Липецкая газета. 2014 г. (г. Липецк)

№ 73/24701/ 17 АПРЕЛЯ 2014 ЛИПЕЦКАЯ ГАЗЕТА 5 КУЛЬТУРНЫЙ КОД ФОТО ОЛЬГИ БЕЛЯКОВОЙ „ Образованность „ Человечность „ Ответственность Формула культурного кода Татьяны Нечаевой “ Искусствовед, заслуженный работник культуры РФ Татьяна Нечаева: «Гламур навязывает своих кумиров» ЕЛЕНА БРЕДИС «У археологов суще- ствует понятие «культур- ный слой».Прираскопках в этом культурном слое они находят какие-ни- будь берестяные грамоты, благодаря которым до нас доходят свидетельства давно ушедшей эпохи, фрагменты глиняной до- машней утвари, словно хранящей еще тепло рук, любовно делавших ее, старинные украшения, предметы быта. Ачто най- дут археологи будущего, раскопав нынешний куль- турный слой? Куски пластика? Фраг- менты стиральных машин, холодильников, СВЧ? А еще наверняка залежи шприцев? Потому что все это, увы, не раз- лагается, это, в прямом смыс- ле слова, «нетленка». И что эти археологи смогут сказать о нас с вами, о нашей куль- туре?» С такого невеселого примера начала наш разговор искусствовед, заслуженный работник культуры, член- корреспондент Российской академии художеств Татьяна Нечаева. — Получается , что и сказать-то будет нечего, по- тому что шприцы и куски пластика будут одинаковыми на территориях разных стран и даже разных континентов… — Почему же, по этим фрагментам можно многое понять о нашей «облегчен- ной», ненастоящей, «фаст- фудовской» жизни, о состоя- нии сегодняшней культуры, главной целью которой стало максимально упрощенное по- требление. И, к сожалению, это будут свидетельства не об одной какой-то стране, а о це- лой цивилизации. Но если мы сегодня сделаем срез нашей культуры, то он, конечно, не будет однородным. Потому что степень приобщенности человека к подлинным куль- турным ценностям зависит от места его проживания, его материального положения, уровня образования и еще от многого другого. Итут я долж- на напомнить, что в совет- ское время у людей из самых разных слоев общества были равные возможности доступа к настоящему искусству. — В том числе и потому, что из постоянно включенного радио звучала симфоническая музыка, оперные арии, пере- дачи «Театр у микрофона»... И это была часть идеологии, которая позволяла поднимать культурный уровень народа в целом. А сегодня нам дали свободу выбора в виде много- численных радиостанций, в виде сотни каналов телеви- дения… — …и не дали главного — критерия: что есть хорошо, а что—плохо, где произведение искусства, а где — дешевая подделка. А человеку всегда свойственно идти по линии наименьшего сопротивления. — Сегодня слово «цензу- ра» сразу же вызывает взрыв паники: как это, нас хотят ли- шить свободы! На вашвзгляд, нужна ли сегодня цензура в каком-то виде? — Давайте не будем упо- треблять это слово, раз на него у многих такая аллергия. Я вспоминаюхудсоветы, которые в советские времена решали: «пускать» или «не пускать». Безусловно, глупостей было немало, поскольку входили в них не только профессионалы. Партийные или профсоюзные чиновники зачастую просто подстраховывались, запрещая то или иное произведение. Но в то же время худсоветы были своего рода ситом. Они делали самое главное: не про- пускали халтуру, пошлость, бездарность, бессмысленность! Конечно, нелепо было запре- щать песенку «Ландыши» за бессодержательность,нопосмо- трите, что сегодня воцарилось на эстраде, на телеэкране, в ра- диоэфире врезультате того, что всякие запреты были сняты. И еще. Несмотря на всю идеоло- гическую цензуру, подлинные таланты все равно имели воз- можность состояться если не у нас, так за рубежом. И Андрей Тарковский, иИосифБродский все равно сказали в искусстве то, что хотели сказать, и никто не смог им помешать. — Я понимаю, что искус- ство должно развиваться, что оно не может застыть в однажды найденных, даже самых прекрасных, формах. И все равно очень многое из современного искусства я воспринимаю как банальный эпатаж, какжелание хоть как- то выделиться, попросту гово- ря — как потуги с негодными средствами. Скажите, как вы относитесь к «знаменосцу» российского постмодернизма Марату Гельману? — Я не знаю, как сказать иначе, но для меня он явля- ется врагом российской куль- туры. Хотя подозреваю, что многие меня тут же назовут ретроградом. Поверьте, этот человек отлично знает, что делает. В самом начале своей деятельности он заработал очень хорошие деньги на ин- тересе Запада к российскому андеграунду. Целая плеяда художников обслуживала его галерею. То, что он пред- ставляет публике, как пра- вило, либо очень агрессивно, либо очень «прикольно», но однозначно противопостав- лено гуманистическим иде- ям русского искусства. Как вам понравится композиция из разнокалиберных сприн- цовок, создающих «образ» православных храмов? На та- ких выставочных площадках, как «Винзавод» или «Гараж», показывают ультра-совре- менное «искусство», которое, увы, ныне поддерживается Министерством культуры. Пробираешься ты по темным переходам думая, как бы не сломать ногу, и вдруг натыка- ешься на что-то мягкое и не- живое. Присмотревшись, об- наруживаешь, что это муляж человека с воткнутым в спину ножом, в луже бутафорской крови. Немного проходишь, а впереди болтается муляж по- вешенного, с синим языком, в мокрых штанах. Вот это что? Как это надо назвать? — Тогда объясните мне, как люди могут на это кле- вать?! —А все очень продуманно. Данные «экзерсисы»подаются так, что многим становится просто неудобно во весь голос заявить, что король-то голый. Подача такова, что человек на- чинает сомневаться: «А вдруг я не прав? А вдруг я просто не дорос и чего-то не понимаю?» И тогда уже удобнее важно кивать головой и нарочито восхищаться. Молодежь туда просто заманивают: и рекла- мой, и угощением на верниса- жах, и танцами на территории этих«выставочныхобъектов». На мой взгляд, это вполне целенаправленная борьба за души молодых, и пока мы ее проигрываем. Ведь над всем этим омерзительным кош- маром реет этакий запашок «прикольности». А на самом деле происходит страшное обесценивание человеческой жизни. И жизнь — ничто, и смерть — ничто. И у человека просто не остается ничего цен- ного и главного.Плюс ко всему этомуобязательнодобавляется протест против сегодняшней государственной власти. И пусть мне кто-нибудь теперь докажет, что все это просто милые шалости. — Мне порой кажется, что нынешнее «современное искусство» — это какая-то страшная энергия разруше- ния. Причем разрушаются вечные ценности, когда в по- становках великих произведе- нийна сцене театрапоявляют- ся пошлость и порнография. — А потому что просто сильно поставить пьесу Шек- спира, как это сделал тот же Козинцев, элементарно не хва- тает таланта. Ведь Шекспир в своем творчестве сказал столь- ко, что хватит до последних дней человечества, так зачем же сочинять что-то от себя? Но людям очень хочется по- казать именно себя. И потому извращают великие творения, потому у музыкантов на пер- выйплан выходит собственная виртуозность в ущерб замыслу композитора. — Так что же делать? — Воспитывать. Государ- ство должно понять, что эти процессы небезопасны. Что на нашем телевидении должно быть больше таких каналов, как «Культура». Что музы- кальные и художественные школыдолжныбыть доступны детям из любой семьи. Что предмет «мировая художе- ственная культура» в школь- ной программе нельзя делать факультативным и выносить за рамки государственных стандартов. Что нельзя со- кращать часы на русскую литературу. Потому что речь идет о будущем страны. То, что закладывается в ребенка в раннем детстве, потом обяза- тельно отзовется, срезонирует. —В сущности, вы говорите о воспитании чувства пре- красного… — Я говорю о том, что в душе каждого человека долж- но быть что-то, реагирующее на Божественное начало. И вот это «что-то» очень легко заглушить, замусорить. Мы уже говорили об агрессивных эскападах адептов Гельмана, но ведь еще большее простран- ство сегодня занимают «поп- са» и «гламур». Про «попсу» даже говорить не хочется, об этом уже столько написано. А «гламур»… При отсутствии должного воспитания и об- разования очень легко под- меняет собой подлинное ис- кусство. «Ах, смотрите, как он похоже нарисовал, прямо какнафотографии!»«Гламур» создает своих кумиров, а по- том навязывает их. И в среде «тусовочной богемы», в среде шоу-бизнеса уже неприлично сказать, что тебе не нравится, например, Никас Сафронов. Не принято. Кроме того, че- ловек не понимает, что перед ним просто ремесленническая поделка. Почему мы по пейза- жу, написанному мастером, можем сразу сказать, что вот это — шестидесятые годы, а вот это—уже восьмидесятые? Потому что настоящий худож- ник, запечатлев кусочек при- роды, передает дух времени, эпохи. Народный художник России Виктор Семенович Со- рокин говорил, что произведе- ние должно больше выражать, чем изображать. А зритель, слушатель, посетитель вы- ставки должны мгновенно почувствовать: да, это — на- стоящее, это — от Бога.