Липецкая газета. 2013 г. (г. Липецк)

СОФЬЯ ВОБЛИКОВА За окном — ярко-голу- бое небоиосвещеннаямар- товским солнцем желтая стена соседнего здания. На подоконникевпрохладной тени грациозно изогнули цветоносы орхидеи. «Цве- тыменя любят. Все, что на окне, у прежних владель- цев практически погибли. А у меня ожили», — рас- сказывает заместитель главного врачаЛипецкого областногоонкологическо- го диспансера Александра Припачкина. Говорит она тихим, ровным, размеренным голосом. Навер- ное, таким же, каким сообщает пациентам их диагноз. Подумав об этом, чувствуешь, как в душе холодеет. И солнечная стена за окном словно сереет. —АлександраПавловна, вы работаете в такой сфере меди- цины, о которой многие люди предпочитают лишний раз не вспоминать. Иногда человек даже за консультацией боится обратиться. Вам же надо посто- янно общаться с пациентами, сообщать им порой не самые радостные новости. Страх, отча- яние заразительны. Как врачи справляются с этим? — Должен быть определен- ный артистизм… Сегодня отно- шения врача и пациента вообще изменились. Раньше, когда не было стольких видов диагности- ки, они были, пожалуй, ближе друг к друг, при этом больной былбольше вположенииведомо- го. Сейчас иначе. Зато теперьмы знаем, что в большинстве слу- чаев болезнь преодолима. Ран- няя диагностика, современные методы лечения дают хороший эффект.Да, бывает такое, чтоме- дицина оказывается бессильна. Но если врач не может помочь делом, он обязан помочь словом. Надежду гасить нельзя никогда! Никогда я не становлюсь на сто- рону болезни. Всегда — только рядом с больным. — Трудно представить, сколько историй прошло перед вашими глазами... —И не все из них трагичны. Многие мои первые пациен- ты — а со времени их лечения прошло больше 30 лет — живы и сейчас. Мы стали друзьями, общаемся, поддерживаем друг друга. У них есть дети, внуки. Были пациенты, которые, имея тяжелейшие заболевания, темне менее защищали научные рабо- ты, писали монографии, стихи. Уменяхранятсяи авторефераты их диссертаций, и их книги. Такое отношение к жизни мне очень импонирует. Эти люди до- стигали своих целей. И болезнь тоже отступала от них. хочетсярасслабиться, переклю- читься на что-то другое. — Считаю, если звонят, значит, нужна. Это кредо. На- оборот, начинаю беспокоиться, когда телефон молчит. Бывают праздные вопросы, но и тогда, может, я какое-то сомнение раз- вею или придам уверенности, что тоже важно. — А как ваши близкие при- выкалик такому образужизни? —Моймужоднажды сделал выбор и, наверное, понимал, что по-другому я бы не смогла. Конечно, былииспоры, иссоры. Но я другой не стану, это все впиталось с молоком матери. Даже если бы стоял вопрос, что важнее, выбрала быпрофессию. — С супругом в институте, наверное, познакомились? —Нет. Онне врач.Мывстре- тились уже вЛипецке. Видимо, такая была судьба, чтобы я осталась в этом городе. Хотя оказалась здесь, по сути, слу- чайно. Хотела остаться после выпуска на кафедре общей хирургии в клинической орди- натуре, но места не было. Стала думать, где можно работать поближе к Воронежу. Липецк, сто километров. К тому же на распределение к нам приехал главный хирург Липецкой об- ласти, кандидат медицинских наукВикторЕфимовичЖилин. Он тоже позвал меня, и я ре- шилась. Приехала в областную больницу — она, кстати, в этих стенах тогда располагалась. Встретила меня главный врач, уникальная личность — Клав- дия Васильевна Бурцева. Очень была похожа на мою маму, это тоже так расположило меня. Интернатуру прошла по хирур- гии на базе больницы, училась у известнейших тогда специали- стов: кромеВиктораЕфимовича это былиСергейНиколаевичВе- ньяминов,ЮлияВладимировна Окулевич, Раиса Алексеевна Винокурова, Владимир Васи- льевичМакущенко.МихаилВа- сильевичЖитков, однокурсник мамы, тоже был одним из моих кураторов, благодаря которым я осталась в Липецке. — Получается, вы почти всюжизнь проработали в одних стенах? — Да. С 1978 года я нача- ла трудиться в областном он- кологическом диспансере, и тридцать шесть лет, из года в год, каждый день к восьми утра — сюда. Редко — отпуск, и то всегда торопишься выйти побыстрее. — Неужели вы не любите отдыхать?! —Мне всегда казалось, что я не должна надолго уходить с ра- боты: как же там без меня обой- дутся? Такое чувство было и когда я в областном управлении здравоохранения работала. Это неправильно, это одержимость, от которой никуда не уйти. Ра- бота—болезнь, которой я давно заразилась. Всю жизнь, напри- мер, дежурила 1 января. —А как же ребенок, особен- но когда он маленький был? — Все с ним было как надо. Сережа был долгожданным. Может быть, не все яуспела дать ему, но уже то, что он выбрал мою специальность, говорит о многом. Сейчас онработает здесь же, оперирующим онкологом. Будет он известным хирургом илинет—времяпокажет, но его человеческиекачества в отноше- нии к больным, их родственни- кам, его сердечность видны уже сейчас. И я этим горжусь. —То есть вы им как сотруд- ником довольны? — Ругаю его больше всех. А вообще стараюсь не контро- лировать то отделение, где он работает, чтобы не было субъ- ективности в оценке его работы. —Кстати о субъективности. В последнее время отношение общества к таким сферам, как образование, здравоохранение, сильно изменилось. Появилось больше недоверия. А тут еще, согласитесь, часто слышишь, что именно эти сферы в лиде- рах по коррупции. Не коробит ли такой настрой? —Коробит. Вот нашконтин- гент — какая коррупция здесь возможна? Тут надо помогать, и всё. Да, негативные случаи, которые в прессе раздуваются, наверное, имеют место быть. Но я этого не понимаю. Операции- махинации... Никогда не могла так поступить. Однако каково бы ни было отношение, всегданужнопрояв- лять терпение и хладнокровие. В этом плане с родственниками тяжелее общаться, чем с боль- ными. Иногда доводили так, что закрывалась в кабинете—и хоть головой о стену бейся. И слезы бывали. Но жизнь про- должается, пациента лечить надо. Подумаешь, где ты прав, где нет. У Господа Бога помощи попросишь. Всегда помню о помощи святого Луки Войно- Ясенецкого. Он был хирургом. Вспоминая о том, что пришлось пережить ему, другим великим людям, склоняешь свою голову и уже на холодный рассудок принимаешь решение. Все надо взвешивать. Ведь врач — как судья. Только приговор должен быть в пользу больного. Визитная карточка „ Александра Павловна Припачкина, доктор медицинских наук, профессор, заслуженный врач России. Родилась в Ленинграде. Детство прошло в Новосибирске. С отличием окончила Воронежский государственный медицинский институт. Прошла интернатуру на базе Липецкой областной больницы и с 1978 по 2006 год работала в областном онкологическом диспансере. Затем пять лет возглавляла отдел по организации лечебной помощи взрослому населению в областном управлении здравоохранения. С 2011 года вернулась на должность заместителя главного врача областного онкологического диспансера. № 44-45/24422-24423/ 7 МАРТА 2013 ЛИПЕЦКАЯ ГАЗЕТА 5 ОДИН ИЗ НАС Александра Припачкина, заместитель главного врача Липецкого областного онкологического диспансера: «Надежду нельзя гасить никогда» “ ПРИСТРАСТИЯ Город — Новосибирск Место в Липецке — Свято-Успенский монастырь. Историческая личность — Сергей Юдин, хирург Писатель — Юрий Герман Певица — Монсеррат Кабалье Хобби — вождение автомобиля Животное — собака Растение — липа Время года — весна Бывали драматические мо- менты. Парню сделали опера- цию — не самую сложную — по удалению доброкачественной опухоли. Но у него оказалось не выявленное ранее редкое заболе- вание крови—она не сворачива- лась.Ивот онлежит, всеповязки промокли, кровь не останавли- вается, рядом его мама с таким ужасомв глазах —и я понимаю, чтоничего сделать нельзя…При- гласилинаконсультациюгемато- логов, они установили диагноз, смоглиостановитькровотечение. С этим человеком мы дружим и сейчас, у него трое детей. Были и печальные случаи. Шестнадцатилетний мальчик лежал в диспансере. Саркома, которую невозможно было уда- лить. Очень умный. Каждый раз спрашивал: «Я надеюсь, вы все сделаете для того, чтобы я окон- чил школу с золотой медалью». К сожалению, не случилось. Я даже заходить в его палату не могла: когда спрашивала о нем, голос дрожал. Он был в то время ровесником моему сыну, и я представляла состояние родите- лей…Вот здесь не помочь ничем. —Этотяжелоечувство—оно чем-то компенсируется? —Ничем. Каждый тяжелый пациент— это рубец на сердце у врача. Яне только о себе говорю. Это не забывается. Но такова наша профессия. Есть опыт хо- роший. А есть печальный. —Почему вывыбрали имен- но эту сферу? —Моямама была врачом, од- нимиз основателейкафедрыдет- ской хирургии в Новосибирске. Она брала меня на дежурство в больницу. Вместе с ней ходи- ла на обход — это было самое большое счастье. Мама занима- лась вопросами пластической хирургии, работала в основном с обожженными детками. Не- которые казались такими не- счастненькими, после тяжелых операций. Но в глазах у них светился огонек — как предве- стие успеха, выздоровления. Эти впечатления остались со мною навсегда. Более близкого запаха, чем запах эфира, йода, хлорки —этот больничный букет—для меняне былонитогда, нисейчас. Аромат детскоймечты, которая, по счастью, сбылась. Правда, педиатрия меня никогда не при- влекала. Сразу, на первом курсе института, пошла, с разрешения заведующего, на кафедру общей хирургии. — Традиционно хирургия считается мужской професси- ей… — Наверное, у меня такой характер, нордический. —Помните, что чувствовали на первой операции? —Начиналось-то все не с нее. Были и первый взгляд на рану больного, и первые инъекции. Первый укол я, кстати, дедушке всадила, когда еще ребенком была, играла в больницу. — Всем, кто связан с меди- циной, постоянно звонят—род- ственники, друзья, знакомые, друзья знакомых… Как вы с этимживете?Ведь после работы ФОТО ОЛЬГИ БЕЛЯКОВОЙ