Липецкая газета. 2013 г. (г. Липецк)

ЕЛЕНА БРЕДИС Людей характеризуют по-разному. Про одних говорят «человек-празд- ник», про других — «че- ловек в футляре», про третьих и вовсе — «трид- цать три несчастья». Я пытаюсь найти характе- ристику своему герою, и в голову не приходит ничего, кроме «человек- радость». Владимира Румянцева я знаю много лет. За эти годы менялась ситуация в стране, менялись соответственно и об- стоятельства его жизни. Но я не могу вспомнить такого момен- та, когда Румянцев поддался бы одному из самых страшных грехов—унынию. Согласитесь, это нынче редкое качество. Для большинства моих земляков имя Румянцева ассоциируется с классической гитарой в Липец- ке. Это и так, и не так, хотя бы потому, что натура Владимира Валерьевича не может быть све- дена только к этому. — Я на самом деле стал в Липецке первым гитаристом- профессионалом, когда приехал сюда после окончания училища приМосковской консерватории. Занятно, но в самой консерва- тории не было (и до сих пор нет) кафедры классической гитары. Не знаюпочему, своего рода сно- бизм, чтоли…ВРоссииугитары, вообще, положениеинтересное: с однойстороны, еебезумнолюбят, с другой — не знают, «куда при- строить».Сначаласемиструнную ругали, какатрибутцыганщины и «жестокого романса», потом испанскую классическую ше- стиструнную определили на отделения русских народных инструментов. Впрочем, все эти перипетии на любви россиян к этому инструменту никак не сказались. —Вашимпервымпедагогом был знаменитый советский ги- тарист Иванов-Крамской? —Да, я учился у него в клас- се.Хотя, есличестно, занимался он с нами между своими гастро- лями. Но там ведь учила сама атмосфера, общение с теми, кто учился рядом с тобой! Это были очень счастливые годы. Мы много занимались с Камиллом Артуровичем Фраучи, отцом моего однокурсникаАлександра Фраучи, который впоследствии стал профессором Академии имениГнесиныхи вообще, гита- ристом «номер раз» в СССР. Так вот, Камилл Артурович учил, прежде всего, логике. Логике движения рук, логике музыки. И с тех пор я запомнил: чтобы освоить новое дело, надо понять логику операций. Это здорово помогало в жизни. Как музы- кантяоченьмногимобязанмоей жене Наталье. Ее мышление пианистки помогло мне найти другой уровень исполнения. Са- мым же первым учителем была моямама,МайяАлександровна. — Но мое поколение знает Майю Румянцеву как замеча- тельную советскую поэтессу, чьи стихи учили наизусть, чьи сборники пытались достать. Ее «Балладойоседых»восхищался Евгений Евтушенко, она входи- ла в обойму лучших поэтов-ше- стидесятников… —Все так, но ещемама очень любила гитару, так что первые уроки давала мне она. Вообще, мама никогда на нас не давила, не требовала отличных оценок. Когда было нужно — помогала, подсказывала, и сразу все ста- новилось легко и понятно. Она научила самому важному: твор- чески подходить ко всему, чем занимаешься. Это был главный для меня урок. —Вообще, судьбамузыканта всегда тяжела: все изначально мечтают служить высокому ис- кусству, апотомсталкиваются с необходимостью зарабатывать на кусок хлеба. —Всоветское время вопрос о куске хлеба не стоял, но и высо- кое искусство было где-то очень высоко. Вспомнить хотя бымою работувЛипецкойфилармонии. Да, два сольных концерта в год, к которым ты готовишься, как ненормальный, занимаешься дни и ночи. А все остальное — поездки «по полям и весям». Это, между прочим, в букваль- ном смысле слова. Первый кон- церт — в семь утра на молочной ферме, после утренней дойки. И вот выходит артистфилармонии Толя Чечелев, царствие ему не- бесное, и объявляет: «Начинаем нашвечер старинного романса». По рядам, понятно, хохот. Даль- ше — еще лучше: «Варламов, романс «На заре тыее не буди…» Тут уж ряды откровенно смеют- ся. Баян, правда, народу больше нравился, чем гитара. — А не обидно было — все это после того, как играл «Ча- кону» Баха? — Почему обидно? Ну да, Баха на ферме не поиграешь, но хорошие обработки русских народныхпесенлюдипрекрасно воспринимали.Причемобработ- ки есть очень интересные, их играть — одно удовольствие. А когда и тебе приятно, и людям, то чего еще надо? — Но другой бы сказал, что роняет своюпрофессиональную планку… — Если ты профессионал, то в любой ситуации халтурить себе не позволишь. Да, в «лихие девяностые» пришлось под- рабатывать в ресторане, у меня к тому времени уже трое детей было. Понятно, что это совсем другой репертуар. Надо было срочно делать аранжировки самых популярных «попсовых» песен. Но этоже интереснейшая работа, очень творческая! Тем более что сделать обработку для классической гитары довольно сложно. Речь же не идет о том, чтобы тупо подобрать прими- тивный аккомпанемент. Как ни странно, но те навыки потом очень пригодились мне и в педа- гогической работе. Получается, из всего можно извлечь пользу. — Сейчас уже про девяно- стые сочиняют анекдоты, а тогда время было неспокойное и далеко не безопасное, в том числе и в ресторанах… — Да всякое бывало. Пом- ню, один «авторитет»поминал кого-то из своих друзей и пери- одически требовал, чтобы вся публика в зале вставала, стро- илась и выпивала, не чокаясь. Наконец, кто-то вызвал мили- цию.Приехалидващупленьких милиционера с автоматами. Он их сгреб за шиворот, поднес к бару, сунул им под мышку по бутылке водкииотнес квыходу. Больше онинепоявились.Пери- одически в ресторан приходили «крутые парни» в малиновых пиджаках и начинали друг перед другом выпендриваться, заказывая музыкантам песни для своих девиц и соревнуясь, кто больше заплатит за песню. Акогда вечер заканчивался, они подходили к нам и все деньги забирали. Кто бы рискнул воз- разить? Здоровенные мужики да еще вооруженные. Но ведь это была жизнь страны, один из ее этапов, и не знаю, хотел бы я, чтобы он меня миновал. На- верное, моя собственная жизнь стала быв чем-то беднее. Глупее было бы сделать из этого траге- дию: ах, я музыкант, у меня две концертные программы из про- изведений Баха, а я вынужден играть то, что просит публика. Вот еслитымузыкант, товозьми исыграйто, чтопроситпублика, на настоящем профессиональ- ном уровне. Да еще сразу, без всякой подготовки, не выучив заранее. Очень непростая и ин- тересная задачка! —Абылликакой-топериод, который вы могли бы назвать изменой гитаре? —Измены не было никогда. Даже когда я был вынужден начать шить изделия из кожи. — Это как получилось? — Да все так же. Получил отпускные, купил кожу, сшил две курткии отнес на рынок. За- работал в несколько раз больше, чем все мои отпускные. Потом шил и пальто, и сумки. Во- обще, самому придумать фасон, дизайн, скомбинировать цвета кожи, постараться выполнить на фабричном уровне, — все это на самомделе увлекательно. Приятно было, когда людям нравилось. Но и тогда не было дня, чтобы я не взял в руки ги- тару и не поиграл хотя бы пару часов. — Любовь к гитаре — это уже как болезнь? — Получилось, как раз, наоборот: в какой-то момент я заболел оттого, чтомне, видимо, стало не хватать этих двух часов в день. Честное слово! Держит- ся небольшая температура и месяц, и два, и полгода, а врачи ничего не находят. — Все просто: если Господь Бог дал человеку искру, то нель- зя ее затаптывать. Это даромне проходит. — Так и получилось. Как только я стал больше времени уделять гитареимузыке, набрал учеников, так температура сама собой улетучилась. Помню, уже вовсю занимался и сам, и с ребя- тами, а две последние курткидо- делать все никак не мог,—руки не доходили. Азаказчики—два милиционера. Я им примерку откладывал и откладывал, пока звонок в дверь не раздался. Стоят в полной форме, на поясе наручники и дубинки: «Когда примерка?!» Я за одну ночь курткидошил, такспоследними заказами и разделался. —Сегодня выне скучаете по сольным концертам? — Сольный концерт — это всегда огромные физические и психологические затраты. Как сказал у нас кто-то из пиани- стов: «Полгода занимаешься, чтобы потом один раз выйти и облажаться». Дело в том, что даже при самом удачном вы- ступлении, при самом теплом приеме публики, ты сам потом все равно будешь недоволен, все равно будешь искать недо- четы и недоработки. Все равно ты всегда будешь знать, что мог бы сыграть лучше. Это нелегко. — Понятно, что сегодня профессия музыканта уже не столь престижна... Профессию за детей все чаще выбирают родители, которые ориентиру- ются прежде всего на будущие заработки. — Да, изменилось время, изменились приоритеты, день- ги все больше выступают на первый план. Но гитара, к сча- стью, продолжает притягивать ребят. И сегодня остаются те, кто готов часами заниматься, кто выпрашивает у тебя труд- ную программу, кто просто не расстается с инструментом. Что их привлекает? Понятно, что не будущие зарплаты. Это про- сто любовь, больше ничего и не скажешь. У меня занимались два парня, получивших высшее техническое образование. Зани- мались с полной отдачей, исто- во. Причем их не какая-нибудь попса интересовала, а классика, фламенко, джаз. Такие ребята есть и в музыкальной школе, и в колледже. Гитара — она ведь как живая, у нее звук необык- новенный. Если ее любишь, то даже дня не можешь прожить, чтоб не взять ее в руки. — Я понимаю, что гитара для вас не только профессия. Но какие-то еще увлечения в жизни есть? —Раньше я каждую свобод- нуюминуту хватался за инстру- мент. Но в последние годы все чаще стало тянуть на природу, и я открыл для себя рыбалку. Но не ради улова, а как возмож- ность просто посидеть с удочкой в тишине, посмотреть на воду, полюбоватьсяберегами, накото- рых с этого расстояния не видно грязи. У меня как-то судак ки- лограмма на четыре сорвался, так вот никакого сожаления не было, честное слово. Пусть себе дальше плавает. Визитная карточка „ Владимир Валерьевич Румянцев родился в Риге. Окончил музыкальное училище при Московской консерватории и Московский государственный университет культуры и искусств по классу гитары. В Липецке работал в областной филармонии, с 1986 года преподает в областном колледже искусств. № 138/24516/ 18 ИЮЛЯ 2013 ЛИПЕЦКАЯ ГАЗЕТА 5 ЗЕМЛЯКИ Первый в Липецке гитарист-профессионал Владимир Румянцев: «Музыка всегда со мной» “ ПРИСТРАСТИЯ Город – Торжок Место в Липецке – где есть вода и нет грязи Историческая лич- ность – Сперанский Писатель – Максим Кантор Певица – Сезария Эвора Растение – аир Животное – собака Время года – ранняя осень ФОТО ОЛЬГИ БЕЛЯКОВОЙ