Липецкая газета. 2013 г. (г. Липецк)

ВЗГЛЯД № 138/24516/ 18 ИЮЛЯ 2013 ЛИПЕЦКАЯ ГАЗЕТА 28 Из века в век ... С самого рождения мы чего- то ждем. В детстве — сказку, когда мама зажигает лампу у твоей подушки. В юности — девушку с васильковыми глазами. В зрелости — чьих-то побед на выборах и повыше- ния по службе... Так проходит жизнь, и мы тащим за собой, как отслужившую новогоднюю елку по снегу, наши воспомина- ния. Память избирательна. За порогом прошлого мы хотели бы оставить все плохое, но за нами все равно будут тянуться кровавые бинты пропахшего дымом столетия (в котором еще недавно мы жили сами), лозунги революций и перестро- ек. Собственно, она и состоит из надежд и воспоминаний, наша жизнь, и никуда от этого не деться. В нашей истории было мало солнышка, сказал один мудрый человек. И был прав: какое уж там солнышко, если даже био- графия сравнительно молодого района вместила в себя и разор христианских святынь, и ста- линские репрессии, и войну, и разруху... Но ведь рядом и одновременно со всем этим была и другаяжизнь, в которой люди любили, детей поднимали, во что-то верили, на что-то наде- ялись... Прошлое всегда будет с нами. Просто для разных людей оно и было разным. Потому что в нем жили не только вожди, ге- нии и пророки, но наши деды и отцы— простые смертные. Они чему-то хотели научить нас. И, наверное, научили. И эту науку важно помнить, ибо связующую нить времен мы можем неловко оборвать сами, как последнюю струну на отыгравшей свое гитаре. 1928 год По утрам в Задонске всег- да тихо и покойно. Запрягает лошадей лавочник, к Мойке с бельем спускаются городские мещанки, во дворах привязыва- ют на ночь отпущенныхпсов.На колокольню по выщербленным ступеням поднимается звонарь, кладет на восток поклоны и берется за свои веревки. Но перезвона уже, считай, не вы- ходит — нет былой переклички приходских церквей: за шесть- десят имелось их до революции, а теперь закрыты почти все, да и монастырской звоннице жить осталось год всего. А пока... День разгорается неторопливо, но основательно. Городок толь- ко делает вид, что его ничего не касается: новаяжизнь грохочет где-то рядом. Уже вовсю лета- ют аэропланы, уже работает синематограф (в Задонске, в кинотеатре «Адеон» крутят пока немое кино), а в деревнях появились электричество и Времен связующая нить Пять рассказов о Задонщине АЛЕКСАНДР КОСЯКИН Предстоящий юбилей области чудесным образом заключает в себе другие знаменательные даты. К при- меру, Задонскому району в этом году исполняется девяносто пять, но и этот юбилей — общий, ведь он принадлежит всему Липецкому краю. Мы посчитали справедливым в рамках подготовки к 60-летиюобразо- вания области рассказать об истории одного из самых привлекательных ее уголков—Задонщины.Апоможет нам в этом обозреватель «Липецкой газеты». Сегодня публикуем его первый материал. автомобили. Еще живы «дети НЭПа», пекарь Остроменский, квасных дел мастер Тихон Ла- зарев, работают частные та- бачная и пуговичная фабрики, есть даже частная баня Юрко- вых с отличным паром. А в ва- ляльной Морковкиных делают обувь любых размеров. По руслу Тешевки, «На песках», вовсю торгуют ухой, сбитнем, рыбой, блинами. В базарные дни на торговой площади (где сегодня, широко расставив ноги, стоит Ильич) шумит ярмарка. Народ валит «за так» поглядеть на медведя — зверь за пять копеек может и «сплясать» на цепи. Здесь же — карусель из кра- шеных лошадок, Петрушка в колпаке с фокусами, бойкая под балалайку торговля глиняными крынками, свистульками, тут же леденцы и пряники поштуч- но, непременный шарманщик с попугаем, который за две ко- пейки мог достать из корзинки билетик, а уж из него можно было запросто узнать свое буду- щее.Никто не вытягивалничего плохого, не было в билетике ни про репрессии, ни про близкую войну и разруху... « Я помню ...» «... Больше всего почему-то вспоминаются ярмарки. За- донск, безусловно, былторговым городом. Лук, яблоки везли воза- ми, продавали мерами (десяти- литровыми узкими ведрами). Зимой продавали полушубки, шапки, рукавицы, сапоги из лосины, летом — всякие вкус- ности: пряники из патоки, во- блу, горячие оладьи. Хорош был свой квас — как шампанское. Продавец даже зазывалку со- чинил: «Квас в Москве да у нас. В нос кыляет, с ног сшибает и лежачего трясет...» Еще кваси- ли капусту (была большая засо- лочная яма на месте нынешней типографии). Пекли хлеб: били кулаком по ковриге и она тут же возвращалаформу.На сушза- воде солили помидоры в бочках, сушили яблоки, варили варенье. Вишни носили сдавать в ведрах на коромысле. Моя мама, Егоро- ва Елена Андреевна, работала там мастером, и за то, что всегда выдавала продукцию без брака, ей позволялось снимать и брать домой пенку с варенья. Вспоминаю еще странный та- кой налог —шкурный. Каждый дом обязан был сдать (для нужд армии, кажется) одну кошачью шкурку. Однажды я пришла из школы и увидела своего подве- шенного на суку кота. Страшно испугалась. Отец выглядел ви- новатым и все повторял: «Все равно он был старый...» Н. Иосифова, бывшая учительница Предвоенные годы оста- лись в истории района (как и всей страны) не только време- нем крутого подъема деревни, вселенского энтузиазма, но и страшныхпо своемудраматизму репрессий, именовавшихся про- сто «перегибами». Поражают формулировки, мотивировки обвинений... «Гребенников Гри- горий Кириллович,.. являясь кулакоми ведя индивидуальное культурно-показательное опыт- ное хозяйство, пропагандировал тем самым среди крестьян вы- годность таких хозяйств и их преимущество перед колхозным строем...» «Тройку» не смутило даже то обстоятельство, что работа на своем, отведенномвла- стьюучастке была санкциониро- вана исполкомомЗадонскогоСо- вета, с которым у Гребенникова был договор. Пять лет лагерей! Полна драматизма история Ильи Егоровича Гриднева, про- стого пастуха из села Нижнее Казачье. Это поистине история любви и верности. Его молодую жену (они только сыграли свадь- бу) Любовь Ивановну выслали в Красноярский край за невыра- ботанные трудодни. Женщину просто, как теперь бы сказали, подставили. Нормы свои она выполняла, что подтверждали колхозники, но горел план по «врагам народа», и дело бы- стренько слепили. Илья сразу же поехал за женой в Сибирь и продолжал писать о злоупо- треблениях во все инстанции. В 1930-м колхозное собрание просило пересмотреть решение о высылке Любы Гридневой и с этой бумагой Илья обратился в Задонский райисполком. Из кабинета его тут же выставили, и он наговорил «начальникам» грубостей. Это запомнилось: через год Илью приговорили к расстрелу, который заменили потом 25 годами лагерей. Продолжение следует. ФОТО АНАТОЛИЯ ЕВСТРОПОВА ФОТО НИКОЛАЯ ЧЕРКАСОВА ФОТО ОЛЬГИ БЕЛЯКОВОЙ