Липецкая газета. 2005 г. (г. Липецк)

С п е ц в ы п у с к Л и п е ц к о г о Ь 1о б л а с т н о г о *к р а е в е д ч е с к о г о м у з е я и р е д а к ц и и ” Л Г ’ ^Рядом с нами Учитель и актриса Знаменитая актриса, легендарная исполнительница главной роли в "Даме с собачкой" Ия Саввина выросла в сел е Боринское Липецкого района. Но мало кому известно, кто повлиял на е ё выбор, определил судьбу. Между тем это был е ё учитель физики и математики Иван Григорьевич Терехов. Недавно я прочитал кни гу Саввиной "Статьи разных лет” , убедившись, что она еще и отличная журналистка. Особое внимание привлекла статья, написанная в 1970 году, — "О чём мы не знали". Она о нашей земле, о селе Боринском. "...Представьте себе небольшое село, ничем не привлека­ тельное, с какими попало домами. И всё же это село было особенным. Там выстроился как-то незаметно небольшой сахарный завод и появилась улочка с заводскими одноэтаж­ ными особнячками. Кроме того, выделялись два здания: двух­ этажный заводской клуб-красавец, потому что с паркетом, и двухэтажная же школа. Так сложилось, что главной ир перечисленных достопри­ мечательностей была школа. Жизнь наша в ней не ограни­ чивалась часами учения. Тём всегда была работа — ка к в своём доме, где каждый час находится дело. Мы разбивали цветники, посадили сад. На крошечных саженцах висели таб­ лички с нашими фамилиями. Теперь-то уже не найти своего дерева, а жаль! Мы вместе выходили в поле, устраивали спар­ такиады, литературные вечера. / . . . / Раз или два в неделю в клуб привозили трофейные фильмы. Там мы встречали учи­ телей при третьем лице — экране. И было ощущение нелов­ кости, ка к будто участвуешь в чьей-то интимной, закрытой, недоступной тебе жизни ..." . Прочитал статью и сразу поехал в Боринское. Там меня встретила восьмидесятилетняя учительница Мария Филип­ повна Дмитриева. Она бережно хранит фотографии, бумаги школьного архива. И старые газеты бережет. Листая их, можно делать маленькие открытия. Так, в газете "Сельская новь" за 24 июня 1953 года вышла заметка И.Г. Терехова о том, ка к прошло вручение аттестатов зрелости. В частности, ка к Ия Саввина, получив аттестат, поразила своей "речью" сельчан. Что она говорила, остаётся только предполагать. А вот в той же газете_за 18 марта 1956 года корреспондент А. Замятин отмечает: "Большим авторитетом и уважением сре­ ди населения районного центра, учащихся и педагогическо­ го коллектива Боринской средней школы пользуется учи­ тель Иван Григорьевич Терехов...". Иван Григорьевич ро­ дился в 1899 году. Учился в гимназии, а в 1919 году вошёл в класс уже ка к учитель. В 1932 году поступил в Московс­ кий педагогический институт им. В.И. Ленина на заочное отделение. Во время Великой Отечественной работал на во­ енном заводе, после Победы — вновь вернулся в школу. С 1947 года живет и трудится в Борино. Удостоен звания "Зас­ луженный учитель школы РСФСР". А вот ка к о нём вспоминает его знаменитая ученица: "...Он вошёл к нам в шестой класс, где тридцать пар глаз не про­ пускали ни одного его движения. Сначала появилась указ­ ка, потом рука с журналом, потом, чуть ссутулившись и на­ клонившись, он сам. Пожилой, усталый человек познако­ мился с нами и стал разговаривать на "вы ". Мы обомлели и не поверили...". Тогдашнее молодое поколение поразила не только глубокая воспитанность, но и широкий кругозор: "...Иван Григорьевич знал всё (во всяком случае, мы так думали). В каком веке правил Македонский, отчего бывает мороз на стёклах, ка к устроен трансформатор, когда Пуш ­ кин написал "Для берегов отчизны дальней" и почему. Мало того, к нему обращаться хотелось. Не было стыдно, что ты не знаешь чего-то. Пусть даже сколько будет дважды два. И в подсознании такой проблемы не возникало. А когда я по­ взрослела и стала чуть наблюдательнее, то увидела, что не возникает такой проблемы и у его коллег-учителей, какой бы предмет они ни вели...". Он пропадал в школе целыми днями, семья была "город­ ской", поэтому хозяйства у них не было. А в школе он стал незаменим. Кроме математического круж ка , создал кр уж ок драматический. В нём-то впервые и проявила себя Ия Савви­ на. Там ставили разные пьесы, в частности "Грозу" А .Н . Ос­ тровского. "Ивана Григорьевича можно было слушать часами, — го­ ворит М .Ф. Дмитриева, — он очень много знал, при этом был на редкость скромен. Он делал титаническую работу и оставался при этом незамеченным. И звание "Заслуженный учитель школы РСФСР" ему дали почти случайно, кстати, одному из первых учителей в Липецкой области. В ту пору, чтобы получить столь почётный титул, надо было всех ото­ двигать, прислуживать начальству. А Иван Григорьевич был иного склада. Без него школу нельзя было представить. Ко г­ да его не стало, я растерялась, не решилась сразу взять на себя его обязанности завуча. Неудивительно, почему за ним всегда тянулись не только ученики, но и весь коллектив школы, родители, знакомые . Между тем он уже долгое время был болен, на уроки не ходил без нитроглицерина. И все же смерть настигла его неожиданно, прямо во время экзаменов — 12 июня 1957 года. "Он рано умер, не дожил даже до пенсии. Ушёл, не успев состариться. У него рано заболело сердце — слишком многим переполненное, слишком отзывчивое и щедрое", — говорила мне М .Ф. Дмитриева. Не оставила равнодушной судьба учителя и И.С. Савви­ ну. Она приезжала в село после окончания МГУ и спустя много лет записала: "К а к хотелось бы встретиться с ним и поговорить! Просто поговорить о вещах, совсем не относя­ щихся к математике. Но это невозможно. Ивана Григорье­ вича Терехова не стало, когда я училась в университете. У него было больное сердце. Но в школьные годы мы об этом не знали". Александр ТРУБИЦИН , студент исторического факультета Липецкого государственного педагогического университета. ^Современные мемуары Надломленное крыло Встреча с Михаилом Шолоховым —Не хочешь познакомиться с Шолоховым? — спросил меня Семен Владимирович Евгенов, литератор, журналист, член правления Союза писателей СССР. —Мы с Михаилом Александровичем условились встретиться в Воронеже. Д ело было долгой осенней ночью 1974 года в Усма- ни. Я — ответсек- ретарь местной га- й редактор Николай Александрович Андреев — давний, с гим назических лет, друг Евгенова. Поэтому Семен Владимирович время от времени приезжает в наш маленький городок. На сей раз он оказался здесь по случаю. В Союзе его попросили переговорить с Шолоховым. А по дороге он заглянул к нам. При нем был машинописный экземпляр романа «Они сражались за Родину». Помню, была пятница. Сдав в набор материалы оче­ редного номера газеты «Но­ вая жизнь», я зашел к Анд­ рееву, и тот пригласил меня посидеть с ним и его другом за чашкой чая. Естественно, сразу зашел разговор о Шолохове. Семен Владимирович рассказал о закулисной войне вокруг ро­ мана «Они сражались за Ро­ дину». За давностью лет не помню, кто из окололитера­ турных чиновников, партий­ ных бонз чинил препятствия изданию полного текста кни ­ ги. Зато помню объемистую рукопись — где-то в 640 страниц, между которыми торчали бумажки с какими- то пометками. Это, объяснил Евгенов, замечания тех, кто знакомился с нею. Москов­ ский гость сидел во главе сто­ ла и бережно перелистывал роман, читая вслух те фраг­ менты, которые особенно его взволновали. В этих эпизо­ дах не было юмора, народ­ ного ерничанья, которые ос­ тались у меня в памяти по напечатанным ранее главам. Но было размышление умуд­ ренного жизнью человека о боли жесточайшей войны, что обожгла душу и остави­ ла незаживающую рану. У Андреева на фронте погибли сын и дочь. Прочи­ танные Евгеновым куски ро­ мана так его тронули, что он заплакал. А потом со вздо­ хом выдавил: — Не напечатают. Нет, такое не напечатают. Оста­ нется только то, что уже опубликовано. Евгенов недовольно по­ смотрел на Андреева, уверен­ но сказал: — Шолохов передает ру -1 копись в ЦК . С нею ознако­ мят самого Суслова. Я ничуть не сомневаюсь, что там, навер­ ху, обязательно поймут. Не­ смотря на козни недоброже­ лателей, роман выйдет в свет. Забегая вперед, замечу: прав оказался все-таки Ни ­ колай Александрович. Роман так и не появился отдельной книгой в полном объеме, ка ­ ким я видел его в тот день. Об этом произведении вели­ ко го писателя, пусть и с меньшим накалом, чем по поводу «Тихого Дона», идут споры. Почитатели восхища­ ются остротой шолоховско­ го дара, недоброжелатели привычно ищут чужое автор­ ство, твердят о рыхлости тек­ ста, безликости образов и якобы беспомощной конст­ р у кц и и ком позиции . П о ­ явись в руках читателей эта книга такой, какой она на­ писана, у злопыхателей на­ верняка была бы выбита по­ чва из-под ног. Но где он, этот полный текст? ...Просидев всю ночь, подбадривая себя крепким чаем, мы так и не вздремну­ ли. И тут-то Евгенов пригла­ сил меня поехать с ним встретить Шолохова. Я за­ стеснялся, тем более знал, что писатель часто болеет. Но Андреев настоял, и мы от­ равились в путь. Воронеже Семен Владимирович хо­ дил нервно по пер­ рону, видно, был сильно обеспокоен. Ну а я-то ка к волновался! Все думал: а не будет ли Шо­ лохов недоволен моим появ­ лением? Ка к выглядит автор «Ти­ хого Дона», я давно уже представлял себе по портре­ там и кинохронике, ладно скроенный и крепко сбитый, с трубкой. Истинный казак — чубатый* хитроватый , смелый, с тяжелым взгля­ дом, в котором даже на к и ­ ноэкране чувствовались неус­ тупчивость и хватка бойца. А лет за пять до воронеж­ ской поездки я увидел Шо­ лохова не в кино, а наяву. На исходе лета мне довелось побывать в уютном городиш­ ке Белая Калитва. Там я со­ бирался работать в редакции, но из-за дымящих террико­ нов угольных шахт, душив­ ших город, вынужден был от этого отказаться. Перед моим отъездом мы с шахтером Николаем Суро­ вым, кстати, уроженцем Ус- манского района, пришли к Северному Донцу. И увиде­ ли на обрыве человека в го­ лубой рубашке. В руке он держал ветку и задумчиво помахивал ею. Мы были по­ чти рядом с ним. — Шолохов, — уваж и ­ тельно сказал Суров. — Он здесь иногда гостит. У нас работает врачом его племян­ ница. Я с ним разговаривал. Очень просто держится. Ш у ­ тил , угостил, си гаре ткой . Даже не подумаешь, что ве­ ликий писатель — автор «Ти­ хого Дона». Подойдем к нему? Я не согласился. С какой стати из-за случайного зна­ комства навязывать свое об­ щество человеку, которому, возможно, просто не до нас? Шолохов напряженно смот­ рел за ре ку в полынную степь, исковерканную бомба­ ми и снарядами, политую кровью советских и немецких солдат. Смерть перемешала их кости. Может, писатель в те минуты думал о муках и страданиях, о которых напи­ сал в своей книге? А может, просто пытался разглядеть птицу на той стороне реки? Кто знает... В общем, тогда я с ним не познакомился. И вот судьба дша мне еще один шанс... Т Л Ш Г ои мысли обор- 1 % / ■ вал ж е н с к и й I Ж # I голос : «Поезд I V# И Ростов — Моск- ва прибывает». Почти сразу ворвался с ветром электровоз, потащил зеленые вагоны с притаивши­ мися буквами «Тихий Дон» на заспанных вагонах. Евге­ нов, крепко держа впереди себя громоздкий коричневый портфель с рукописью, при­ крикнул на меня, чтобы я не отставал, — и ринулся к ва­ гону. Проводник подал ему руку, помог подняться в там­ бур. После короткой замин­ ки с билетами и расспросами он повел Евгенова в шолохов­ ское купе. Перед этим Семен Владимирович предупредил меня, что ему сначала н уж ­ но узнать настроение писате­ ля: может быть, тот отдыха­ ет. Мне стало совсем не по себе. Я уже жалел, что согла­ сился- ехать с Евгеновым. Надо было категорически от­ казаться, ка к тогда в Белой Калитве... И тут появился ' Семен Владимирович: — Пойдем, Михаил Алек­ сандрович скучает. Он едет один. Говорит, что устал от сопровождающих. Я ему ска­ зал о тебе, и он не против пообщаться с тобой. В купе у окошка, облоко­ тившись о столик, немного сгорбившись, сидел человек в немного помятой кремовой ру­ башке с широко распахнутым воротником, в небрежно наки­ нутом на плечи темно-сером пиджаке. При нашем появле­ нии он нервно и резко повер­ нулся, чуть приподнялся, по­ дал руку и с хрипотцой заяд­ лого курильщика пригласил: — Присаживайся, Поко- ротаем вместе время. Он тяжело опустился на- сиденье, чуть не ударившись о верхнюю полку. Нахохлив­ шийся, покашливающий, он был похож на подбитую пти ­ цу, которая хочет, да не мо­ жет сдвинуться с места. Евгенов напомнил мне, что Шолохов недавно перебо­ лел и ему трудно летать са­ молетом, поездом легче, хотя тоже утомительно. Михаил Александрович пристукнул кулаком, давая понять, что тема эта ему не по душе, по­ том, извинившись, закурил. Поезд прогрохотал по же­ лезнодорожному мосту через реку Воронеж, промелькнула Дубовка, прошелестело Сини- цыно, а разговор ни ка к не вязался. Пер^д У глянцем Евгенов разрядил обстановку. Он с юмором рассказал о том, что, когда работал в редак­ ции газеты «Правда», после собрания в полночь провожал Надежду Аллилуеву. Много шутил с нею, сыпал анекдо­ тами, понятия не имея, кто эта обаятельная женщина. А утром один из сотрудников ре­ дакции сообщил Евгенову, что его спутницей была жена Ста­ лина. У Евгенова моменталь­ но открылся сильный понос, и он целую неделю отсижи­ вался дома в ожидании, ко г­ да его придут забирать. За ним никто не пришел, но Семен Владимирович долго еще не мог спать спокойно. Рассказ сильно рассме­ шил Шолохова. Он хохотал до слез: — Семен, я и не догады­ вался, что ты такой смелый. И на фронт ты не попал из-за своей смелости, отсиделся в писательской конторе... Евгенов ничуть не обидел­ ся и спросил меня, ка к охо­ тятся высокие особы в Воро­ нежском заповеднике. Я был в курсе, что Михаил Алексан­ дрович — большой любитель охоты. Начал вспоминать, что мой знакомый егерь орга­ низовал развлечение со стрельбой для министра сель­ ского хозяйства СССР Мацке­ вича. Тот поднимался на выш ку в Усманском бору, егеря привязывали оленя к Эта истори; вила, а расе п дереву и министр стрелял. я явно не позаба- сердила писателя. роезжая через станцию Усмань, М ихаил А л е к - с а н д р о в и ч вспомнил А н д ­ рея Платонова, который как- то поведал ему, что работал здесь со своим отцом и жил на квартире недалеко от вок­ зала. Да и в голодном 1947 году Платонов приезжал в Усмань, где люди, знавшие его, помогли ему продукта­ ми. Насчет взаимоотношений Шолохова и Платонова ходи­ ло много небылиц. Во время •нашей встречи Михаил Алек­ сандрович, припомнив неко­ торые из них , сдерживая гнев, заметил: — Платонов действитель­ но находился в бедственном положении. Я сочувствовал ему, помогал сколько мог, но сломить сопротивление чи ­ новников возле писательской кормушки, мешавших Пла­ тонову жить, не мог. А вот вырвать из тюрьмы его боль­ ного сына сумел... Я повел речь о судьбе ка ­ зачества, особенно забайкаль­ ского, к которому принадле­ жат мои родственники по материнской линии, в том числе Иван Афанасьевич Бу­ тин, первый премьер прави­ тельства ДВР, повешенный белыми. Шолохов сказал, что хорошо представляет забай­ кальских казаков благодаря роману «Даурия» Константи­ на Седых. Эту кни гу Миха­ ил Александрович прочитал, когда она была выдвинута на Сталинскую премию. Тут я опрометчиво упомянул писа­ теля Федора Гладкова, друга молодых лет Ивана Бутина. Семен Владимирович не­ заметно толкнул меня в бок. И тут я сообразил, в чем дело: ведь именно Гладков первым начал травлю Шоло­ хова после выхода первой кни ги «Тихого Дона», обви­ няя автора в присвоении чу­ жого произведения. Михаил Александрович опять достал сигарету и заку­ рил. Сдвинув брови, он смот­ рел в окошко. Опять наступи­ ло неловкое молчание. Евге­ нов сходил к проводнику и попросил чаю. Стаканы появи­ лись на удивление быстро. Шолохов съязвил, что Евгенов обладает особым влиянием, уж если он даже за женами вождей ухаживал, какой про­ водник перед ним устоит... Крепкий чай, по словам самого Михаила Александро­ вича, «разогрел» его, и он вернулся к размышлениям о казачестве, сказал, что хотел бы побольше узнать о забай­ кальских казаках. Я пообе­ щал переворошить все, что у меня есть на сей счет, запи­ сать и прислать ему. С этого момента переключились на роман «Тихий Дон». Я рас­ сказал об известном «кирпи­ че» — первом полном изда­ нии казачьей эпопеи, прочи­ танном мною. Упомянул о выходившем в довоенные годы журнале «Литератур­ ный критик» , где вместе со статьей- критика Зои Кедри­ ной были помещены иллюс­ трации широко известного в те годы художни ка Юрия Королькова. Особенно инте­ ресным мне показался ори­ гинальный рисунок, изобра­ жавший Аксинью с ведрами воды и Григория на лошади. Когда прозвучало имя Королькова, Михаил Алек­ сандрович буквально зажег­ ся. Приподнялся, расплескав недопитый чай. Глаза его за­ светились, желтизна исчезла, морщинки на лице расправи­ лись, оно чуть порозовело. — Неужели у вас есть рисунок Королькова? — с недоверием спросил он. Я ответил утвердительно и пообещал сразу, ка к при­ еду, прислать рисунок в Ве- шенскую. Но Шолохов за­ протестовал: письмо может затеряться, лучше пусть при­ везет Евгенов. Семен Влади­ мирович твердо заверил, что после приезда в Москву в те­ чение двух недель постарает­ ся побывать в У смани. Кро­ ме рисунка, у него был и дру­ гой повод: он обещал Андре­ еву привезти набор акварель­ ных красок. Кстати, по дороге в Воро­ неж Евгенов меня просил ничего лишнего не говорить Шолохову, щадить его здоро­ вье. В словах моего спутни­ ка что-то промелькнуло и о пристрастии писателя к сво­ ему первому иллюстратору, которого писатель считал лучшим, глубже других про­ н и кш и м в суть «Тихо го она». Во время войны рий Корольков попал в плен к немцам, был обвинен в измене. Его так и не реаби­ литировали, ка к ни хлопотал Шолохов, защищая Король­ кова от ложных обвинений. Евгенов, покопавшись в своей записной книж ке , на­ звал огромные тиражи изда­ ний «Тихого Дона» на раз­ ных языках. А я добавил, что Шолохов —•самый читаемый писатель в Воронеже, Липец­ ке и Усмани. Заодно упомя­ нул Александра Серафимови­ ча, который назвал создате­ ля «Тихого Дона» орликом, но я заменил «орлика» на орла. Только это все вдруг за­ дело писателя. Он вновь по­ суровел, стиснул зубы, при­ щурился, обхватив подборо­ док левой рукой, разминая его, потом стал разглаживать усы, ладонь поползла по мас­ сивному и высокому лбу, прильнула к волосам: — Какой же я орел, если у меня крыло надломлено? В э ти х словах было столько обиды, которая на­ копилась за годы завистли­ вой травли, клеветнических слухов, унижений! А в на­ ших словах, боюсь, ему по­ чудилась лесть, хотя мы, ко ­ нечно, были искренни... Заметив нашу растерян­ ность, Михаил Александро­ вич попросил больше не го­ ворить о его книгах, а луч­ ше вспомнить того, кто за­ служивает большего внима­ ния, чем он, Шолохов. И — назвал Ивана Бунина. Не­ много откинувшись назад, прочитал два коротких бу­ нинских стихотворения и с гордостью произнес: — Мы с Иваном Буниным — степняки. Нас крепко по­ вязали Дон с Воронежем и степи, да и вся русская рав­ нина. Простор такой, ка ко ­ го, пожалуй, и нигде нет. Евгенов спросил у меня: правда ли, что Бунин бывал в Усмани? Шолохов заинте­ ресовался. Я рассказал о том, что Бунины владели земля­ ми в Нижней Мосоловке и Пашково, где недолго жила поэтесса Анна Бунина. Отец писателя Алексей Николае­ вич с семьей квартировал в Усмани, где родился его сын Юлий. Потом Бунины пере­ ехали в город Воронеж, и там появился на свет Иван. З а разговором мы не заметили, ка к поезд прибыл на станцию Г р я зи . Мне надо было возвращаться домой. Мы попрощались. Рука Шолохова с вздрагива­ ющими и вялыми пальцами прильнула к груди, смяв су­ дорожно рубашку. Видно, дорога давалась ему нелегко. Я хотел ему помочь, но он от­ рицательно повел головой, не желая ничего говорить и да­ вая понять, что его следует оставить одного. Я вышел из вагона вмес­ те с Евгеновым. Он морщил­ ся и жаловался, что Шоло­ хов после болезни стал слиш­ ком капризен, с ним невоз­ можно говорить. А он, Евге­ нов, тоже больной человек, но ему надо выполнять при­ казание своего начальства. В былые времена вполне здоро­ вый писатель ездил с целой свитой, а теперь ему вроде ка к все надоели, едет один, и вот Евгенову нужно нахо­ диться с ним. Я молчал, ста­ раясь не слушать ворчанье Семена Владимировича. Ох, грешно ему было говорить все это... Мы стояли до тех пор, пока не дали сигнал к отправ­ лению. Евгенов вернулся в купе. Поезд тронулся. Я шел рядом с вагоном. Шолохов, прильнув к окну, смотрел в осеннее небо, затянутое обла­ ками. Вид у него был устав­ ший. Похоже, он смотрел, никого и ничего не замечая. Мое появление в его жизни — это одно мгновение, кото­ рое уже никогда не всплывет в его памяти. В Усмани однообраз­ ная газетная жизнь т а к за кр у тил а меня, что я стал от­ кладывать со дня на день заметки о забайкаль­ ском казачестве. А ровно через две недели в Усмани вновь появился Евгенов и привез мне одно­ томник Шолохова с изобра­ жением солдат на супероб­ ложке. Я спросил о здоровье Михаила Александровича, а заодно и насчет рукописи Р омана «Они сражались за Одину». Евгенов неопреде­ ленно ответил, что машино­ писный экземпляр должны передать в ЦК на читку. Шолоховский том откры­ вался словами любви к Ро­ дине. Дарственная надпись была короткой: «Забайкаль­ скому казаку Алексею Боро­ вику. М. Шолохов. Москва. 1974.» Такое обращение меня обескуражило. Цодаренную к н и г у я не показал даже Андрееву. Тогда я считал, что никакого отношения к забайкальскому казачеству не имею, да и живу вдали от Родины. Теперь, много лет спустя , я понял: Михаил Александрович двумя слова­ ми напомнил, что мне н уж ­ но дорожить своими корня­ ми. Что касается иллюстра­ ций художника Юрия Ко ­ ролькова, я, конечно, вручил их Семену Владимировичу с надеждой, что он передаст их Шолохову. Больше мы с Ев­ геновым не виделись. В начале 1980 года, не сработавшись с редактором, я ушел из газеты. У меня появилась уйма времени, и я решил наконец-то выполнить обещание, данное Шолохову. Прежде чем писать рассказ о забайкальском казачестве, я обратился к М и хаил у Александровичу с письмом. Ответ пришел быстро и очень к о р о т к и й : «Уважаемый Алексей Захарович! М .А . Шолохов с рукописью Ваше­ го рассказа ознакомиться не сможет в связи с болезнью. По поручению М .А Шолохо­ ва секретарь М. Конынин. 3.1У.80 г.» Через четыре года Шоло­ хова не стало... Алексей БОРОВИК . г. Усмань. ^Сравним? Как избирали «учредиловку» Выборы, они и в Африке выборы. Без конфликтов, компромата, нечестного пиара не обходится. Так что, сетуя на всякие нынешние игры и подтасовки, не стоит забывать: это происходило во все времена, даж е в те, когда о телевидении и слыхом не слыхивали. Вот небольшой рассказ, основанный на документах, о том, как летом 1917 года проходила кампания по выборам в Учредительное собрание, позже уничижительно названное «учредиловкой», в одном из бесчисленных российских уездов — Усманском. Своих кандидатов по уезду и городу выдвинули несколько партий и течений. Все они шли по так называемым спискам, каждый список при голосовании помечался соответствующим но­ мером. Всего восемь номеров: эсеры, земельные собственники, меньшевики, народные социали­ сты, кадеты, уездный крестьян­ ский список, мусульманские со­ циал-демократы и большевики (под номером семь). Расклад голосов при голо­ совании получился своеобраз­ ным. В уездном городе лидиро­ вали большевики, набравшие 2476 голосов. Это и неудиви­ тельно, ибо рабочие и местный гарнизон поддерживали эту партию, ее местного лидера Ис- полатова. С небольшим отры­ вом за большевиками с 1174 голосами шли кадеты, имеющие огромное влияние на мещан, торговцев, интеллигенцию. За ними в «тройке» с 376 голосами — эсеры. Четвертыми по коли­ честву голосов были народные социалисты (134). 75 голосов собрали меньшевики, 65-ю — довольствовались земельные собственники. По пять голосов получили представители-канди­ даты, шедшие на выборы от уез­ дного крестьянского комитета и мусульманских социал-демок­ ратов. А вот крестьянство, наобо­ рот, предпочло эсеров с их про­ граммой социализации земли. Кстати, позднее большевики воспользовались этой частью программы своих соперников в собственных целях. За эсеров проголосовало на селе 58372 человека. Вторыми —с 31173 го­ лосами — были большевики. Последние бросили в бой нака­ нуне выборов своих агитаторов, пускали в ход «черный пиар», подтасовывали результаты голо­ сования. Пользовались автори­ тетом среди крестьянства в уез­ де и кадеты. Они вошли в трой­ ку лидеров, набрав всего 1035 голосов. Четвертыми — с 319 го­ лосами — были земельные соб­ ственники, пятыми — с 214 — на­ родные социалисты. Меньшеви­ ки, о которых крестьяне были на­ слышаны слабо, имели лишь 136 сторонников. Итак, насколько честным было голосование? Вот жалоба в Тамбовскую избирательную комиссию студента Петровской сельскохозяйственной академии Шанина от 13 ноября 1917 года (напомню: советская власть Ис- полатовым была провозглашена в городе и уезде 10 ноября): «Настоящим имею честь до­ вести до сведения, что в Оль- говском избирательном районе Барятинской волости Усманско- го уезда выборы в Учредитель­ ное собрание происходили со­ вершенно неправильно на том основании, что при избиратель­ ной урне в Барятинской земской школе присутствовал солдат, именующий себя большевиком, и всякими способами старался провести список № 7. Так, на­ пример, приходит мужик или баба и спрашивает: «Где у вас тут голосуют?» «А вот, иди и кла­ ди», — говорит солдат и подает список № 7, все время агитируя за него. Голосовать могли все, кто захотел, не имея именных удостоверений, благодаря чему возможно, что некоторые лица подали свой голос по нескольку раз. Подача голосов была дале­ ко не свободная, а носила при­ нудительный характер. Некоторые лица подавали по 2, по 3 и по 4 голоса — за жену, за себя да еще за кого-нибудь. Многие клали в один конверт по нескольку списков, тоже мотиви­ руя тем, что один — за отца, другой — за деда, третий — за себя и т.д. В результате получилось то, что весь запад списка № 7 разо­ шелся, но солдат-большевик не растерялся и стал выдавать при­ лагаемые при сем самодельные списки под № 7". Комментарии излишни. Уч­ редительное собрание откры­ лось в 1918 году. Но работало недолго. Депутатов большевики разогнали'с помощью матрос­ ских штыков под командовани­ ем бывшего анархиста, а затем большевика, прославленного матроса Железнякова. А в Пет­ рограде была расстреляна де­ монстрация, которая выступила в защиту Учредительного собра- Виктор ЕЛИСЕЕВ , краевед , член Союза журналистов РФ .