Липецкая газета. 2012 г. (г. Липецк)

ПЯТНИЦА , 3 ФЕВРАЛЯ 2012 № 20 (24148) 4 ЛИПЕЦКАЯ газета Алексей Маликов, ветеран Вооруженных сил СССР. В конце января исполни- лась очередная годовщина освобождения тех террито- рий нашей области, кото- рые в начале Великой Отечественной были захвачены гитлеровцами. О том, что довелось пере- жить жителям оккупиро- ванных сел, рассказано и написано немало. И, тем не менее, наверняка не все читатели знают о трагедии, выпавшей на долю обита- телей села Вышнее Боль- шое. Поэтому «Былое» считает необходимым с помощью своего постоян- ного нештатного автора напомнить о событиях того горького времени. Судьбы села Вышнее Большое Воловского района и белорусской деревушки Хатынь в годывойныоказа- лись схожими. 22 марта 1943 года Хатынь, 26 дво- ров, исчезла с карты Земли. Враги окружили ее со всех сторон, согнали жителей в один сарай, который обло- жили соломой, облили бен- зином и подожгли. Погибли 119 человек, из них 75 де- тей. В память о них 5 июля 1966 года воздвигнут мемо- риальный комплекс, ныне известный всему миру. Над могильным холмом с останками погибших — беломраморный «Венец па- мяти», а на нем — наказ Б ылое ЛИПЕЦКАЯ ХАТЫНЬ | Никто не забыт , ничто не забыто «Здесь не было жертв, здесь погибли — герои…» Ведущий рубрики Исаак Розенфельд Спецвыпуск Липецкого областного краеведческого музея и « Липецкой газеты » ВМЕСТО РЕКВИЕМА | История помнит все Кому – таторы, кому – ляторы Например, необходимо сказать о том, что репресси- рованы были не только те, кто отбывал лагерный срок. Под видом так называемого раскулачиваниямного дере- венских жителей, что имели крупорушку, шерсточеску или кузницу, были высланы в чужие холодные края. Сколько таких предприим- чивых людей пострадало за свойприлежный труд! Вот со временисплошнойколлекти- визации и стали быстро хи- реть многие русские села. В Лебедянском районе давно уженетдеревень Овсяннико- во, Бородино, Томилино, Гусева Поляна. На их месте разросся костер по опояску, кое-где видныжалкие остат- ки разрушенных дворов. Закрыты были в нашем рай- онтримонастыряипочтивсе церкви. Священнослужите- ли репрессированы. Увез черный фургон игуменей Троекуровского и Сезенов- ского монастырей, кротких настоятельниц с высшим духовным образованием. живым: «Людидобрые, пом- ните: любили мы жизнь, и Родину нашу, и вас дорогие. Мы сгорели живыми в огне. Наша просьба ко всем: пусть скорбь и печаль обернутся в мужествовашеисилу, чтобы смогли вы утвердить навеч- но мир и покой на земле. Чтобыотныненигдеиниког- да в вихре пожаровжизнь не умирала!» А с другой сторо- ны— ответ живых павшим: «Родные вы наши! Головы в скорби великой склонив, стоим перед вами. Вы не по- корилисьфашистскимубий- цамв черные днилихолетья. Вы приняли смерть, но пла- мя любви вашей к Родине нашей Советской вовек не погаснет. Память о вас в на- роде бессмертна, как вечна земля и вечно яркое солнце над нею!» Мне, служившему на бе- лорусской героической зем- ле, не забыть, какое впечат- ление производит этот па- мятник, эти слова... В воловском краю сегод- ня мало что напоминает о «сороковых роковых». Но в Вышнем Большом не забы- вают, что произошло здесь в страшные дни оккупации. Вот бесхитростный рассказ Акулины Ивановны Пика- ловой, свидетельницы тех событий. — В первый раз немец пришел, когда белые мухи полетели. И сразу полез в лучшие дома на постой. Мы тогда уже поняли: от непро- шеныхгостейждатьдобране придется. Погоревали, что беззащитными остались. Мужиков-то своих на фронт отправили. Они нам говори- ли: не бойтесь, мол, война далеко на западе страны. Там остановим немцев и вернемся. Да вышло не так. Фронт и до нас докатился. Поначалу фашис ты безобразничалипо-мелкому: у кого гусей, у кого уток по- таскивали. У соседа — годо- валого поросенка штыком забили. Наводили свой «но- вый порядок». Если дети, старики, бабы мешали, вы- гоняли их из хат в сенцы, закуты, на улицу. Кто упря- мился, вышвыривалисилой. И у всех спрашивали: «Пар- тизан? Партизан?» Мы от- вечали: «Нет у нас партизан. Все мужики на фронте». Но они не верили. Видно, много были наслышаны о партиза- нах, трусили.Чутьзаслышат где шорох, сразу хватаются за оружие. Однажды, это было во время их второго на- шествия, они за партизана приняли корову в кустах. Уложили ее автоматной оче- редью. Что для них коровы, поросенок, куренок, коли людейнещадили.До сихпор какживые помнятся мне со- жженные в декабре 1941-го односельчане.Былсрединих имойдеверьПавелИванович Пикалов. Не знаю, какаямуха уку- сила фрицев. Ходили слухи, что они в отместку за убитых своих солдат, которые, мол, напоролись на наших раз- ведчиков. Дюже злобствовали. Схватили соседа Ивана Сол- датова, других. Избивали прикладами и гнали на вы- гон. Там построили, пере- считали. Были среди схва- ченных и незнакомые мне люди. Некоторые в военной форме. Наверное, военно- пленные. Потом всех заперли в пустом деревянном доме. Женамоего деверя, Татьяна, понесла мужу передачку. Охранник наставил на нее автомат. Ана заре немцы заброси- ли гранатами и подпалили дом. Я с Татьяной не смыка- ла глаз. Когда раздались взрывы и занялось зарево, кинулась с ней на пожар. Там были уже наши соседи. Один дедок прибежал с ве- дром воды. Немцы отпугну- ли его автоматом. Из горевшего дома раз- давалиськрики.Кто-то бара- банил в дверь. Наконец уда- лось ее выдавить. Они стали выбегать на улицу, немцы расстреливали их в упор. Тут мы увидели нашего ПавлаИвановича.Полыхая, какфакел, онпобежалпрочь от дома. Но его настигла пуля. А вот нашодносельча- нин ДорофейИванович Руд- нев по прозвищу Дорожка чудом спасся, спрятавшись в печке, закрывшись изну- три заслонкой. Помню, как, обгоревший, приполз в наш сарай. Там его заметил мой отец Иван Ефимович. Мы Дорофея перевязали, накор- мили и спрятали в сарае от фашистов. Он громко сто- нал. Мы боялись, что фаши- сты услышат, расправятся и с ним, и с нами за укрыва- тельство. Но Бог миловал. Дорожка потом попра- вился. С приходом Красной Армии вышел из укрытия. В составе одной из частей Дорофей Руднев воевал до Победы. Был удостоен двух боевых наград. Спасся тогда и пленный красноармеец, который вместе с Дорофеем укрылся в печке. На обелиске, установ- ленном на месте трагедии, сказано: «Здесь не было жертв. Здесь погибли герои! Память о них будет вечно жить в сердцах благодарных потомков». Апотом—пере- чень заживо сожженных, не всех, а лишь двенадцати человек. Что касается памятни- ка, то у него своя история. Бойцы экспедиционно- поискового клуба «Неуны- ваки» дали клятву: зарабо- тать деньги на обелиск. И слово сдержали. Открытие его состоялось 9 мая 1967 года, всего на год позже, чем хатынского мемориаль- ного комплекса... А ныне у околицы Вы- шнего Большого селяне раз- били парк. В нем 449 дере- вьев. Ровно столько их одно- сельчан не вернулось с по- лей Великой Отечественной войны. СУДЬБЫ ЛЮДСКИЕ | Про поэта и про казака Его звали Макс Жизнь его была короткой, но яркой. Для него жить означало бороться. С ложью, злом, насилием. Не задумываясь о своем собственном благополу- чии, не щадя себя. Максим Михайлович Смирнов был поэтом и про- пагандистом.Кнемуобраща- лись просто—Макс в редак- циях газет, где он работал, в учительской среде, где его считали своим, и в исполко- мовскихкабинетах, где онне любил задерживатьсянадол- го.Максахорошо запомнили на сельских сходах крестья- не, особенно молодежь. В любых обстоятельствах, в любую погоду он готов был добиратьсядо деревнидесят- ки километров, трясстись в крестьянскойтелеге по разъ- езженным дорогам. ДетствоМаксимаМихай- ловича было тяжким. При- ходилось и голодать, и мерз- нуть в нетопленной избе, и дрожать на ветру без теплой одежды и обуви. Родился Макс в январе 1885 года в СкопинскомуездеРязанской губернии. С малых лет вла- дела им «неодолимая склон- ность к знанию». Самостоя- тельно выучился грамоте, поступил в сельскуюцерков- но-приходскую школу. А в двенадцать лет, собрав в ко- томку нехитрые пожитки, тайком ушел из дома в не- большой уездный городок Раненбург Рязанской губер- нии (нынеЧаплыгинЛипец- кой области), чтобы продол- жить образование. Окончил городское училище, переби- ваясь с хлеба на квас. Неза- висимость суждений были присущи ему всегда, где бы Николай Волынчиков, Почетный гражданин Лебедянского района, Почетный гражданин города Лебедяни, член Липецкого областного краеведческого общества. Репрессии ныне тема немодная. Многие даже полагают, что и вспоминать о них не стоит, это, дескать, принижает, обесценивает достижения державы после революции. Но прошлое не терпит умолчаний. И о нем надо говорить всю правду. На Лебедянь, конечно, тоже упала черная тень не- правых гонений. Под стро- гим надзором был педагоги- ческий техникум (ныне – педколледж). Следили за преподавателями, прислу- шивалиськтому, чтоговорят студенты. Пять студентов в 1937 году былиарестованыи отправлены в так называе- мые исправительно-тру- довые лагеря. Преподавате- лей Николая Васильевича Пупынина и Александра Демиаминовича Макарев- ского продержали более по- лутора лет в данковской тюрьме.Чудом избежалузи- лища словесник Владимир Васильевич Волков, муж родной сестры писателя Ев- гения Ивановича Замятина. ЗналВолковмного,ктомуже часто шутил. Слова «комму- татор» и «аккумулятор» он однажды произнес так: «Кому — таторы, а кому – ляторы». Это посчитали на- мекомнаразное довольствие чиновников и простого на- рода. Авремя-то было голод- ное. Тогда же пострадал рабо- тящий мужик Шепелев. Жил он на Нагорной улице, ходил в колхоз «Красные кузнецы» вырабатывать по- ложенный минимум трудо- дней. На работу завлекали обедом — черпачком жи- денького кулеша и малю- сенькой паечкой хлеба. Ше- пелев медленно выхлебывал жестяную миску пшенки, хлебнуюпаечкувсегдамолча завертывал в тряпицу: дома голодные дети. Но как-то, бережно пряча пайку, про- говорил: «Жить мужики, еще можно.Вотэтускибочку давали бы побольше…». Только и всего. Однако воз- никло дело о вражеских раз- говорахШепелева.Исудили- ще было, и свидетели, свои, лебедянские… Да, нынче «стенания умолкли, жертвы истлели», какписалкогда-тоКарамзин про злодействаИоанна Гроз- ного. Но никакими достиже- ниями нельзя оправдать страшные жертвы. С 1953 годаначаласьреабилитация. В 2005 году на доме на По- кровской улице, где прожи- вал настоятель Свято - Покровской церкви Иоанн Голубев, установлена мемо- риальнаядоска, а 10декабря былаотслужена панихида.В этот декабрьский день 1937 года священномученик был расстрелян по решению «тройки». Увековечить па- мять убиенного пастыря по- старался настоятель церкви села Ракитино батюшка Ни- колай, в миру — Николай Александрович Еремеев. Кстати, его же стараниями восстановлена из руин и ра- китинская церковь. он ни служил — учителем «без прав» в Хламовской школе, илисолдатомТоболь- ского пехотного полка, или представителем волостного земства, секретарем укома партии, членом губисполко- ма. А еще Макс писал стихи. С детства. Отец нещадно ру- гал его за это, мать рвала и жгла листки с коряво выве- денными строчками. Но Макс упорно вновь и вновь склонялся над тетрадью. В 1902году, отобравнесколько лучших стихотворений, он послал их издательнице сто- личного журнала «Новое дело»Александра Толиверо- вой. Александра Николаевна —замечательная русская женщина. КогдаГарибальди сражался за объединение Италии, она волонтером от- правилась в его армию, что- бы помогать раненым, стала сестрой милосердия. Она-то и заинтересовалась Смирно- вым, пригласила его в столи- цу, устроила юношу в учи- тельский институт. А еще посоветовала: не спешить с публикацией стихов, а при- дирчиво и терпеливо рабо- тать над ними. В институте Макс знако- мится с нелегальной литера- турой, участвует в студенче- ском движении. Его аресто- вывают и ссылают. 1917 год. Россия бурлит. Бывший сол- дат Смирнов вернулся с фронта на «малую родину». Крестьяне Сокольской вла- сти избирают солдата- большевика председателем волостного земства. После Октябрьской революции он переезжает в Тульскую гу- бернию. Работая в губкоме партии, Макс борется с дет- ской беспризорностью, лик- видирует неграмотность, устанавливает Советскую власть в губернии. Он содей- ствунт изданию в Туле гу- бернской газеты «Комму- нар» и уездной газеты «Бе- левский пролетариат». И находит времяписать стихи, участвовать в деятельности уездного пролеткульта. Вы- шел даже небольшой сбор- ник Смирнова. Он былиздан в Белеве и назывался «Клю- чи созвучий». В 1924 году уже в Туле группа писателей и поэтов объединения «Рабочая вата- га» выпустила томик его «Избранных произведений» п о с м е р т н о . О с е н н и м октябрьским днем 1923 года Смирнова хоронил весь го- род. «Коммунар», редакто- ром которой в свое время он был, писал: «Макс Смирнов относился к группе тех ак- тивныхработников, которые горят в работе и слишком мало уделяют внимания со- стоянию своего здоровья. Преданность интересам тру- дящихся, масса работы, ко- торую они хотели бы прове- сти, поглощают их настоль- ко, что онине находят време- ни для себя...». Девять побегов Юшки Гаврилова Казак Гаврилов был за- хвачен в пленкрымчаками в одном из набегов на земли нынешнего Хлевенского района. Рослого Юшку Гав- рилова продали на одном из невольничьих рынков тата- рину из деревни Охмеч. Прожил он там одну зиму, а Великим Постом решил бежать. Пять дней шел на Русь, но у Перекопа его настигла погоня. Разо- зленный хозяин продал своевольного раба в бахчиса- райское селение Кшекиум. Но спустя два года хлевенец снова бежал. Добрался до города Балаклава. На при- стани его, однако, схватили и отправили в столицу Османской империи Стам- бул, а потом — «за Белое море» (Мраморное море), «под город Магалыч», к но- вому владельцу — паше Цапу. У него наш земляк выдержал лишь месяц и бе- жал уже с тремя товарища- ми по несчастью. Через четыре недели они появились в небольшом ту- рецком городке Чандар, где их, вот невезение, поймали и заковали в цепи. Хозяин выкупил беглецов и целую зиму держал «в великом мучении». Но весной Юшка предпринял новую попытку освободиться. И снова не- удачно. ВгородеДарменяжи стража передала его воеводе Магомету. Гаврилов, одна- ко, не сдался, хотя и следую- щий побег оказался безу- спешным. На сей раз Магомед был особенно жесток, «оковав его, бил и мучил…». Гаври- лов заболел. А когда чуть поправился,то был продан сборщику налогов паше Ген- же. Только ничто не останав- ливало свободолюбивого казака. Очередной побег, очередная неудача, вновь железные цепи. Туркиморилипленников голодом. На глазах Юшки умерли двадцать русских. Проданный туркуизКушак- шатера, сам он терпел побои и тяжелуюработу. И вы уже догадались—еще раз бежал. Былпойман. «Жилвдеревне в неволе полтретья года и из той деревни снова убе- жал…», — рассказывал Юшк а в п о с л е д с т в и и . Наконец-то ему улыбнулась удача: он оказался на гол- ландском корабле. Добрался до Испании, затем — до Амстердама. И только в июне 1700 года вступил на российскую ми- луюземлювАрхангельске… Виктор Елисеев, краевед, член Союза журналистов РФ, лауреат областной премии имени И. А. Бунина. ФОТО ОЛЬГИ БЕЛЯКОВОЙ КРАЕВЕДЧЕСКАЯ ХРОНИКА | Школа в измалковском селе Оберец Память о смолкшем звонке Игорь Ветловский, краевед. История страны, история села, история школы. Их не разделить , не понять по отдельности. Автор «Было- го» подготовил хронику одного учебного заведения, в судьбе которого отрази- лись и победы, и беды, и взлеты, и провалы всей России. Сотнилет назад выходцы изЧерниговскогокняжества на живописном берегу зате- рянной в глуши лесов реки Чернава основали село Обе- рец. В 1818 году в память о победе в Отечественной вой- не с Наполеоном там была построена церковь во имя Покрова Пресвятой Богоро- дицы. Через год при храме от- крылась церковно-при- ходская школа. До сих пор местные жители гордятся тем, что в ее стенах начинал свое образование известный русский ученый, гордость России Николай Данилев- ский. Вплоть до 80-х годов XIX века там занимались 15—20 учащихся единовре- менно.Учили ихсвященнос- лужители. Потом власти стали присылать штатных педагогов. К концу позапрошлого столетия вместе с сельской больницей было возведено и просторноешкольное здание из крепкого дуба на камен- ном фундаменте. На ее обо- рудование не поскупился будущий ее попечитель ку- пец Яков Савельевич Ники- тин.Школа была рассчитана на 50 мест. Но учащихся оказалось гораздо больше. Купец поставил в ней не двухместные, а трехместные парты. После Октябрьской рево- люции власти на базе цер- ковно-приходской и земкой создали единую трудовую начальную школу. Ее педа- гоги также курировали на- чальные школы первой сту- пени в деревнях Луговая и Малая Чернава, вели курсы по ликвидации безграмот- ности населения. В 1931 году появилась уже школа крестьянской молодежи (ШКМ) с семилет- ним срокомобучения. В селе тогда жили свыше 1150 че- ловек. Детей становилось все больше. Неудивительно, что через три года была открыта неполная средняя школа — НСШ. Ее посещали и дети из прилегающих населенных пунктов. Неполная средняяшкола в этом статусе просущество- вала до 1940 года. Незадолго до начала Великой Отече- ственной войны по инициа- тивеиприучастииуроженца измалковскойдеревниЛуго- ваяпрославленногоноватора АлексеяСтаханова педагоги обратились в Орловский об- ком ВКП(б) и облисполком с просьбой о преобразовании НСШ в полную среднюю школу.Просьба была уваже- на. Аттестаты зрелости в Оберецкой средней школе впервые выдали в 1943 году. Это были уже тяжелые времена. Немцы захватили Ливенскийрайон, вторглись и в Оберец. Однако почти сразу были выбиты частями Красной Армии. Рядом с чудом сохранившимся ста- рымзданиемземскойшколы была вырыта братскаямоги- ла, где покоится прах погиб- шихкрасноармейцев.Позже здесь поставили памятник. А главное здание школы гитлеровцысожгли дотла. И тем не менее с февраля 1942 года занятия возобновились. Вуцелевшемпомещении земскойшколысделалипять классных комнат для двух- сменки. Но мест все равно не хватало. Районо распоряди- лось, таксказать, арендовать большие дома у колхозни- ков.Некоторые дома-классы были с глинобитными пола- миималенькими оконцами, куда едва проникал свет. Председатель сельсовета где- то раздобыл лампы «Мол- ния» и керосин. Лампы за- жигали даже днем. В силь- ные морозы дети не раздева- лись, писали в варежках, чернила замерзали. А после уроков пионеры и комсо- мольцы помогали в колхоз- ной работе старшим, шеф- ствовали над стариками и инвалидами, устраивали концерты в клубе, читали людям газеты и письма с фронта. Старшеклассники копали противотанковые рвы. Когда я в 1959 году прие- хал в Оберец преподавать историю, завуч фронтовик КонстантинИвановичМуза- левскийс гордостью показал мне телеграмму Верховного Главнокомандующего Крас- ной Армии И.В. Сталина, который благодарил учите- лей и учащихся за деньги, собранныедлястроительства танковой колонны. Тогда здесь собрали 25 тысяч ру- блей. Закончилась война. На- селение села росло. За счет прибывшихсфронтаукрепи- лись кадрами и эта, и другие школы. Но классы были пе- регружены. — Где размещать учени- ков? — спрашивал в орло- вском облоно директор шко- лыВасилийИвановичМаль- цев. Там советовали решать наместе. «Выручил»райком партии: «Ломайте церковь — и стройте из ее кирпичей школу хозяйственным спо- собом. Кое-чем и мы помо- жем». Разломатьцерковь оказа- лось не так легко. Удалось сделать только пять класс- ных комнат. В 1954 году, одновременно с образовани- ем Липецкой области, куда вошел и Измалковский рай- он Орловщины, школа всту- пила в строй. Позже в ней интенсивно осваивали «Ли- пецкий опыт», ввели поли- техническое обучение. В 1958 году выпускники шко- лыпообещали, чтовсевместе останутсяжитьиработатьна селе, ипризвалик этому всех сельских сверстников . Жизнь, однако, показала, что из этого, в конечном сче- те, ничего не вышло. Вы- пускники школы, тем не менее, становились прекрас- ными специалистами и в родном колхозе, и на строй- ках Сибири и Дальнего Вос- тока, и на шахтах Кемерово и Донбасса. Но само село приходило в упадок, кначалушестидеся- тых годов оберецкий колхоз превратился в бригаду пре- ображенского колхоза им. Ленина. Село безжалостно зачислили в «неперспектив- ные». На 1 января 1997 года там осталось лишь 50 дворов и 97 жителей. Средняя шко- ла вновь стала неполной. А в конце минувшего века в школе случился большой пожар. Детей перевели в Преображенскую среднюю школу. Но по-прежнему ве- рится, что возродится когда- нибудь старинное село, за- звонят в нем колокола уни- чтоженнойцеркви, услышат оберецкие ребятишки трели школьного звонка! Полвека назад эти люди учили оберецких ребятишек... ФОТО ИЗ АРХИВА АВТОРА