Липецкая газета. 2013 г. (г. Липецк)

Ведущий рубрики Исаак Розенфельд Спецвыпуск Липецкого областного краеведческого музея и « Липецкой газеты » 6 Б ылое ЛИПЕЦКАЯ газета СУББОТА , 15 ИЮНЯ 2013 № 115 (24493) ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ Свидетели и толкователи Этот выпуск «Былого» выходит в канун трагической даты — 68-й годовщины начала Великой Отечественной войны. Историки, краеведы, архивисты, музейные работники и журналисты «Липецкой газеты» посвящают его нашим землякам, которые с первых дней противостояния врагу, не жалея себя, сражались на передо- вой и в тылу во имя Победы. В древности говорили: «Победителей не судят». Наша политкорректная, толерант- ная эпоха опровергла эту идею: и судят, и осуждают, и приговоры выносят. Сегодня вовсю идет судилище на братских могилах, пристрастный процесс над поколением победителей, над страной, которая одолела фашистское нашествие. Отправной пункт обвинения: в развязывании войны ответственность в равной степени лежит на гитлеровской Германии и Советском Союзе. В России не так уж мало сторонни- ков такой точки зрения. Они считают себя смелыми, независимыми, объективными прокурорами и судьями, не смущаясь, что всего-навсего вторят западным «совето- логам», которые уже сколько времени заняты тем, чтобы дискредитировать, отодвинуть на обочину цивилизации и истории нашу страну. Вслед за глобальным тезисом об одинаковой вине начинаются шулерские фокусы помельче. Предатель Власов провозглашается русским патриотом, переметнув- шимся на сторону гитлеровских завоевателей из ненависти к Сталину. Смакуются сомнительные данные о повальных бесчинствах, насилии, мародерстве наших воинов на территории побежденной Германии. Накручиваются цифры советских потерь, чтобы доказать: они куда серьезнее потерь побежденных. Так иллюстриру- ется очередное «объективное» мнение: советские полководцы плохо воевали и просто заваливали противника трупами своих солдат. Эти и прочие того же сорта «факты» не выдерживают проверки. Однако толмачи военного прошлого не унимаются. Они продолжают тиражировать свои «гипотезы» и обвинения, видимо, хорошо усвоив старый циничный совет: клевещите, клевещи- те, авось что-нибудь останется, кто-нибудь да и поверит. В отличие от этих толкователей добросовестные исследователи, скромные и упор- ные краеведы, да просто мальчишки и девчонки из поисковых клубов вроде наших знаменитых «Неунывак» не собираются никого ошарашивать дерзостью, перевора- чивать с ног на голову память о героизме дедов и прадедов. Они предпочитают искать неизвестные материалы о войне, устанавливают имена павших, спешат поведать всем о стойкости тех, кто оказался в забвении. Их подвигают на это не чей-то хорошо оплаченный заказ, не жажда прославиться, издаться, прилично заработать на модных сенсациях, а долг перед погибшими, живое, естественное чувство благодарности солдатам Победы. Сегодняшние публикации «Былого» — часть пока мало кому известной информа- ции о людях и событиях военного времени на липецкой земле. И это свидетельства, а не произвольные интерпретации, которыми нас зомбируют респектабельные участники ток-шоу, авторы статей в оголтело оппозиционных (не столько власти, сколько всему народу) газетах или блогеры в интернет-помойке. Евгения Селезнева, ведущий археограф Государственного архива новейшей истории Липецкой области Из воспоминаний фронтовика С. Паршина. «В нашу прожекторную часть, стоявшую в то время в обороне в районе Воронежа, прибыла большая группа девушек-комсомолок из Липец- ка. Трудное было время. Враг подступал к городу. Авиация противника непре- рывно бомбила наши позиции. Что и говорить, нелегко приходилось нам, мужчинам. А тут девушки… К тому же необученные, необстрелянные. Обучить девчат всему, а главное — специально- сти прожекториста. Такую задачу поставило перед нами командование. О времени, естественно, и говорить не приходилось — война. Девчата оказа- лись способными, старательными ученицами. Примерно через два месяца они уже могли самостоятельно работать на боевых постах. С каждым новым налетом вражеской авиации росли опыт и уверенность девушек в управле- нии прожекторами. Крепчал и боевой дух. Тяжелую, поистине непосильную работу взвалила на их плечи война, но они не согнулись под ее ношей, с честью выполняли воинский долг». Среди девушек, о которых рассказы- вал ветеран, была девятнадцатилетняя Валя Терновская. В нынешнем году в конце мая со дня ее рождения исполни- лось девяносто. Она появилась на свет в Тамбове. Но с той поры, когда ее семья переехала в Липецк (а случилось это в 1933-м), Валентина Александровна неиз- менно называла себя липчанкой. Училась она в старейшей городской школе № 1. С удовольствием занималась спортом, вы- ступала в соревнованиях. Сильная была, ловкая, выносливая. Наверное, это и по- могало ей потом стойко переносить фрон- товые невзгоды. Впрочем, о том, что ее ждет, школьница из Липецка, конечно, тогда не догадывалась. …К ноябрю 1941-го боевые действия шли уже на территории нашего края. Предприятия Липецка, многие жители эвакуировались на восток. Уехала и семья Вали. Но весной 1942-го угроза оккупа- ции Липецка миновала. Терновская воз- вращается домой. И вскоре узнает о фор- мировании в Воронеже дивизииПВО. Она решает, что не может остаться в стороне. С апреля начинается служба рядовой Валентины Терновской в 5-м отдельном прожекторном батальоне. Было и страшно, и трудно. Девушкам приходилось самим маскировать специ- альные автомашины, копать окопы для прожекторов, поста управления, оборудо- вать землянки. Вся эта изнурительная работа выполнялась нередко под прямым обстрелом. Однако тяготы не сломали, а НА БОЕВЫХ ПОСТАХ | У войны не женское лицо Прожектористка Победы укрепили характер и дух Терновской. С подругами из прожекторного батальона она дошла до Украины. В Киеве и встре- тила Победу. На фронте Валентина Александровна вела дневник, нарушая категорический запрет: этого не разрешалось ни рядо- вым, ни генералам. И все же она успева- ла украдкой черкнуть несколько строчек. Вот одна из записей: «В момент боя от- казала машина. Так было досадно и больно. Ведь это в самый разгар боя, когда враг кружил над нами, сбросил три зажигательные бомбы… Машина не ра- ботала, а я держала штангу. Ох, с каким удовольствием я задушила бы своими руками хотя бы одного воздушного пира- та». После окончания войны, в июле 45-го, Валентина Александровна получила са- мую дорогую свою награду — медаль «За победу над Германией». Намного позднее, в 1985 году, ей вручат орден Отечествен- ной войны II степени. Домой Валентина вернулась спустя пять лет после войны с дипломом Киевского университета. Пре- подавала психологию в Липецком (тогда еще) учительском институте. Потом была лектором отдела пропаганды и агитации Липецкого обкомаКПСС, работала в идео- логическом отделе, а затем вплоть до ухода на пенсию — консультантом Дома политического просвещения. Уже на пенсии эта энергичнаяженщи- на участвовала в собраниях коммунистов, писала статьи. Она автор книг «Путин: вчера, сегодня, завтра. Есть ли будущее у России?», «Десять лет спустя. Итоги ли- берализации», «Подвиг Стаханова» и другие.Не сталоТерновскойв апреле 2011 года. Герой Советского Союза Владимир Митрофанович Игнатьев родился в 1921 году (по документам — в 1920 г.) в селе Пружинки, что в двадцати километрах от Липецка. Его фронтовой путь начался в августе 41-го. Тогда он был рядо- вым сапером. День Победы встре- тил командиром взвода. Служил в инженерных войсках. Воевал под Днепропетровском, Ворошиловгра- дом, на Орловско-Курской дуге, освобождал Киев, форсировал Днепр, Прут, Дунай, брал Бухарест, входил в Белград, участвовал в разгроме одиннадцати танковых дивизий фашистской Германии в районе венгерского озера Балатон, дошел до Австрийских Альп. В Государственном архиве Липец- кой области хранятся воспомина- ния Игнатьева о пережитом. Вот небольшой их фрагмент. Память солдата, как его раны. Время затягивает их жесткими, си- неватыми с шелухой рубцами. В не- настье они ноют, дают о себе знать. Войну я вижу наяву и во сне. Очнешь- ся, смахнешь холодный пот, отго- нишь кромешный ад, а потом не мо- жешь заснуть. Труден и горек труд воинов инже- нерных войск, труд солдата-сапера. Тяжелая осень сорок первого. Горь- кий октябрь. Горький — от дыма спаленных городов и деревень. Горь- кий — от горечи наших поражений на фронтах. Против войск Южного фронта, в состав которого входил наш 85-й от- дельный саперный батальон, враг бросил огромную армию. Под нати- скомпревосходящих сил врага армия Южного фронта, неся большие поте- ри, вынуждена была с тяжелыми бо- ями отходить на восток июго-восток. Вражеские войска стремительно про- двигались к Харькову, Донбассу, Ростову. Наш батальон прикрывал отход войск на новые рубежи, отступал последним. Мы подрывали мосты, делали завалы, устанавливали мин- ные поля на танкоопасных направ- лениях, действовали в группах ис- требителей танков. В конце октября наш саперный батальон был придан стрелковой дивизии, занявшей обо- рону севернее Каменска. Нам пред- стояло выполнить большой объем инженерных работ по укреплению обороны. Сооружались дзоты, противотан- ковые минные поля. Район подвергся налетам вражеской авиации. Утром 30 октября немецкие самолеты на- несли мощный удар по нашей обо- роне — сбросили сотни бомб, обстре- ляли позиции из пушек и пулеметов. Справа от разрыва бомб, метрах в 50-ти от окопа, где укрылось наше отделение, образовались две крупные воронки. Ход сообщения между от- делениями был разрушен. Под тол- щей земли погребены пехотинцы и Анатолий Березнев Война — ненасытный молох, который перемалывал жизни, калечил души и тела. И все же скольких бойцов, которые, казалось бы, навсегда выбыли из строя, удавалось спасти, поставить на ноги нашим медикам. Это было невероятно сложно. Не хватало кадров, медикаментов, помещений, лабораторий, подвижного состава. Потому командование и тыловые органы власти уделяли особое внимание организации госпиталей. К ним, по-военному выражаясь, приписывались медработники мест- ных больниц, слушатели медкурсов. Устраивали госпитали, как правило, в школах, клубах, Домах Красной Армии и так далее. Обеспечивалось снабжение продуктами, медицински- ми препаратами. Конечно, большин- ство госпиталей назвать полноценны- мимедучреждениями нельзя было. И все же там удавалось поднимать ра- неных. На территории нынешней Липец- кой области действовали сотни госпи- талей: эвакуационные, полевые, ин- фекционные, сортировочные, тера- певтические. Больше всего было хи- рургических. Кроме того, имелись госпитали, которые можно было развернуть в течение восьми часов, чтобы тут же начать принимать нуж- дающихся в помощи солдат с передо- вой. Оборудование их было складиро- вано в определенном месте, а персо- нал до поры до времени трудился в другом госпитале. Два госпиталя предназначались для танкистов, один —для летчиков. Это обуславливалось тем, что те и другие чаще всего полу- чали ожоги и травмы конечностей. А это в большинстве случаев опаснее и серьезнее обычных пулевых ранений. Сейчас слова о героизме тружени- ков тыла звучатшаблонно, стерто. Но как иначе скажешь о человеке, кото- рый падал прямо у хирургического стола от переутомления, от беспре- рывных операций? Как оценить му- жество семнадцатилетних девчонок, отдававших по 200 миллилитров крови раненым, после чего сами до- норы не могли из-за слабости встать СОВРЕМЕННЫЕ МЕМУАРЫ | Память , как рана ... Крещение огнем саперы. Уцелевшие уносили раненых в укрытие, убитых закапывали на месте гибели. Слышимдалекий гулмоторов.Мы прижались друг к другу в окопе. Гул моторов приближался. На шоссе по- явились фашистские танки — боль- шие, черные, с белыми крестами на бортах. Из люков выглядывали тан- кисты в шлемах и кожаных куртках. В клубах желтоватой пыли, позади танков, двигались грузовики с мото- пехотой, за грузовиками — мотоци- клистыс автоматчиками. Явспомнил родных, своюкороткуюжизнь, плот- нее вжался в окоп. В висках звенело. Страшно… Ух как страшно. Вдруг за деревней из-за наших спин ударила наша артиллерия. Сна- ряды падали на шоссе, взрываясь, поднимали фонтаны земли. Фашист- ские танки открыли ответный огонь. Содрогалась земля. Пахло толом и дымом. Как я слышал от фронтовиков, да и самому не раз пришлось это пере- жить, что страшнее фашистского танка в бою ничего нет. Это действи- тельно так, но в первом бою страх у меня вызвали не бронированные чу- довища, извергающие из пушек и пулеметов шквал огня, сметающего всеживое, афашистские автоматчики в зеленыхмундирах, рогатых касках, с воронеными автоматами наживоте. Справа от нашего окопа, метрах в 80- ти, не то подорвался на минах, а мо- жет, был подбит нашей артиллерией, горел фашистский танк. Столб черно- го дыма падал на шоссе. Чем больше я смотрел на немцев, тем больше одолевали меня дрожь и страх. Отделившись от танка, фашист шел в направлении нашего окопа на меня. Ещё немного и — он покончит со мной. Я, взяв себя в руки, начал стрелять. Фашист вдруг упал, потом за ним свалился еще один. Я преодо- лел страх и радостный стал орать не- истовым голосом: «Бей фашистов! Круши гадов!». И ещё что-то орал, скрипя зубами, зверея от того, что фашисты падали от наших дружных и метких выстрелов. Разорвался вражеский снаряд, осколок угодил мне в кисть левой руки. Брызнула фонтаном кровь. Я сжал раненую ладонь правой рукой. Тут же почувствовал острую боль в ладони правой руки. Я отдернул ее от раны. Из обеих рук струилась кровь. Я закричал: «Санитара! Скорей сани- тара сюда!». Ко мне подполз Середа, сапер на- шего отделения, достал из вещмешка индивидуальный пакет, раскрыв его, хотел перевязывать окровавленную ладонь, но замешкался, видимо, со- ображая, как лучше поступить. Я, не раздумывая, поднес раненуюруку ко рту, зажав руками вражеский оско- лок, мигом извлек его из кисти руки. Кровь брызнула ещё сильнее. Середа перевязал мне обе руки, сказав: «Ты, Володя, наверное, отво- евался». Но он ошибся: за войну меня ещё два раза ранило. К осколку, ко- торыйя не вытащил, кроме извлечен- ного зубами, добавилось еще пятнад- цать осколков, которые сидят во мне по сей день, напоминая не только первый бой, но и последующие на полях минувшей войны. ...Смеркалось. Бой утихал. Доно- сились отдельные взрывы снарядов. Глухо стучал короткими очередями станкач. Изредка вспыхивали осве- тительные ракеты врага. Прибыли санитарные повозки. На них уложили тяжелораненых. Кто мог самостоятельно передвигаться, тех выстроили за повозками. Яшел с перевязаннойлевойрукой, подвешен- ной бинтом зашею. Правая рука тоже перевязана, но я изредка брался ею за повозку. Рука ныла, боль отдавалась в плече. Волнение не улеглось. Ведь совсем недавно я был в кромешном аду. Счастливчик, думал я, что остал- ся жив. Многие остались на поле брани, такие же юнцы, как и я. Я шел, рука ныла, теснилась грудь, вздыхал украдкой, хмурился сурово. «Белоруссия родная, Украина золотая, наше счастье молодое, мы штыками стальными оградим!». Да, распевалиперед войной, разлюбезная была строевая песня. Я слышал её не раз в Липецке, в авиагородке. Но Бе- лоруссии иУкраинымыне оградили. Стальных штыков оказалось мало. Нужно было больше танков и само- летов. Петь легче, чем воевать. Эта истина проявилась в моем первом бою… Елена Щукина, начальник архивного отдела использования и публикации документов Государственного архива Липецкой области Войну я вижу наяву и во сне. Очнешься, смахнешь холодный пот, отгонишь кромешный ад, а потом не можешь заснуть. ” ЛИПЕЦК ПРИФРОНТОВОЙ | Бойцы в белых халатах Госпиталеград с кушетки? Это были не единичные случаи, это были будни. Люди вы- полняли свой долг. И все, кто мог, им помогали. Даже дети. Они все лето собирали лекарственные растения, делали раненым примочки, настои. Семиклассницы мыли в госпиталях полы, стирали бинты, скручивалиих. В помещениях стоял тяжелый запах от ран, нередко гниющих, грязного белья, крови. Но подростки спокойно занимались тем, что им было поруче- но. Да еще находили силы давать для выздоравливающих концерты, пи- сать письма, крутить самокрутки для тех бойцов, кто не мог этого сделать сам. Особенно тяжко было ухаживать за теми, кто не поднимался с постели: и утку вынести, и отвлечь разговором человека от боли, от горьких мыс- лей… Липецк военного времени по пра- ву называли танкоградом. Но не в меньшей степени он был и госпитале- градом. Здесь действовалиили готовы были действовать 104 госпиталя. Эту цифру окончательно уточнили со- трудники Государственного архива нашего региона на основе многочис- ленных документов. Так, в старом здании школы № 15 с 24 мая по 29 сентября 1942 года размещался 1956-й госпиталь для легкораненых. При нем — станция переливания крови. Только в июле через нее прош- ли 86 доноров. Специалисты Военно-медицин- ского музея, правда, называли дру- гуюцифру: 62 военных госпиталя. Но они не учли госпитали, которые соз- давались обкомом партии. Такие ле- чебные учреждения не имели номе- ров, у них была другая, «граждан- ская», система снабжения, а медпер- сонал не носил погон. Они просуще- ствовали недолгое время, за исключе- нием санатория для инвалидов Отече- ственной войны—он работал до 1945 года. Отдельно упомяну так называе- мые «большие» госпитали, где лечи- лись нередко по две тысячи человек. Кстати, обычный госпиталь был рас- считан на 200 человек. «Большие» располагались в нескольких помеще- ниях. Кроме того, были госпиталипод однимномером, чьи помещения были разбросаны по всему городу. Все го- спитали приписывались к дивизиям, при передислокации которых следо- вали за ними. Раненых принимали другие госпитали. Медики делали все, что могли. И не их вина, если раны часто оказывались несовмести- мы с жизнью. Какправило, госпитали существо- вали непродолжительное время—до шести месяцев. Но некоторые круп- ные (282-й, располагавшийся в зда- нии на ул. Плеханова, 95, на ул. Ле- нина, д. 38, на Новолипецком заводе №61, на Каменном карьере, в здании техникумов на 2000 койкомест; 1098-й, дислоцированный в школе № 2, на 4000 мест; № 1113 в зданиях детских яслей и 3-ммужском бараке, в помещении новолипецкого клуба) лечили раненых до конца 1943 года. С 1944-го численность госпиталей резко сократилась. В1945 году остал- ся лишь санаторий для фронтовиков- инвалидов. Еще несколько штрихов. Только семь госпиталей располагались ком- пактно. Обычно в одном месте соби- рали бойцов с одним типом ранений. Я уже говорил о станциях перелива- ния крови. Доноров было много. Если бы не кровь липчан, «похоронок» по стране разлеталось бы гораздо боль- ше. По даннымВоенно-медицинского музея, ежегодно при каждом госпи- тале сдавали кровь свыше двухсот человек, в том числе учащиеся, до- стигшие четырнадцати лет. Тех, кого не суждено было спасти, вЛипецке погребалипреимуществен- но на Евдокиевском кладбище (одни исследователи утверждают, что там четыре братские могилы, другие — шесть), у церкви за Центральным рынком, на кладбище Тракторного завода, на кладбище «Свободного со- кола», а также в нескольких метрах отсовременногопамятникаБарашеву. Удалось дополнительно устано- вить госпитали, находившиеся в Ле- бедяни (№ 130, 444, 570, 680, 804, 1049, 1681, 1869, 2976, 3014, 3559, 4030, 4312, 4314, 4316, 5206, 162, 222), вЕльце (№85, 121, 125, 126, 130 — второго комплектования (первый состав госпиталя погиб полностью), 132, 135, 180, 183, 196, 275, 276, 286, 425, 1848, 1869, 1919, 2074, 2306, 2308, 2349, 2406, 2408, 2519, 2580, 2888, 2595, 2606, 2620), в Данкове (№196, 679, 1076, 3012, 4349). В селе Хлевное действовал госпиталь №2322, его отделения располагались вМуравьевке, Конь-Колодезе, Новом Дубовом.