Липецкая газета. 2013 г. (г. Липецк)

Визитная карточка „ Кузьмин Александр Владимирович родился в 1921 году в Куйбышевской области. В 1940 году был призван в ряды Красной Армии. В годы Великой Отечественной войны служил в 11-м мостовом железнодорожном батальоне. Награжден орденами Великой Отечественной войны II степени, Красной Звезды и многими медалями. С 1963 года — начальник участка на строительстве Новолипецкого металлургического комбината. Работал в строительной сфере. Основал садоводческое товарищество «Строитель-2». № 84-85/24462-24463/ 25 АПРЕЛЯ 2013 ЛИПЕЦКАЯ ГАЗЕТА 5 ЗЕМЛЯКИ Ветеран Великой Отечественной войны Александр Кузьмин: «Мне посчастливилось дойти до Берлина» “ ПРИСТРАСТИЯ Город — Липецк Место в Липецке — соб- ственный сад Исторический деятель — Сталин Писатель — Чехов Хобби — садоводство Растение — китайский лимонник Время года — у природы нет плохой погоды ФОТО ОЛЬГИ БЕЛЯКОВОЙ СОФЬЯ ВОБЛИКОВА Неспешная речь. Не- исчислимое множество деталей: имена, названия станций, сел, городов, мимо которых довелось проезжать почти три чет- верти века назад. Кстати, именно сегодня отмечает- ся День воинской славы советских военных же- лезнодорожников. А наш собеседник, Александр Владимирович Кузьмин, служил в годы Великой Отечественной как раз в железнодорожном бата- льоне. Мы беседовали с ним у его домика в саду около четырех часов, но все равно осталось ощущение: сказанное — лишь малая часть того, о чем стои- ло бы поговорить. Но в канун празднования 68-й годовщины Победы наш разговор был в основном посвящен событиям той войны, которую Александр Владимирович прошел всю—от первого днядопоследнего. Впро- чем, еще раньше его настигли отзвуки других сражений, про- гремевших в районе знаменитой реки Халхин-гол. — В армию меня призвали в 1940 году. Я тогда по призыву комсомола на Дальнем Востоке работал. Отправили в военное училище, а оттуда в Монголию, где недавно прошли бои при Халхин-голе. Я там занимался переправой через реку Керулен, строил мост через нее. Коман- довал там войсками Георгий Константинович Жуков. Мне пришлось с ним встречаться и даже, как говорится, за руку держаться. — Говорят, крутой был че- ловек. — Да, крутой. И умный. Умел организовывать людей. Я же с ним встретился на строи- тельстве моста. Он посетил его и спросил, скоро ли все будет готово. Подчеркнул, что надо спешить, вывозить лишнюю технику. Это уже был 1941. И правда, только успели закон- чить, как началось формирова- ние войск, перевод их на Запад. Нас тоже погрузили в вагоны и почти безостановочно повезли на Калининский фронт. Эше- лон, где я был, шел первым, было в нем 1200 человек. На- летел немецкий авиационный отряд и обстрелял наш состав. Все выскочили. Я тоже — и сразу в кювет насыпи скатился. Схватил за ногу одного — Гри- горьев его звали, лейтенант, он пинается, а я говорю: «Лежи, бессмысленно бежать». А са- молеты, разгромив состав, до- бивали тех, кто разбежался по полю. Когда все закончилось, живых и неповрежденных осталось человек двести с не- большим… — Александр Владимиро- вич, извините, перебью. Вы такие вещи рассказываете, что просто непонятно: как в подоб- ной ситуации человек может сохранить рассудок, откуда ему взять силы продолжать дальше воевать, идти под пули? — Страх, конечно, есть. Че- ловек все равно боится, чего там скрывать. Но если не растерять- ся... Вот нас, уцелевших, через два дня посадили в машины, отправили на станцию и оттуда уже — в Оренбург или Чкалов, как он тогда назывался. По- том — в город Ершов, где нам выдали новое обмундирова- ние. А выдавали так — кому что достанется. Одному ру- башка велика, другому штаны малы. Менялись друг с другом. С одеждой разобрались— стали обувь распределять. Все удоб- ные размеры еще до нашего от- ряда разобрали, а нам остались маленькие — 39-41. Держим мы в руках эти ботинки, что делать не знаем. Подъезжает командир бригады, спрашивает: «Что, Кузьмин, не надеваешь ботинки?». В сапогах, отвечаю, дойду. А у меня сапоги все уже были проволокой перевязаны, чтобы не развалились. «Нет, в таких не дойдешь», — говорит командир. Берет он мои ботин- ки, вытаскивает нож — и раз, вот так носки у них разрезал, чтобыпальцынежало.Атеперь, говорит, наматывай портянки и надевай. Так мы и обулись все. Потом долго еще в этой обуви ходили. Кому-то удавалось ее сменить, если, например, не- мецкие сапоги раздобудет или еще что найдет. — Недавно отмечали 70-ле- тие Сталинградской битвы. Вы ведь тоже там были? —Был. К тому времени заво- ды «Баррикады» и тракторный были полностью разрушены, наши войска немец прижал к самому берегу. Задача — вы- бивать врагов. А они порой ме- трах в пятнадцати от нас были, укрывались за всякие конструк- ции, блоки бетонные. Мы даже перекрикивались друг с другом. Тамменя и ранило тяжело. При- легли мы как-то с политруком Пусторжевским отдохнуть по- сле очередной вылазки. Припо- минается, он рассказывал, что был учителем в Новосибирске, какая у него интересная работа, как его ученики любили. Непо- далеку же стояло наше орудие, и к нему подъехала машина с боеприпасами. Ачерез какой-то миг падает вражеский снаряд. Все взрывается — и орудие, и машина, и люди. Что дальше было, не помню. Очнулся уже в Ярославле. Хотели меня даже комиссовать, но потом перевели в нестроевую службу, дав месяц отпуска. Поехал домой. Таммне все обрадовались. А у нас семья была большая — пять парней и одна девочка. Двое братьев тогда тоже на фронт ушли. По- смотрел я на домашних — ра- доваться нечему. Все от голода опухшие. Мать кой-какую по- хлебку сварит раз в день—и все. Единственное, что их спасало, — корова была. По полстакан- чика молока пили. Да. Ну, я ночь поспал, а днем дошел до почты. Начальник ее знал меня хорошо, я в детстве почтарем в каникулы работал. «Дядя Сергей, — говорю, — так и так. Можешь написать телеграмму, якобы меня срочно вызывают». Он сначала отказывался, мол, отдохни дома, но я его убедил: нечего мне здесь объедать сво- их. Составили телеграмму. Под вечер приходит к матери: «Вот, кума, тебе опять горе». «Что такое, от Коли или от Ивана что есть?!»—«Нет, другое, вот этого срочно вызывают». И я уехал. Меня как геодезиста отправили в этот раз мимо Сталинграда в Астрахань на строительство моста через Волгу. Участок был сложный, ширина перехода — 1800 метров, с судоходным про- ходом. Когда прибыл, работы уже были начаты. — Но обстановка в этом ме- сте спокойная была? — Вокруг моста стояли зе- нитки. Второй пояс защиты — блоки дымовой завесы. Но самолеты нередко нас обстрели- вали. Один раз бомбардировщик обрушил одну опору, ее течени- ем снесло. И все-таки мост мы возвели. Поехали дальше. Через Днепр строил железнодорож- ный мост у Киева. За одиннад- цать дней собраликонструкцию! Но жертв было значительно больше, тысячи людей погибли за эти дни. Все, кто работал на мосту, привязывались верев- ками. Упадешь в воду — хоть выкарабкаться можно. Ведь обстреливали нас постоянно. — И никаких перерывов во время обстрела? —Нет, какие тут могут быть перерывы. —Так выдо 1945 инаводили переправы? — Да, разные фронты про- шел и до самого Берлина добрал- ся. Третьего мая там был и даже расписался на рейхстаге. — Наверное, сильно разру- шен был город? —Меньше, чемнаши города. Вот, например, Ростов разбит был совершенно. Сталинград — так же. — Александр Владимиро- вич, в последние годы появи- лись утверждения, что совет- ские войска, вступив в Герма- нию, весьма жестоко вели себя по отношению к местному насе- лению. Вранье это или правда? — В основном, вранье. Уби- вать людей безоружных, граж- данских никакого смысла не было. Другое дело, если кто-то стреляет в наших, например, из окна дома. Тут уже не разбира- ясь, устраняли огневую точку, как могли. Я тоже оказался в подобной ситуации. Вечером остановились переночевать. Открываю дверь дома—и полу- чаюштыком в грудь. Но хозяин промахнулся, только поцарапал слева. Следом за мной товарищ заходит. Он видит, как я штык вынимаю, заскакивает внутрь и расстреливает немца. А с мародерами жестко бо- ролись. Победа застала нас, же- лезнодорожников, в Штеттине. Через какое-то время в городе из-за мародеров начались по- жары. Командование быстро среагировало: организовали поиск и поимки тех, кто зани- мается подобным. Арестовали и осудили человек тридцать. Потом собрали гарнизон на площади Штеттина, зачитали решение военного трибунала: за грабежи, за поджоги — рас- стрелять. Вот мыстоим, впереди строй с винтовками, за ним — арестованные. «Кругом!» — мы повернулись. «Пли!» — вы- стрелы. Снова «Кругом!» — и мы увидели лично, как упали расстрелянные. —Это уже после объявления о капитуляции? — Да. —Тяжелое ранение выполу- чили тоже после победы? — После. Ехали в колонне к Ростоку. Тихо так было. И тут перед передней машиной взрывается снаряд, она опроки- дывается прямо на нашу. Меня вытащили. Была сломана рука, плечевой сустав поврежден, но главное—позвоночник. Целый годменяпотомпо госпиталямна носилках перетаскивали: руку в польском госпитале восстано- вили, а вот ноги не двигались. Потом в Харькове оказался. А в итоге решили отправить меня домой. Это был уже март 1946. Дали сопровождающих и чемодан лекарств. До самой деревни не доехали — снега. Брат за мной на санях приехал в Красную Глинку. Мать стояла у изгороди в конце села, плакала. Но дома за мое лечение взялся местный врач, хороший друг моего отца, и поставил меня на ноги. — О чем же вы думали весь этот год? —Просил Бога и товарищам говорил: хорошо, если я увижу семью, но пожить бы годоч- ков пять еще, посмотреть, как страна будет восстанавливаться после войны. Понятно, что, вер- нувшись с войны, мужики все поднимут, но как это будет?.. И вот мне скоро 92 года испол- нится. У меня была интересная жизнь. Важные стройки. Встре- чи с хорошими людьми, в том числе и здесь, в Липецке, став- шем для меня второй родиной.