Липецкая газета. 2013 г. (г. Липецк)

МИР ВОКРУГ НАС № 173/24551/ 5 СЕНТЯБРЯ 2013 ЛИПЕЦКАЯ ГАЗЕТА 25 Оставленный Харбин Первые страницы в истории китайского города написаны русскими ПЕТР ИГНАТОВ Долгоруковская «район- ка», где автору этих строк довелось только редактор- ствовать десять лет, креп- ко дружила с активным внештатнымавтором, зна- менитымвместнойокруге краеведом Иваном Петро- вичем Журавлевым. Че- ловек был удивительный. Бывший разведчик К роме того, что его замет- ки попадали на газетную полосу практически без правки, многоуважаемый сель- кор слылпрекрасным художни- ком, фотографом, радиолюбите- лем. Историк по призванию, он некоторое время работал дирек- тором Братовщинской средней школы. Не одному поколению юных запомнились знаменитые журавлевские велопробеги по местам кровопролитных боев с фашистскими захватчиками. Уйдя на заслуженный отдых, Иван Петрович полностью по- святил себя общественной ра- боте. Вся округа знала, что он воевал. А вот где? Об этом наш герой почему-то не любил рас- сказывать. —Времяне пришло,—гово- рил тихонько. — Неужели все настолько серьезно? — пытался однажды разговорить собеседника. Ветеран извлекал из серван- та вкусную, домашнего при- готовления наливку, наполнял ею красивые стаканы. Мы вы- пивали и пускались в диалоги. — После разгрома милита- ристской Японии на Дальнем Востоке, — признавался быв- ший разведчик, — подписку о неразглашении секретной информации давал. Как-никак в то грозное время являлся специальным военным совет- ником в Китае. Приказали не болтать лишнего. Вот и молчал. Кстати, знаете, как звали меня на чужбине? Чжан, или Ва Ни Я. Эх, какой город отгрохали и подарили чужеземцам… Пристанище эмиграции Х арбин возник во время строительства КВЖД (Китайско-Восточной железной дороги), которое у императора пролоббировал ми- нистр финансов России Сергей Витте. Неосвоенные земли раз- вивались стремительно. Здесь зарождались и долго сохраня- лись старая русская культура, уклад жизни: купола право- славных церквей, рождествен- ская елка, румяные гимназист- ки, катания на санках, поездки на дачи, неспешные беседы за вечерним чаем и обращения по имени-отчеству. Потом краю суждено было стать пристанищем для русской эмиграцииитерриторией, окку- пированной японцами. Судьбы разных поколений проживав- ших здесь соотечественников во многом схожи и трагичны. Одним, заочно признанным врагами народа, пришлось от- сюдарасселятьсяпо всемумиру. Правда,вконцетридцатыхгодов советское правительство объ- явило амнистию, и всем нашим харбинцам якобы разрешили вернуться на родину. Они лико- вали. Но эшелоны с плакатами «Принимайте своих сыновей!» доходили до Читы, где составы переформировывалисьиотправ- лялись прямиком в… сибирские лагеря. Несмотря на это, когда в августе 1945-го СССР объявил войну Японии и ввел войска в Маньчжурию, три тысячи че- ловек русского эмигрантского населения организовалиотряды обороны. Помогали советским войскам. Освобождение Хар- бина от японцев стало настоя- щим праздником. Но советская власть не простила импрошлого и до последнего часа вела с ними непримиримую борьбу. Бурлящий мегаполис С пустя несколько десятиле- тий мне посчастливилось побывать на этой далекой и теперь, увы, китайской земле. НынешнийХарбин впечатляет. Его население с пригородами составляет более 10 миллионов человек. В первый день у нас в программе значилосьпосещение русского кладбища — места, где захороненыостанки воинов, погибших при освобождении Маньчжурии в 1945-м. Ехал туда с особым трепе- том в душе. Дело в том, что вот уже 65 лет ищу своего без вести пропавшего на фронте деда — Ефанова Андрея Ивановича, отца мамы. Чем черт не шутит, размышлял, может, здесь он нашел свой последний приют? Утопающий в зелени любимых пятнистых березок погост ухо- жен. Чувствуется, наших сол- дат тут помнят. Долго хожу по длинным рядам могил. А вдруг среди тех, кто тут погиб, и мой дед? Увы… Напоследок делаю фото у нескольких холмиков с надписью «Неизвестный». Возвращаемся на автобусе в бурлящий мегаполис. По пути знающий русский язык гид предлагает посетить чаеразве- сочнуюфабрику. Народ спешит затовариться. А я, невольно подслушав разговор соседей по автобусу—известного писателя Полякова и его жены, не реша- юсь на покупку. — Юра, — высказывает вслух свои предположения су- пругу сопровождающая его в поездке явно прагматичная спутница жизни, — по-моему, нам хотят продать продукт низ- кого качества. Пойдем отсюда. Следую за Поляковыми. Пользуясь случаем, делаю ре- спект Юрию Михайловичу. Обсуждаем знаменитого поля- ковского «Гипсового трубача». Интересуюсь мнением мэтра в отношении нового молодого автора Захара Прилепина, с ко- торымвстречались на липецкой земле на могиле его деда в селе Каликино Добровского района. —Захар, —резюмирует По- ляков,—толковыйпарень.Мне он нравится. «У Брежнева» П одъезжаемкпривокзаль- ной площади. В глаза бросается ресторанчик «У Брежнева». В нем готовят русские блюда. Но нас, только что оторвавшихся от родной жаренойкартошки, привлекает не еда, а сам Брежнев, владелец заведения, удивительно похо- жий на незабвенного Леонида Ильича. Забавно! Китайцы — народ необыч- ный. Говорят, они не признают колбасыи сыра, не пьют молоко и не едят хлеб. Однако в одном из близлежащих магазинчиков очередь как раз за продуктом первойнеобходимости.Его здесь выпекают по особымстаринным рецептамв специальныхкамен- ных печах. — Леба, леба берите, — со- ветует сопровождающий пред- ставитель турфирмы. — Су- хали, кэвасы (квас), кометану (сметану)... Обалдеть… Досужие тури- сты и впрямь не брезгуют даже сметаной. Видимо, желают по- пробовать ее на вкус. Мы же останавливаемся возле бутиков. Продавцы приветливы. Уже знаем, что торговаться с ними нужно. — Сразу, — учили нас, — снижайте стоимость в два раза. В ответ китаец улыбается и отрицательно качает головой, дескать, не уступаю в цене. Од- нако после недолгих раздумий он уже догонит тебя и готов буквально всучить свой товар. В Поднебесной едят всё О тдельно хочется сказать о перипетиях знакомства с необычной китайской кухней. — Когда и где наконец-таки отведаем знаменитую утку по- пекински? — тормошим экс- курсовода. Заведомо знаем, что при- готовление этого блюда здесь выливаетсявцелыйритуал.Жа- ритсянатертая сахарнойпудрой илимедом тушка на дровах пер- сикового дерева. Внутрь льют воду, а снаружи она печется на крюке в огненной печи. Приподаче на столнамнаре- зают мясо утки тонкими ломти- ками вместе с кожицей. Вкусно, но на любителя. В Поднебесной поражает и невероятное изобилие пищи, помимо вышеупомянутой утки. Как говорится, китайцы едят все, что летает, ползает, плавает и бегает. Кроме самолетов, тан- ков иподводных лодок. Трапеза начинается с чашки зеленого чаябез сахараизаканчивается… супом. — Было бы неплохо, — со- ветуют нам, — научиться есть бамбуковыми палочками. Ими здесь пользуются более трех ты- сяч лет. И удобнее, чем вилкой или ложкой, брать еду, и хоро- шая возможность сократить ее количество. Китайцы считают, что пере- едание мешает работать и голо- ве, и сердцу. Однако удержаться от обжорства, особенно на улич- ных съестных рядах, весьма проблематично. Пиршество от- крывается по вечерам. Продав- цы раскладывают на прилавки разные вкусности, нанизанные на палочки. Покупатели вы- бирают, после чего заказанное обжаривается в масле и изряд- но сдабривается специями. На длинной улице, заставленной лавками, постоянно жуют и чавкают. — Мясо, начинка колбас и даже горячие сосискипочему-то имеют сладковатый вкус, —не- доумеваем мы. — А кто бы у нас, — сетует далее коллега-журналист, — додумался продавать рисовый отвар? Я сначала подумал, что в пиалекакая-толапша.Помешал ложкоймутноватуюжидкостьи ничего, кроме двух вермишели- нок, в ней не обнаружил. Белая кипяченая вода, не более. —Нашелчемлакомиться,— внушаем товарищу, — ты толь- ко повнимательней приглядись к ассортименту предлагаемых яств. От одной экзотики в гла- зах рябит: акульи плавники, жареная саранча под соусом, куколка шелкопряда отварная, улитки в раковинах, бульон с лапками лягушек, устрицы с пылу, сжару.Меню—пальчики оближешь. —Брр-р! —мрачнеет на гла- зах лицо коллеги. —Честно говоря, —призна- емся ему, — возможно, попро- бовали бы с тобой большинство этихблюд, вызывающихнекото- рое отвращение. Если завязать глазаиестьне глядя.Наверняка будет и вкусно, и необычно. —Да полноте,—уже с моль- бою обращается к нам друг. — А куда деваться, коль китайцы любят вымя коровы и свиньи, глаза некоторых рыб… —Чего-чего? — Вон смотри, как лако- мятся, только скулы трещат. А предложи им сейчас наши драники со сметаной, сопливые опята, ноги свиньи, гребень петуха или же требуху «по- липецки» — не факт, что тоже не поседеют от ужаса. —Ну, ребята, выдаете,—не- сется вздох разочарования. Повара в Китае славятся умениемготовитьтак, чтоблюда очень трудно распознать. — Не пойму, — опять раз- дается недоуменный возглас, — чтопроглотил сейчас: толимясо кролика, то ли грибы какие-то? После подслушанных диа- логов одна из впечатлительных коллег не выдерживает. — Братцы, — заходится криком, — замолчите! Прошу вас. Лучше объясните, как по- скорее добраться до ресторанчи- ка Брежнева. Может, хоть там найдется кусок свиного сала. Достали ихние скорпионы, па- уки, супы из кобры, тефтели из остатковфилейной части дворо- вого китайского барбоса.Жрать их не могу. Все какое-то при- торно-сладкое или, наоборот, жгуче-острое. С голода погибаю на чужбине, которая когда-то была родной... Китай — дело тонкое З а окном наших шикарней- ших гостиничных апарта- ментов набережная реки Сунгари. По утрам над городом почему-то висит белесый смог. Несмотрянаэто,китайцыстрой- ными рядами и... в марлевых повязках (защита от смога) со- вершают вдоль водной артерии пробежки. Удивительное зрели- ще. Но мне не понять ни участ- ников утренней зарядки, ни их экзотической пищи, из которой ничего, кроме пива, не понрави- лось. А вот их прагматичность и дисциплина поражают. Все, кому положено по службе, не- укоснительно соблюдают дресс- код: черный костюм, светлая сорочка, черная обувь. В такси водитель ни за что не возьмет с вас чаевые под страхом быть уволенным уже в тот же день. На улицах европейцам всегда улыбаются встречные китайцы. Маска у них такая. Акогда дело доходит до выяснения того, почему Россия осталась без воз- веденного соотечественниками в диких степях Харбина вместе с построенной на наши деньги Китайско-Восточной железной дорогой, собеседник тутже при- нимает серьезный вид. Китай — дело тонкое. Харбин возник во время строительства Китайско-Восточной железной дороги. Неосвоенные земли развивались стремительно. Здесь зарождались и долго сохранялись старая русская культура, уклад жизни. ФОТО ОЛЬГИ БЕЛЯКОВОЙ