Липецкая газета. 2003 г. (г. Липецк)

шт ШН ПЕЦКАЯ • 'Я г а з е т а Шт , , * - . т обрую память оставил о себе ■царский вельможа ИП.Н. Татищев, построив в древнем селе Знаменка (ныне Вешаловка Липецкого района) церковь Знамения. По красоте своей й величию она может соперничать с чаплыгинским Свято- Троицким собором, купола которого в ясную, солнечную погоду видны за десяток километров. Первая святыня, по свидетель­ ству старожилов, построена по проекту В.И. Баженова в восемнад­ цатом веке, вторая — зодчим Во­ ронихиным не позже 1838 года. Гордятся вешаловцы и чаплы- гинцы своими чудом уцелевшими храмами. На фоне голубого неба и буйства зелени вешаповская церковь смотрится сказочным па­ русником, плывущим по широкой улице. Кружевные башенки и трехъярусная колокольня, устрем­ ленная к небесам, ажурные решет­ ки на дверях и окнах, сделанные мастерами литья. Глядя на нее, невольно вспо­ минаешь годы «оттепели», когда вешаловская святыня, вроде бы охраняемая государством, зияла пустыми глазницами окон и две­ рей. При входе в здание путник на­ тыкался на груды ржавого железа, строительного мусора... А в жар­ кий полдень не раз видел овечье стадо, отдыхавшее здесь же в хо­ лодке. Поистине, овцы были без пастыря... НЕУСВОЕННЫЕ УРОКИ УТРАЧЕНОЕИОБРЕТЕНОЕ Впрочем, началось разруше­ ние гораздо раньше. В двадцатых — тридцатых годах, когда «крас­ ное колесо» истории докатилосьдо Знаменки, церковь под предлогом, что надо помочь голодающим, ли­ шили колоколов. Растащили по домам и на топливо золотом сия­ ющие иконы. Острыми топорами был вырублен близлежащий парк, спущены искусственные пруды, раскурочены плотины. Запылали подсобные помещения. Нетрону­ тыми оказались лишь толстые сте­ ныхрама, при кладке которого ис­ пользовался яичный белок — для прочности. Видно, сберег святы­ ню сам Господь Бог. — Этот храм помнился мне се­ ребристыми маковками колоколь­ ни, малиновым звоном,— рассказывала мне древ­ няя старушка. Она вери­ ла в его возрождение, молилась об этом. И мо­ литва ее была услышана. ...Задолго до сельс­ кого схода, на котором решалась судьба церкви, моей собеседнице при­ снился сон. Неподалеку от полуразрушенного храма стояли люди, ли­ ком похожие на ангелов. Много людей. Они взма­ хивали руками, любова­ лись цветущим садом, песнями славили Христа. Сон, как говорится, оказался в руку. Через день-другои она подо­ шла к церкви Знамения и увидела возле ее стен незнакомых мужчин и женщин. Они разговаривали, заходили в замусоренное здание, что-то записывали. Как выясни­ лось, это были архитекторы, знат­ ные строители, историки и крае­ веды. Они толковали о восстанов­ лении прихода. ...Для возвращения церкви селяне несли свои сбережения. Собирали с миру по нитке. На­ шлись спонсоры среди строите­ лей, металлургов, аграрников. Одни везли сюда цемент и кир­ пич, доски для настила полов, дру­ гие — металл для кровли, третьи 3 : I I ш СУДЬБА И ВРЕМЯ I Л еонид Завадовский прожил недолгую, трудную, но по-своему яркую жизнь. Это писатель из поколения, рожденного революцией. Смолоду прошедший школу подполья, тайных кружков, тюрем, каторги и ссылки, восприняв идеи революционных демократов, он безраздельно и навсегда поверил в великую творческую энергию масс. Он родился 9 апреля 1888 года на Тамбовщине в бедной семье писца земской управы. Но многие страницы его жиз­ ни связаны с Усманью. На ули­ це Радищева и теперь стоит скромный кирпичный домик с мемориальной доской, кото­ рая свидетельствует: «В этом доме с 1918 по 1938 год жил известный советский писатель Леонид Николаевич Завадовс­ кий». Еще в гимназии семнадца­ тилетний Леонид включился в революционную борьбу. В 1905 году -л.,первый арест. Затем его приговаривают к пятилет­ ней каторге и пожизненной ссылке в отдаленные районы Сибири. Его освободила рево­ люция, и он надолго поселил­ ся в Усмани. Здесь были на­ писаны почти все его расска­ зы и повести, большой роман «Золото», опубликованный в 1933 году сначала в воронежс­ ком журнале «Подъем», а затем отдельными изданиями в Мос­ кве, Воронеже, Липецке. Завадовский всем серд­ цем полюбил скромный горо­ док и его людей. В его книгах часто упоминаются окрестные села: Мосоловка, Грачевка, Песковатка да и сама Усмань. Сюда к нему приезжали его друзья — известные писатели: А. Новиков-Прибой, П. Ширя­ ев, П. Низовой, А. Перегудов, П. Парфенов. Последний, кста­ ти, автор известной песни «По долинам и по взгорьям», дол­ го считавшейся народной. Го­ стил у Завадовского и А. Во- ронский: отстраненный от ре- ЖИЛВУСМАНИПИСАТЕЛЬ дакторства в журнале «Красная новь» и высланный по политичес­ ким мотивам из Москвы, он жил тогда в Липецке. Именно Воронс- кий и Новиков-Прибой ввели За­ вадовского в большую литерату­ ру. А вошел он в нее как-то сразу и занял прочное место. Его пер­ вый рассказ «Бурун» был напеча­ тан в 1923 году в альманахе «30 дней». Наш земляк плодотворно сотрудничает в «толстых» журна­ лах «Красная новь», «Новый мир»... В столице одна за другой издаются его книги: «Вражда», «Полова», «Корень», «Железный круг», «Песнь седого волка», «Та­ ежники», «Лунная тропа». В знак благодарности свою книгу «Враж­ да» Завадовский подарил Нови- кову-Прибою с автографом: «С любовью лучшему другу Алексею Силычу Новикову. Редкому това­ рищу, удивительному человеку— в память помощи и поддержки на первых литературных шагах. Июнь 1926 год. Леонид Завадовский». В 1934 году Завадовского при­ няли в члены Союза писателей СССР. Писательский билет ему подписал и вручил Максим Горь­ кий. Еще в конце 20-х годов лите­ ратурные критики отнесли Зава­ довского к писателям с всесоюз­ ной известностью, они отмечали самобытность его дарования, зрелость мастерства, простоту и колоритность языка. Главный ге­ рой художника — человек-труже­ ник, чьи помыслы устремлены на поиски запропастившейся где-то правды. Писатель воссоздает дух неспокойного, бурного времени, повествует о драматизме судеб и поверивших в наступившие пере­ мены, и усомнившихся в них. Во всем— суровая, горькая, обнажен­ ная, кровоточащая правда жизни. И — надежда на победу над «зве­ риным началом» в человеке. А ина­ че, как говорится в рассказе «В минувшую ночь»: «шьем мы Русь стальными нитками, а она распол­ зается как гнилая тряпка. Кабы нитка одна не осталась...» Уже в 1928 году портрет Зава­ довского был помещен в группо­ вом фотомонтаже среди ведущих писателей Советской России: М. Горького, А. Толстого, М. Шолохо­ ва, А. Серафимовича, М. Пришви­ на, А. Фадеева, Ф. Гладкова, Л. Леонова, С. Сергеева-Ценского, А. Новикова-Прибоя, Ф. Панферова, Л. Пастернака... «Эге, это мне авансом. Надо отрабатывать», — пошутил Завадовский, когда уви­ дел себя в такой компании. Мне доводилось встречаться и беседовать с женой писателя Вар­ варой Сергеевной. Были мы как- то у нее с Петром Федоровичем Перелыгиным, умным усманским старожилом, соседом Завадовс- ких. Смахивая невольные слезы, Варвара Сергеевна рассказывала: —Леонид Николаевич был ма­ стер на все руки. Не только писа­ тель. Он мог и мебель изготовить, и сад посадить, и печку сложить, и коробку сплести, и дом срубить. А какой он был талантливый худож­ ник! Из рабкоповских возчиков его взяли в нашу школу учителем ри­ сования. Шкрабом, как тогда го­ ворили. Сохранилось более двух­ сот его картин и рисунков. Я бе­ режно храню их. Насть передала в наш усманский и областной липец­ кий краеведческий музей. Вот по­ смотрите на его автопортрет. Не только поразительная схожесть, но и характер схвачен удивительно точно... Он был человек неуемной энергии, неистовой силы духа. Ка­ торга его закалила. Продубила Миновал вроде бы 1937 год. На­ деялись—тучи пройдут стороной. Хотя он предчувствовал. Накану­ не ареста говорил: «Моя жизнь, милая Варюша, в сущности, вме­ щается в три слова: детство, ка­ торга и Усмань. 16 лет детства, 13 лет каторги и ссылки и 20 лет Ус­ мани. Любимой Усмани. 20 лет любви к ней, к тебе, к жизни, к верным друзьям и, главное, к род­ ной русской литературе. А что дальше? Тревога. Впереди какая- то пустота. Обидно. Грустно. И скверно на душе». Он догадывал­ ся, что за ним следят. Это его воз­ мущало. Он был человек исключи­ тельной честности. И ему жалко было простой народ. В политику он не лез. Бывало скажет: «Тьфу», — и даже выругается, а потом из­ винится: «Варюша, не серчай. Не сдержался. Обидно, несправед­ ливо. Царь меня колотил. А теперь Сталин колотит. На царя я не в обиде. За дело колотил. Ну а как теперь вынести ложь? Ты же зна­ ешь: совесть моя чиста». За ним пришли ночью, часа в три. Казенные люди, в белых гим­ настерках. И приказали: одевать­ ся. Взял он с собой тогда рукопи­ си, запас бумаги. Работать ду­ мал. Я знаю: он не мог не пи­ сать... Ну, с тех пор я его боль­ ше не увидела... И писем не было... Ядумаю, его сразу тог­ да расстреляли, а нас обма­ нывали: говорили, без права переписки. Но о смерти меня известили позже. Уже после получения похоронки о гибели на фронте в Великую Отече­ ственную войну нашего един­ ственного сына Дмитрия... И завыла я тогда как подстрелен­ ная дворняга... А в рабочем кабинете Ле­ онида Николаевича я ничего не тронула. Все здесь лежит на месте с той самой ночи...» Александр ЯБЛОНСКИЙ, член Союза писателей и Союза журналистов России. Р .8. Вчера в Усмани на доме, где 20 летпрожил рус­ ский писатель Леонид Зава­ довский, была открыта мемо­ риальнаядоска. Подробности читайте в одном из ближай­ ших номеров "ЛГ". кожу и душу, как он говорил... Э$8-м его арестовали. А в 195 шш шш §11 НАД СТРАНИЦАМИ БУДУЩЕГО А Л ЬМ АН А ХА «ВЫПРЕКРАСНЫ,ЖЕНЩИНЫРОСИ..» О женщинах, чьи имена навсегда вошли в летопись нашей земли, молено было бы написать книгу, да, пожалуй, и не одну. Несколько столетий большая часть территории нашего края входила в состав Рязанщины, в древности — великого княжества Рязанского. Знаменитая «Повесть о Петре и Февронии» донесла до нас слово о крестьянской девушке из рязанской деревни Ласково. Наделенная народной мудростью, Феврония излечила княжича Петра, заболевшего от пролившейся на него змеиной крови. А героиня поэтического эпоса Авдотья-Рязанка — символ мужества и самопожертвования. Рязанско-липецкая земля бога­ та дарованиями и талантами. Иван Бунин обращался к истокам свое­ го старинного рода: «Род этот дал замечательную женщину начала прошлого века, поэтессу А. П. Бу­ нину» («Автобиографические за­ метки», 1915). В предисловии к французскому изданию «Господи­ на из Сан-Франциско» он писал: «Я происхожу из старого дворянского рода, давшего России немало вид­ ных деятелей, как на поприще го­ сударственном, так и в области ис­ кусства, где особенно известныдва поэта начала прошлого века: Анна Бунина и Василий Жуковский...». В очерке «Семеновы и Бунин» (1932) Иван Алексеевич сетовал в связи со столетней годовщиной кончины поэтессы: «Годовщина эта тоже никому не вспомнилась, а меж тем заслужила бы и она того. Если при­ нять во внимание время, в которое жила Бунина, нельзя не согласить­ ся с теми, которые называли ее одной из замечательных русских женщин». «Русской Сафо» на­ зывали Анну Бунину со­ временники. Анна Пет­ ровна Бунина (17 7 4 - 1829) родилась в селе Урусово под Раненбур- гом, прожила жизнь трудную, с трагическими излома­ ми, но исполненную творческого горения, служения прекрасному, доброму, духовно значимому. Ли­ шилась матери на втором годужиз­ ни. Рано умер отец. Тяжелая бо­ лезнь семнадцать лет терзала мо­ лодую женщину. Липецкие воды, минеральные источники помогли облегчить страдания. Поэтическое творчество захватило романтичес­ кую натуру, наполнило особым смыслом дни и годы. Благосклон­ но встретила читающая Россия ее сборники: «Неопытная муза», со­ брание стихотворений, «Сельские вечера». Портрет Буниной был по­ мещен в зале заседаний Академии Российской. Императрица Елиза­ вета Алексеевна пожаловала ей зо­ лотую лиру, осыпанную бриллиан­ тами, —для ношения вторжествен­ ных случаях на плече. Талант Буни­ ной был замечен Белинским и Кю­ хельбекером. Высоко ценил ее ли­ рику Державин * . * * Бабушка Пушкина... Ее звали Мария Алексеевна Ганнибал, это ее дочь Надежда Осиповна, росшая в нашем селе Кореневщино, стала матерью поэта. Памятные пушкин­ ские строки о кореневщинско-со- кольско-липецкой, а затем москов­ ской бабушке: Но детских летлюблю воспоминанье. А х! умолчу ль о мамуш ке моей, О прелести таинственных Когда в чепце, в старинном одеянье, Она, духов молитвой уклона, С усердием перекрестит меня И шепотом рассказывать м не станет... Она рассказывала Саше доб- ровские, сокольские сказки («От ужаса не шелохнусь бывало, едва дыша, прижмусь под одеяло, не чувствуя ни ног, ни головы»). До наших дней предание донесло эти сказки, эти сказания, которые оду­ хотворили детство и отрочество гения. Уроки мудрой «маменьки»- воспитательницы стали одним из источников его вдохновения. * * * Липецкие краеведы открыли немало удивительных «троп», веду­ щих к Арсеньевым, материнской ветви М. Ю. Лермонтова. По мне­ нию лермонтоведа Висковатого, в деревне Васильевке (Васильевс­ ком), ныне Краснинского района, родовом имении Арсеньевых, про­ изошла встреча родителей Лер­ монтова — Юрия Петровича Лер­ монтова и Марии Михайловны Ар­ сеньевой. «И звезда с звездою говорит... М. Ю. Лермонтов и Липецкий край» — в этой книге раскрывается био­ графия Марии Михайловны. «Жи­ тие ей было 21 год 11 месяцев 7 дней»— гласит надпись на могиль­ ной плите. «Когда я был трех лет, то была песня, от которой я плакал: ее не могу теперь вспомнить, но уверен, что, если б услыхал ее, она бы произвела прежнее действие. Ее певала мне покойная мать...». Какую песнюпевала в младенчестве Мише Лермонтову его юная мать, так рано ушедшая из жизни? ★ * * ...В селе Сурки (оно же Бигиль- дино) подДанковом родилась Лю­ бовь Николаевна Запольская (1871- 1943). Окончив знаменитые Бесту­ жевские курсы, она получила раз­ решение стать вольнослушатель­ ницей Геттингенского университе­ та (помните пушкинского Владими­ ра Ленского, который, вернувшись из Германии, «с душою прямо гет­ тингенской привез учености плоды, вольнолюбивые мечты...»?) Любовь Запольская защитила диссерта­ цию в европейском университете, затем была удостоена звания ма­ гистра чистой математики в Моск­ ве. Многие крупные газеты писали о выдающихся результатах матема­ тика-алгебраиста, называли ее вто­ рой Софьей Ковалевской. Урожен­ ка данковской земли показала себя и «как отличная во всех отношени­ ях преподавательница». Лекции профессора Л. Н. Запольской чи­ тались в Москве, Петрограде, Ря­ зани, в европейских научных цент­ рах. ★ * * «Юбилейный венок земле ли­ пецкой» — так называется готовя­ щееся к печати памятное издание к полувековому юбилею нашей об­ ласти. «Земли родной судьба» бу­ дет представлена в ней биографи­ ями уникальными, делами достой­ ными. И среди героев этой книги — женщины. Такие, о которых я здесь напоминаю. Вот еще одна из них. Иван Тургенев высоко ценил талант Марко Вовчок. Он перевел ее украинские рассказы «Народии оповидання» («Народные расска­ зы») на русский язык. В оценке пи­ сательницы он был близок Салты­ кову-Щедрину, Некрасову, Добро­ любову, Чернышевскому, Шевчен­ ко. Вдневнике Шевченко запишет: «Какое возвышенное, прекрасное создание эта женщина! Необходи­ мо будетей написать письмо и бла­ годарить ее за доставленную ра­ достьчтением ее вдохновенной кни­ ги». А ведь Мария Александровна Вилинская (1833-1907), взявшая себе псевдоним Марко Вовчок, ро­ дилась в селе Екатерининском под Ельцом. В этом году исполняется 170 лет со дня рождения. Ее знали Герцен, Огарев, Г. Флобер, Ж. Санд. Не остались незамеченными романы и повести Марко Вовчок: «Живая душа», «Записки причетни­ ка», «Путешествие вовнутрь стра­ ны», «Теплое гнездышко», «В глу­ ши». Некрасов посвятит ей проник­ новенные строки «Не рыдай так безумно над ним...». Культурологи обращались к ее переводам «Про­ исхождения видов» Дарвина, «Жизни животных» Брема. Фанта­ стика Жюля Верна также пришла к русскому читателю в ее талантли­ вых переводах. На склоне лет Ма­ рия Александровна писала сыну Борису: «Я прожила весь свой век, идя по одной дороге и не сверты­ вая в сторону. У меня могли быть ошибки, слабости... как у большин­ ства людей, но в главном я никог­ да не осквернила себя отступниче­ ством». Василий ШАХОВ, профессор. — помогали техникой и рабочей силой. Трудились всем миром. Уча­ щиеся из строительного отряда «Русь» тоже внесли лепту. И вот она, красавица, сияет всеми цветами радуги. Приезжий батюшка крестит младенцев, вен­ чает, исповедует стариков, отпева­ ет усопших. Не велика мудрость разру­ шать. Но сколько сил и терпения нужно, чтобы построить! Страни­ цы дореволюционного «Истори­ ческого вестника» рассказывают о липецком Свято-Вознесенском со­ боре, где побывали в свое время Жуковский, Державин, Анна Пет­ ровна Бунина, другие люди, кото­ рыми гордилась вся Россия, и хра­ ме Св. троицы, построенном куп­ цом Хренниковым и освященным в 1848 году. «Со своими колоссаль­ ными синими главами, усеянными золотыми звездами, храм домини­ ровал над всей окружающей мес­ тностью. Внутри обширного хра­ ма широкие хоры; стены облицо­ ваны мрамором; резонанс в нем замечательно хорош. Но, к сожа­ лению, живопись в нем неважная. Налево от главного входа иссечен­ ное изображение головы Крести­ теля Иоанна довольно грубой ра­ боты. У Крестителя бледное, слов­ но восковое лицо и небольшая чер­ ная борода. На паперти храма в стене вделаны пятьчугунныхдосок. На одной из них надпись: «Строи­ тель Липецкого Троицкого храма Александр Петрович Хренников — родился в г-де Романове 4 февра­ ля 1788 г., скончался в г-де Липец­ ке 24 августа 1865 г. Похоронен с западной стороны сего храма». На остальныхдосках обозначены име­ на его сродников, здесь же похо­ роненных. В октябре 1932 года по распо­ ряжению властей Липецка Троиц­ кий храм передали механическому заводу—для... культурно-бытовых целей. Народный судья прихватил себе три суконных скатерти, пред­ седателю горсоветадосталось три иконы на цинке (цветной металл, выходит, и тогда пользовался спро­ сом). В краеведческом музее ока­ зались иконы, Евангелие, покрыва­ ла, коврики, «Летопись Троицкого храма» и многое другое. А вот хо­ зяину завода досталосьдесять ков­ ров и пять ковровых дорожек, два воза орехового дерева от разру­ шенного иконостаса. Вофициальномдокументе, под­ писанном Колонтаевым, Громкогла- совым и Алешиным, сказано, что только за два дня было вывезено на... переделку сорок возов имуще­ ства. Возмущенный таким беспре­ делом, поэт Ефремов откликнулся горьким стихотворением: Вчера была церковь, горда, пятиглава. Лазурны е купы цвели на углах, Но сдавш ие золото д л я переплава Ж гли россы пи звездны е на куп о л а х ... При взрыве купола под его обломками погибло несколько че­ ловек. Не надо думать, что это бе­ зумие и бездумие остались в прошлом. Нам ведь и сегодня не достает доброты, духовности, нравственной чистоты, уважения к своим предкам. Не по этой ли причине продолжаем мы выма­ рывать страницы истории, пере­ именовывать улицы, разрушать постройки былых времен? Так было и в недавнем прошлом, ког­ да под ножи бульдозера попала канцелярия Петра Великого, кур­ зал, в котором побывали Глеб Успенский, Яков Полонский, а до того Державин и Жуковский. А уже в наше время на месте захо­ ронения предков Пушкина, не­ смотря на протесты липчан, на­ чалось строительство элитного дома... Когда же горькие уроки будут усвоены? Когда мы научимся строить, не разрушая? И на ули­ цах наших городов, и в своих ус­ тавших душах? Василий МЕДВЕДЕВ. г. Липецк. ИСТОРИЯ О ДНО ГО СЕЛА п Н а границе Добринского и Мордовского районов Тамбовской губернии ца редкость спокойно несет свои кристально чистые воды теперь не широкая, но по-прежнему местами глубокая речка, нареченная еще со времен татарского засилья не всем понятным именем Чамлык, которое означает в переводе «частый сосновый лес». Во времена после Куликовской битвы в лесу, давшем название реке, долгое время скрывались недобитые монгольские захватчики. Но теперь от него не осталось и следа. ОСТАЛОСЬ ТОЛЬКО ПОЛЕ... С незапамятных времен на правой стороне Чам- лыка стояла небольшая деревушка. Сюда еще во времена Ивана Грозного бежали от крепостных по­ мещиков московские крестьяне. Находили прибе­ жище и лихие люди, уставшие от своих воровских занятий. Поселение, стоявшее на высоком глинистом бе­ регу реки, по рассказам местных стариков, было крайне бедным и называлось не зря Щигры: корень ЩИ Г в словаре Даля связан с понятием бедности, голода. ч Первым официальным владельцем Щигровки стал некий генерал Байшев (Байшев). Дальним предком династии Байшевых был татарский фео­ дал Баиш, «сажавший» в 1270 году на великокня­ жеский престол князя Ярослава Ярославовича. Пос­ ле изгнания монголов Баиши стали верно служить русским князьям и царям, за что не оказались об­ деленными их милостями. Из документов Тамбовского госархива явству­ ет: в начале XIX века в Щиграх обосновался гене­ рал-майор Степан Константинович Байшев. Он на­ чинал свою службу в Ширванском пехотном полку адьютантом генерал-лейтенанта Лаврова, на юной дочери красавице Варваре которого и женился. За мужество, проявленное Степаном Константиновичем в годы Отечественной войны 1812 года, его награ­ дили орденом Св. Владимира IV степени, а в 1814 году он был произведен в полковники. Не успев достроить свой новый дом в Щиграх и оставив все на попечение хозяйки, Байшев от­ правляется на войну с персами. В 1821 году по бо­ лезни он, в звании генерал-майора, оформляет пен­ сию и возвращается восвояси. В Щиграх Байшеву первоначально принадлежа­ ло лишь пятнадцать крестьянских мужских душ. По­ этому на работу ему приходилось приглашать щиг- ровцев из государственных крестьян. В 1820 году больной генерал обратился в губернское Дворянс­ кое собрание с просьбой о «причислении» его к там­ бовскому дворянству. Об удовлетворении его за­ явлений свидетельствуют записи в третьей части дворянской родословной книги Тамбовской губер­ нии. Перед отменой крепостного права владельцем обустроенной усадьбы в Щигровке стал сын Бай- шева Николай, тоже генерал. По данным В.Т. Кики- на, Н.С. Байшев купил в Тамбове 50 человек, среди которых были и калмыки. К новопоселенцам, как рас­ сказывал мне байшевский старожил Т.Е. Исаев, до­ бавилось еще несколько семей, вымененных у со­ седних помещиков на породистых собак, коих в бар­ ском хозяйстве насчитывалось около сотни. Молодой генерал был не в меру строг. Прови­ нившихся мужиков секли розгами на конюшне, а то и привязывали нагими к столбу поблизости от му­ равейника. С должников сполна брали недоимки, а нередко ставили на правеж, назначая в рассрочку 200 батогов и более по пяткам. Когда Н.С. Байшев внезапно умер, щигровцы благодарили Бога за из­ бавление. Через сорок дней после смерти его вдова при­ гласила к себе в дом уважаемых стариков и в их присутствии открыла несгораемый шкаф, доверху набитый долговыми расписками. Все бумаги поле­ тели в пылающий камин. — У богатой барыни не убудет, — сказала она, — прощаю вам все долги. По сей день о вдове Байшева хранят в этих ме­ стах добрую память. Говорят, будто генеральша сама обходила крестьянские семьи, помогала тя­ жело нуждающимся. Нескольких мужицких детей она за свой счет учила в Тамбове и пыталась даже открыть свою школу. После 1861 года в Байшевых Щиграх начались перемены. Многие мужчины отправились по горо­ дам на заработки да так там и осели, другие выш­ ли из общины, третьи переехали в другие дерев­ ни. А в Щигровке появились переселенцы из Ново- петровки, Среднего, Николаевки, Стрельцов и Мор- дово. Таких фамилий, как Тюрины, Милюковы, Иса­ евы, Чистяковы, Болдины, Артюховы, Никитины, туг раньше не знали. Как мне рассказывал ныне покой­ ный краевед С.С. Чистяков, рядом с домом его ро­ дителей жили выходцы из Николаевки Никитины Татьяна Федотовна и Егор Иванович. Среди их де­ тей был и будущий легендарный антоновский ата­ ман Васька Карась. С легкой руки Александра И-освободителя Бай- шевы Щигры преобразились. К концу девятнадца­ того века стали зажиточным поселением. В некото­ рых семьях появились даже граммофоны. А потом настал очередной крутой перелом. Ок­ тябрь 17-го... Неведомо куда исчезла семья поме­ щиков Байшевых. У кого-то не дрогнула рука под­ жечь их прекрасный дом. Сгорели большая биб­ лиотека старинных книг и коллекция картин русских художников. Разворовали китайский и саксонский фарфор, разрушили хозяйственные постройки, вы­ рубили сад и парк, разгромили уникальную часов­ ню. Хотели даже спустить огромный Байшевский пруд, но не удалось. К нему и поныне из Липецка, Тамбова и Воронежа приезжает множество заяд­ лых рыбаков... В прошлом все байшевцы отличались крепким здоровьем. Жители округи до сих пор не могут за­ быть, что среди них были и такие, кто запросто мог согнуть подкову или на спор сломать рога крупному быку. А скатать в трубку медную тарелку считалось сущим пустяком. Традиция участвовать в кулачных боях сохранялась даже в первые годы Советской власти. — Бабкин дед, — рассказал мне старожил Т.Е. Исаев,— аж в 80 лет бегал на кулачный бой в Мор- дово. Кулачище у него был сухой и огромный, как копыто. Я слышал и о высоком кряжистом старике-ско- роходе, известном специалисте по ловле многопу­ довых сомов и любителе пшенных блинов. Как толь­ ко до них доходило дело, он оживлялся. — Ну, бабка, ставь сковороду, я сейчас вер­ нусь, — говорил дед, совал деньги за пазуху и бе­ жал в Мордово за пятнадцать верст. И не успевала супруга снять последний блин, как на пороге появ­ лялся хозяин с зеленой бутылкой в руке... Несколько лет назад в разговоре со мной быв­ ший житель деревни Байшевы Щигры Д.И. Бори­ сов вспоминал, что перед семнадцатым годом про­ шедшего века почти все крестьянские хозяйства были крепкими. Многие избы были покрыты желе­ зом. Ставились голландские печи. Дефицитом все­ гда был строительный лес. Начиная с весны 1918 года и вплоть до завер­ шения коллективизации вдеревне всю власть взял комитет бедноты. В него вошли те, кто ничего не имел, одни — по лени, другие — из-за горького невезения. В годы антоновского движения на Там­ бовщине из числа байшевцев вышел помянутый выше знаменитый мятежный атаман Василий Его­ рович Никитин (Васька Карась). Некоторые из по­ собников Карася не имели никаких политических воззрений, были просто головорезами. Они пьян­ ствовали, обижали крестьян, насиловали женщин всех возрастов, издевались над большевиками и милиционерами. Местные жители часто обраща­ лись с жалобами к Никитину. — Наш сосед Калмыков, — вспоминал Т.Е. Иса­ ев, — подошел однажды к предводителю и запла­ кал: «Вась, а Вась, охальничают твои кошкодеры. А вчерась угнали у меня последнюю лошадь. А как мне жить без нее?» В таких случаях мятежный ата­ ман хмурился и приказывал возвратить награблен­ ное... Коллективизацию вдеревне встретили насто­ роженно, а кое-кто враждебно. Но плетью обуха не перешибешь, и мужики под надрывный вой баб вели скотину на колхозный двор. Сначала было со­ здано несколько небольших колхозиков, но потом их объединили в сельхозартель им. Буденного. Добрая половина села, однако, осталась единолич­ никами. Создание колхозов сопровождалось рас­ кулачиванием, высылкой нередко хороших, чест­ ных тружеников. В число раскулаченных попал и Гаврила Кикин. А вот его сын вступил в комсомол и получил должность бригадира. Попал в кулаки и Калмыков за то, что у него были патефон и детек­ торный приемник. В хозяйстве, кроме земли, имелись лошади, коровы, овцы. Но за все время его существования здесь ничего не построили. Техники не было. Ос­ новные работы на полях выполняли механизаторы Добринской МТС, помогал и совхоз «Петровский». Заработки колхозников были мизерными. Особенно тяжело пришлось в годы Великой Отечественной войны, когда мужчины сражались, а сельским хозяйством занимались старики, жен­ щины и дети. Но, к чести байшевцев, они постоян­ но перевыполняли все планы, отправляли с личных подворий для нужд фронта масло, мясо, молоко, шерсть, жертвовали последние гроши в фонд обо­ роны страны. ...С трудом поднимался на ноги колхоз после разгрома фашистов. Домой вернулись только ин­ валиды, а тут еще после неурожая начался голод. Поправилось кое-что только при председателе Ус- тине Андропове. Повысилась производительность труда в поле и на фермах, открыли магазин, вмес­ то старой построили начальную школу из шлако­ бетона. Юмористы местного значения окрестили эту школу «институтом». В начале шестидесятых годов колхоз им. Бу­ денного объединился с артелью в деревне Снеж­ ки Новопетровского сельсовета. Новый гибрид назвали именем Хрущева. Председателем утвер­ дили Я.М. Литовко, а его брат Н.М. Литовко руко­ водил колхозом в деревне Островка. Но и объеди­ нение не спасло эти хозяйства. На свет Божий выплыла теория «неперспективных населенных пун­ ктов»... И байшевцы стали потихоньку расползаться по стране. Первой на учебу отправлялась молодежь. Обратно ей дороги уже не было. В неперспектив­ ной деревне без электричества, радио, воды ос­ тавались лишь одни старики. — Последней прощалась с.Байшевыми Щиг- рами моя мама, — свидетельствовал Т.Е. Исаев, — было это в 1968 году... Так закончилась история старинного поселе­ ния Байшевы Щигры. Теперь это крайнее поле ГСХ «Петровский», и вряд ли кто-то из далеких от кра­ еведения людей может подумать, что на этой зем­ ле рождались и умирали люди, любили, ненави­ дели, мечтали о светлом будущем, обманывались и вновь надеялись. Все прошло... Игорь ВЕТЛОВСКИЙ, краевед. -V,