Липецкая газета. 2013 г. (г. Липецк)

№ 206/24584/ 24 ОКТЯБРЯ 2013 ЛИПЕЦКАЯ ГАЗЕТА 7 МАРИНА КУДАЕВА Всматриваешься в лица пожилых людей, слуша- ешь тех, кто вспоминает трудные годы со слезами на глазах и знает о войне не по книгам и кино, а по своей жизни, и понима- ешь: эти простые люди — настоящие герои, гордость нашего государства, его великаяистория. Евдокия Ивановна Ломова — одна изних. Слушаешь еемоно- лог — и что-то сжимается в сердце. — Не могу вспоминать войну… Гоню ее, проклятую, из своих воспоминаний. Она вновь и вновь встает перед глазами. Особенно по ночам, когда не спится. А особенно отчетливо 22 июня. Я — пионервожатая, в соседнем селе обустраиваю лагерь, готовлюсь принимать ребятишек. И вдруг как гром среди ясного неба—война…Мы с парнемиз райисполкома через поле бежим домой. Там возле клуба подвод много, мужчин, плач стоит, крик... А уже 3 июля нас, молодежь и сельских школьников по- старше, собрали и увезли. Куда — не сказали. Велели только взять с собой лопаты. Ехали в безвестность.Мичуринск, Орел, Брянск...Поселиливпалаткахв лесу. И там мы копали противо- танковые рвы: шесть метров в ширину и три метра в глубину. Кидаем землю, а сами на небо глазеем: самолеты летают. С них нам фашисты записочки кидают, на русском языке на- писанные: «Советские дамочки, не копайте ямочки. Пойдут наши таночки — зароют ваши ямочки!» Видимо, немцамтогда война забавойпредставлялась, а мы—так и вовсе…Какие из нас противники?! А неподалеку от того места, где мы копали рвы, проходила железная дорога на Смоленск. Вот ее-то враг и бомбил. Вот ког- да страшнобыло.Нашкомандир взвода,пожилоймужчина, он-то опасность хорошо себе представ- лял, но нас как мог успокаивал. Лежишь ночью, вдруг половина неба как заревом полыхнет. А он говорит: «Ничего страшного —этомолния, дети, не бойтесь». Бомба разорвется со страшным грохотом, а он опять: «Это гром, успокойтесь, спите». Бывало, и заснешь. Во сне родные при- видятся, детство… В шесть лет уже корову доила Родилась я в 1922 году в де- ревне Малая Знаменка Тамбов- ской губернии. Дом, как сейчас помню, у нас был деревянный, на фундаменте высоком, с конь- ком. Семья была большой—как и у всех в то время.Мама родила девятерых. Я седьмая. Да толь- ко все мальчики, не доживая до года, умирали. А папа так мечтал о сыне… Помню, по- следнего назвал Иваном — как себя. Он был очень набожным, молился о здравии младенчика день и ночь. Стоял на коленях, чтобы Господь оставил сына. И когда тот умер, папа сказал: «Бога нет!» Ивступил в партию. Работал он в коммуне и был там и писарем, и бухгалтером-сче- товодом. Он по тем временам грамотнымсчитался: закончилс отличиемчетыре класса церков- но-приходскойшколы. Да даль- ше учиться не пустил дедушка, который был деревенским па- стухом. Ему нужен был подпа- сок.Мама закончила три класса церковно-приходской школы, но трудилась, каки все сельские женщины, по дому. Хозяйство у нас было немаленьким: и коро- ва, и овцы, и лошадь, и свиньи. Ауправляться со скотиной при- ходилось нам, троим сестрам. Я детства своего и не помню, у меня его, считай, не было. У старшей сестры уже родились дети, я и с ними нянчилась. До прихода родителей с работывсю скотину нужно было управить: загнать, накормить. Я в шесть лет уже корову доила. И все же 9 классов закончила. Позже папа закончил учи- тельские курсы и стал работать в соседнем селе, где нам выде- лили жилье — барский дом. И вроде бы все было хорошо. Но в марте 1941-го папа умер. И мы остались без квартиры. Куда деваться? Пошли мы (я, мама и сестра) к старшей сестре. А она сама у свекровиютилась. Но вы- делили и нам там уголок. А тут война началась... Об этом нелегко рассказывать Июнь 43-го. Меня, 19-лет- нюю, призвалинафронт. Оказа- лась я на Курской дуге. Сначала связистом, а потомприбористом на зенитке. Служила в 183-й военной части, а потом в 723-й. Так до конца войны и пропол- зала на коленях. Летом в юбке, зимой — в ватных штанах. Все колени мокрые. Смотришь: кто рядом с тобой полз, уже готов. Его снайперы скосили… А ты перекрестишься, пригнешься к земле и снова ползешь…Куда— и сама не знаешь… Но ползешь. На плечах—карабин, пушка за тобой тянется. А в бою мы, дев- чонки, снаряды подтаскивали. ФОТО ИЗ ДОМАШНЕГО АРХИВА ФОТО ОЛЬГИ БЕЛЯКОВОЙ ИСТОРИЯ ВТОРАЯ Евдокия Ивановна Ломова, г. Липецк, Октябрьский округ «Мы подвигов не совершали» Рассказ бывшей зенитчицы Заряжали, наводку делали. Трудно словами передать, что испытываешь, когда на тебя пикирует «юнкерс» или идет группа вражеских самолетов, груженных бомбами, которые в любую минуту могут быть сброшены на тебя и оборвут твою жизнь. Об этом нелегко рассказывать, а еще труднее — пережить. Говорят, что у войны не жен- ское лицо. Да, это так, но Вели- кая Отечественная показала, что мы, совсем юные девушки, плечом к плечу с мужчинами сражались на фронте. Эх, путь-дорожка фронто- вая… Куда она только не за- брасывает солдата! Вот и мне довелось прошагать от Курска до Харькова, оттуда до Киева, где мы защищали железную до- рогу. Безжалостнопалит солнце. От пыли и дыма слезятся глаза, пересыхает во рту, хочетсяпить, но отойти от орудий и приборов нельзя. А когда жару сменяет холод, и вовсе тяжело. Мерзнут руки, прикасаясь к металлу, мерзнут ноги, спина. Но война — это не только сражения. Это еще и быт, каждо- дневные дела. Нам, женщинам, приходилосьобстирыватьнаших мужчин-однополчан. А это ни много ни мало — 80 человек. Поставят на улице бочку с водой —туда за нейи бегали.Ивот, ви- димо, тамяипростыла—ноябрь был.Может быть, меня быдавно и на свете не было… Спасибо, хирург вовремя прибыл. Так же хорошо помню и день Победы. Ночь. Спим. И вдруг тревога. Все повскакивали с мест и не знают, куда бежать? Самолетов-то нет. «Строиться!» — звучит команда. И объяв- ляют, что все, конец войне. Не знаю, какими словами описать нашу радость… Это нужно про- чувствовать. Демобилизовалась я первым эшелоном в июле 45- го. Встречали нас на каждой станции цветами — живые, родненькие!!! Мы подвигов не совершали: не участвовали врукопашной, не ходиливразведку,ноежедневно, рискуя жизнью, воевали. Если сказать откровенно, то мыне ду- мали, что останемся после такой бойниживыми. Выдержали все: и жару, и холод, и бомбежки, и обстрелы. А вот орденов у меня нет. По своей доверчивости их лишилась, да спасибо, жива осталась. Годов десять, считай, с той поры прошло. Позвонили в дверь, попросиливодыпопить.Я и не заметила, что за дверью еще один стоит. Он меня и ударил. Награды забрали... А я с тех пор слышу плохо. Выдержали все Счастлив тот, кто остался жив после этой страшнойвойны. У каждого человека, у каждой семьи в России своя с той поры зарубка. С фронта не вернулись отцы и матери, братья и сестры, сыновья и дочери. Тем, кто выжил, пришлось восстанав- ливать страну. После войны житье-бытье в деревне было не сахар. Одеться не во что. Вот я и завербовалась в Шатуру на торфоразработки. Пройдет трактор, напашет торф, а мы лопатами собираем в штабеля. А они ночью вдруг могли ни с того ни с сего возгораться. Тогда нам приходилось их тушить. Отработала сезон. Хотела ехать еще, да в сельсовете секретарь понадобился. Там я и трудилась бы, наверное, до пенсии, если бы не соседка. Приехала из Ростова в отпуск к матери и так расхва- лила этот город, что он мне по- сле голодной Тамбовщины раем показался: солнце, фрукты, все дешево… Я и поехала. Устроилась на завод № 14 — номерной и засекреченный. Там выпускали навигационную аппаратуру для судов. Закон- чила техникум при заводе и отработала 25 лет регулировщи- цей. Стоишь, а вокруг приборы. Рядом генератор. Облучение сильное. Печка, холодильник и осциллограф. Смотришь в него —какаякартинка. Апотомпри- бор кладешь и в холодильник, и в печку: чтобы он смог хорошо работать и на Севере, и на Юге. Да, кроме этого, сами завод стро- или, дорогу асфальтировали. Эх, да что говорить… Судьба заставила расстаться Все в моей жизни было, а вот любви не было. Прожила жизнь с мужем. Анатолий Михайло- вич, царствие ему небесное, был добрым, руки имел золотые. Но как выпьет, так всембогампо са- погам. Он за мной почти не уха- живал. Сводил, помню, вкинона «Тигр Акбар», проводил домой и потом месяц не появлялся. Накануне же 7 ноября пришел и говорит: «Пойдемте завтра на демонстрацию». Я ему отвечаю: «Да какже я могу с вами пойти? Я же вас совсем не знаю». — «А я вас там со своими сестрами познакомлю». И я согласилась. А вечером он предложил по- жениться. Вот 21-го ноября мы свадьбу и сыграли. Не влюбля- лись, а поженились. Тогда так многие делали. Правда, когда он умирал—тут-то мне и признал- ся. «Я ж, — говорит, — тебя, родненькая, всюжизнь любил». А вот фото с трогательной надписью: «Судьба заставила расстаться, но не заставила забыть. Мы можем долго не ви- даться, но друг друга помнить и любить». Семен Любимов. Командир четвертого орудия.Не знаю, любил он меня или нет… На фронте чувства свои никак не проявлял. После войны уже прислал письмо. И обратного адреса нет. А после смерти мужа я в Липецк, поближе к родным, перебралась. Сейчас живу одна. По дому все делаю сама: стираю, глажу, убираю, готовлю. И каждое утро начинаю с заряд- ки. В чем секрет долгой жизни? Нужно трудиться — это самое главное. Во-вторых, в любой ситуации необходимо сохра- нять спокойствие и, конечно, заниматься собой. Тяжело тебе или нет—делай зарядку, чтобы только жить, сколько отпущено сверху. Потому что все просто— нужнопрожитьжизнь достойно. Евдокия Ломова (крайняя слева в нижнем ряду) с однополчанами, 1945 г.