Липецкая газета. 2005 г. (г. Липецк)

... Был целый месяц до войны Среди первых моих учителей в журналистской профессии был человек при должности с немного рычащим названием — корректор. Это он учил меня русскому газетному языку (есть такой в природе!), и я хватался за расставленные им запятые и тире, как за палку, брошенную соскользнувшему в реку. Мы, полдюжины пишущих для газеты, не могли низко упасть в глазах читателя преходе всего благодаря ему. Точнее ей — Надежде Алексеевне Скалозуб. Если взмыленный корреспондент или уставший в долгой командировке завотделом отдавали в набор нечто не вполне русскоязычное, то корректор становился и переводчиком на нормальное наречие. С тех юных лет лично для меня корректор — это еще и корректность. Ни разу Надежда Алексеевна не повысила го­ лоса, не вышла из раз и навсегда очерченного для самой себя круга обязанностей. Сверкали громы и молнии, строчили кор­ респонденты, линотипист бил прицельно по ответсекретарю, метранпаж разил выпускающего, а тот, виляя и отстрелива­ ясь, уходил по траншее в туман, горели занавески и сыпа­ лась на пол штукатурка... — так казалось... И вот посреди этого вечного газетного бедлама сидела за столом женщина в аккуратных очечках и читала. Просто читала оттиски полос, полагая это главным делом своей жизни, ради которого не стоит отвлекаться ни на что. Ни тогда, ни много позже я не мог предположить, что наш кор­ ректор — эта милая и уравновешенная женщина — фронто­ вичка, дошедшая до Чехословакии. Что в числе первых сво­ их боевых наград она получила медаль «За боевые заслуги». ... Они стремительно двигались навстречу друг другу. Девочка и война. Девочка заканчивала педучилище, сидела с конспектами на скамейке в городском парке, впереди были практика и работа в какой-нибудь школе с малышней. Так казалось девочке. Но у войны были свои планы. Она уже катила к нашим границам свои страшные волны, и Задонск, маленький Задонск, был определен ею под бомбежки — ужас­ ные бомбежки в воскресные дни... К осени сорок первого про учебу и про все остальное, что было в мирной жизни, уже никто не вспоминал. Девчонки рыли окопы и ходили в военкомат. Так вместе с подругами Надя попала в стоявший в городе батальон. Настоящий, во­ енный. Батальон обслуживал летные части горючим, запча­ стями, продовольствием и всем необходимым. Несмотря на это, обмундирования и обуви не было, и Надя долго ходила в гражданском платье и в цивильных башмаках. Питались тоже не очень, главное — нужно было хорошо кормить летный состав. Но она работала в штабе, так что можно и должно было-терпеть. Первый раз попала под бомбежку недалеко от дома — под Бутурлиновкой. Тогда похоронили двоих своих. Потом была просто война... На войне она встретила своего будущего мужа. Надя была всегда строга к себе, а уж к мужчинам... К тому же насмот­ релась и на ВПЖ из медсанбата: жалко было этих военно- полевых жен, не имевших, как правило, будущего. А ее Ва­ силий был парень хоть куда: красив, горяч и в бою удачлив. Только вот ждать его из полетов было невмоготу, многие ведь не возвращались. В сорок четвертом расписались. Это было в Киеве. Сходи­ ли в загс, а после эскадрильей сыграли свадьбу. Командир дал молодым десять дней. Медовый месяц закончился через неделю — война продолжалась... А потом они приехали в Задонск. Начали вить гнездо, появились дочь, потом сын. В районную газету Надежду Алек­ сеевну пригласили в пятидесятом году. Она умела печатать на машинке и знала русский язык. Вот и работала — маши­ нисткой, а потом и корректором. Тридцать пять лет пролетели незаметно — она вышла на пенсию. И память постоянно возвращает ее к весне сорок первого: садовая скамейка, конспект на коленях и соловей в кустах. И целый месяц до войны... Александр КОСЯКИН. Н и з к и й п о к л о н в а м . П о б е д и т е л и ! - Примите сердечную благодарность и пожелание здоровья, бодрости и благополучия все, кто 60 лет назад отстоял в боях нашу Родину, кто растил хлеб для солдат Победы, делал снаряды, танки, самолеты! Знайте, что в сердцах ваших детей, внуков и правнуков живет высокая гордость за поколение Победителей! С п р а щ н и к о м в а с , с 6 0 -л е т и е м П о б е д ы ! С глубоким уважением, 1Тимени коллектива филиала ОАО Внешторгбанк в Липецке управляющий Валерий БОРОДИН Ленинградское небо Кованева Не знаю, думал ли летчик Иван Кованев, поднимая в очередной раз свою боевую машину в воздух, что он не только доживет до Победы, но и встретит ее шестидесятилетие, которое почти совпадает с его девяностопятилетним юбилеем. Но, по народным поверьям, если уж человек сумел выстоять в тяжелейших испытаниях, если оказывался на волосок от смерти и не погиб —а Кованева сбивали четыре раза, причем дважды на территории, занятой врагом, —если такое превозмог, то, стало быть, жить ему на белом свете больше ста лет. Сегодня Ивану Федорови­ чу вряд ли достанет сил спо­ рить с людьми, уверяющими, будто мы одолели врага не уменьем, а числом, забрасы­ вали его своими трупами. Но уж кто-кто, а он-то знает на­ верняка: и бойцы, и коман­ диры нашей армии не усту­ пали никаким солдатам и армиям в мире не только в мужестве, но и в мастерстве, в науке воевать и побеждать. Сама фронтовая судьба Кова­ нева —лишнее тому подтвер­ ждение. С начала войны и до 1944 года Иван Кованев сражался на Ленинградском фронте, защищал город на Неве. В 41- м он был уже опытным лет­ чиком. За десять лет до роко­ вого июньского дня паренек из многодетной крестьянской семьи ушел добровольцем в Красную Армию. Школа младших командиров, авиа­ ционно-техническое училище в Ленинграде, Сталинградс­ кое летное училище... Боевой опыт он приобрел задолго до 41-го на войне с Финляндией. Уже тогда Ко­ ванев записал на свой счет 48 боевых вылетов и удостоил­ ся медали «За отвагу». А потом было небо Ленин­ града. Только в 42-м году Кованев и его товарищи Юр­ ченко и Курьин тридцать с лишним раз вылетали в рас­ положение наших партизан в районы озера Самро, горо­ дов Луги, Пскова, Острова, Таллина. Груз был самый необходимый: оружие, бое­ припасы, медикаменты, про­ дукты. К 43-му Кованев, встретивший войну в чине старшего лейтенанта, полу­ чил звание капитана и ко­ мандовал эскадрильей. Памятные дни января 44-го. Кольцо блокады вок­ руг Ленинграда уже не про­ сто разорвано, а ликвидиро­ вано. Развертывается мощное наступление на западном и юго-западном направлениях. Освобождая Ленинград от вражеских тисков, эскадри­ лья Кованева не выходила из боев. 19 августа 1944 года Иван Федорович удостаивает­ ся звания Героя Советского Союза. А вскоре он возглавляет бомбардировочный авиаполк, сражается в Восточной Прус­ сии. Здесь он и услышал весть о нашей Победе. Позади четыре казавши­ еся бесконечными года вой­ ны. Более 250 боевых выле­ тов. Кроме Звезды Героя, парадный мундир Ивана Фе­ доровича украшают три ор­ дена Ленина, четыре —Крас­ ного Знамени, орден Суворо­ ва III степени, орден Отече­ ственной войны I степени, орден Красной Звезды и де­ сять медалей. С армией, однако, этот редкий профессионал рас­ стался не скоро. Лишь в 1957 году полковник Кованев на­ дел штатский костюм. И на­ чалась для него уже не служ­ ба, а вполне мирная работа: в липецком отделении «Втор- чермета», в тресте «Жил- строй». Пятьдесят с лишним лет этот человек воевал и трудился. Воевал — отваж­ но, трудился — на совесть. Первого августа этого года Ивану Федоровичу ис­ полнится девяносто пять. Наверное, все-таки он не предполагал там, в ленин­ градском небе, что ему дове­ дется дожить до такого воз­ раста. Шла война. Гибли его товарищи и друзья. И сам он изо дня в день, не отводя глаз, смотрел в лицо смерти. Но он одолел ее, оказался сильнее. Он и сегодня с нами, герой, чья жизнь и чье свиде­ тельство о далеких событиях тех великих лет пересилива­ ют любые домыслы и ложь о нашей войне и Победе. Евгения СЕЛЕЗНЕВА, главный специалист «Центра документации новейшей истории Липецкой области». И рассталась девушка с косой Нина Ивановна Волынчикова родилась в 1922 году в Кузнецкой слободе Лебедяни. Что такое слобода? Деревня в городе. Патриархальные избы, крытые соломой. Хозяйственные постройки с обязательным глубоким погребом. Обширный огород, с которого в основном и жили люди. Работали в ближайших колхозах. Дети чуть ли не с пеленок познавали крестьянский труд. Нина уже в восемь лет была полноправной хозяйкой на огороде. Ухаживала за скотиной. С десяти помогала родителям «вырабатывать» трудодни. Эта закалка очень пригодилась ей на фронте. Но об этом чуть позже. А пока Нина пропалывала и окучивала картошку, коси­ ла траву... Как-то косой по­ ранила ногу. Рана была не­ большая, а она чуть в обмо­ рок не упала. Оказалось, очень боится крови. Родите­ ли прочили ей профессию фельдшера. Какой же она медик, если при виде крово­ точащей раны становится белее полотна? Но человек предполагает, а Господь располагает. Шел 1938 год. С кем воевать, тог­ да не знали, но к войне го­ товились. Мальчишки изу­ чали оружие, шли в армию. Для девочек главврач Нико­ лай Александрович Кучинс- кий по приказу сверху орга­ низовал курсы медсестер. Упор делал на хирургию, словно предвидел, чем впо­ следствии придется зани ­ маться медсестрам. На курсы призвали и Нину. Там на такие мелочи, как боязнь крови, никто не обращал внимания. Хоть Нина и бледнела, обливалась потом, но себя пересилива­ ла. За год до начала Великой Отечественной окончила полный курс сестринской подготовки. Будучи военнообязанной, в августе 1941 года приняла присягу. Ей присвоили зва­ ние «старшина медицинской службы». Немцы рвались на вос­ ток. Захватывали громадные территории. С боями наши войска отступали. Бойцы гибли, получали ранения. Госпиталь — та же передо­ вая. В него санитары несли из-под огня чаще всего на своих плечах раненых. Нина с горькой улыбкой вспоминала свои детские страхи перед видом крови. А сейчас и халат, и руки ее были просто залиты кровью. Медики не спали по несколь­ ку суток. Врачи от усталос­ ти не в силах были скаль­ пель держать. Ампутация рук и ног считалась пустя­ ковым делом. Доктор толь­ ко кидал взгляд на полнос­ тью раздолбленную конеч­ ность несчастного и кричал медсестре: «Ампутировать! Справишься сама!» Как-то зимой санитары привезли на лыжах с пере­ довой солдата. Он только что пережил танковую атаку, в ходе которой стальная махи­ на проутюжила его окоп, превратив в месиво правую ногу. Штанина была напол­ нена грязью, крошевом кос­ тей, кровью. — Что непонятно? — вы­ вел Нину из состояния оце­ пенения голос хирурга, из­ влекавшего пулю из живота другого раненого. — Быстро на стол и режь ногу. Ви­ дишь, и так уже кровью ис­ тек. Она раздела его. Промы­ ла рану. Оглянулась в поис­ ках болеутоляющего лекар­ ства. — Не ищи! — понял её врач. — Осталось всего не­ сколько ампул для самых тяж елы х случаев . Бери спирт! Побольше... Нина вливала в рот ране­ ного спирт, который, как вода, стекал с подбородка, и приговаривала: —Ну, миленький! Выпей еще! Легче будет. Когда у раненого осоло­ вели и закрылись глаза, взя­ лась за хирургическую пилу... ... Никак не могу осмыс­ лить название книги Светла­ ны Алексиевич «У войны не женское лицо». Да как же не женское, если девчонки воевали наравне с мужчина­ ми, и их глаза иногда виде­ ли то, на что без содрогания и ужаса не мог смотреть даже мужчина. А их неж­ ным рукам приходилось, как в данном случае, и пи­ лить, и спасать от явной смерти. Лицо же 19-летней мед­ сестры Нины Волынчиковой было прекрасно. К тому же у неё была длинная коса, ко­ торая на Руси всегда счита­ лась одним из символов жен­ ственности. Она ее с любо­ вью растила многие годы. Когда-то носила легкие ту­ фельки. Теперь сменила их на солдатские сапоги. Сит­ цевое платьице — на фор­ менную юбку и гимнастерку. А вот с косой никак не мог­ ла расстаться. Прятала ее под пилотку, накручивала короной вокруг головы, пока однажды, во время опера­ ции, она не упала тяжелой волной прямо на руки хи­ рурга. Нина со страхом жда­ ла нагоняя. Но пожилой хирург, закончив операцию и закурив крепкую сигаре­ ту, лишь устало улыбнулся: — Я понимаю, девочка, что твоя прекрасная коса — это все, что у тебя осталось от мирной жизни. Но, сама понимаешь, для наших ус­ ловий она — непозволитель­ ная роскошь. И Нина отрезала косу. В полевом госпитале ра­ неные подолгу не лежали. Здесь им оказывали первую помощь, помогали прийти в себя. После чего отправля­ ли в тыл. На их место по­ ступали другие. Тысячи про­ шли через ее руки. Разве могла она запомнить всех? А вот ее, оказывается, по­ мнили многие. Как-то, уже после войны, постучался в ее дом мужчина. В руках гро­ мадный букет цветов, в сум­ ке какие-то свертки. — Ниночка, ведь это вы меня с того света вытащили! Земляк я ваш, со Стрелец­ кой слободы. Вот отблагода­ рить пришел... Вспомнила Нина Иванов­ на, как привезли с передо­ вой юношу. Врачи отмахну­ лись от него, лежавшего в агонии. А она, прочитав в солдатской книжке, что он тоже родом из Лебедяни, решила во что бы то ни ста­ ло спасти. И спасла. На передовой каждый солдат был на счету, так что свой госпиталь приходилось охранять самим. Медикам выдавали автоматы — и да­ вай топай в ночную темень, прислушивайся к малейше­ му шороху. Страшно, не страшно — охраняй... Однажды на госпиталь сбросили воздушный десант. Фашисты посыпались с неба, словно горох из порванного мешка. Девчонки было запа­ никовали, но их хирург был невозмутим. Выругавшись, быстро рассредоточил деву­ шек по периметру палаточ­ ного городка, заявив, что сами они могут погибнуть, а раненые должны жить. И эти слова больше всего повлия­ ли на дальнейшие события. Девушки вступили в бой. ... На Нину ползли сра­ зу три громилы в камуфляж­ ной форме. Уже были вид­ ны их глаза и почему-то улыбавшиеся рты. Пора бы и стрелять, но девушка не нажимала на спусковой крю­ чок: старалась подпустить поближе. Понимала, что за­ тяжного боя с профессиона­ лами не выдержит. Не чувствуя отпора, фри­ цы встали во весь рост пе­ ред бугорком, за которым за­ легла Нина. Вот тут-то она и выпустила в них автомат­ ный диск. Враги упали, как подкошенные. Вскоре появились новые. Перезарядив автомат, Нина снова вела огонь. Закидыва­ ла врагов гранатами. После­ днее, что помнила — оказав­ шегося с ней лицом к лицу немца. Он зажимал рану на животе и направлял на нее автомат. И она ахнула ему по башке последней остав­ шейся гранатой. Бой закончился. Подо­ спевшие красноармейцы уничтожили остальных де­ сантников. А сестрички по­ бежали к раненым. Я бы за тот бой всем дев­ чонкам дал по высшему ор­ дену. Нину наградили меда­ лью «За боевые заслуги». Это была ее первая военная награда. Потом были и дру­ гие. В том числе орден Оте­ чественной войны, получен­ ный в 1944 году. Волынчикова продолжа­ ла служить в военном госпи­ тале уже старшей хирурги­ ческой сестрой. Даже после Победы ее не сразу отпусти­ ли домой. Еще много было раненых, которым требова­ лась медицинская помощь. В Лебедянь вернулась только в октябре 1945. И сразу пришла работать в рай­ онную больницу. Казалось бы, началась мирная жизнь, но и здесь война не отпуска­ ла Нину Ивановну еще мно­ го лет: именно она лучше всех выхаживала страдав­ ших от ран бывших солдат. И именно к ней они стара­ лись попасть в палату. По всей стране получившие в боях различные ранения бойцы долго еще вспомина­ ли и вспоминают ласковую и отважную сестричку Нину. С короткой стрижкой, в пи­ лотке. Евгений ЗЕЛЕНЕВ, член Союза журналистов России. г. Лебедянь. газета Бой без выстрелов Есть такая работа: охранять безопасность страны. Кавалер орденов Красной Звезды и «Знак Почёта» Анатолий Сидоров занимался ею всю жизнь. В свое время он руководил Липецким горотделом МГБЮ, затем работал в областном управлении КГБ. Но до этого была война. Он — начальник Семилукского райотдела НКВД, командир истребительного батальона, начальник оперативно-чекистской группы. Только в 1942 году Сидоров лично арестовал пять вражеских агентов. Анатолий Александрович готовил разведчиков, которые потом действовали в тылу гитлеровцев. Уже после освобождения территории нынешней Липецкой области участвовал в выявлении около ста немецких пособников, аресте 28 немецких шпионов. Мне он рассказал лишь о нескольких эпизодах того времени. «Представьте меня в мундире гитлеровца...» : Здание Семилукского райотдела НКВД находилось неда­ леко от железнодорожного моста через Дон. За тщательно зашторенным окном слышен глухой шум почти непрекра- щающегося уже который день дождя. Мы с товарищами про­ слушали последнюю сводку Совинформбюро, прикинули на карте линию фронта. Оставшись один, я вынул из сейфа оче­ редную шифровку областного управления НКВД. Надо было еще раз хорошенько подумать о кандидатурах для разведы­ вательно-диверсионной группы. И тут дежурный доложил, что меня хочет видеть Ладыженский. Я давно знал Андрея _ Алексеевича. Бывший офицер царской армии, участник Пер­ вой мировой войны, он работал экономистом рудоуправле­ ния. Человек с университетским образованием, истинный ин­ теллигент. Отлично владея немецким языком, он переводил на русский попадавшие к нам документы противника или составлял на немецком подготовленные нами тексты. Но в суматохе последних недель мы долгое время к нему не обра­ щались. — Что же это вы, — спросил он, — забыли обо мне? — Да переводить-то пока нечего... — А я не за тем пришел. Я готов выполнить задание посерьезнее. Ну, вот представьте себе меня в мундире немец­ кого офицера... Это было нетрудно. Несмотря на пятьдесят лет, у него сохранилась выправка кадрового военного. Худощавый, стройный, всегда тщательно выбрит, пиджак сидел на нем, словно китель. «А ведь он дело говорит, — подумал я. — С . его умом, выдержкой, знанием языка он может принести большую пользу». Через день я был в Воронежском управлении НКВД. После недолгого обсуждения мое предложение — вклю- чить Ладыженского в разведывательно-диверсионную груп- - пу — было принято. Через месяц группа начала действовать в тылу врага под Белгородом. Весь декабрь разведчики соби­ рали данные о войсках противника, об оккупационном ре­ жиме в занятых им районах. Задание командования выпол­ нили блестяще. Таких патриотов, как Ладыженский, было много. Могу назвать еще Кузьму Игнатьевича Мельникова, жестянщика огнеупорного завода, Михаила Ивановича Золототрубова, осмотрщика вагонов, Анатолия Александровича Ермолаева, электрика, комсомолку Полину Орос (ныне Клешнина). Они бесстрашно работали в тылу гитлеровцев. Но и немецкие спецслужбы действовали настойчиво. По мере приближения линии фронта к нашим краям гитлеров­ ская разведка забрасывала все больше и больше шпионов и диверсантов под видом то беженцев, то бывших окруженцев и военнопленных. «Музыкант» ... Владимир Дьяконов зашел в мой ■кабинет спокойно, с достоинством поздоровался. _— Я прямо к вам, товарищ Сидоров. Может, помните, до войны я руководил оркестром у огнеупорщиков. Бес попу­ тал: растратил казенные деньги. Наказание получил спра­ ведливо... Да что теперь каяться? Ну, отбыл почти весь свой срок. А тут война. Находился я тогда в Белоруссии. Перед приходом проклятых фашистов нас послали на строитель­ ство оборонительных сооружений под Бобруйском. И вдруг — немцы. Кое-как сумел добраться до дома. Ну а поскольку время военное, а пришел я из-за линии фронта, то решил не дожидаться, когда вызовете для проверки. Вот он я, прове­ ряйте. И заодно хотел и о работе поговорить. Тянет на старое место — соскучился по музыке, по своему духовому оркест­ ру. Может, замолвите словечко? Не прерываю Дьяконова, слушаю, смотрю. Как угадать — откровенен ли человек? Может, самое главное-то он упря- . тал глубоко-глубоко? Дьяконов говорит вроде бы искренне, держится уверенно. Вот только глаза... Какие-то неспокой- - ные, настороженные... — Расскажите, как вы пробирались домой по оккупиро­ ванной территории? Дьяконов неторопливо начал рассказ. Когда закончил, я ~ спросил: ::: — У вас был пропуск? — Нет, никакого пропуска немцы не выдавали и не тре­ бовали предъявить. На все вопросы я получал четкие, ясные ответы. Для по­ дозрений зацепок не было. Кроме одной: утверждение о свободном передвижении по оккупированной территории сомнительно, противоречит нашим сведениям. — Что ж, Дьяконов, можете идти. — Я могу считать себя проверенным? — улыбнулся он. — Выходит, так. — Ну а как насчет работы? — Это уж дело дирекции, профкома завода. Обратитесь туда. После его ухода я поручил сотрудникам подготовить не­ которые материалы, касающиеся оккупационного режима в ~ Белоруссии. Прошло три недели. И вот однажды оперуполномочен­ ный Ростопшин докладывает: — От жителей получены сведения, что Дьяконов не раз высказывал антисоветские суждения, говорил о мощи не­ мецко-фашистских войск. Не похоже, чтобы болтал это с* перепугу. Пожалуй, сомнения мои были небеспочвенны. Поручил Ростопшину понаблюдать за Дьяконовым. Умелая, тонкая работа оперуполномоченного показала: Дьяконов — агент немецкой разведки. Воспитанник Воро­ нежского кадетского корпуса, в гражданскую войну он бо­ ролся против революции. В 1919 году служил в контрраз­ ведке генерала Шкуро. После гражданской войны затаился. Ждал своего часа. Ненависть ко всему советскому законо­ мерно привела его к предательству во время Великой Отече­ ственной войны. Он долго петлял, врал, но под тяжестью улик признался, что добровольно пошел на службу к гитлеровцам, еще в Боб­ руйске дал согласие на переброску в нашу прифронтовую полосу для разложения тех, кто в тылу... Диверсантки Из одного села мы получили сигнал о странном поведе­ нии двух женщин, отбывших в ноябре 1941 года наказание за уголовные преступления. Их звали Пелагея Каверзнева и Мария Кондарева. Они сказали односельчанам, что война застала их на оборонных работах под Белостоком. Проверка была поручена лейтенантам госбезопасности Никите Плот­ никову и Михаилу Палкину. Как оказалось, Каверзнева и Кондарева зачастили в Во­ ронеж, пытаются устроиться официантками или уборщица­ ми на аэродром. ... На следствии они рассказали: да, были завербованы немецкой разведкой, да, после кратковременной подготовки переброшены сюда для диверсий. Их хозяева обещали им большую награду за поджог запасов горючего и склада бое­ припасов на аэродроме. Это были первые гитлеровские шпионы и диверсанты, выявленные нами. Трудно воевать в открытом бою, но нелегко сражаться и со скрытым врагом, нападающим из-за угла, внезапно. Но этот незримый бой без выстрелов надо было обязательно вы­ играть... Записал Сергей РАЗБИРИН, майор запаса. г. Липецк. % I Л $ «