Липецкая газета. 2010 г. (г. Липецк)

АКТУАЛЬНО | ǟомȣșȦșȡȦȡȯș ȤșкомșȡȘаȪȜȜ Как не получить нокаут от солнца № 151/23779/ 6 АВГУСТА 2010 ЛИПЕЦКАЯ ГАЗЕТА 7 ФОТО АНАТОЛИЯ ЕВСТРОПОВА И. Неверов ВМЕСТО ЭПИГРАФА. ТАК ГОВОРИТ ТРЕТЬЯКОВ — Если представить невозможное —жуткий кризис, обвал, тотальное разорение частного бизне- са, то и тогда фермеры устоят. Они будут послед- ним несдавшимся бастио- ном реальной экономики. У них колоссальный запас прочности. Вместо пролога. Слова и дела И нтересно получа- ется: в русской глубинке исконно русские рисковые и предприимчи- вые мужики сеют хлеб, раз- водят скот, кормят себя и других, а называются по-иностранному — ферме- рами. В великом и могучем не нашлось для этих людей своего, родного, коренного слова. Что-то, конечно, прихо- дит на память, но лучше бы не приходило. К примеру, из отечественной классики вдруг выплывает неласко- вое — мироеды. Великие писатели были убеждены: человек дела непременно бессовестен, безжалостен, жаден. Адобродетелен толь- ко лежащийна обломовском диване или стоящий на па- перти. Из тридцатых годов минувшего века вспомина- ется не менее злое — кулак, за которым сразу тянется рифма «ГУЛАГ». У бюрократов, правда, есть собственный вариант — без всякой негативной окраски: сельхозтоваропро- изводитель. Но это трехгор- бое детище канцелярита не для жизни, а для казенных бумаг. Может, тогда уж про- ще сказать — хозяин? При НЭПе такое слово украша- лось даже эпитетом: «куль- турный хозяин», пока это сочетание не вытеснил тот самый «кулак». Но разве правильно одним и тем же словом объединять и хо- зяина СПА-салона, охран- ной фирмы, секс-шопа, и сельского жителя, который кормит народ? Пробел в отечественном лексиконе сигналит о про- рехе в судьбе русской де- ревни. О том, что сто или сто пятьдесят лет назад у нас не успело сложиться, сформироваться до конца целое сословие. А потом становление его прервалось, «культурные хозяева» по- пали под категорический запрет. Так что поколение Тре- тьякова вынуждено было начинать с нуля. Евгений Иванович из пионеров фер- мерского движения в об- ласти. Через год он отметит юбилей: двадцать лет назад он взял первые десять гек- таров земли, еще не ведая толком, во что ввязывается. Объявив фермерский призыв, Ельцин и его пре- мьеры сулили все: миллиар- ды, технику, льготное кре- дитование, даже освобож- дение от армейской службы фермерских сыновей, рабо- тающих вместе с отцами. В подаренной мне Тре- тьяковым книге по новей- шей истории российского фермерства (с тремя, кстати, БЛИЗКОЕ РЕТРО | Из ȚȜзȡȜ Ȝ ȤазȘȧмȜȝ ȡșзавȜȥȜмоȗо зșмлșвлаȘșлȰȪа Степень риска очерками о наших, липец- ких, фермерах, в том числе и о Евгении Ивановиче) итог девяностых подводит- ся кратко: почти ничего из обещанного не выполнено. Лишь на старте двадцать первого века «культурные хозяева»почувствовали, что почва под их ногами (не та, в которую зерно бросают, а та, на которой пытаются устоять) стала тверже, на- дежнее. Но и сегодня пока положение их далеко не то, о каком мечтали, на какое рассчитывали. Амежду прочим, читаем в той же книге истинного знатока истории фермер- ства, ученого и литератора ВасилияКазарезова, именно такие, как Третьяков, мно- гое сделали ради спасения потенциала села, рушивше- гося на глазах после гибели колхозов и совхозов. Но об этом можно и напрямую расспросить самого Евгения Ивановича. Он не свидетель, а участник тех сложных драматических событий, ему доподлинно известно, как что было. Фермерский ген П редпоследний год Советского Сою- за. Муж и жена, два молодых зоо- техника, два вы- пускника сельхозинститу- та в Балашихе, собирались тихо-мирно работать в крупномсовхозеподЕльцом. О фермерстве не думали. Только особые обстоятель- ства подтолкнули их от- правиться в небезопасное автономное плавание. — Какие обстоятель- ства? А вот какие. Светлана и я работали в совхозе не за страх — за совесть. На- лаживали учет, клеймили бычков, вкалывали до ночи. Но чем больше старались, тем чаще сердито косились на нас руководители. Позже умные люди нам, наивным, глаза открыли: кому он ну- жен, ваш учет, ребята? Без него-то любой начальник спокойно меняет собствен- ного теленка, которому еще расти и расти, на уже под- рощенного, нагулявшего вес совхозного бычка. Короче , мешали мы жульническому «бизнесу». И нас стали выживать. Кон- фликт за конфликтом. Надо было увольняться. Но, уйдя, мы теряли право на ведом- ственную квартиру. И тут я слышу краем уха, что тому, кто решил стать фермером, жилье оставляют. Недолго думая, пишу заявление и беру помянутые десять гек- таров. — А почему вы вообще- то по сельскохозяйствен- ной части пошли, диплом зоотехника получили?Увас что — родные, мать, отец, дед крестьянствовали? — У отца была как буд- то бы городская специаль- ность — метеоролог, вер- нее инженер-гидротехник. Жили мы и в Казахстане, и вКиргизии, но, естественно, в местах, где без подсобного хозяйства не обойдешься. А я к томуже лет в двенадцать прикипел к пчелам, бук- вально заболел этим делом. Даже ульем собственным обзавелся. Так что поначалу и в ка- честве фермера собирался на пчеловодстве специализи- роваться. Да повернуло все по-другому. На следующий год к десяти гектарам взял еще двадцать семь, под- купил техники. Построил свинарник-репродуктор, на- чал продавать поросят насе- лению. И, считай, надорвал- ся. Поголовью нужно было внимание двадцать четыре часа в сутки. А рук-то всего четыре — мои да Светланы. Все тяготы на двоих. Я вот недавно в Герма- нию ездил. Понятно, будь у меня в то время тамошнее оборудование, когда о со- стоянии здоровья свиномат- ки, о приближении родов электроника мгновенно всю информацию выдает, мы бы, может, и справились. Но дежурить ночи напролет в свинарнике, принимать новорожденных поросят, кормить, поить, лечить стадо... Так или иначе, а с двух- тысячного года я специали- зируюсь на растениеводстве. Недавно подкупил триста тридцать гектаров. Теперь у меня чуть больше полутора тысяч га. Двести девяносто под сахарной свеклой. Она дает примерно половину всей выручки. Четыреста гектаров гречихи. Я питаю к ней слабость. Все-таки медонос. Выходит, я все еще имею касательство к пчеловодству. А знаете, что пчела в жару так просто на гречиху не идет — рас- тение это, как говорится, тяжелое? Ну я и подсеял фацелии, синенькие такие цветочки, привлекающие пчел, которые эти фацелии опыляют, а заодно гречиху. Нашималенькие земледель- ческие хитрости. — В вашем хозяйстве есть теперь и наемные ра- ботники? —Одиннадцать человек. Народ профессиональный и добросовестный. С без- дельниками не сработаюсь. А с пьющими и подавно. По сельским меркам пла- чу я им нормально — ты- сяч десять-двенадцать. Ну, зерно, сахар, питание в столовой для них, конечно, бесплатные. Но вот о чем голова бо- лит: сейчас у фермеров тру- дятся преимущественно механизаторы, ставшие на- дежными специалистами еще в советское время. Акто их заменит? Молодые рвут- ся в город. У меня пока ра- ботают и двадцати-, и трид- цатилетние. Но в принципе вопрос серьезный. О сель- скохозяйственной проф- ориентациившколе нынче и речи нет. Будь тыотличник, будь ты троечник, тебе все равно твердят об институте. Но кем они будут в городе, даже при дипломах, что их тамждет?Большинство ока- жется опять же на рынке, за прилавком магазина, в охранниках... — Ну а ваши дети, Евге- ний Иванович? Они готовы взвалить на себя заботы о ферме? — Хочу надеяться. Ста- раюсь воспитать у них ин- терес и уважение к фермер- скому делу. — У вас их трое? — Да. Дочери пятнад- цать, сыновьям четырнад- цать и тринадцать.Погодки. —Ну и как вам кажется, кто из них будет вашим пре- емником? — Посмотрим. Это, к слову, ведь не только наша российская проблема. На Западе тоже среди молодых не так уж много охотников жить в деревне, работать на земле. Хотя, по мне, эта сте- зя достойная, увлекатель- ная. Здесь ты независимый человек, принимающий и решения, и всю ответствен- ность на себя. — Так у вас за эти два десятка лет не случалось каких-то отчаянныхмомен- тов, не появлялось настрое- ние все бросить, ферму про- дать и заняться чем-нибудь иным? — И случалось, и случа- ется. А уж поначалу-то... Первое время я все и везде сам делал. И на тракторе, и на комбайне работал не разгибаясь. А к концу года прибыль посчитаешь — хо- рошо если по нулям, если в минусе не останешься. Так лет семь длилось. Потом по- шло получше. Расплатился с кредитами. С банками я рассчитываюсь аккуратно, так что там мне доверяют, потому, несмотря на кризис, у меня есть возможность развиваться. Но фермерство до сих пор не такое уж доходное занятие. Вот моя жена ин- дивидуальный предприни- матель. Унее в селемагазин. До прошлого года он нахо- дился прямо у нас в доме, в двух комнатах на первом этаже. Теперь для него есть отдельное помещение. Так вот, выгода от магазина значительнее, чем от всей фермы. —Чтоже вы тогда за нее держитесь, Евгений Ивано- вич? Откройте в округе еще два-три магазина и живите себе спокойно. Ни засуха вам не страшна, ни дожди... — Это не мое. Жене нра- вится — и слава Богу. Она вот думает еще и кафе от- крыть, единственное на три села. Но я ездить по базам, закупать товар не могу. Мне скучно. А ферма — дело мужское, рискованное, оно адреналин в крови прибав- ляет. —Особенно при нынеш- ней засухе... — Да уж, я такой суши не припомню. Что ж. И это надопережить, перетерпеть. Такводилось у земледельцев во все века. Да и не в одной погоде загвоздка. В 2008-м, в 2009-м урожаи были от- менные, а цены на зерно низкие. Но главное — рук не опускать. Главное — мы многому научились. Доби- ваемся и в неблагоприятных условиях результатов, за которые в советские вре- мена мои коллеги не знали бы, куда звезды и ордена вешать. — Сколько же сегодня в области фермеров? — 1152 фермерских хо- зяйства. — Это больше или мень- ше, чем десять-пятнадцать лет назад? — Количество хозяйств приблизительно одинако- вое. Но земли фермеры об- рабатывают больше. По сравнению с рубежом двух- тысячного года раза в два. Сейчас у наших фермеров сто семьдесят тысяч гекта- ров. Это где-то площадь двух средних районов. Примечание журна- листа. В книге «Фермеры России» попалось мне рас- суждение о фермерском гене. Дескать, он передается по наследству. Самые успеш- ные фермеры — те, чьи деды и прадеды числились кулаками, или те, кто вы- рос в семьях колхозников- передовиков, работавших на совесть даже за смешные трудодни. Если это так, Третья- кову на роду написано было стать фермером. Прадед Евгения Ивановича был справным мужиком. За что в семьдесятшесть летего и раскулачили. Из-за неспра- ведливости, из-заневозмож- ностижить со своими близ- кими отчаявшийся старик покончил с собой. Правда, дед Третьякова был не родным, а приемным сыном прадеда-«кулака». Но, может, фермерский ген наследуется не через кровь? На селе не все пересчитывается на деньги Т ретьяков чуть иро- нично аттестует себя так: прежде всего, крестьянин, ну и еще самую ма- лость политикидипломат. С первым все ясно. А поли- тиком и дипломатом ему надобно быть по той при- чине, что он возглавляетре- гиональнуюАссоциациюкре- стьянских (фермерских) хозяйств и сельхозкоопера- тивов, сокращенно АККОР. Организовав ее и укрепив, Евгений Иванович попы- тался отойти в сторону, передав бразды правления другим. И Ассоциация тут же зашаталась, потеряла авторитет. Потому семь летназад фермеры уговори- лиТретьяковавернуться.И он опять потащил двойную ношу — свое немаленькое хозяйство и АККОР. — В Одессе бы у вас, Ев- гений Иванович, спросили: а оно вам надо? —Да, наверное, надо. Не люблю несправедливости, не люблю, если сильные давят тех, кто послабее. У Ассоциации много задач, но, на мой взгляд, основная —не давать в обиду своих. А обидеть фермера охотники есть. Наступают холдинги, они, бывает, упиваются своим могуществом и пыта- ются подмять моих коллег, в первую очередь мелких. Но мы никого не отдадим на растерзание. Защищаем. И власть в этом на нашей стороне. Хотя конфликты возникают острые. Бывает, даже оружием грозят. Но пока существует Ассоциа- ция, мыничего подобного не допускалиине допустим.На земле всемместа хватит—и агрохолдингам, и скромным фермерам. Толкаться не резон. —Скажите, а есть разни- ца в отношенииместногона- селения к тому же фермеру и мощному агрохолдингу? — Скорее уж фермеры и агрохолдинги по-разному строят отношения с крестья- нами. Понимаете, фермер— он свой, его пупок тут зарыт, полсела ему родственники, кумовья, однофамильцы. Он кровно заинтересован, чтобы село это жило, чтобы люди отсюда не уезжали. И заинтересован не только из- за своих собственных мате- риальных выгод. В деревне не все пересчитывается на деньги. А агрохолдинги… Ну обезлюдеет ближнее село, так они, в крайнем случае, будут возить меха- низаторов из других мест, чтобыработали, так сказать, вахтовым методом. — Кстати, фермеры ча- сто задерживают зарплату своимработникам? За неко- торыми холдингами такое водится… — Очень редко. Коли фермер перестает вовремя рассчитываться с людьми, это означает, что он на грани разорения. — Евгений Иванович, давайте сыграем в старую, советских еще времен, игру: если бы министром был я… Вот вообразите: выминистр сельского хозяйства. Что бы вы прежде всего пред- приняли для поддержки фермерства? — А надо-то не так уж много. На совещаниях в Москве нам говорят: вы должны быть эффективны и конкурентоспособны по сравнению с заграничны- ми сельхозпроизводителя- ми. Не спорю, и должны, и хотим. Но это получится, если уравняют условия, в которых трудятся они и тру- димся мы. Вот элементарно: немецкий фермер получает от ЕС субсидии на каждый гектар земли — сто пятьде- сят евро. А я в лучший для себя год, 2008-й, — один евро на гектар. Почувствуй- те разницу. А посмотрим на процент по кредитам. В Германии ставка составляет три-четыре процента. У нас — шестнадцать. Допустим, восемь процентов государ- ство мне возмещает. Но все равно в России фермер за долги платит вдвое больше. Да если бы процент был разумный, я бы разве стал держать у себя тракторыпя- тидесятилетней давности? Я бы взял деньги в банке, порезал свою рухлядь на металлолом и обзавелся бы производительной совре- менной техникой. Такой, как комбайн «Холланд». Я на него не нарадуюсь. Он не новый, но великолепный. — И во что он вам обо- шелся? — Кредит взял — шесть миллионов. — А чтобы все осталь- ное сменить, сколько вам нужно? — Миллионов двадцать. Под разумный процент я бы рискнул их взять. — А что бы еще вы на месте министра, правитель- ства предприняли? — Не стал бы ввозить в Россию ни «ножки Буша», ни сахар. Все это мы можем производить сами. И каче- ство не хуже иностранного. Кроме того, надо бы пере- смотреть положение под- собных хозяйств. — А это еще зачем? — Сошлюсь опять же на то, что увидел, узнал в Германии. Там в одной земле пятьдесят тысяч фер- мерских хозяйств! Причем масса совсеммаленьких, как я понял, немногим больше наших подсобных. Но все равно это — фермы. И тут есть логика. Какая, объ- ясните, разница — пять у тебя гектаров, пятьдесят или пятьсот, если ты произ- водишь и продаешь продук- цию? Но когда твои гектары не считаются фермой, ты не получаешь субсидий, кре- дитов, то есть имеешь мало шансов развиваться. Так почемуне наделить статусом ферм подсобные хозяйства? Глядишь, кто-то бывосполь- зовался новыми возможно- стями, начал бы расти. —В свое время был бро- шен лозунг: «Фермеры на- кормят Россию!» Но пока не накормили… —А вот вместе фермеры и владельцыне признанных официально фермами под- собных хозяйств Россию кормят. Так что тот лозунг не остался простым и пу- стым сотрясением воздуха. Вместо эпилога. Хобби Третьякова Н у как же: брать интервью и не спросить собесед- ника о хобби! Для нынешнейжурна- листики это дурной тон. Я у Третьякова и спросил. Он как раз стоял посреди своего машинно-тракторного двора и что-то озабоченно обсуж- дал с механизаторами. Услышав вопрос, вроде как смутился. Задумался. И, наконец, с виноватой улыбкой признался: — А хобби-то у меня и нет. Мое и главное дело, и хобби — хозяйство. Чи- тать читаю, но не романы, а книги по экономике, зем- леделию и все такое. Теле- визор смотрюмало. Вечером вместо сериала могу сказать Светлане: «А давай в поле съездим, поглядим, как там…» Вот и все хобби. Анатолий Люлюшин, г лавный специалист по лечебной физкультуре и спортивной медицине управления здравоохранения области Нынешним аномально жарким летом многие ищут спасение от зноя на пляже у воды. Однако очень не- многие знают, как загорать правильно и какой вред мо- жет нанестидолговременное пребывание на солнце. Например, о том, что чрезмерно длительное сол- нечноеоблучениеможетпри- вестиксерьезнымпроблемам со здоровьем — перегреву, ожогам кожи, а иногда и к солнечному (тепловому) удару. Злоупотребление сол- нечными ваннами может вызвать малокровие, нару- шение обмена веществ, даже спровоцировать онкологиче- ские заболевания, например рак кожи. Поэтому загорать лучше всего утром, когда воздух особенно чист и еще не слишком жарко, а также к вечеру. Лучшее время для загара в средней полосе — с 9 до 12 и с 16 до 18 часов. Продолжительность первых солнечных ванн не должна превышатьпятиминут.Каж- Александр Косякин Если перестать нудить по поводу жары… Если вспомнить, что июль закончился, а там, не успеешь оглянуться, закончится и лето. Тогда, может быть, мы задумаем- ся. И поспешим в луга, на речные отмели, к закатам и рассветам... Теперь самое время счи- тать звезды. Очень полезное занятие. Если в летнююночь оказаться по случаю на се- новале, то в прорехе между стропил можно насчитать их штук двадцать, а то и больше. И это будут ваши звезды, ваше небо, ваша за- рубка на вашей памяти—на всю жизнь. А если не удастся раздо- быть сеновал, нужно сделать вот что. Выкосить поля- ну у самой реки (можно и вытоптать) и поставить на ней палатку. И много чего еще можно успеть: мостки соорудить, родничок обу- строить, закидушку в осоке поставить. Потом рыбку на уху поймать, а ужпотом—и разговорыдо самогорассвета разговаривать… И тогда у взрослых язык РАКУРС | Ǥока ȡș закоȡȫȜлоȥȰ лșȦо Краски маленькой жизни дый последующий день пре- бывание на солнце удлиняют на 3-5 минут, доводя время постепенно до одного часа. Кконцулетнегосезонабез вреда для организма можно быть на солнце 1,5—2 часа. Пожилым людям и страдаю- щим атеросклерозом время пребыванияпод солнечными лучамиследуетограничивать до 30-40 минут, чередуя сол- нечные ванны с периодами пребывания в тени. Не реко- мендуется читать или спать во время загара — это может привестиксильномуперегре- вуилидажетепловомуудару. И не забывайте защищать голову от солнечных лучей шляпой или панамой. Наиболее частая «рас- плата» за легкомысленное отношение к солнцу — сол- нечный ожог, вызываемый ультрафиолетовымилучами. Обычно через 4-8часов после чрезмерного облучения на коже появляютсякраснотаи припухлость, сопровождаю- щиеся резкой болью и жже- нием. Возможны головная боль, сильное недомогание. Чтобы облегчить состояние больного, пораженныеместа следует протирать одеколо- ном и прикладывать к ним чистые салфетки, смоченные двухпроцентным раствором марганцовокислого калия. не повернется рассуждать про мировой финансовый кризис и цены на солярку, а дети охотно забудут про теоремы, про первую рус- скую революцию, да и все последующие. Потому что — лето… И случится волшебная ночь... Вообще-то лето — са- мое демократичное время. Летом стихают споры даже в парламентах, уступая ме- сто томным разговорам про фиесту.Летомнародипартия (партии) единыкакникогда. Летом даже крупный чинов- ник имеет право ослабить воротничокиснятьгалстук, а людямпростого звания вовсе разрешаетсянадетьбриджи… Но есть на свете место, где все и сразу становятся детьми и любая иномарка теряется в тесном стаде авто на стоянке, где изнывают от жарысотнимашин, атысячи путешественников,какстадо антилоп, спешат к водоему. Это — Курган под Задон- ском. Место мистическое, таинственное и манящее. Здесь сегодняцентр туристи- ческой зоны «Задонщина». Сафари-парксдиковинными зверями, детский городок, сказочные богатыри, купель по-над Доном и, конечно, великолепный пруд с изум- рудной водой и насыпным песочком на фоне древней крепости—все этокуслугам детей и взрослых, пожелав- ших вновь стать детьми. …Авашикотировки,ино- марки и пиджаки никуда не денутся.Чтоонив сравнении с африканскимстраусом, ко- торого можно покормить из рук, повизгивая от внезапно нахлынувшего счастья? ФОТО АЛЕКСАНДРА КОСЯКИНА