Липецкая газета. 2009 г. (г. Липецк)

№ 241/23619/ 17 ДЕКАБРЯ 2009 ЛИПЕЦКАЯ ГАЗЕТА ГЛЯДЯ НА ТЕЛЕЭКРАН | История как шоу - проект Неизвестная война? Реклама Не говорю уже о нестыковке национально-государственных версий. Если в России с детства усваивают и запоминают: под Бородино восторжествовали мудрость Кутузова и храбрость русских солдат и офицеров, то во Франции Бородинское сражение без колебаний вклю- чают в список побед Наполео- на. Как же не победа — ведь русские отступили и оставили Москву? История— вообще дело тем- ное. Ее, так сказать, материя предательски пластична. Лепи что хочешь, что выгодно. Для иллюстрации нет надобности ссылаться на примеры многове- ковой давности, когда во глуби- не столетий трудно разглядеть, расслышать — призывали, до- пустим, наши пращуры варягов или нет. Мы не в силах до конца разобраться и в случившемся как будто бы у нас на глазах. Не исключая и тех людей, которые уверены, что уж им-то известно все. Однажды Горбачев сказал, что всей правды о ГКЧП и про- чих ЧП он не откроет никогда. Но тут возникает подозрение: а он-то всю ее разве знает? Знал бы, держал бы изначально нити в своих руках, то вернулся быиз Фороса в столицу на белом коне —может, в качестве победителя «гэкачепистов», может, как их лидер. Но на белого коня к тому моменту уже лихо пересел пря- мо с БТРа Ельцин. У талантливых литераторов Дмитрия Быкова и Максима Чертанова есть пародийный роман «Правда». В нем вожди большевизма изображаются как жулики и бездельники, для которых социал-демократия лишь прикрытие их маленьких гешефтов. Скажем, подпольная типография — ширма игорного притона. А Троцкого просто не существовало — его придумал ради устрашения соратников демонический Дзержинский. А Ленин, тот чисто случайно забрел на съезд РСДРПи, послу- шав речи его делегатов, решил, что борьба против царизма и капитализма может стать до- ходным коммерческим пред- приятием. Не стоит обижаться на пи- сателей. Большевиков они, ко- нечно, сильно недолюбливают. Но книга их вовсе не пасквиль на большевизм, а занятный эксперимент, демонстрирую- щий «ценность» нынешних тотальных пересмотров исто- рии, бесплодие честолюбивого желания чего бы то ни стоило сказать свое «новое слово», сколь бы дико, абсурдно оно не прозвучало. Перевертывание с ног на голову традиционных, хрестоматийных представлений —сейчас на Руси любимая игра. Чем нелепее, бездоказательнее результат, тем лучше. По по- говорке «живи чудней, быстрей прославишься». И вот на полках выстраи- ваются книги, прячущие под переплетами ошеломляющие открытия. Один автор обнару- живает, что «сибирская ЧК» вовсе «не разменяла Колчака». Он остался жив и под чужим именемслужил, каквыдающий- ся военспец Советской власти, внес свой вклад в разработку победоносных операций в годы Великой Отечественной. Пожа- луй, это похлеще популярной легенды об Александре Первом, которыйякобыне умервнезапно И. Неверов История любой войны не прозрачнее какого-нибудь железного забора вокруг «новорусского» особняка. С этим соглашаются и сами историки. Они пытаются докопаться до истины, но натыка- ются то на дезинформацию, предназначавшуюся противнику. То на официальные пропагандистские мифы, что призваны были поддержать дух сражавшейся армии. То на фальшь статистики, которая преувеличивала потери и провалы врага и преуменьша- ла жертвы и неудачи «своих». То на полуправду мемуаристов в генеральских погонах. Короче, на множество препятствий. И увязнув на полпути, изобретают весьма произвольные гипотезы, чтобы тут же объявить их долгожданной стопроцентно точной сермяжной правдой о происходившем. вТаганроге, а скрылсяподличи- ной, вернее под ликом, мудрого старца. А уж собственно военная тематика и подавно открывает простор для каких угодно фан- тазий, выдаваемых за досто- верное объяснение фактов, за обнародование тайных мотивов и намерений сильныхмира сего. Неутомимый Суворов-Резун на этом сделал себе имя. По его следам пошли многие, причем уже не писатели, не историки, а действующие политики, офи- циально уравнявшие вину Гит- лера и Сталина в развязывании Второй мировой войны. В позднебрежневские вре- мена наши и американцы осу- ществили крупный телепроект — сделали документальный сериал. В СССР он назывался «Великая Отечественная», на западе—«Неизвестная война». Подразумевалось, что нам про ту войну известно все. В отли- чие от бывших союзников по антигитлеровской коалиции, которые умалчивают о роли России в разгроме фашизма, приписав главную заслугу в победе над гитлеровской Гер- манией себе. Сегодня, однако, уже и для российских зрителей, пусть не для всех, но для многих, та война тоже стала неизвестной. «Когда на нашу страну напа- ли фашисты, Сталин поначалу испугалсяи спряталсявКремле. И тогда к Сталину пришел Жу- ков и сказал: «Чего нам бояться фашистов? Разве мы не русские люди?» «Ито правда»,—сказал Сталин. Тогда-то и наступил перелом в Великой Отечествен- ной войне». Это нефольклорный юмор, господа. И не «приколы» эстрадников из «Комеди клаб» и «Шести кадров». Это кусочек старательно, всерьез написанно- го школьного сочинения. Кстати, такую осведомлен- ность о минувшей судьбе родной землипоказывает не только этот юный автор. Его рассуждения о войне вполне соответствуют дру- гим картинкам на тему что да какпроисходило вСССР. «Когда был СССР…мужчиныодевались в галоши, в телогрейку, в лег- кую шапку и перчатки, когда работаешь. А женщины наде- вали кофту, перчатки, шарф на голову (чтоб голова была не вид- на) — и тоже галоши. Так было удобнее всего работать». Или: «Люди в СССР всегда работали и отказывались отдыхать. Они приходили с работыи ложились сразу спать, потому что очень уставали на работе. Сны люди не смотрели». А вот и о Ленине: «Ленин — известный человек, который занимался вложением денег в развитие Советского Союза». Как видим, пародия Быкова и Чертанова близка сформировавшимся в головах подрастающих граждан России представлениям. Бог весть какую оценку за- служил малолетний “историк” Великой Отечественной. Но коли эти строчки в ученической тетради появились, то «двойку» надо ставить не ему. И даже не педагогам, не министерским чиновникам, не составителям школьных программ, учебных пособий и тестов. А семье. Все- таки испокон веков знания о минувшем, о том, что было до его появления на свет, ребенок первоначально получал в род- ном доме. Один выдающийся ученый сказал: «История — это то, что одно время замечает в другом». Было время, которое хотели видеть в прошлом, в частно- сти, в четырехлетней схватке с фашизмом, только героику, самоотверженность, мудрость вождя, мужество народа. По- том все это как бы отступило на второй план. Новая эпоха стала жадно замечать другое: сколько оказалось предателей и перебежчиков, как набирал солдат в свою армию генерал Власов, какие неоправданные (особенно если, не торопясь, в уютном кабинете, прикинуть на компьютере более оптимальные сроки и варианты той или иной операции) жертвыприносил ра- ди своих и сталинских амбиций маршал Жуков и иже с ним. В общем, вышибали клин кли- ном. Разгибали палку, чтобы перегнуть, а то и переломить ее в другую сторону. Особенно настойчиво хвата- лись за все, что скрыто, недо- сказано, за все, что, повторим это модное слово, непрозрачно. Среди недавних образцов тако- го подхода — документальный фильм «Ржев. Неизвестная битва ГеоргияЖукова». Его ав- тор Алексей Пивоваров заявил, что хочет «поучаствовать в восстановлении исторической правды». Но на деле, как писали специалисты, телевизионщик всего лишь «экранизировал» точку зрения одной группы уче- ных, считающих Ржев бессмыс- ленной бойней. Есть другие, не менее, а может, и более крупные знатоки военной истории, ко- торые не согласны с этим, рас- сматривая ржевскую трагедию как операцию по отвлечению сил немцев от Харькова и Ста- линграда. Пивоварову дискуссии были не нужны. Его больше устраива- ла и вдохновляла возможность разоблачить и обличить крово- жадностьЖукова, пренебреже- ние советского командования сотнями тысяч жизней. Когда «Ржев» прошел на ТВ, мне начали звонить вете- раны войны. Они возмущались передержками и натяжками, предвзятостью, подтасовками Алексея Пивоварова и его кон- сультантов. Вероятно, новая докудрама («доку» — то есть «докумен- тальная», это странноватое сокращение сейчас в большом ходу) того же телеведущего «Москва. Осень. 41-й» сильного возмущения и полемического запала не вызовет. Там меньше сенсаций, зато больше про- веренной информации о тре- вожных днях нашей столицы. Премьера по НТВ, по-моему, не потрясла аудиторию. В «Москве» есть волнующие искренностью рассказы людей, переживших страшные осенние месяцы 1941-го в столице. Есть интересные, правда, не раз ви- денные ранее, хроникальные кадры. Есть подробности, по- могающие почувствовать атмос- феру обороняющейся Москвы. Для тех, кто жил в то время, эти «мелочи» особенно много значат, воскрешая их память. Я смотрел фильм вместе с че- ловеком, который мальчишкой запомнил сперва прифронтовой, потом оккупированный и, на- конец, освобожденный, но раз- рушенный Воронеж. И он очень непосредственно реагировал на эти детали, на реалии времени и невольно начинал говорить о своем. Конечно, Пивоваров остал- ся Пивоваровым. Он присут- ствует в кадре, комментирует, старательно придерживаясь вроде бы сугубо объективной манеры. Мол, что было, то было. Но сквозь показную непред- взятость нет-нет, да и пробива- ется то не слишком уместная ирония, то неприязнь хотя бы к тому же Георгию Жукову. Когда ведущий рассуждает о непреклонной жесткости Геор- гия Константиновича, он очень уж по-своему ее мотивирует: дескать, Сталин обещал, что в случае неудачи военачальник поплатится головой. Чего ж по- сле этого Жукову было делать, как не защищатьМоскву любы- ми средствами? Что будущий маршал мог больше дорожить не своей жизнью, а спасением столицы, Пивоваров предполо- жить не способен. Таких «пустячков», огово- рок, проговорок, осуждающих реплик в тексте фильма не так уж мало. Так, задним числом, почти через семь десятков лет, Алексей Пивоваров выражает сдержанное неудовольствие су- ровостью мер, принимавшихся властями и военными, хотя в том трагическом положении иное было просто не дано. Однако главный перл автор и комментатор приберег «под занавес». В конце фильма он сообщает, что, когда враг был отброшен, все радовались этому, ну, примерно, как мы радуемся выигрышу нашей футбольной команды. Прямо по рецепту Штирлица: запоминается по- следняя фраза. Пивоварову понадобилось, чтобы запомни- лась именно эта. Трагическое и героическое противостояние уподоблено футболу. Люди, на чью долю выпало страшное испытание, — футбольным фанатам. Воистину: у царя Трояна длинные уши, их не скроешь… Вон, оказывается, как видится бойкому Пивоварову та война: матч двух команд. Первенство мира на выживание. Теперь, ежели кто-то из школьников в очередном сочи- нении напишет, что Гитлер был капитаном немецкой сборной, а Сталин — российской и что русские забили немцам больше голов, а потому спасли челове- чество от фашизма, будем знать, кому за эту «интерпретацию» нужно вывести «неуд». Москва. Осень. 41-й. ФОТО С САЙТА TVCENTER.RU