Липецкая газета. 2010 г. (г. Липецк)

— Смотри-ка, сколько их! Вправо от сосны еще двое... Двадцать девять, — подсчитал он немцев. Заместитель политрука Жинабаев отозвался: —Вот и к лучшему, всы- плем им по первое число! Гитлеровцы накаплива- ли силы, готовясь кинуть- ся в атаку на двух наших гвардейцев-коммунистов — красноармейца Виногра- дова и замполитрукаЖина- баева. Предстояла неравная схватка. Выдержать! Задержать на месте и уничтожить вра- га, хотя бы ценой собствен- нойжизни! Так решили они. Когда враг пошел вперед, открыли огонь из автома- тов, уничтожили несколько фашистов. Немцырассредо- точились, залегли, бешено обстреливали друзей. Но гвардейцы тоже не давали немцам подняться с зем- ли. Уже тяжело был ранен Жинабаев. Виноградов про- должал держать оборону. Теперь он еще и мстил за кровь товарища. И вдруг вражеская разрывная пуля врезалась в его автомат, в щепки разлетелся приклад. —Ну, гады, еще накорм- лю! Виноградов отбросил свойискалеченный автомат, схватил оружие товарища... Пуля обожгла ногу. А немцы наседали, они были совсем близко, в сорока ме- трах... Тогда Виноградов пу- стил в ход гранаты. Он сдер- живалнатискврагов—один. И атака фашистов оконча- тельно захлебнулась. А по- томподоспелапомощь.Подо- шла группабойцовмладшего лейтенанта Верезовского. Враг был разгромлен. Дочь генерала Люди старшего поко- ления хорошо помнят их, женщин, одетых в серые солдатские шинели. Рядом с мужчинами были они пу- леметчицами, снайперами, летчицами, зенитчицами, связистками, спасали ране- ных, помогали им преодо- леть боль. В один из летних дней я посетил медсанбат Панфи- ловской дивизии. Мне посо- ветовали сфотографировать медсестру Валю. Лучший снимок послал в газету«Комсомольскаяправ- да». Его напечатали на пер- войстраницеподзаголовком: «Дочь генерала». Вот что там я тогда написал: «Имя Героя Советского Союза генерал- майора Панфилова с любо- вью и гордостью произносят во всех концах нашей стра- ны. Это герои-панфиловцы в тяжелые дни, когда враг угрожал Москве, показали беспримерную стойкость в бою, железной стеной пре- градив дорогу немцам. В дни Великой Отече- ственной войны, когда ре- шается судьба Отчизны, бок о бок сражаются отцы и дети, воодушевленные одним стремлением — ис- требить, уничтожить врага. Дочь генерал-майора Панфилова, погибшего смертью храбрых, —комсо- молка Валя, достойна своего отца-героя. Она—медицин- ская сестра. Не зная устали, не ведая страха, под огнем неприятеля, под жестокой бомбежкой с воздуха выпол- няет свое благородное дело. Как-то двадцать немец- ких самолетов налетели на село, где находился меди- цинский пункт. Но Валя не оставила своего поста. Взрывнойволной ее отброси- ло в другуюкомнату, ранило в голову. Но и раненная, она продолжала оказывать по- мощь раненым бойцам. Молодая медицинская сестра заслужила всеобщую любовь и уважение. Стойко, мужественно, как и подобает комсомол- ке, воину Красной Армии, перенесла Валя Панфилова смерть горячо любимого отца. От отпуска, от поездки домой она отказалась. — Я останусь на фронте! — сказала она. Здесь, на фронте, меди- цинская сестра, комсомолка Валя Панфилова вступила в кандидатыпартии, здесь она стала членом ВКП(б)». Несколько лет назад я узнал, что Валентина Ива- новна со своей большой и дружной семьей живет в Алма-Ате. Ведет большую военно-патриотическую ра- боту по воспитанию молоде- жи. Много энергии вложила она в организацию музея боевой славы. Написала книгу «Мой отец», посвятив ее молодым. Первая примета Во фронтовом лесу, око- ло избушки, которая служи- ла в мирное время ночлегом для охотников, я увидел двух немцев. Грелись на солнышке в утренний час. Около них стоял часовой, тутже был нашпереводчик. Я спросил: — О чем они говорят? —Довольны, что сдались в плен русским. Рады — у нас их накормили. Говорят: «Гитлеру капут!». Просят карандаш и бумагу —хотят написать письмо к своим друзьям, чтобы и те сдава- лись в плен. Вот за этим занятием — сочинением письма — я и сфотографировал их, не по- желавших больше сражать- ся за бесноватого фюрера. Воинственный пыл гит- леровцев неуклонно угасал. В нашей газете была поме- щена корреспонденция. В ней приводились строки из показаний военнопленного Зауэра: «Я с большим тру- дом пережил зиму. Если бы она продолжалась еще пол- месяца, я бы сошел с ума. Наши потери очень велики. Хотя бои были и небольшие, все же за два месяца мы потеряли пятьдесят про- центов личного состава, а пополнения нет. Мы живем в постоянном страхе перед русскими, по ночамникогда не спим. Солдаты дрожат перед русскими, неуверен- ные в своем будущем». Это показание вражеско- го солдата — предвестие на- шей тогда еще казавшейся далекой Победы. Последнее фото Вот смотрю на фотогра- фию, а перед глазами во весь рост встает живой человек, мой однополчанин из 1-го механизированного кор- пуса, обаятельный, очень общительный,жизнерадост- ный. Он часто водил в атаку танкистов, сам садился за орудие. Его имя—Дмитрий Дмитриевич Погодин. Встречаться с замести- телем командира корпуса по строевой части Героем СоветскогоСоюзаД.Д.Пого- диным мне случалось много раз. Но особенно запомнил- ся наш последний разговор. Час затишья перед боем. Полковник Погодин ле- жал на траве около окопа. Перед ним — широко раз- вернутая топографическая карта-километровка. Он что-то оживленно говорил командиру подразделения, показывая на карту. Чув- ствовалось, что предстоящее наступление радует полков- ника, он уверен в успехе. Заметив меня, Дмитрий Дмитриевич приветливо сказал: — Капитан, у меня к тебе просьба есть. Подожди несколько минут, я освобо- жусь, побеседуем. Дмитрий Дмитриевич по секрету сообщил мне: его представляют к очередному воинскому званию — ге- нерала. Для личного дела нужна фотография. Я тут же взялся за «лей- ку». Сперва снял его серьез- ным, как требовалось для документов. А затем уже с широкой светлой улыбкой. Он всегда так улыбался — широко, открыто! Мы поговорили еще не- много, полковник пожелал мне успехов, попросил: — Пожалуйста, больше фотографируй труд солдат. Какие дела в нашем корпу- се! Героически сражаются люди... Прошло три дня. Корпус продолжал наступление. Уже не помню сейчас, в ка- ком танковом батальоне я был, когда вдруг услышал: «Убит наш Погодин…» За смерть полковника воины корпуса мстили — громили врага беспощадно. Публикация Алексея Нарциссова. 1418 СТУПЕНЕЙ К ПОБЕДЕ | Из записок фронтового журналиста Лица на старых фотопленках № 50/23678/ 17 МАРТА 2010 ЛИПЕЦКАЯ ГАЗЕТА 3 Он ушел из жизни через сорок лет после победного мая 1945-го, военный журналист Иван Александрович Нарциссов, наш земляк, товарищ и коллега. После него остались воистину бесценные фотодокументы, на кото- рых запечатлен долгий трудный путь, пройденный им от Ельни до Берлина. Он успел многие из них опубликовать — и в центральных, и в местных газетах, и на страницах уникальных книг по истории Великой Отечествен- ной войны. Но еще больше сделанных Иваном Александровичем снимков так и осталось на старых фотопленках, хранящихся в архивах и музеях. Сейчас готовится к печати альбом этих репортерских работ, дающих живое, честное, неотретушированное пред- ставление о том, что пережило его поколение, какой ценой досталась нашей стране Победа. Сохранилась и рукопись воспомина- ний Нарциссова — бесхитростное свидетельство о людях, о былых сражениях, о жизни редакций фронто- вых газет, в которых довелось рабо- тать этому скромному и мужественно- му человеку. Сегодня мы предлагаем читателям отрывки из мемуаров Ивана Александровича, предостав- ленных «Липецкой газете» его правну- ком Алексеем Нарциссовым. Ну а в качестве иллюстраций, естественно, печатаем некоторые из снимков автора. Боевое крещение Под Ельней я получил боевое крещение. Здесь же, на передовой, был ранен. Произошло это так. При налете немецкой авиации я укрылся в воронке. По- лутонная бомба разорвалась метрах в десяти. Закидало меня землей, я получил несколько осколочных ра- нений. Залитого кровью, меня перевязала девушка- санитарка. В полевом сан- бате хирург вынул из тела несколько осколков, и меня отправили в тыловой госпи- таль. Но в санитарной ма- шине я решил: в госпиталь не поеду! И вернулся в ре- дакцию. О ранении никому не сказал, лег на землю под деревом, укрылся шинелью и впал в свинцовое, дре- мотное состояние. Видимо, я стонал: ко мне подошел мой друг Орлов, наклонился надо мной, спросил: —Тычто, Ваня, ранен?.. Не удалось скрыть. Но, конечно,вредакциинашлось дело и раненому. А лечил меня штабной фельдшер. От этого ранения два осколка во мне остались до сего дня. Вскоре я стал канди- датом, а затем и членом партии. Месяцы, о которых я рассказываю, были очень тяжелыми для нашей От- чизны. В ходе смоленского сражения (июль—сентябрь) в оперативных сводках ча- сто повторялось слово «Ель- ня». А 8 сентября Совин- формбюро сообщило: наши войска освободили Ельню. Над городом вновь взвилось красное знамя! «Победа над Ельней по- казала всему миру, что Со- ветскаяАрмиядаже в самый тяжелый для нее период способна не только упорно обороняться, но и успешно осуществлять крупные на- ступательные операции и бить хваленуюфашистскую армию». Так писала позднее газета «Красная Звезда». «Я в любом блиндаже родня...» —Ну, ходоки, в путь! Это мы говорили сами себе, когда прощались с редактором и секретарем, которые оставались в хате- редакции. Они продолжали ежедневно выпускать сол- датскую газету «Советский гвардеец». А мы отправля- лись за новым материалом в подразделения корпуса. Военные газетчики делили с бойцами все тяготы рат- ного труда, ели с солдатами из одного котелка, спали в одних окопах. Как метко в свое время сказал Алексей Сурков: Фронтовой бродяга-газетчик — Я в любом блиндаже родня. Дней через пять-шесть мы возвращались в редак- цию, чтобы отписаться. Ну а оперативный материал «в номер» передавался по теле- фону. Работалимного, часто ночью при свете коптилки, сооруженной из гильзы зе- нитного снаряда... Так в Новгородской об- ласти в лесисто-болотистой местности в 1942 году де- лали свое дело месяц за месяцем военные корре- спонденты. Мы немало ис- ходили в разбитых сапо- гах фронтовых, часто рас- кисших от дождей, дорог. Даже если позади оста- вались десятки киломе- тров пути, возвращались в свою милую теплую хату- редакцию веселые, бодрые, как в родной дом. Редактором у нас был подполковникВ.С.Локшин. Он стремился сделать газету как можно содержательнее. Мне доводилось писать и заметки, и фотографиро- вать. Наша газета считалась одной из лучших среди тех, что издавались в соединени- ях фронта. Локшин любил поэзию, переписывался со многими известными литераторами. Благодаря этому в нашей газете печатались стихи и бойцов, иизвестных авторов — А. Суркова, И. Уткина, В. Инбер, А. Барто, Вас. Лебедева-Кумача и других. У меня сохранился номер «Советского гвардейца» за 15 ноября 1942 года со стихами Михаила Светлова (тогда я еще не был лично знаком с поэтом) «Будет и на нашей улице праздник!»: Мы сомкнулись в строю — Боевыми делами ответим На приказ боевой, Продиктованный нашим вождем. И к великому празднику, К радостным женам и детям Сквозь военные будни, Сквозь смерть и огонь мы придем. Отодвинется Запад Перед неудержимой лавиной. Над Прибалтикой праздник Зажжется мильоном огней, И над нами опять ЗашумяттополяУкраины, Белоруссия встретит Нас золотоммирных полей. Первый снег засверкал... Нам дорога к победе знакома. Наша клятва вождю Прозвучит, как великий обет. Вот прочитан приказ. И, послушные воле Наркома, Миллионы сердец Застучали согласно в ответ. У переднего края Трубит боевая тревога, Над полями сражений Высокое знамя парит. И откроется к счастью Большая дорога, И великое солнце Победы тебя озарит. Песня в землянке Окоп — как крепость! Это для солдата — истина. А землянка? 42-й год. Передовая сре- ди болот и лесов. Тут под городом Холмом сооружено все для активной обороны: извилистые ходы сообще- ния, траншеи, блиндажи... Встретил знакомых ар- тиллеристов. Они ночью пе- ременили огневуюпозицию, а за утро успели развернуть строительство землянки. На моих глазах укладывали на первом настиле бревен лес- ноймохдлятепла.Устроили нары. Старшина сказалмне: — У нас условлено сде- латьчетыренаката.Авокруг стен создадим земляную на- сыпь. На случай обстрела. Работали воиныдружно, закончили в тот же день. А поздним вечером по случаю новосельяспелипод гармонь «Землянку». Знаменитую песню любили все бойцы. С особенной задушевностью поэт выразил то, что было в сердце каждого: Вьется в тесной печурке огонь, На поленьях смола, как слеза, И поет мне в землянке гармонь Про улыбку твою и глаза... Однажды воин-казах показал мне листок, где все было написано по-казахски. — О чем здесь? — спро- сил я. —Письмо домой? —«Землянка»! Сампере- вел.Жене пошлю. Дети про- чтут... — ответил он. Не в каждой фронтовой землянке была гармонь. Но песнявсегдаоставаласьсбой- цом. Грустная или веселая, лирическая или боевая... Сколько замечательных пе- сен было создано в Великую Отечественную войну! Очень хочется, чтобы молодежь их тоже знала и помнила. И один в поле... Мне на фронте всегда хотелось не пропуститьПод- виг, побыстрее узнать под- робности, описать в газете в ближайшем номере. Я не раз убеждался: и один в поле может быть воином. Как, допустим, ПетрВиноградов. МГНОВЕНЬЯ, ПРИБЛИЖАЮЩИЕ ПОБЕДУ ( из фотоархива Ивана Нарциссова)