Липецкая газета. 2013 г. (г. Липецк)

Визитная карточка „ Галина Семеновна Брик родилась в Мурманске в семье военнослужащего. С 1963 года живет в Липецке. В 1977 году окончила юридический факультет Воронежского государственного университета. В 1979 году была избрана народным судьей Правобережного районного суда города, а в 1984 — судьей Липецкого областного суда. С 1994 по 2013 год — заместитель председателя областного суда. В настоящее время — судья областного суда, председатель Совета судей Липецкой области. Заслуженный юрист РФ. Награждена нагрудным знаком Совета судей РФ «За служение правосудию», орденом Почета. № 243/24621/ 19 ДЕКАБРЯ 2013 ЛИПЕЦКАЯ ГАЗЕТА 5 ЗЕМЛЯКИ ФОТО ОЛЬГИ БЕЛЯКОВОЙ “ ПРИСТРАСТИЯ Город — Мурманск Место в Липецке — Нижний парк Историческая лич- ность — Чичерин Писатель — Пушкин Певец — Хворостов- ский Увлечение — чтение Растение — береза Животное — собака Время года — зима Председатель Совета судей Липецкой области Галина Брик: «У судьи должно быть умное сердце» СОФЬЯ ВОБЛИКОВА Размышляя о том, кого же назвать в качестве зна- чимой исторической лич- ности, наша сегодняшняя собеседница заметила: «К тиранам и деспотам душа не лежит». Характерно для человека, признанно- го в этом году липецкой общественностью «Юри- стом года» в номинации «Правозащитная деятель- ность». Само по себе это событие — хороший повод для встречи. Но кроме него есть еще один: зав- тра, 20 декабря, Галина Брик, заслуженныйюрист России, су- дья Липецкого областного суда, председатель регионального Совета судей, отметит свойюби- лей. Разговор накануне такого дня — это всегда осмысление пройденного пути, того, почему был сделан тот или иной выбор. Кстати, с объяснения одного из них — ответа на вопрос анкеты «Пристрастия» — и началась наша беседа. — Георгия Чичерина, ди- пломата, одного из первых нар- комов по иностранным делам, много сделавшего для того, чтобы вывести молодую Совет- скуюРоссиюиз международной изоляции, я ценю как человека высочайшей культуры, ин- теллигента, который верой и правдой служил своей Родине, — заметила Галина Семеновна. —Исходя из вашего замеча- ния о тиранах, можно сказать, что вы не сторонница жестких решений или, как говорится, сильной руки? —Да, тиранство не признаю, мне оно чуждо. Но, тем не ме- нее, я понимаю: только сильное государство может обеспечить надлежащую защиту своих граждан, в том числе их прав на все свободы и демократию. Но при этом оно должно опираться на сознательных, активных граждан, а не на равнодушных. — Вы сами, принимая ре- шения, определяющие жизнь других людей, чем руковод- ствуетесь? Без жесткости вам, наверное, не обойтись? — Хороший вопрос. Здесь важно, как судья воспринимает дух государства, выраженный в законах. Один соблюдает за- кон ради него самого. Другой осознает: законы принимаются прежде всего для обеспечения блага граждан. Тут все зависит от внутренней культуры судьи, в том числе и правовой, а также от его чувства справедливости. Надо трудиться над тем, чтобы это чувство не угасало, а, на- оборот, обострялось, помнить, что закон надо соблюдать не по форме, а по сути. Тогда при- нимаемые решения будут и за- конными, и справедливыми, и понятными для других людей. — Постоянная работа над собой сложна. — Да, но я и не знаю су- дью, который бы спокойно, не переживая, вел свою работу. По крайней мере, среди моих кол- лег таких нет. Вот представьте: вы судите вора, все ясно и по- нятно—место ему в тюрьме. Но в зале прямо напротив вас сидит его мать, несчастная женщина, у которой он единственный свет в окошке. И вы выносите при- говор не только ему, но и ей… — Тяжко. И как же судье справиться с такимморальным грузом? — Еще римляне говорили: «Закон суров, но это закон». Исключительно справедливо. Это и есть своего рода защита для моих коллег: каким бы ни был закон, мы обязаны его вы- полнять. — Галина Семеновна, вы более тридцати лет работаете в судебной системе. Характер дел меняется со временем? — Безусловно. Изменение экономических отношений в на- шей стране привело, например, к росту числа споров о собствен- ности — за наследство, за право на жилье и так далее. По этим категориям дел можно судить в целомонравственномсостоянии общества. К сожалению, закон не всегда способен призвать к соблюдению моральных норм того, кто не считает нужным придерживаться даже элемен- тарных правил приличия. И вот появляются ситуации: человек претендует на получение по на- следству, допустим, квартиры дяди, который умер года два назад и о котором он никогда не заботился. Закон этот человек не нарушает, но с точки зрения этики очевидно: он не прав. Очень много сегодня посту- пает в суды и исков о возврате долгов, особенно со стороны банков, выдающих «быстрые» деньги. В который раз хочу под- черкнуть: подписывая договор, внимательно анализируйте ус- ловия подобных кредитов! Ведь там за короткий срок набегают жуткие проценты! И по закону суд не может их снизить, он в праве только уменьшитьштраф- ную санкцию за просрочку. А вот дела о восстановлении на работе стали реже встречать- ся. Возможно, это связано с тем, что сейчас больше организаций, где трудовые отношения с на- емными работниками просто не оформляются. Каждый должен понимать: чтобыиметь возмож- ность искать правду в суде, надо самому сначала поступать по закону. В данном случае — не поощрять недобросовестных работодателей, соглашаясь на их незаконные условия. — Мне кажется, пробле- мы, о которых вы говорили выше, связаны не только со снижением уровня морали в обществе или с правовой неос- ведомленностью граждан, но и с всеобщим кризисом доверия, в том числе и к судам. — Недоверие к суду в обще- стве есть. Имне больно от этого. Потому что знаю: мои колле- ги работают добросовестно и честно. Не скажу, что у нас все идеально. Есть сильные судьи, полностью соответствующие всем требованиям, есть те, кому не хватает опыта или твердости, а они обязательны. Кому-то, наоборот, не хватает умного сердца, которое обязательно должно быть у судьи. Но за- мены существующей судебной системы нет. И расшатывать ее, специально противопоставляя судей и народ, как это иногда происходит у нас, в том числе в СМИ, нельзя. Суд — один из столпов государства. Нет креп- кого суда — нет крепкого госу- дарства. Вся история говорит об этом. Что делать с эпидемией недоверия? Уменя один рецепт: делай, что должно, и будь, что будет. Своим коллегам говорю: да, это несправедливо, что о нас плохо думают, но это не повод работать хуже, чем мы можем и должны. Твердость духа, сила профессионалов как раз в том, чтобыпродолжать честно делать свое дело. И еще. Мы ждем от власти всего и сразу: она должна про- являть заботу о нас, быть умной, предусмотрительной, справед- ливой, делать все во благо и так далее. Безусловно, это все верно. Но ведь и мы, рядовые граждане, со своей сторонытоже должны: не власти — стране своей. А вот про собственную ответственность мы как раз и забываем. — Когда вы выбрали юри- дический факультет, предпо- лагали, что… — …Стану судьей? Никог- да! Моя первая любовь — про- куратура. После окончания Воронежского университета я работала в Кировоградской об- ласти помощником прокурора — сначала района, а потом об- ласти. Кстати, до сих пор храню великую благодарность альма- матер и своим преподавателям. Они не просто учили нас праву, но еще и воспитывали: юристы обязаны быть порядочными, честными людьми. В суд же попала, можно сказать, случайно. Вернулась в Липецк, а в прокуратуре мест —Неужели? — Да, обычно это довольно слабые люди, часто с не совсем здоровой психикой. А в этом человеке было столько духов- ной силы, которую он мог бы потратить на благо, но... Мне было очень жаль его… Конечно, приговор я вынесла законный, строгий. Но вот это дело до сих пор во мне сидит, мне и сейчас жаль его душу. Когда сталкива- ешься с подобным, то иной раз и подумаешь: чего же я не вы- брала профессию поспокойнее, чтобы не надрывать себя… Но намного хуже, если судья черствеет. От такой деформации личности надо спасаться — чтением, общением... Кстати, для нас это тоже сложность: попробуй-ка найти тот круг, ко- торому ты можешь довериться, людей, которые потом не будут бахвалиться, пользоваться зна- комством с тобой. Друзей у меня немного, но так и должно быть. Они мои коллеги, так что мы можем делиться всем. И, конеч- но, мужу спасибо за поддержку, сыну. Он, кстати, тоже юрист. — Заразили его все-таки? — Как он сам однажды ска- зал: «Вы думаете, у меня был выбор?». Но если серьезно, то наши дети смалыхлет «отравле- ны» разговорами о судах, делах и решениях. Многие из них по- том идут по стопам родителей, становятся юристами. — А вы чьему примеру по- следовали? — Родители не имели от- ношения к праву. Папа, как я уже, говорила, был военным, после увольнения из армии получил экономическое обра- зование, мама — педагог. Но почитание закона—это от отца. А вообще в детстве я мечтала быть разведчицей. Как моя род- ная тетя, окончившая во время войны разведшколу. Впервые об этом говорю, но, видимо, ее судьба — она после немецкого концлагеря сидела до 1954 года в нашем, по несправедливому обвинению, — повлияла на меня. Желание, чтобы подоб- ных ошибок не было, чтобы без- винные не страдали, и привело меня на юрфак. не было. Попала в управление юстиции — это было в январе, а в сентябре меня уже избрали народным судьей. Не скажу, что очень была рада этому, но в какой-то другой сфере, напри- мер, юристомна производстве, я себя не представляла. Наверное, от отца, кадрового офицера, мне передались чувство долга и тяга служить именно государству. — Не жалели о таком вы- боре? — Быть судьей — это очень тяжелый труд… Была такая история в моей жизни, я рань- ше о ней не говорила. Однажды, когда я еще рассматривала уголовные дела, мне пришлось выносить приговор по обвине- нию группы лиц в совершении разбоя. Вина их была дока- зана — следствие сработало очень хорошо, никаких там сомнений не было. И никаких смягчающих обстоятельств тоже. Убийств за ними не было, только угроза применения оружия, но по всему выходило назначить им максимальное наказание — 15 лет лишения свободы. А их главарю на тот момент не исполнилось и трид- цати. Но чем он поразил — в нем чувствовался сильнейший характер. Это редкость среди преступников…