Липецкая газета. 2012 г. (г. Липецк)

№ 4/24132/12 ЯНВАРЯ 2012 ЛИПЕЦКАЯ ГАЗЕТА Кадры из фильма «Фурцева». Юрий Бакланов Телефильм об авторитет- ной и интересной лично- сти, которую представля- ла из себя секретарь ЦК КПСС, министр культуры Екатерина Фурцева, всколыхнул полузабы- тые воспоминания о том, что по её милости я, едва начав работать корре- спондентом районной газеты «Новая жизнь» в городе Бологое тогдаш- ней Калининской обла- сти, чуть было не выле- тел с треском из редак- ции. Редактор Александр Смирнов поручал мне необычные, даже на ны- нешний взгляд, задания: посмотреть со стороны озера на город, показать, где он замусорен, мало озеленён, после чего ру- ководство города давало соответствующие задания. Или посылал разыскать знаменитых земляков в Москву и Ленинград, или поручал одному сделать целый праздничный но- мер о людях Березайско- го сельсовета. Помните присказку: «Станция Бе- резай, кому надо — вы- лезай!» В Березайке был солидный стекольный за- вод, в местном совхозе «Всходы» работала един- ственная на весь район свинарка Герой Соцтруда. На маленькой станции Алёшинкажили сразу три кавалера ордена Ленина — железнодорожники. И фронтовой поэт Борис Ор- лов как-то написал об этой станции стихи: «Точно в горле песенки горошинка, пропою, а не произнесу, есть такая станция Алё- шинка, как тропинка к поезду в лесу». В общем, все тропинки вокруг Бере- зайки ради встреч с инте- реснымилюдьмиисходить пришлось пешком. Я понимал, что, по- ручая разные задания, ре- дактор исподволь готовил меня к новой должности. Заместитель редактора торопился написать доку- ментальную книгу о Ста- линградской битве, рас- сказать всю правду-матку о войне, не так, как о ней повествовали заезжие пи- сатели и журналисты. А он был редактором газеты в армии Василия Чуйкова с первого до последнего дня, тайком от особистов вынес и сохранил значи- тельное количество номе- ров своей газеты. Помню, как показывал он мне номер газеты с огромной шапкой через две полосы «Если не выроет Стёпа окопа, будет прострелена Стёпина ж...!» Была свободной ещё должность завсельхозот- делом, исполнявший его обязанности Саша Мель- ников отказался от повы- шения, когда ему пред- ложили сначала вступить в партию. После войны, пацаном, он боронил на лошади поле и наткнулся на мину, остался без руки. На бюро горкома в ответ на предложение написать заявление в КПСС он от- ветил: «Увас на собраниях только и делают, что под- нимают руку, кто «за», кто «против», боюсь, как быпоследняя не отсохла». Я ему говорил: «Что ужты так-то резко?»Ничего, го- ИЗ БЛОКНОТА ЖУРНАЛИСТА | После просмотра телесериала Воспоминания о Екатерине уже близкой, родственни- це, которая жила в селе Выдропужск Спировского района, с ремонтом дома. Письмо пришло из Кали- нинского обкома партии. Попросили съездить с ним меня, поскольку до Боло- гого я работал в Вышнем Волочке главным зоотех- никоммежрайоннойплем- станции и контролировал работу в соседнем районе. Показалписьмо тогдашне- му председателю колхоза «Свободный труд»Михаи- лу Васильевичу Зайцеву. Тот, прочитав, сказал, как отрезал: «Лодырям помо- гать не буду, посмотри, даже сорняки возле дома она ленится скосить. Что мне колхозники скажут?» Независимые тогда были руководители, не проги- бались перед начальством. Коль начал о Спирове, расскажу ещё однудоволь- но смешную историю. Во время породного переучё- та скота приехали мы на ферму в село, в котором жили карелы. Идём по ферме, записываемномера и клички животных. И что такое слышим? Бык — «Будённый», 13 коров у доярки, и у всех одна кличка «Никита». А что с них, карелов, возьмёшь, говорит председатель. «Карелы—умные,—под- твердил завфермой.—Нас ещё Петр I ценил: за одно- го карела двух поросёнков давал». Дане переживайте вы за эти клички, успо- коила меня инспектор по району, на эту ферму раз в годинструкториз райкома приедет, так только про план и надои спрашива- ет. Да «Боевой листок» смотрит. Заведующим отделом в редакции я так и не стал. Помешали фельетоны. В одном я довольно едко прошёлся по торговле, которая в отдалённое село только раз в неделю посы- лала автолавку с хлебом. Как же так, возмущался я, колхозники выполнили план по сдаче хлеба на 150 процентов, а сами вынуж- дены дежурить с мешка- ми, дожидаясь автолавки и выпрашивая лишнюю буханку? В общем, опять вызов на ковёр. «Кончай с этими фельетонами», — сказал секретарь. И сделал вы- вод: до заведующего не до- рос. Рекомендовал писать о достижениях, они есть в каждом коллективе. О ворит, если даже выгонят, милостыню собирать пой- ду, больше подадут. Так что карьера в рай- онке вроде была уже мне обеспечена. Но задание разобраться в конфликте между жителями двух пятиэтажек и жившей здесь учительницей лите- ратуры чуть не постави- ло крест вообще на моей работе журналиста. Часа четыре мы говорили о литературе, поэтах «Се- ребряного века», пока не дошли до сути конфлик- та. Учительница жила на первом этаже, а под окна- ми мальчишки играли то в футбол, то в хоккей. Преподавательница вы- ходила к ним с кульком конфет, просила играть потише. Мальчишки на время утихали, затем, ну куда им было податься, опять начинали гонять мяч. Дело дошло до того, что учительница написала жалобу в милицию с кон- кретным перечислением имён «неслухов», которые стали ещё залеплять кноп- ку звонка на её дверях, чтоб трезвонил непрерыв- но. Родителям было пред- ложено собраться и вместе обсудить конфликтную ситуацию. Педагог на со- брание не явилась. Ког- да я её спросил: почему, получил удивительный по высокомерию ответ: о чём мне разговаривать с безграмотной соседкой- маляромили дядейВаней- слесарем? В общем, насколько возможно, щадя самолю- бие учительницы, я на- писал, что она прекрасно знает свойпредмет, в клас- се сеет «разумное, доброе, вечное», а вжитейской си- туации умным педагогом- воспитателем стать не су- мела. И ещё о вреде феми- низации школ, о том, что подросткам, как воздух, нужны преподаватели- мужчины, которые могли бы служить им примером, быть идеалом человека. Но говоря словами Гегеля: «идеал должен выступать перед нами как опреде- лённый облик». Облик барыньки с кульком кон- фет, раздающей их «дво- ровым» мальчишкам, до идеала явно недотягивал. Эффект публикации оказался оглушительным. Через три дня редактору пришло письмо из больни- цы на 17 страницах, учи- тельница угрожала, что, если не будет напечатано опровержение, она кончит жизнь самоубийством. Ещё через день в 12 часов ночи первого секретаря горкома КПСС разбудил звонок из ЦК КПСС: Ека- терина Фурцева предло- жила наказать редактора, а корреспондента — уво- лить. Оказывается, учи- тельница была школьной подругой «Екатерины Ве- ликой». Но наш редактор был умницей. Из пухлого портфеля он достал вы- резки из железнодорож- ной газеты «Октябрьская магистраль»иСпировской районной газеты. В них описывались склоки, ко- торые устраивала наша героиня, и даже предло- жение учителей и соседей: выселить её из посёлка. В общем, пакет с газетными вырезками и протоколами собраний был отправлен в ЦК КПСС. И, надо от- дать должное Екатерине Фурцевой,—больше свою подругу она не защищала. А мне ещё раз при- шлось столкнуться с её просьбой о помощи одной, лучших руководителях. Как в фельетоне Л. Лихо- деева: «Директор сидел за столом, позвякивали ком- мутаторы. Директор смо- трел в будущее, и взгляд его был передовым». Не удалось мне посмотреть в будущее. Через две не- дели пришла повестка из областного военкомата и проездные документы до станции Алабино, в полк Таманской дивизии. Здесь собрали на сборы200 «жо- риков» (так нас тогда на- звали, от аббревиатуры жора — жертва односто- роннего разоружения). Потом — служба в гвар- дейских дивизиях, а сразу после событий на острове Даманский — тяжёлый перелёт из Кубинки на Дальний Восток, где нас переодели в форму погра- ничников. И на два с лиш- ним года я был отлучён от журналистики по воле случая, действовавшего по принципу: казнить нельзя помиловать. Друзья в Ленинграде мне как-то рассказали, что один из приемников Фурцевой на посту мини- стра культуры построил музыкантов симфониче- ского оркестра чуть ли не по стойке «смирно» и стал распекать за какую- то бросившуюся в глаза мелочь. После его отъезда музыканты спросили у старого мудрого маэстро, бывшего одессита, что он думает по поводу нового министра. «Нушо вамска- зать? Я таки думаю, что не так страшен министр, как его культура», — ответил ветеран. Про Екатерину Фур- цеву так сказать никто не мог. На себе убедился в её справедливости, от- сутствии даже на большом посту так называемого комчванства.