает. За семь летмыи дрались, и ссори- лись, имирились: характерыу обоих не сахар. Тем не менее, сумели завершить картину. — Наверное, очень хоте- лось дождаться конца работы и увидеть результат? — Есть такой анекдот, его придумал Сашка Абдулов. Встречаются два киношника, и один говорит: «Слышал: Яр- мольник на съемках у Германа умер!» Второй сокрушается: «Ухайдакал-таки, черт, заму- чил до смерти!» Апервый ему: «Не-е, Леня от старости скон- чался…».Шуткишутками, но работа с Германом — подарок судьбы, другая планета! Кста- ти, заметили: Алексей Юрье- вич любил снимать клоунов: Никулин, Быков, Миронов… —Чему вас научила работа с Алексеем Германом? — Я часто испытываю не- достаток требовательного от- ношения к себе. А ведь чем больше «давление» режис- сера, тем интереснее в себе копаться. Хороший режиссер будет тебя выкручивать-пере- кручивать, заставлять сделать наоборот. Но эти споры и есть творчествокак таковое. Работа с Германом—этошкола.Шко- ла профессии и школа жизни. И еслиАлексейЮрьевич меня чему-то научил — так это тому, что, если есть возмож- ность не играть, а просто быть на экране — то нужно просто быть. Как будто тебя снимали скрытойкамерой. Что, кстати, самое трудное. Куда проще — скорчить рожу или кого-то передразнить…А еще работа с Германом научила меня боль- шому терпению. — Зато теперь вы можете гордиться: ведь «Трудно быть Богом»—не проходная лента, это работа на века… — У меня нет амбиций — остаться в веках. Но есть надежда, что за моим гробом пойдут несколько десятков человек. Относительно неко- торыхлюдей, давно провозгла- сивших себя светочами, уменя есть твердая уверенность, что по доброй воле прощаться с ними пошли бы трое, макси- мум пятеро — в основном те, кто не знал их лично. А это и есть главный показатель нуж- ности твоего существования…