Липецкая газета. 2004 г. (г. Липецк)

22 мая 2004 г.. №99-100 (22227-22228) ЛИПЕЦКАЯ газета ’у О б р е т е н и е опьг. Страницу подготовил Сергей МАЛЮКОВ. 1 ^ М о д а Розовый поросёнок или «бешеная фуксия»? Лето меняет скучную зимнюю палитру на пестрое разнообразие цветов: от насыщенно­ зеленого до ярко-салатового, от цветочно­ желтого до песочно-выжженного. И это касается не только уличного колера, но и моды. Наиболее актуальным сегодня считается поросяче-розо­ вый, или так называемый цвет «бешеная фуксия*. Каждая девушка желает быть в центре внимания, хочет, чтобы ею восхищались. «Знаешь, что я подумал, когда впервые тебя увидел?» — «Что я розовая; как поросенок?* — «Что эта девушка способна изменить мир.” Этот диалог из популярной кинокомедии «Блондинка в законе* как нельзя лучше отражает дух сезона. «Хочешь быть яркой — будь ей!* Под таким лозунгом сотни девушек двинулййь ’6йУс%1йЦт'ъ''вйт^5!йЪ1?Ш1^^йнов моло4й1й['даодеж­ ды, скупая все розовое и кричащее. Наряду с яркой одеждой в фаворе и экстравагантность в парфюмерии. Вместо свежих неуловимых ароматов пришли насыщенные цветочные; жасмин, земляника, кедровые шиш­ ки и даже «дюшес». Вероятно, на этом мода не остановится и будет дальше преподносить нам все более смелые, даже вызывающие решения. Однако, девчонки, не стоит очень уж покорно следовать за модельерами. Быть модной — значит подвергаться опасности оказаться похожей на всех. Так что давайте не противиться никаким сезонным завихрениям и находить собственный стиль. Согласны? Мария АНДРУХ. Ураганное предупреждение, или Преждевременные мемуары молодого учителя Тупик — Эй, Ты что, оборзела? Куда прёшься? — голос за спи­ ной полон возмущения. Но и в моей душе вскипает ярость благородная. Правда, в следующую долю секунды решаю, что одергивать оболту­ са пока не стоит, тем более, поди угадай, которого именно. К тому же приходит неожиданная помощь из тыла врага: «Дурак, это учительница*. Итак, первая встреча со школой произошла. Мне еще ко многому нужно привыкнуть. Требовать, чтобы уступали до­ рогу, здоровались при встрече, слущались с полуслова... Ужас! Нет, это не мое. Я не смогу. Да и желания нет. Но я же преподаватель. Выходит, тупик? Но тупик оказался всего лишь одним из поворотов в ог­ ромном лабиринте школьного мира. Если под буднями подразумевать некий упорядоченный, а следовательно, и несколько монотонный ход вещей, пре­ рываемый праздниками и экстренными случаями, то таких будней в школе нет. Но если признать, что в порывах ура­ гана, в крушении смерча, в движении снежной лавины тоже есть некоторая монотонность и упорядоченность, то это в школе есть. По крайней мере, для новоиспеченного учите­ ля, «молодого специалиста*, это именно так. Пятые классы, где я работала, занимались во вторую смену. Но это не значит, что ураган начинался с пополуд­ ни. Слабый ветер задувал уже в самого утра. А потом... «Здравствуйте, Софья Леонидовна!* — «Ой, Софья Лео­ нидовна!* — «Зайдите к секретарю* — «Привет. Слушай, прости, я опять забыла принести* (а что принести мне дол­ жны, сама не помню) — «А никто не видел журнала 6«в*?* — «Софья Леонидовна, мои дежурные сегодня цветы не по­ лили, полейте сами, пожалуйста* — «Я деньги на ремонт уже сейчас собираю, как раз к маю со всех стрясу* — «Так, дорогие коллеги, справки на бесплатное питание принима­ ются до 15 числа. Я больше ждать не буду* — «А ему бес^ полезно объяснять. Прибить проще*. И заодно — «Софья Леонидовна, а вы план сдали?* Звонок. Вся школа (вся!) на некоторое время затихает. Ненадолго. Из соседнего кабинета — громоподобный голос учительницы (услышишь его — и сразу становится ясно, что некрасиво кричать) или шум голосов учеников (пони­ маешь, что твои дети — ангелы). Начать урок всегда хочется с чего-то замечательного и интересного. Но получается это не всегда. А урок уже ка­ тится. Следующие занятия пролетают также стремительно. «Приятная* неожиданность —посещение урока завучем или директором. К последнему часу чувствуешь себя выжатым лимоном, думаешь об одном: когда же конец? И ждешь зво­ нок не меньше, чем дети. Только около девяти вечера ураганный ветер полностью затихает. Абсолютная свобода, никуда не надо спешить, что хочешь, то и делаешь. Свобода длится до следующего утра. «Ашки» и «бэшки» Разумеется, администрация, дети, родители спокойно жить не дадут. Но уметь облегчать себе жизнь — это просто обязанность молодого, да и любого учителя, это должно сра­ батывать на уровне инстинкта самосознания. Мой инстинкт молчал, и неудивительно, что в первую же четверть перво­ го года работы я проболела почти месяц, два раза подряд подхватив ангину. Но, с другой стороны, болезнь оказалась очень кстати. Дело в том, что вести предметы я должна была в двух пятых классах: «а* и «б». «Ашки* в целом имели отлич­ ную репутацию, и здесь меня поставили еще и классным руководителем, что, без сомнения, было актом гуманизма. Представить не могу, что было бы, если бы мне дали 5«б». Из 25 учащихся восемь-десять были явными «звёздами», причем каждая в своем репертуаре. Некоторые «звезды» считали посещение щколы необязательным. А уж если они появлялись на небосклоне, то больше делать ничего не со­ бирались, и когда их все же спрашивали, то бывали изум­ лены и даже оскорблены таким учительским нахальством. Словосочетание «домашняя работа» было для них пустым звуком. Зато очень звучными были переговоры во время урока. Все эти Хомуты, Толчки, Доси, Тайсоны после трех лет начальной школы читали через пень-колоду, спотыкаясь на каждом слове длиной более трех слогов, не понимая смысл прочитанного, то есть читать, по сути, просто не умели. Но переживать из-за столь катастрофического положе­ ния приходилось только мне и классному руководителю. Ни детей, ни их родителей это, похоже, не огорчало. В «луч­ шем» случае после очередного вызова в школу папы и мамы лупили своих деток ремнем, в худшем — их вообще нельзя было увидеть ни в школе, ни дома. Уроки постепенно превращались в ад. Пытаясь хоть как- то заинтересовать, увлечь, ну хотя бы нейтрализовать все более распоясывающихся оболтусов, я забывала о том де­ сятке детей, которые все же пытались что-то сделать, по­ нять, выучить. На этих уже не хватало времени. Однажды я даже провалила «корпоративную солидар­ ность»: завуч привела для проработки отца «звёзды» по кличке Тайсон, а я, вместо того чтобы обрушить на него перечень преступлений сына, начала говорить, соблюдая справедливость, и о хороших сторонах, и о том, что Витя вроде бы исправляется. Получился образ не юного хулига­ на, а милого проказника, не лишенного способностей. Моя справедливость пользы не принесла: отец решил, что вызы­ вали его, в общем-то, зря, а Витя —Тайсон, переждав пару дней и даже успев заработать «пять» по литературе, снова пустился на разбой. Во время очередного урока в 5«б», доведенная до отчая­ ния, я поняла, что если не изменить ситуацию, то минут через пять криминальная статистика города пополнится сен­ сационным фактом: учитель прибил ученика на виду всего класса. Налетев, словно фурия, на главного зачинщика, я вытащила его из-за стола и из кабинета «на разборку*. Класс замер, ожидая исхода поединка. , Нас и класс разделяла стена. Меня и его разделяло все; разные установки, взгляды на жизнь, разные ценности, стра­ хи... Что я могла ему противопоставить? По большому счету, только слова. А для него слова не аргумент. Поэтому глум­ ливая улыбка так и не исчезла. И после этого я, обозленная на весь мир, принялась осуществлять советы более опыт­ ных коллег: вводить жесточайшую дисциплину при помо­ щи каких-то драконовских мер. Особых успехов я не достигла, хотя 5«б» и притих, буд­ то почувствовав нечто более понятное и знакомое. Но все эти собачьи натаскивания («Сели. Что за разговоры? Вста­ ли. Замолчали или будем стоять весь урок. Сели» — и так далее), все главные речи на более чем повышенных тонах раздражали и огорчали меня больше, чем тех, на кого они обрушились. Все было неправильно. Но как поступать--пра­ вильно, оставалось загадкой; ■ Вот от чего спасла меня на время закономерно насту­ пившая при таком напряжении сил ангина. Три недели покоя и тишины позволили взглянуть на мои дела иначе. Стало... смешно. Зачем притворяться мегерой, если эффект слабый, желаемые цели остаются недостижимыми и, глав­ ное, сама себе становишься противной? Отнесемся же ко всему по-философски и с юмором, на­ беремся терпения и останемся самими собой. И это помогло. Тот ученик, правда, тоже остался самим собой. После шестого или седьмого класса его «спихнули* в училище. Другого «гвоздя программы» по состоянию здо­ ровья перевели не то в спецшколу, не то на домашнее обу­ чение. Уцелевшие «звёзды» не имели такого блеска и, по­ тускнев, превратились в обыкновенных слабых троечников. Зато у меня стало хватать времени и внимания на весь класс, а продолжавшие возникать конфликты, казусы и прочее в новом свете пополняли собой коллекцию смешных историй, которые занятно иногда рассказать друзьям. Что касается наливного яблочка 5«а* с отличной репу­ тацией, то оно было не без червоточины. Прежде всего, про­ явилось чуть ли не поголовное помешательство на оценках. Особенно преуспели в этом две барышни. Они устраивали сравнительные экспертизы работ, приставали с иезуитски­ ми вопросами, впадали в истерику, если им казалось, что оценка необъективна. Одна претендовала исключительно на отличные оценки, другая, догадываясь, что четверка — за­ ветный предел её возможностей, боролась преимуществен­ но за чистоту принципов справедливости. Иногда следстви­ ем их деятельности было не повышение собственных ре­ зультатов, а снижение их у соседа по парте, так как все случайно пропущенные недочеты и ошибки обязательно по­ падали в поле их зрения. Дружным класс тоже нельзя было назвать. Отдельные группы хоть и не враждовали между собой, но и особой приязни не испытывали. Поэтому организовать какие-то со­ вместные дела было тяжеловато. Что дороже букетов? и все же большинство приятных моментов было связано именно с этим классом. Какие замечательные постановки мы делали, какие веселые сценки и номера готовили! Но «именины сердца» наступали, конечно, на уроках. Ничего не может быть чудеснее, когда чувствуешь, как между то­ бой и каждым сидящим в классе натягивается струна, и класс превращается в некое подобие симфонического о^зке- стра, играющего свою прекрасную мелодию, а ты, учитель, только дирижируешь, поддерживая стройность звучания. Какие неожиданные стороны открываются в такие момен­ ты и в учениках, и в произведениях! Обидно только, ^то кульминация, большое форте нашего диалога прерывал'ось звонком — долгим, противным дребезжаньем, за одну се­ кунду спускающим нас с небес на землю. *: Восхищали порой и сочинения по русскому языку, при­ чем не только те, что были грамотны и по стилю, и по со­ держанию. Разбирая корявый язык иного «писателя», нео­ жиданно открывала, что у Платонова, Хармса, Зощенко есть невольные подражатели. Бывало и так, что за содержание ставилась отличная оп^енка, а за г{)амотность — два. Про­ читав в первом сочинении Максима Барабанщикова: «сте­ ны были стражами для штор, чтобы они не могли соеди­ ниться и быть одной» или «футляр скрипки и море за ок­ ном соревновались, кто больше наполнен синей мглой», я — радовалась, словно клад нашла. В нашем кабинете был почтовый ящик. Все желающие могли отправить свои письма кому угодно. Чаще адресата­ ми были одноклассники или друзья из параллельных кла сов. И на мой «адрес» приходили сообщения. Вот явно и девательское: «Лучшему учителю года», так как орфогр; фия данного письма «подтверждала» профессионализм уч: теля — одна подпись «Сошнин — пративный учиник» чез стоит. Другое признание в любви тоже оригинально: «С< фья Леонидовна —мне ндравится как вы преподаете урюк русского языка и летиратуры...» Перечисление «нрдрав^ щегося* заняло у Лены ещё полторы страницы. К после днему «Досведание Софья Леонидовна* у меня уже не был сил от смеха. Были письма и корыстного («Хочю в четверть получить 4*), и философского содержания. Вот Оля Дули на излагает свою теорию, «что мозги делятся на три части: мозги прошлого, настоящего и будущего*. Помнит ли она сейчас о своем изыскании? В общем, в сфере отношений с детьми иродителями было много веселого, хорошего и даже трогательного. Девочка из детдома, участница конкурса «Как стать звездой*, при­ гласила на свой финальный концерт именно меня. Насколько это ценней всех подарков, официальных открыток с поздр>ав- лениями! Спустя четыре года, встретив меня случайно на улице, бывшая «звезда* Рома Баскинов окликнул и поздо­ ровался. А мог ведь просто пройти, ведь я его даже не виде­ ла. Каждый учитель со мной согласится. Такое вот «здрас- ти* на улице, оказывается намного приятнее и важнее, чем самый огромный ворох букетов, который дарят тебе на Пер­ вое сентября. Софья ВОБЛИКОВА. Испытание классикой Говорят, Россия перестала быть самой читающей страной в мире, молодежь “подсела на телевизор”, а книжное дело находится в упадке... Думаю, однако, все не так просто. Голословным быть не хочу, а посему, не претендуя на лавры ВЦИОМ, провел локальный опрос среди студентов нескольких липецких вузов и выпускников школ. Решил выяснить, что читают (или не читают) люди моего поколения. Результаты удивили. Вопрос первый; книги каких жанров и авторов вы предпочитаете? Из сотни опрошенных 40 процентов назвали детекти­ вы или любовные романы. Что, в общем-то, нетрудно было предугадать. Зато 54 процента ответили, что пред­ почитают произведения писа­ телей XIX — начала XX века. Это уже расходится с утверждениями о России, простившейся с хорошей ли­ тературой. Причем, упомина­ лись книги отнюдь не из школьной программы. Хочу напомнить одну ле­ генду. В Древней Греции жил драматург по имени Еври­ пид. Один из его менее ус­ пешных, но более плодови­ тых коллег как-то задал ему вопрос: «Что мешает тебе пи­ сать быстрее? В то время как ты делаешь за день всего три строки, я могу написать за это время целую сотню ров­ ных красивых строчек!* «Видишь ли, —сказал Еври­ пид, — ты пишешь свои тра­ гедии для здешней публики, а я пишу их для вечности...* Так вот, несмотря ни на что, книги для вечности и сегодня читаются. Причем, молодежью. 3 процента опрошенных составляют “ортодоксальные энциклопедисты”, они изу­ чают исключительно науч­ ные труды и универсальные справочники вроде «Брокга­ уза и Ефрона*, «Советской энциклопедии* или «БЭС*. Конечно, занятие почтенное, но вспоминается невольно рассказик Михаила Булгако­ ва «Сколько Брокгауза мо­ жет вынести организм*... Оставшиеся 3 процента — это те, кто заявляет, что чи­ тать не любит, а если берет книгу в руки, то только по острой необходимости, а не для удовольствия. Вопрос второй: как вы относитесь к современной литературе? Приведу несколько отве­ тов. «Что касается современ­ ной литературы, то я отно­ шусь к ней негативно, т.к. сейчас появилось очень мно­ го писателей, которые пишут не обучающие и познаватель­ ные книги, а все больше бан­ дитские, отражающие тем­ ную сторону нашей жизни рассказы, различные детек­ тивы с убийствами, тюрьма­ ми...* Да, с этим, пожалуй, не поспоришь. «Я считаю, что в совре­ менной литературе присут­ ствуют и господствуют детек­ тивы. На прилавках очень мало других книг (на другие темы)...* «Я рада, что в наше вре­ мя книги и авторы не запре­ щаются, а великих писателей и поэтов не ссылают в Си­ бирь*. Действительно, не ссыла­ ют. Правда, и великих как- то среди ныне пишущих не видно. Вот тех, кто издает за год по десятку детективов, вспомнить нетрудно. А новой «Войны и мира* почему-то не замечено. Впрочем, если у нас есть все-таки читатели, которым интересны Толстой, Шолохов, Булгаков, Плато­ нов, то, может быть, рано или поздно мы дождемся и появления книг, достойных встать рядом с «Тихим До­ ном*, «Чевенгуром* и «Ев­ гением Онегиным*? Андрей СУДАРИКОВ, студент II курса Липецкого эколого-гуманитарного института. ’уП и с ь .м о В «Ступени» Героин умеет ждать Наркотики известны людям тысячи лет, но в последние годы они превратились в реальную угрозу для жизни и здоровья человечества. До 80-х годов XX века в бывшем Советском Союзе тема наркомании практичес­ ки не поднималась. Все, что было связано с наркотиками, окружал ореол тайны. Слова «марафет*, «морфинист*, «кокаин* произносились ше­ потом и очень многозначи­ тельно. О наркотиках знали в основном из книг и филь­ мов. Тогда казалось, что люди, имеющие доступ к это­ му, —очень богатые. Они ве­ дут богемный образ жизни, им требуются стимуляторы для более полного проявле­ ния своей индивидуальности — как, к примеру, Шерлоку Холмсу из рассказов Конана Дойля. Приобщиться к нар­ котикам тогда, к счастью, было очень сложно. Но вот рухнул «железный занавес*. Союз распался, и сквозь «ды­ рявые границы* к нам хлы­ нули тонны зелья. Кое-кто считал, что быть наркоманом круто, этим кичились. В по­ рочный круг втягивалось все больше и больше молодежи. Теперь, как мне кажется, от­ ношения к наркотикам и людям, их употребляющим, стало меняться. Может быть, это заслуга СМИ, а может быть, мы сами поняли, что таким образом нас хотят пре­ вратить в рабов. Наркотики — это просто распыление энергии. Энер­ гии, которую человек в обыч­ ном состоянии может сфоку­ сировать на чем-то действи­ тельно важном. А под «кай­ фом* он просто не может от­ личить реальность от иллю­ зий. Из-за этого и погибают, теряют себя. Многие талант­ ливые, замечательные люди сбились с пути из-за нарко­ тиков, например Курт Кобейн (лидер группы Нхгуапа), Женя Назаров (барабанщик группы «Кирпичи*). Этот страшный список мог бы по­ полнить Дейв Гэхан —лидер группы Вереске Мойе, отме­ тивший 9 мая свой день рож­ дения. Одно время дневной рацион Дейва был примерно таким: пара стаканов водки —чтобы проснуться, гамбур­ гер, несколько таблеток вали- ума, доза героина и бутылка вина. Несколько раз он пы­ тался лечиться, но не выдер­ живал и срывался. В конце концов из-за передозировки он перенес клиническую смерть, после чего отказался от наркотиков и алкоголя. Теперь только курит сигаре­ ты и борется за свое здоровье. Героин умеет ждать. Бу­ дем надеяться, что Дейв не даст ему шансы дождаться... Я решила узнать, совпа­ дает ли мое мнение с мнени­ ем моих одноклассников. У нас в классе все пробоЗкли алкогольные напитки, кури­ ли сигареты и даже покури­ вали травку. Первый раз^ в основном в компании друзей, чтобы не отставать от продви­ нутых сверстников. Кому-то просто хотелось новых ощу­ щений. Но все знают, что раза достаточно, чтобы ока­ заться зависимым и не су­ меть самостоятельно вы­ браться из этой паутины. Те­ перь совсем не круто —быть наркоманом. Сильная часть нашего класса пытается вес­ ти здоровый образ жизни, но не у всех получается. Убеждать ровесников- подростков, как вредны нар­ котики, я не буду. Разгово­ ры тут не помогут. Если че­ ловек тусуется в компании, где это модно, то слова не спасут. Не поможет и рекла­ ма о вреде наркотиков. Луч­ ше о;^ин раз увидеть, чем сто раз услышать. На мой взгляд, если провести час в отделении реанимации у по­ стели умирающего наркома­ на, то вряд ли у кого-то воз­ никнет желание повторить этот путь. Каждый день в стране сотни парней и девчо­ нок, таких, как мы, умира­ ют от наркотиков. Я хочу, чтобы меня услышали: нар­ котики убивают. Не дайте им убить себя... Наргиз ВАХИДОВА.