Липецкая газета. 2007 г. (г. Липецк)

8 мая 2007 г., № 89 (22967) 3 Г ораздо позже, когда постарели, а потом и ушли навсегда наши родители, мы осознали: те- перь именно наше поколение стало хранителем памяти о них. А значит, о войне и По- беде, о том, о чемКонстантин Симонов когда-то написал: «Там война пахла бензином и копотью, горелымжелезом и порохом; она скрежетала гусеницами, строчила из пулеметов и падала в снег, и снова поднималась под огнем на локтях и коленях, и с хриплым «ура», с матер- щиной, с шепотом «мама», проваливаясь в снегу, шла и бежала вперед, оставляя позади себя пятна полушуб- ков и шинелей на дымном, растоптанном снегу». Девятоемая—самыйсвя- тойпраздникРоссии. Воевав- шие и победившие получают поздравления от президента Российской Федерации, по- дарки, цветы от незнакомых людей, порою даже первых встречных на улице. Мы называем солдат Победы ветеранами. А они помнят себя в этот день молодыми. В их сердцах до сих пор зву- чат слова парада на Красной площади 7 ноября 1941 года: «Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих пред- ков: Александра Невского, Дмитрия Донского, Козьмы Минина, Дмитрия Пожар­ ского, Александра Суворова, Михаила Кутузова». Но слы- шат эти люди не только слова признательности... Скоро останки наших отцов и дедов, погибших в борьбе с фашизмом, будут перезахоронены в Эстонии. Вечный огонь памяти Анатолий ЛЫСКОВ, председатель Комитета Совета Федерации по правовым и судебным вопросам Всем нам, не видевшим войны… Не было у нас, мальчишек первого послевоенного поколения, более страшного ругательства, чем «фашист». Родившиеся сразу после Великой Отечественной, мы с жадностью слушали рассказы наших близких о войне. Она была не страницей учебника, а судьбой людей, которые нас окружали. Мы чувствовали ее близость, когда видели молодых мужчин в солдатских гимнастерках или находили в лесах автоматы, каски и гильзы. Там уже убрали подальше с глаз памятник победителям, переносят братскую могилу. А еще в девяностые годы власти болгарского Пловди- ва хотели снести памятник, установленный в честь со- ветских солдат, павших за свободу своих братьев-сла- вян. Слава Богу, тогда «Але- ша» остался на своем месте: Верховный суд страны, в конце концов, признал снос противоречащим междуна- роднымконвенциям. А то бы вместо него уже красовалась гигантская бутылка с рекла- мой «Пепси-колы»… А вот в Венгрии тоже намеревают- ся провести референдум на предмет переноса из центра Будапешта памятника со- ветским воинам. Напомню: более ста тысяч советских солдат погибли в сражениях за венгерскую столицу в кон- це 1944 года. …Хмелел солдат, слеза катилась, Слеза несбывшихся надежд, И на груди его светилась Медаль за город Будапешт. Но теперь венгерские историки комфортно раз- мышляют: да, в принципе Россия, конечно, вправе тре- бовать, чтобы памятник на- ходился там, где поставлен. Однако называть советских воинов «освободителями» не совсем, видите ли, кор- ректно… Закрыта российская экс- позиция в бывшем фашист- ском концлагере Аушвиц- Биркенау, который известен как Освенцим: польские власти сочли ее «истори- чески недостоверной». Но дирекциямузея готова опять открыть ее при условии, что Москва признает оккупацию Советской Армией польских территорий… Способов переписать тра- гические и великие страни- цы немало. Два года назад президент Латвии Вайра Вике-Фрейберга в своей кни- ге «ИсторияЛатвии:XXвек» концлагерь Саласпилс, кото- рый считается «латвийским Освенцимом», именует… «воспитательно-трудовым лагерем». Будем протестовать? Но вряд ли «благодарная Евро- па» поддержит нас. Запад благодушно взирает на своих новых союзников и их свое- образныеисторическиеизыс- кания.Между прочим, книга о «воспитательно-трудовом лагере» была издана при фи- нансовой поддержке членов Комиссии по демократии посольства США в Латвии. Уж не потому ли, что пер- вый концлагерь был создан в США в годы их Граждан- ской войны? Его устроили южане для пленных солдат федеральной армии. Там от голода и плохого обращения погибли до десяти тысяч уз- ников-северян… В Таллине, Будапеште и Варшаве глумятся над теми, кто сраму не имет, — над погибшими за свобо- ду эстонского, венгерского, польского народов. Для та- мошних деятелей это просто демонстрация вхождения в «великое демократическое сообщество», игра в боль- шую политику. Хотя никто ведь не требует от них таких бесстыдных, кощунственных высказываний и поступков. Заявления нашего внешне- политического ведомства, осуждение подобных актов депутатами Государствен- ной Думы и членами Совета Федерации, похоже, лишь подогревают маниакальную ненависть к России людей, поставивших своей целью уничтожить память о побе- дителях фашизма. Так что же делать? Убеж- ден: надо со всеми воинскими почестями перевезти прах погибших в Россию, где они родились, и захоронить в са- мых заветных, связанных с нашей героической историей местах. и там же поставить вывезенные из освобожден- ных нашими предками стран памятники. …На братских могилах не ставят крестов, И вдовы на них не рыдают, К ним кто-то приносит букеты цветов, И Вечный огонь зажигают. Давайте именно так, как пел Владимир Высоцкий, чтить нашу память. Пусть Русская земля примет прах своих солдат-победителей. Аназыватьосквернителей могил дипломатично, не- внятно и туманно «радикал- реваншистами», по-моему, не стоит. Мы, дети и внуки солдат, с детства знаем дру- гое слово, более подходящее: «фашисты». Так же, как с детства на всю жизнь запом- нилипростуюинепреложную истину: «Мы победили!». Памятник советскому солдату в Эстонии, который очень раздражает местных политиков... — Тогда я первую кровь уви­ дел, — Василий Федорович разглядывает свои большие тя­ желые ладони, как будто на них до сих пор остались бурые пят­ на. — Не свою. Кольку Корнухо­ ва, земляка с соседнего Дон­ ского, с поля вынес. Самого-то меня позже, уже под станцией Мга, ранило… После госпиталя юнец с ме­ далью «За отвагу» чувствовал себя уже бывалым воином. Ког­ да под станцией Тосно они на­ летели с однополчанами на не­ мецкие крытые автомашины с ящиками и мешками, в руках наших солдат оказался штаб вражеской дивизии со всеми документами. — За это меня наградили первым орденом Славы, — по­ казывает седой солдат на се­ ребряную звездочку. — Тут я уж среди ребят авторитет заимел. Да и командиры меня начали уважать. А авторитет — груз особый. Как можно сплоховать, если на тебя, считай, вся батарея огля­ дывается? И он не сплоховал... Одерский плацдарм. Сер­ жант отделения Тишаков вместе с товарищами из двух пехотных рот, комбатом и связистом пер­ вым переправлялся через реку, где дыбились водяные столбы от взрывов. Шаткий плотик медленно двигался между ними. Казалось, до чужого бе­ рега добираются целую веч­ ность. — Ну, наконец-то, добра­ лись. Мы — броском вперед. Надо же делать то, за чем при­ шли: корректировать огонь ору­ дий. Бежим по захваченной не­ мецкой траншее. Слышу — мина. Ее же, заразу, животом чуешь. — Василий Федорович инстинктивно кладет ладонь туда, где зарождался этот мучи­ Земляки Три ордена Славы солдата Далеким летом 42-го семнадцатилетним парнишкой из деревни Галичья Гора уходил Василий Тишаков на фронт. Как неокрепший птенец в бурю из гнезда выпал: кругом стихия ревет, а ему и жутко, и даже, представьте, весело. А уже в октябре на Волховском фронте разведчик противотанкового дивизиона «сорокопяток» шел в атаку в пехотной цепи — артиллеристы оказались на передовой без пушек... тельный комок страха перед смертью, — под ложечкой. Сержант упал — мина ухну­ ла рядом. Взрывной волной, осколками вырвало из рук са­ перную лопату, которой он при­ крылся. Очнулся оглушенный. Глаза заливает кровь. Руки, го­ лову, лицо при взрыве посекло каменной крошкой. Санитар перебинтовал, махнул в сторо­ ну Одера: — Ползи к берегу, там ране­ ные, потом переправлять бу­ дем. — Да какой там берег, когда он танками так и прет, чтобы спихнуть нас с плацдарма в воду! — Тишаков даже сейчас не допускает этой мысли. — Нет, надо идти вперед! Вот свя­ зиста забыл, как звали, а ком­ бата, капитана Малюка, как сейчас помню. Помогли они мне подняться, на первый ру­ беж выдвинуться. Ну а за то, что раненый с поля боя не ушел, за то, что задачу боевую мы вы­ полнили, меня вторым орденом Славы наградили. …Он надолго замолкает, по­ вернувшись к подслеповатому окошку, за которым апрельское солнце зарождало новую весну. Сколько же раз мог оборваться его путь к победному маю 45-го. — К смерти не привыкаешь, — объясняет он. — Но и стра­ шиться ее как-то вроде и пере­ стаешь. Спросишь себя: поче­ му кругом ребята падали, а тебя в том бою ни один осколок не задел? Я и сам не знал, да и не знаю ответа. А иной раз пе­ ред наступлением так затоску­ ешь... Вот убьют, и родители косточек твоих-то в этой Поль­ ше или Германии не найдут. И жалко себя станет… Ну а потом такая злость возьмет. И начина­ ешь думать о немцах: вы до Ельца дошли, к плетню моему меня прижали. Отца моего, ко­ торый на том же Волховском фронте, где и я, воевал, безно­ гим инвалидом сделали. Лад­ но. Долг платежом красен. Те­ перь вот я под вашим Берли­ ном стою! Труден был этот путь. И чем ближе рейхстаг, тем ярос­ тней бой. На одном из пере­ крестков гитлеровцы вкопали в землю «тигр». Оттуда они по­ ливали огнем вкруговую. По­ пытались артиллеристы выка­ тить гаубицы напрямую — танк расщелкал пушки вместе с расчетами. К вечеру командир артди­ визиона капитан Ларин вызы­ вает Тишакова на командный пункт. — Видишь? — повел взгля­ дом в сторону расстрелянной батареи. — Бери с собой кого хочешь. К утру танк надо унич­ тожить. И взял сержант с собой двух разведчиков. Нагрузились гра­ натами, захватили бутылки с горючей смесью. Через разва­ лины, подвалы подобрались к цели. Огляделись. — Часовой стоит, рядом блиндажик небольшой, и тран­ шея в немецкую сторону ведет, — вспоминает Тишаков. — По брусчатке не подползешь, гра­ натой тоже не достанешь. Мож­ но было бы часового из автома­ та срезать. Да что толку? Только пошумишь. Короткая майская ночь уже таяла, а решение так и не при­ ходило. Под утро видят развед­ чики: в траншею пробирается немец с термосом — завтрак танкистам несет. Едва он скрылся в блиндаже, на запах горячего кофе нырнул и часо­ вой. — Ну, значит, сейчас или ни­ когда… Говорю ребятам: «Сле­ дите за мной. Если что, при­ кройте огоньком». А сам кош­ кой метнулся в стеновой проем. Первым делом кинул гранату в блиндаж, для верности — вто­ рую! — Василий Федорович вскочил из-за стола не в силах сдержаться: даже сегодня бро­ дит в нем тот хмель опасности, осознания своей отчаянной ре­ шимости. — Вижу: ниша с бое­ запасом. Я и туда бутылки с «горючкой»! Одну, другую! А когда уже отбегал назад, кинул тяжелую гранату... На рассвете разведчики вернулись на командный пункт. «Ваше приказание выполнено», — доложил командиру двадца­ тилетний Василий Тишаков, солдат из небольшой деревни с красивым названием Галичья Гора. Он еще не знал, что заслу­ жил третий солдатский орден Славы... Леонид ДЬЯЧКОВ. Фото Дмитрия БАЛЬТЕРМАНЦА Ближний бой. Дорогие липчане! 9маямыпразднуем62-ю годовщинуПобедыв ВеликойОтечествен- ной войне. Эта Победа стала исторической в развитии человечества, и главная роль в этом принадлежит советскому народу, который ценой миллионов жизней отстоял своюнезависимость и принес свободу стра- нам Европы. В этот день мы склоняем головы перед теми, кто погиб, защищая Родину, кто прошел через все испытания и после войны поднимал страну из руин и пепла, крепил ее обороноспособность. Искренне благодарюучастников войны, тружеников тыла и ветера- нов военной службы за работу по военно-патриотическому воспитанию молодежи. Вы сегодня являетесь нравственным стержнем нашего об- щества, примером героизма и мужества. Поздравляю жителей города Липецка и Липецкой области с Днем Победы, желаю крепкого здоровья, счастья, благополучия и мирного неба. Генерал-майор Александр Харчевский, начальник Липецкого военного гарнизона, депутат областного Совета. Поздравление Оставаясь верными присяге Навсегда запомнил я июнь­ ский день 1942 года. Обычно немцы боялись летать днем — в Ельце стояли мощные зенит­ ные батареи, от прицельных бомбежек нас храбро спасал летчик-истребитель Давыдов. Но в тот страшный день немец­ ких самолетов налетело сразу 170!.. До сих пор вижу: мы стоим на углу улиц Толстого и Мира, и вдруг — черная туча бомбарди­ ровщиков с крестами. И бомбы летят прямо на нас. Одна угодила в пекарню, где сейчас сквер. Вторая — на дорогу. Третья — в дом… Чет­ вертая… Пятая… Несколько бомб попали в Собор. Жилой район с одно-, двухэтажными домами стерло с лица земли... Гробы, сколоченные из до­ сок от забора, стояли тогда пря­ мо на улице. Только под той од­ ной бомбежкой наш класс поте­ рял шестерых. Иногда казалось, что в школу мы ходим, чтобы проверить, кто жив, а кто... В том же 42-м году в школе разместился штаб воинской части. Нас перевели в здание рабфака: мы учились в левом крыле, в правом был фронтовой госпиталь. Помещение не отап­ ливалось, даже чернила замер­ зали. И мы часто вместо уроков помогали носить на одеялах и шинелях раненых — их приво­ зили с передовой на санях. После очередного боя сол­ дат очень много поступило. Они лежали во всех классах. Учени­ ков перевели в зал молокозаво­ да напротив пожарной башни. Но мы, конечно, продолжали ходить в госпиталь. Писали письма за тех, кто сам не мог, устраивали самодеятельные концерты под руководством, между прочим, главного режис­ сера Орловского драмтеатра. Война отняла у нас детство, лишила родных людей. Мы в од­ ночасье повзрослели, стали сплоченнее. И безоговорочно верили в Победу, делали ради нее, что могли. Тяжелейший труд на ягодных плантациях, ра­ бота на оборонительных объек­ тах. Но нам это казалось слиш­ ком незначительным. Всем хо­ телось на фронт. Занятия в школе совсем прекратились. Я стал учеником слесаря в гараже. Как-то одно­ классница Люба Руднева сказа­ ла, что со мной хочет погово­ рить один человек. Я пришел к ним домой. Там сидел полков­ ник госбезопасности, помню, такая окладистая борода у него была. Он поручил мне найти среди эвакуированных челове­ ка, который мог бы пройти че­ рез линию фронта и наладить связь с подпольщиком. На нашей улице жила моло­ дая женщина — эвакуированная Полина: она согласилась, не раздумывая . Через линию фронта провожал ее я. Дорог там не было, поэтому и немцы попадались редко. А я те места знал хорошо — летом жил у родственников в деревнях Дол­ горуковского района. Позже провел я и группу Владимира Силкина (он живет сейчас в Ельце на улице Ленина), Федо­ ра Гритченко, Кофтуна, Рас­ пашного, Косоротова и двух братьев Козловых. Они были из СМЕРШа и получили задание Управления войск НКВД по ох­ ране тыла ликвидировать ди­ версионную школу немцев. И меня (мне тогда было 14 лет) взяли в 4-й особый отдел Орловского управления госбе­ зопасности, поручив создать группу на случай оккупации нем­ цами нашего города. В нее вошли Николай Дякин, Борис Фомичев, Виктор Архангель­ ский, позднее помогали Игорь Игнатов и Нина Фомина, дети первого и второго секретарей Орловского обкома. Нам выдали два ящика (40 штук) термических мин, восемь магнитных мин, восемнадцать ручных гранат и термические шарики, которые насквозь про­ жигали, например, цистерну. Мы спрятали все это в гараже. А между собой шутили: мол, по­ везло же немцам, что не про­ рвались в Елец, иначе имели бы дело с нашей дружиной. Два года война была рядом с нашим домом. Но настал мо­ мент, когда мы сдали капитану Хромых, сотруднику Елецкого КГБ, свои боеприпасы. Да, на фронт мы не попали. Но в Вели­ кой Победе есть пусть и малая доля наших усилий и веры... Алексей ЛЫКОВ. г. Липецк. Современные мемуары Пусть не успели мы на фронт... Не так давно в «Липецкой газете» поместили снимок здания, где находится одиннадцатая средняя школа Ельца. Я сразу ее узнал. Ведь начало войны мы встретили ее учениками. Фотография, которую я вам посылаю, сделана до войны. А уже в 1942 году из этого класса в живых остались человек десять. Большая часть ребят жила вблизи Собора и церкви Введения. А именно там была самая сильная бомбежка... Он прошел Великую Отечес­ твенную войну от западных на­ ших границ до Москвы, а затем — от Москвы до Венгрии. Я за­ помнила многие его рассказы. Особенно о, казалось бы, неве­ роятных случаях, когда люди вырывались из лап неминуемой гибели. Отец был уверен: свет­ лые небесные силы помогали правому делу. Война настигла его в Моги­ леве. Битва шла 22-23 дня... Именно там отец впервые уви­ дел пленного немецкого летчи­ ка. Мы тогда несли большие по­ тери, отступали. Часть их попа­ ла в окружение. Выходили из него небольшими отрядами, чтобы незаметно для противни­ ка прорываться к быстро удаля­ ющейся линии фронта. Немцы преследовали наших вплоть до непроходимых болот. Дальше, однако, не шли — боялись. Отряд, с которым проры­ вался к своим отец, оказался в тупике: впереди дрыгва (боло­ то), принимать бой здесь было самоубийством. Но что делать? Решили напасть на врага пер­ выми, и будь что будет. Солдаты укрылись в лесу, приготови­ лись, и вдруг — как будто из де­ рева вышел парнишка лет две­ надцати. Известными только ему безопасными тропами он провел отряд по болоту, а затем переправил его на другой берег на лодке. Мальчик был молча­ лив, даже имени своего не на­ звал. Лишь улыбнулся на про­ щание. После войны, кстати, командир отряда объездил все те места, чтобы найти этого бе­ лорусского хлопчика-спасите­ ля. Не нашел... И вот линия фронта — рукой подать. Да только высланные вперед разведчики доложили: «Кругом фрицы!». Операцию отложили до рассвета. Той ночью никто не спал. На минуту то ли забылся, то ли за­ дремал командир, и привиде­ лось ему: скачет он верхом на лошади, но никак не может пре­ одолеть колючую проволоку. А там, впереди, бежит к нему его шестилетняя дочь, протягивает руки, зовет, плачет. Командир пришпорил лошадь, та взлетела птицей над преградой, и он подхватил девочку, и они по­ мчались вперед. И вот, когда пришел час вы­ ступления, командир уверенно сказал: — Сегодня мы обязательно прорвемся, хлопцы! Идем! — и добавил тихо: — Мне дочка по­ может... И они прорвались. Хотя впе­ реди была еще вся война... ...К концу ее папу, ордено­ носного боевого офицера, вы­ звали в Москву. Сказали: — Воевали вы хорошо, то­ варищ гвардии майор Мягков. А сейчас послужите миру, Федор Яковлевич. И предложили стать началь­ ником лагерей немецких воен­ нопленных, формировавшихся где-то за Уралом. Отец посчи­ тал это для себя дезертирс­ твом. И отказался. И — снова фронт. Но, прой­ дя почти всю войну в бронетан­ ковых войсках без единой цара­ пины, в Венгрии он с тяжелыми ранениями и контузией попал в военный госпиталь. Там пробыл до конца войны. — Бог наказал за гордыню, — говорил он, вспоминая, как, отказываясь в Москве от служ­ бы в лагере, бросил: «Не могу, видите ли, я с врагом на «вы» разговаривать...». Какой же он враг, — продолжал отец, — ког­ да уже сдался на милость побе­ дителя? После войны Федор Яков­ левич вел жестокую борьбу с бандеровцами в Западной Бе­ лоруссии, осваивал мирную це­ лину, работал в Минске. А затем вернулся на родину, в Липецк. Дети, внуки и последняя, а по­ тому самая сильная любовь — правнучка, которую он успел даже подготовить к школе. До глубокой старости (прожил он 88 лет) был деятелен, окружен заботой близких. Правда, иног­ да было непонятно, кто о ком больше заботится — мы о нем или он о нас... Инесса УСАЧЕВА. с. Делеховое Добровского района. Спасение Есть на могилевской земле Буйническое поле. Сегодня здесь построена мемориальная часовня в честь советских воинов и установлен памятник Константину Симонову. А когда-то на этом поле мой отец принял боевое крещение. Его имя—ФедорМягков. Их семью война застала в украинской деревне. Муж, Фе­ дор Меренков, ушел на фронт, в 1944-м погиб в боях за Буда­ пешт. Вера осталась одна с тре­ мя мальчишками: Сашей, Леней и Васей. Младшему тогда едва исполнилось два, старшему — пять лет. Родительский дом — дале­ ко, в деревне Марково Измал­ ковского района. На чужбине — ни одной родной души. И жен­ щина решила пробираться с де­ тьми к Ельцу. Сначала она шла по территории, оккупированной фашистами. Миновала линию фронта. В поселках и деревнях добрые люди давали ей продук­ ты, иногда одежду. Она толкала впереди себя тележку, где сиде­ ли ее дети. Однажды на окраине какого- то поселка ее встретила женщи­ на: — Не ходи туда, что ты: там людей в газовые камеры заго­ няют... — Так она, считайте, спасла Веру и ее мальчишек от неминуемой гибели. Елец уже был близок, но... Город оказался «зажат» между двумя фронтами: нашим и вра­ жеским. Пришлось остановиться в прифронтовой зоне. Опять люди их приютили, пригрели, поисти­ не — мир не без добрых людей. Спасибо им великое, всем, кто помогал этой маленькой жен­ щине на ее долгом пути. Спустя полтора года изне­ могающая от усталости Вера достигла порога родительского дома. Уже не в силах сдержать слез она, плача, оперлась о ка­ литку. А на ее тележке сидели три пацана и удивлялись: поче­ му плачет их смелая, неунываю­ щая мама?.. Сейчас Вере Николаевне почти 93 года. Живет она в де­ ревне Предтечино с семьей младшего сына — Василия. Ей тяжело вспоминать войну. Но и забыть ее она не в силах... Евгения КУХТИНОВА. Тульская область, г. Суворов. Долгая дорога домой Моя тетя Вера Меренкова—солдатская вдова. Она простая русская женщина—мужественная и сильная, смелая. Ей довелось буквально пройти через войну —с тележкой, в которой везла своих деток.