Липецкая газета. 2010 г. (г. Липецк)

№ 225/23853/25 НОЯБРЯ 2010 ЛИПЕЦКАЯ ГАЗЕТА ЗНАМЕНИТЫЕ ЗНАКОМЫЕ | Вдова Леонида Гайдая Нина Гребешкова отмечает 80- летний юбилей «Леня сделал меня счастливой» Мария Донская, агентство «Столица», специально для «Липецкой газеты» Нина Павловна Гребеш- кова — это сгусток энергии. Положительной энергии. Которой хвата- ет на всех и вся. Она не учит жить, но всем помогает, в свойственной ей манере — как бы невзначай. — Я раньше была очень строгая, — рассказывает Нина Павловна. — Всем хотела сказать правду, чтобы лучше было. А Леня мне говорил: «Нинок, неужели ты считаешь, что ты самая умная?» А с возрастом я стала еще умнее (смеет- ся) . И теперь на многое закрываю глаза. Не учу жизни, а радуюсь ей. Разумное, доброе, вечное Профессия, как брак, дается свыше, и от нее уже не уйти. Так было и у Ниночки Гребешковой, будущей заслуженной ар- тистки России и жены великого комедиографа Леонида Гайдая. — В десятом классе я пошла на день рождения к своейшкольнойподруге, к Мухе — так мы ее зва- ли, — рассказывает Нина Павловна. — Собралась девичья компания — хо- хочем, чулочки подтяги- ваем, щебечем что-то. А в углу сидит какой-то очень старый человек — муж- чина. Лет сорок ему, на- верное, было. Это отецМу- хи, известный советский поэт. И вдруг он говорит: «Нина, а вы решили, кем станете после школы?» — «Конечно, — отвечаю. — Буду учительницей начальных классов. Буду сеять разумное, доброе, вечное». — «А ведь есть еще одна профессия, кото- рая сеет разумное, доброе, вечное. Не хотите стать актрисой?» Я только рас- смеялась. А он серьезно так говорит дочери своей: «Как получите аттеста- ты, отвези Ниночкин во ВГИК». Я-то забыла о разговоре, а подруга ока- залась серьезнее: взяла меня в охапку — и мы поехали во ВГИК. Я даже толкоми не представляла, что это такое. В приемной комиссии еле выстояли очередь. И тетенька гово- рит моей подруге: «Все: уже две тысячи заявлений приняли — хватит уже». А она говорит: «Это не мои документы, а моей подруги». И я из-за ее плеча выглядываю. «Ну, ладно, давай. Твое — по- следнее заявление, и все». Так меня и взяли. А ведь в этот год в институт по- ступали сильные актеры — например, Юра Яков- лев, Юрий Никулин... Их не взяли, а меня взяли. Студенты в коридоре о таких умных вещах го- ворили: «Станиславский, Немирович-Данченко…», а я ничего не понимала… Но так для себя решила: научат. Раз взяли меня — всему научат. Графиня… Курс во ВГИКе оказал- ся интернациональным: там были и румыны, и венгры, иполяки, икорей- цы, и немцы… А в центре мужского внимания—две очаровательные блондин- сама сшила. Хитон такой: отрез белой ткани с дыр- кой посередине — в таких Алла Пугачева потом вы- ступать стала. Помню, ноги промокли ужасно. Я сняла свои единствен- ные боты и поставила на батарею сушить, пока за- явление писали. Дошли до графы «фамилия». Я пишу: Гребешкова. Леня так расстроился, что я не стала его фамилию брать. «Ты только послушай: Нина Гайдай! Как звучит красиво!» Но у меня свои аргументыбыли: что такое Гайдай? То ли женщина, то ли мужчина. Тем более что я уже снялась в не- скольких фильмах и была известна как артистка Гребешкова... — Леня никогда не го- ворил, что любит меня, — признается Нина Павлов- на.—Но при этом вел себя так, что любые сомнения отпадали сами собой. Его восхищали такие детали, которые невлюбленный человек никогда не за- метит. Он мог сказать: «Нинок, какая же у тебя маленькая ножка!» Или, например, якупила серьги и кольцо — очень дорогие —и сижу, плачу: ну зачем они мне нужны — лучше бы деньги за кооператив- ную квартиру выплати- ла. А Леня мне говорит: «Ну-ка, примерь серьги! Почему у тебя уши не про- колоты? Нужно дырочки сделать — тебе очень идут эти серьги, молодец, что купила!» При этом Гайдай жил в своеммире, в котором не было места материально- му, мещанскому. Он был погружен в творчество, в работу. Заботу о быте, о «хлебе насущном» на себя взяла жена — Нина Гребешкова. — Наша дочь Оксана несколько лет работала с мужем в Малайзии, — рассказывает Нина Пав- ловна. — И однажды она прислала калькулятор — тогда это была большая редкость. И вот Леня — радостный, возбужденный — ходит по дому и ищет, что бы ему посчитать. Я ему говорю: «Посчитай, сколько стоит наша квар- тира». Ивот я ему диктую, а он считает: столько-то — кооперативная квар- тира, столько-то — ко- вер, холодильник, еще что-то, еще… Потом Леня посчитал свои партийные взносы — а он с 1941 года был коммунистом. По- считал свою зарплату за все эти годы… И с удивле- нием говорит: «Нинок, а сумма-та сходится почти копейка в копейку! Сколь- ко я заработал, столько и потратил… А на что же мы тогда жили?» Я ему говорю: «Леня, ты забыл: ведь у тебя же еще жена работает». «12 стульев» и другое Нина Павловна всегда много работала. Звездной роли, после которой Нина Гребешкова проснулась знаменитой, судьба не приготовила. Но ее при- родное очарование и обая- ние сделали ее любимой актрисой нескольких по- колений. И даже роли второго плана затмевали главныхгероинь. «Смелые люди», «Испытание вер- ности», «Муму», «Звезд- ный мальчик», «Дожи- вем до понедельника», «Слезы капали» — это фильмы, которые стали культурнымнаследиемсо- ветского кинематографа. Но интереснее всего было работать в картинах му- жа — «Кавказская плен- ница», «Бриллиантовая рука», «Не может быть!», «За спичками», «12 сту- льев»… — Гайдай был необык- новенный выдумщик, — рассказывает Нина Пав- ловна.—Он, как большой ребенок, видел все по- особенному, поэтому на много лет опережал свое время. Мы едва успевали за его «полетом фанта- зии». В фильме «12 сту- льев» есть такой момент: царица Тамара является отцу Федору во сне или в галлюцинации — при- летает и улетает. Так это было сделано все реально: я действительно летала! И плащ мой, который так красиво развевается, тя- нули снизу за веревки, чтобыонколыхался.Меня чуть не задушили этим плащом, но ради красивой сцены я вытерпела. После съемок культо- вой картины «12 стульев» Леонид Гайдай принес домой четыре уцелевших стула. — Они стоили огром- ных денег, но Лене они были дороги уже как исто- рия, поэтому до сих пор стоят в его кабинете. Это любимое место кошки Бу- си—нужномного усилий, чтобы согнать ее с леген- дарного стула... Один стул Нина Пав- ловна подарила Эльдару Рязанову для его музея кино, в котором он сделал зал Леонида Гайдая. — Недавно меня при- глашали на благотвори- тельное мероприятие «12 стульев», —рассказывает Нина Павловна. — Там были актеры, сыгравшие в разных версиях этой картины. И когда у меня спросили, фильм какого режиссера я считаю луч- шим, я честно сказала: конечно, Гайдая! Актриса С профессией Нина Гребешкова не ошиблась. Кинематограф принял ее сразу — и навсегда. — Перед смертью Ле- ня сказал мне: «Нинок, мне нужно перед тобой покаяться», — рассказы- вает Нина Павловна. — Я внутренне напряглась.По- думала: ага, сейчас начнет про своимужские слабости рассказывать. А он гово- рит: «Ведь я ни разу не снял тебя в главной роли». Ятолькоулыбнулась: «Что ты, Леня! У тебя сколько картин? Восемнадцать… А у меня — шестьдесят!» После смертиЛенипрошло семнадцать лет. И у меня уже 85 картин! Это все — его работа. Я уверена, что он обо мне заботится и на небесах, посылает режис- серамсвоимысли: «Берите Нину, пусть она снимает- ся. Или что, думаете, что мояНинка не справится?» Иногда думаю: уже 80, надо бы успокоится. А не могу — вдруг Леню под- веду?Ондолженмноюгор- диться.Думаю, чтопокаон мною доволен… — Когда Леня умер, я плакала и причитала: какой же ты мне подарок устроил! — рассказывает Нина Павловна. — А те- перь думаю, что в этомчто- то есть… Какая-то связь особенная…На поминки я никого не зову — все при- ходят сами, и мне очень приятно, что о Лене до сих пор помнят. Я чувствую его заботу о себе, но ни разу не видела во сне, хотя очень хотела. А вот доч- ке Оксане он приснился: довольный такой, очки приподняли говорит: «Ок- сана, с Богом я дружу!» И хотя наше поколение было не очень религиозным — мы толком и молиться не умели, — я думаю, что это правда: Леня до конца дней оставался ребенком — а значит, и грехов на нем быть не может… После смерти мужа Нина Гребешкова заново училась жить — одна, без человека, с которым прошли рука об руку со- рок лет… —Иногда я думаю: что сделал для меня Леня? Ничего. Кроме того, что сделал меня счастливой. ки: Ниночка Гребешкова и Алла Ларионова. —Но тогда такое время было, что все мы думали о работе, об учебе, а с пар- нями — просто дружили, —рассказываетНинаПав- ловна. — И с Леней тоже все начиналось с дружбы. И даже с хитрости — с его стороны… Студент Гайдай, худой долговязый фронтовик, ставил спектакль, в ко- тором играла и Нина Гре- бешкова. —Икак назло—отры- вок с моим участием в ре- петициях всегда ставили последним,—рассказыва- ет актриса.—Яподошла к Гайдаюи возмутилась, что вынуждена поздно возвра- щаться домой. «А разве тебя никто не провожает? Не волнуйся, я провожу!» И стал каждый день дово- дить меня до дома… Через некоторое вре- мя Нина заметила, что у ее провожатого — не- свежая рубашка. И она по-дружески предложила постирать ее. — Ко мне ребята часто обращались за помощью. У одного парня протер- лись локти на рубашке — так я ему ниточка к ни- точке заштопала, онпотом восхищался этим. Леня же застеснялся и начал объяснять, что рубашку он стирать не успевает, потому что давно не ночу- ет дома — не успевает на трамвай после того, как меня проводит… А через два месяца гу- ляний по ночной Москве будущий комедиограф Гайдай серьезно сказал: «Нина, что мы все ходим, ходим, давайпоженимся!» —Ятоже как бывшут- ку ответила ему: «Ну что ты, Леня! Ты длинный, я низенькая — тебе нуж- на другая девушка». Он опять на полном серьезе: «Ну, Нина, крупнуюжен- щину я не смогу поднять, а тебя всю жизнь буду на руках носить». На следующий день он подошел к Нине и спро- сил: «Ты паспорт принес- ла? Как зачем? Заявление подавать!» Любовь Свадьба была скромная — студенческая. — В загс мы пришли с Леней вдвоем. На мне — белое платье, которое я ФОТО ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА НИНЫ ГРЕБЕШКОВОЙ Нина Гребешкова. Кадр из фильма «Муму». Нина Гребешкова и Леонид Гайдай.