Липецкая газета. 2010 г. (г. Липецк)

29 ИЮЛЯ 2010 № 145/23773/ ЛИПЕЦКАЯ ГАЗЕТА И. Неверов Самое странное в истории выдающегося математика Григория Перельмана — наше к нему отношение. Мы не порази- лись мощи его интеллекта, не оценили многолетнего упорного труда, благодаря которому он до- казал гипотезу Пуанкаре. Нас заинтриговало, задело другое: с какой стати ученый отказался от миллиона долларов? Причем честно заработанных. Возмож- но, даже сумма эта не так уж и велика, речь-то идет о разреше- нии ни больше ни меньше «проблемы тысячелетия»! Сколько обладателей мил- лионов и миллиардов ворочают своими фантастическими состоя- ниями, не заслуживфактическии десятитысячной их доли. А он... Зачем ему было ломать глупым бескорыстием стереотип пове- дения, выпав из времени, когда именно деньгами измеряется успешностьилидерскиекачества? Такая реакция публики, ко- нечно, симптом. Мы чуть ли не поголовно воспитаны (или перевоспитаны) всепроникающим масскультом, ориентированным не на личности, не на таланты, не на оценку реальных дел и дости- жений, а на закулисную жизнь кумиров, на смакование их бо- гатства, комфорта, интима, трат, капризов, скандалов, слабостей и прегрешений. Это почти в одинаковой мере касается и какой-нибудь длин- ноногой поп-звезды без голоса, дарования и образования, раскру- тившейся благодаря постели или инвестициям «нефтяного» то ли папаши, то ли либо любовника, и классиков, по праву занимающих место в пантеоне родной истории. Ладно, доказательствоПерель- мана нам не по зубам. Как сви- детельствует журналист, побы- вавший в институте, где раньше математик работал, в суть его от- крытия не вникли даже коллеги, кандидатыи доктора наук. Иначе как объяснить, что перельманов- ские выкладкичетыре годаможно было видеть в Интернете и на них мало кто обратил внимание? Но возьмите другого гения из другой эпохи, сочинителя, чье имя знакомо любому жителю России с детства. Я, разумеется, о Пушкине. Уж читать-то мы худо-бедно еще не разучились. Однако вспоминаю, какдесять лет назад утомительно, шумно, с раз- дражающим перебором отмечали двухсотлетие поэта. Телерепор- теры обращались к прохожим: прочитайте наизусть хотя бы одно четверостишие Александра Сергеевича. Самые умные выта- скивали из подкорки застрявшие со школьной парты пару строк, к примеру «У лукоморья дуб зе- леный...» Остальные смущенно гыгыкали, ухмылялись, отвора- чивались от объектива. И юбилейщики отнюдь не сосредотачивали внимание на книгах поэта. Вместо чтения «Анчара», «Капитанской дочки» и «Полтавы» предлагалось попод- робнее ознакомиться, скажем, с донжуанским спискомПушкина. Неосведомленных с энтузиазмом просвещали, как, вопреки старым школьным учебникам, уважал поэта Николай I — настолько, что после его гибели заплатил немаленькие пушкинские долги. Или о том, что стихи свои «наше всё» частенько писало, подхватив французскуюболезнь. Александр Сергеевич вынужден был тогда не шастать по балам и пирушкам, а сидетьдомаилечиться.Благодаря чему и появлялось время для со- чинительства. В общем, под флагом юбилея продолжалась ставшая модной война против мифов и легенд. Хватит идеализировать хоть бы и Пушкина. Даешь трезвуюи голую правду. Нет слаще кайфа, чем показать простодушной толпе, жаждущей кого-то безоглядно уважать, перед кем-то трепетно благоговеть, чего в действитель- ности стоят ее герои и кумиры. И все какбудто быбез заднеймысли, все исключительно ради полноты истины. Механизм этот отлаживался на современниках. Откровенность без берегов — знамение эпохи. Наговорить с телеэкрана или в газетном интервью гадостей о ближних и дальних, а в иных случаях, представьте, даже о себе, любимых,—нынче обычное дело. Вот недавно известный продюсер перемыл косточки умершему ак- теру. Потом, однако, немножко раскаялся. Зря я так поступил, ребята, сказал, меня теперь со- весть мучает. Случай, между прочим, из ряда вон выходящий. Не в том смысле, что перемыл, а в том, что застыдился. Краснеть не принято. Только от водки или от мороза. На днях в газетных киосках про- давался и, похоже, разошелся небывалобыстрожурналспризна- ниями некоего пока не слишком прославившегося, но подающего надежды актера. Который счел долгом сообщить миру: перед сексом с культовой поп-звездой (далее следовали имя-фамилия) он... наделал в штаны. Эту фразу поместили прямо на обложке. Причем гламурность издания не помешала обойтись без всякихтам экивоков и окольных выражений, а употребить глагол, считавшийся в ханжеские советские времена непечатным: не наделал вштаны, не обделался, а... Суть, понятно, не в слове. Суть в принципе: нет ничего стыд- ного, не предназначенного для посторонних глаз и ушей. Все мы люди, все мы человеки, чего ж стесняться? Да, любим деньги, удовольствия, пьем, колемся, спим с кем попало, преступаем кое-какие другие евангельские запреты. Ну, так это все в порядке вещей, кто безгрешен-то? Особое оживление в рядах но- вейших мифоборцев наступает, если обладатель громкого имени и ненапрасной славы отправля- ется в мир иной. Скорбеть вместе с поклонниками Зыкиной, Абду- лова или Янковского им недосуг. Пока не высохла типографская краска на газетных полосах с не- крологами, надо успеть накопать про адюльтеры, измены, разводы народных любимцев, про их неза- коннорожденных детей, брошен- ныхженилимужей, про разборки вокруг наследства. Пощады не будет никому—ни заслуженным, ни народным, ни лауреатам, ни женщинам. Случаются, однако, казусы. Вот умер Вячеслав Тихонов. А о его распавшемся супружестве с Нонной Мордюковой уже и ска- зать оказалось нечего. Энергия пересудов на сей счет иссякла. Ее всю исчерпали, когда незадолго до Тихонова ушла из жизни сама Мордюкова. Впрочем, «звезд», живых или мертвых, телевизионщикам все чаще недостает. И они пере- ключаются на обычных людей. АндрейМалахов даже сулит мил- лион тому, кто пройдет проверку на «детекторе лжи», отвечая на вопросы типа: «Вы занимались групповым сексом?» Коммен- таторы Малахову не доверяют, пишут, что в его шоу участвуют подсадные утки.Норазве это глав- ное?Зрители-то все равно думают: перед ними реальные люди, а не сыгранные актерами персонажи. А вот в программе «Брачное чтиво» мы становимся свидетеля- ми слежки за мужем или женой, в чьей верности засомневалась втораяполовина. Бойкие детекти- вы с телекамерой выводят измен- ников на чистую воду и подробно снимают финал с руганью, матом, угрозами, мордобоем между су- пругами. После чего с тихой, про- чувствованной печалью советуют зрителям хранить верность, а не гулять налево. Ну разумеется. Надо же как-то оправдать, обла- городить это подглядывание в за- мочную скважину на всюРоссию. Для чего и прицепляют к безнрав- ственному зрелищу очень даже высоконравственную мораль. Однако они хотя бы озабочены видимостью приличий и осмыс- ленности показанного. А мерз- ковато щурящийся и мерзковато выкрикивающий в телеобъектив «Ты не поверишь!» ведущий на эти формальности просто плевал. Он перерывает непостиранное ис- поднее «звезд», не собираясь объ- яснять, кому и зачем это нужно. А там недалеко уже и до Пуш- кина, и до Толстого, и до Маяков- ского. К предсмертной просьбе Владимира Владимировича – не сплетничать – прислушиваться никто не намерен. К егоже знаме- нитому заявлению «Я поэт. Этим и интересен»— тоже. Ты поэт, но нам интересно как раз не это, а как вы там жили втроем с Лилей да Осей Брик. И что у тебя было с тойрусской эмигранткойвоФран- ции. Вообще что-нибудь потаен- ное, остренькое, постельное или, ладно уж, просто скандальное. Брехт однажды заметил: для лакея нет великого человека. Из лакейской великие выглядят такими же мелкотравчатыми, низкими, заурядными, каки сами ее обитатели. Лакея, впрочем, стоит простить. Какой там гений, какой мыслитель, поэт, ученый, герой, благодетель человечества, коли ты его каждое утро, взлох- маченного и сонного, облачаешь в растянутый халат, коли он изо дня в деньжалуетсяна несварение желудка, козни завистников и не прочь поволочиться за случайной юбкой? А постигнуть сущность гениальных открытий, потрясаю- щую мощь слова, колоссальные душевные усилия для реализации проекта, который изменил судьбу мира, — это выше лакейского по- нимания. Но сегодня лакейскую точку зрения разделяет немалая часть историков, журналистов, куль- турологов, шоуменов. Они-то и оказываются в первом ряду не- примиримых мифоборцев. А в лакейской у них и наблюдатель- ный пункт, и штаб, и кафедра, с которой они проповедуют. Маршал Жуков? Ну, коли о нем речь, то можно как бы оста- вить за кадром его роль в обороне Москвы, Сталинградской битве, взятии Берлина. Зато есть повод порассуждать о генеральской безжалостности – еще бы, он же гнал солдат в самое пекло, на смерть (рассуждающие, конечно, владеют секретом, как воевать без крови и потерь). Или, что еще со- блазнительнее, обсудить старые слухи о чемоданах с коврами, кои Жуков якобы вывез из Германии. Шолохов? А с него еще не сняли обвинения в литературной краже. Вдруг он все-таки присво- ил себе рукопись из сумки убитого белого офицера?Ничего, что обна- ружен экземпляр «Тихого Дона», написанный почеркомсамогоШо- лохова. Занятнее, завлекательнее оставить на нобелевскомлауреате смоляную печать сомнения и по- дозрения навсегда. Лакейская натура это обожает – сбросить с пьедестала, опустить, лишить доверия и масштаба, потопить в бытовом мусоре, а коли найдется повод, то и в криминале. Из лакейской эфирные волны и печатные страницы разносят во все уголки лакейские представ- ления и толкования. А судят-то лакеи обо всем и об всех, благо что их пачками допускают до микрофонов и телекамер: о ми- нувшем дне и нынешнем, о под- вигахипоражениях. Слакейского шестка и Победа 1945-го сродни поражению, и народ тысячелет- ней страны мало на что годится, поскольку пьян, ленив и не при- вержен либеральным благам. Эти утверждения из тогоже ряда, что о Шолохове-плагиаторе или Жукове-мародере. Этиребята готовылихо обесце- нить все, чемжила Россия, на что и сегодня должна быопереться. А полигоном для испытания таких технологий духовного разорения нации становятся те самые пере- дачи, публикации, подтасованные дискуссии, которые и исподволь, и уже в открытую превращают в пыль наше восхищение боль- шим артистом или уважение к полководцу-победителю. Зато человек, который с подключен- ным «детектором лжи» не сочтет зазорным, позорным выставить напоказ голыми и самого себя, и своих родных, сделается миллио- нероминастоящимгероемнашего времени. Вотличие отматематика Перельмана с его непонятным до- казательствомистольженепонят- ным отказом стать долларовым миллионером. Реклама ПРОВИНЦИАЛ У ТЕЛЕЭКРАНА | « Детектор лжи » для миллионов Взгляд из лакейской Реклама Реклама