Липецкая газета. 2002 г. (г. Липецк)

1 Ж И 1 1 Е Ц К А Я • / Я г а з е т а Н Е О Б Х О Д И М О Е П Р Е Д И С Л О В И Е «НЫНЕШНИЕ ШКОЛЬНИКИ - УРОДЫ И МУТАНТЫ ...»! Кого не повергли в шок эти строки из письма молодого рабочего, которое было опубликовано в «Комсомолке» 31 января этого года? Неужели наши дети такие? И в то же время — это был крик души.^ Скинхеды, которые ставят себе це­ лью каждый день убивать по негру (читай: лю­ бого, кто не русский), наркоманы, потерявшие стыд и совесть девчонки-путаны, калечащие за «просто так» человека малолетки — разве все это мы видим только в западных боевиках? Да нет, это уже рядом, здесь, у нас! Но ведь есть же другая молодежь! В одном из откликов уже 4 февраля в «Комсомолке* автор просил показать ему подростков, у которых и нравственные ценности, и образ жизни, и взгля­ ды иные... Так в нашем журналистском классе «Жур- ка* родилась идея: собрать уже имевшиеся у нас очерки наших авторов в сборник «Не могу мол­ чать!» и отправить в «Комсомолку*. Книгу сде­ лали, но отправили не в Москву, а в Липецк, в «Золотой ключик», на конкурс, который так и назывался — «Не могу молчать!» Авторы очерков вышли в число дипломантов, получили свои награды. Но главное в другом. В чем, вы поймете, прочитав очерки выпускниц это­ го года Ксени Жевняк и Наташи Фурсовой. С чи ­ стой совестью мы провожаем в большую жизнь наших ^воспитанниц, которые восприняли от ро­ дителей и наставников все лучшее и рано поня­ ли, что патриотизм не просто слово, а стремле­ ние жить, учиться, работать с мыслью о том, что­ бы на твоей малой родине становилось светлее, а души людей — чище. Та же Наташа Фурсова, которая была нашим активнейшим юнкором, победителем многих об­ ластных журналистских конкурсов (в том числе и взрослого конкурса 2001 года — областных СМИ по молодежной тематике), а сегодня уже зачислена на факультет журналистики ВГУ по итогам олимпиады, старалась в каждом своем материале пробудить сознание, достучаться до сердец сверстников. Это ли не подтверждение того, что нам есть на кого надеяться, кому пере­ дать эстафету Разумного, Доброго, Вечного? Александра СМЕТАНИНА, руководитель журкласса, сотрудникдобровскойЪайонной газеты «Знамя Октября», член Союза журналистов России. --------- Р Е ЗО Н А Н С Н Е П Л О Д И И ВШЦОВЩИНУ! Уважаемая редакция! В последнем выпуске «Оча­ га* была опубликована ста­ тья студентки Юлии Кол- паковой «Брак по обязанно­ сти?» В целом я согласна с ее доводами, но хотела бы добавить кое-что по вопро­ су семейных неурядиц и разводов. Мне есть что ска­ зать: у меня большой опыт в семейной жизни — в про­ шлом году мы с мужем справили 50-летний юбилей совместной жизни. Кроме того, я более сорока лет проработала учителем в школе. Видела всякие се­ мьи и знаю, как страдали дети при разводе родите­ лей, особенно мальчики. Им всегда не хватало отца. Да и семья без мужчины, без хозяина — сирота. Чаще всего дети, оставшиеся с матерью после развода, ста­ новились неуправляемыми, а подчас и хулиганами. Одной матери трудно воспитать ребенка, хотя и бывают исключения. Ко­ нечно, пьяница, дебошир — плохой отец, лучше, когда его совсем нет. Но ведь он не был таким, когда женил­ ся, вступал в брак! А поче­ му стал таким? Может, за­ ели семейная рутина, одно­ образие, тоска? От нас, жен­ щин, ведь многое зависит. Мы — хранительницы се­ мейного очага. Но это — особая тем а. Вернусь к тому, с чего начала. Пра­ вильно подметила Юлия: у нас в последнее время мно­ гие «создают семью по од­ ной и той же причине — должен родиться ребенок». Вот тут-то я хочу добавить и возразить: а зачем рань­ ше времени, без свидетель­ ства о браке вступать в по­ ловую связь? Ведь забере­ менеть можно быстро, а вот вырастить и воспитать ре­ бенка, не имея ни специаль­ ности, ни самостоятельных средств к существованию, очень нелегко. Одна моя знакомая, за­ ведующая ДК, где прохо­ дят дискотеки, как-то по­ жаловалась: «Посмотрели бы родители, что вытворя­ ют их дети: в полутемном зале, теперь так модно, прямо во время танцев со­ вершают половые акты. А уборщицы после такого ве­ чера выметают шприцы — наркоманы здесь же колют­ ся». Конечно, когда мы рос­ ли, не было дискотек, а о наркомании мы и не слы­ шали. Случаи рождения детей до брака были, но редко. Мы в то время мно­ го работали, учились, по­ лучали специальность, за­ н и м а л и с ь р у к о д е л и ем , спортом. И не позволяли себе вступать в связь рань­ ше времени. Организовы­ вали вечера в клубах, на улице, на которые пригла­ шали соседей, родителей. Мы их стеснялись и уважа­ ли. Даже поцеловаться с любимым при людях боя­ лись. Мы не ходили по тем­ ным углам, у нас была доб­ рая, честная дружба. Когда я получила дип­ лом учителя, то по распре­ д ел ен ию о ч у т и л а с ь н а Дальнем Востоке. Там я встретила свою настоящую любовь, будущего мужа. Дружили, через год поже­ нились. Мне было 20, ему — 22. Сейчас нам обоим за семьдесят. Мы прожили счастливую жизнь. Конеч­ но, бывало всякое. В моло­ дости однажды даже хоте­ ли развестись, но вовремя одумались. Построили свой дом, вырастили детей. А молодым людям я со­ ветую: не спешите всту­ пать в брак без любви и тем более в безбрачную связь. Убедитесь, что искренне любите друг друга. Не пло­ дите безотцовщину. Семья это святое, берегите ее. Анна КОКОРЕВА. г. Липецк. . . . И К А Ж Д Ы Й л и с т н а д е р е в е . а к а ж д ы й г л о т о к в о з д у х а - Э Т О я а ж • • • Холодно и хмуро, солнца не видно, вместо него — махровые тучи. Окна автобуса, в который я сажусь на городском автовок­ зале, разрисовывает мелкими штрихами дождь. Впереди час- полтора унылой дороги. Согре­ вает одна мысль: я еду домой. Но до черно-белой таблички с надписью «Борисовка» еще д а­ леко. Пока же — гудение мото­ ра, заливаемое дождем авто­ бусное окно и мои мысли. Не так часто повторяем сло­ во «родина», что порой даже забываем о его значении. Сло­ восочетание же «малая родина» мне вообще кажется не очень понятным. Оно наводит на мысль, что кроме «малой», есть еще родина большая и что это разные вещи. Вся страна или даже весь земной шар — это великая ро­ дина, а твое село, город, твой дом —то же в миниатюре. Но я не стала бы проводить этой гра­ ницы. Родина не может быть ни малой, ни большой — она одна, она просто есть, своя у каждо­ го. Не люблю торжественно­ высоких слов «патриотизм», «Отчизна», особенно когда их выкрикивают. Родина и патрио­ тизм — понятия такие тонкие, что, говоря о них, легко сбить­ ся на фальшь, покривить душой. Невозможно любить всю огромную, необъятную Россию. Для того чтобы выразить любовь ко всей стране, нужно любить в ней что-то вроде точки приложе­ ния чувств. Эта точка и есть то, что называют «малой родиной». В ней, маленькой, концентрируется все дорогое и близкое для нас в огромной России. Для меня «малой родиной» был и даже остается большой дубовый бабушкин шкаф, ста­ рый, по-особому, волшебно пах­ нущий и, как мне казалось в детстве, а порой даже и теперь, дышащий. Когда была совсем маленькой, мы с сестрой зале­ зали в него: он был нашим до­ мом, там мы играли и «жили». Я любила сидеть в шкафу и одна, мечтать о чем-то, пред­ ставлять себя взрослой тетей или всемогущей волшебницей, или Мальвиной, или Марьей-кра- сой из какой-нибудь сказки. Од­ нажды я уснула там, среди пла­ тьев, а мои родители в поисках меня обегали все село, заглянув в каждый колодец. Сейчас, при­ касаясь к этим стенкам, я чув­ ствую, как по всему моему телу разливается тепло, тепло из мое­ го детства. Этот шкаф для меня —воплощение самого сокровен­ ного, нежного, радостного: дет­ ства, дома, всего родного и близ­ кого... За мутным от дождя окном потянулись серо-желтые поля и голые березовые посадки. Сра­ зу вспомнилось школьное: лю­ бить родину — значит любить родную природу. Пушкин, Лер­ монтов, Блок, Есенин. Я закры­ ваю глаза и представляю свое, такого нигде и ни у кого нет: в воздухе пахнет весной, скоро Вербное Воскресенье, и мы с подружкой топаем по грязной и сырой, а кое-где еще снежной апрельской дороге. Мы идем в «Райский уголок» за пушисты­ ми вербушками. «Райский уго­ лок» —так назвали это место — посадки и маленький ручеек в них—года три-четыре назад бо­ рисовские мальчишки, мои ро­ весники, и название прижилось. В этом уголке есть все: весной мы рвем здесь вербу, летом едим землянику и жжем кост­ ры, а ближе к осени собираем грибы. Не знаю, откуда взялось это чувство, но порой мне кажется, будто я, как деревце или цве­ ток, проросла именно отсюда, будто тут я, сидя на наклонив­ шемся над водой дереве и гля­ дя на неглубокий прозрачный ручеек, научилась видеть, как все вокруг красиво. А меж тем все ближе и бли­ же родное село. Это уже не «точка», а целая «плоскость» приложения моей любви к Рос­ сии. Года три назад я и еще несколько человек из нашего района ездили в Липецк на олимпиаду. Нам пришлось про­ жить в школе-интернате, где нас разместили, три дня, и мы, ко­ нечно же, познакомились с ре­ бятами из других районов. «При­ вет, мы из Волова, — как-то раз подошли к нам три веселые дев­ чонки. — А вы что за делега­ ция?» Все «наши» отвечали: «Из Доброго». А я вдруг решитель­ но заявила: «Я не из Доброго — я из Борисовки». Все засмея­ лись. В этом нет ничего удиви­ тельного: Борисовка —село ма­ ленькое, и сказать человеку из другого района, что ты «борисов­ ская» (так, кстати, иногда назы­ вают меня некоторые мои друзья из других сел, что мне очень даже приятно), значит не сказать ниче­ го. Но для меня-то мое село было и остается самым главным... Лет семь назад мы всей се­ мьей собирались уезжать навсег­ да. Помню, что тогда от перепол­ няющих меня тоски и тяжести я ревела ревмя, наивно заявляя ро­ дителям, что не поеду никуда и останусь дома одна, без них. Сей­ час не плачу, хотя, как почти взрос­ лый и здравомыслящий человек, понимаю, что уехать придется, может, и навсегда. В последнее время меня часто не бывает дома, поэтому, наверное, именно сейчас я стала понимать, как Борисовка мне дорога. Аеще почувствовала вот что: в детстве я «жила» в шка­ фу, теперь он, шкаф, в моей душе. И каждый лист на дереве, каждый глоток воздуха — это я. Все это во мне, и я, даже уехав отсюда, не расстанусь с родиной никогда, потому что для меня родина —это не столько родной дом, село, сколько внутреннее чувство села и дома. Не хочу описывать ни лес, ни речку, ни свой дом, ни школу и магазины. Все это есть вез­ де, а вот моей Борисовки, моей родины нет, кроме меня, ни у кого, она только моя. Я оптимистка, всегда стара­ юсь радоваться жизни, поэтому многие мои знакомые говорят, что я смотрю на мир сквозь розовые очки. Это не так: я вижу вокруг ' себя не только хорошее, но и пло­ хое. Порой, оглянувшись, просто прихожу в ужас, как много вокруг бедности, грубости, пьянства. Я хочу, чтобы Борисовка стала луч­ ше, красивее, чтобы жизнь в ней преобразилась. Но недавно я пой­ мала себя на мысли: я люблю, принимаю Борисовку и такой, ка­ кая она сейчас... Может быть, это из-за того, что она моя родина, а родное мы любим вопреки все­ му?.. Автобус проносится мимо черно-белой таблички, и я вижу дом моей бабушки, дорогу, где я летом ходила босиком по го­ рячему песку, поляну, на кото­ рой мы с друзьями жжем кос­ тер. Вижу и понимаю, что без всего этого меня бы не было, вернее, я не стала бы такой, какая я есть, не стала бы со­ бой. Моя остановка. Я иду домой: туда, где стоит дубовый шкаф и из окон виден «Райский уголок», туда, где меня ждут, где мне рады, где встретит меня мама — самый родной человек на ро­ дине. Я у себя дома. Наташа ФУРСОВА, 17 л ет. с. Борисовка, Добровский район. Ш 1 шщ. у Я У;:У:;У:У ;уУ ' '" ’■И У „ 'А :sagSS&v . S Ш 1 : Мама привела к нам на кон­ сультацию своего двенадцати­ летнего сына. Принялась пе­ речислять: — Замкнутый, очень стес­ нительный, глаза на мокром месте... И всё так близко к сер­ дцу принимает! Мы с моей ма­ мой частенько ругаемся —зна­ ете, старый человек, — так он места себе не находит. «Мама, — говорит, — зачем ты бабуш­ ку обижаешь? Она ведь с о ­ всем беспомощная, неужели тебе её не жалко?» Женщина замолчала, но мы чувствовали, что ей ещё хочет­ ся чем-то поделиться. И по­ могли вопросом: — Больше ничего? И тут она, до этого гово­ рившая достаточно спокойно, сделалась пунцовой и сбивчи­ во затараторила: — Ой, вы знаете... даже не знаю, как вам сказать... Уж я и так, и сяк, и угрозами, и уго­ ворами... Ничего не помогает... Может, переходный возраст? Мы (уже нетерпеливо, в два голоса): — Да что? Что? Скажите толком, не стесняйтесь! (Мы призвали её не стесняться, по­ тому что заподозрили у её сына какой-то тайный порок, о кото­ ром она не в силах говорить даже со специалистами.) И, наконец, потупившись, она еле слышно пролепетала: — Ну, в общем, у него... патриотизм... — Вымолвив с таким трудом это «страшное» слово, мама немного успокои­ лась и добавила: — Боюсь я за него. Не представляю , как он, такой, жить будет? В наше-то время... Всё это звучало настолько анекдотично, что, когда за жен­ щиной закрылась дверь, мы расхохотались. А потом заду­ мались... И чем больше мы ду­ мали, тем меньше нам хоте- П О С О Б И Е Д Л Я « Т Р У Д Н Ы Х » Р О Д И Т Е Л Е Й Е С Л И В А Ш Р Е Б Ё Н О К О бщ ени е с д етьм и и р оди тел ям и у б еж д а е т н аш й х а в то р о в — м о сков ски х психологов Ирину М ед в ед е в у и Татьяну Ш ишову — в том , что д етски е н е в р о зы ф о рм и ­ руются и р азви в аю тся главным о б р а з о м в сем ь е и п р е ­ д уп р еж д а ть с я д о лж ны в п ервую о ч е р е д ь в сем ь е. лосъ смеяться. Ещё недавно от казённого патриотизма некуда было деваться. Песни, лозун­ ги, газетные заголовки, плака­ ты, уроки патриотического вос­ питания в школе... Теперь про­ пагандистский маятник качнул­ ся в другую сторону. Наша ис­ тория — сплошная роковая ошибка, мы самые отсталые, у нас рабская психология, Рос­ сия — проклятая, обречённая страна, и было бы великим счастьем, если бы хоть какая- нибудь мало-мальски прилич­ ная, цивилизованная держава взяла её под свою спаситель­ ную опеку... А как же в такой ситуации должен чувствовать себя ребё­ нок, в прямом смысле с рожде­ ния усваивающий, что его дом, его родина —хуже всех? Аон сам —жалкий, ни на что не годный «совок»? — Да ладно вам нагнетать и подбрасывать! —поморщится кто-нибудь. — Вы посмотрите вокруг! Весёлые нарядные дети, едят бананы, жуют жвачку, а главное —они свободны! Вопрос о духовной свободе мы сейчас рассматривать не будем. Что, какие факторы на неё влияют — это особая и очень сложная тема. Но одно можно сказать с уверенностью: даже самое свободное воспи­ тание не в силах освободить детей от родовой памяти. Воз­ никает чувство раздвоенности и как бы двойного страдания. «Раз мою страну ругают, зна­ чит, она плохая. И мне здесь будет плохо. Поэтому её надо покинуть. Но она же своя, а остальны е чужие. Чужие — значит страшные. Значит, вра­ ги!» Такие одновременные, но противоположно направленные чувства психологи называют амбивалентностью . Амбива­ лентность как постоянный фактор разрушительно влияет на психи­ ку. Как, по-вашему, будет чув­ ствовать себя человек, страда­ ющий комплексом неполноцен­ ности, если окажется в большой компании незнакомых людей? Принесёт ли это радость ему? Доставит ли он удовольствие компании? Что-что, а эту ситуа­ цию мы имеем возможность на­ блюдать каждый раз, когда зас­ тенчивые дети впервые приходят на наши занятия. Одни сидят, не поднимая головы и чуть не пла­ чут, у других, наоборот, прояв­ ляется какая-то невиданная аг­ рессивность, третьи на любой вопрос, на любую просьбу отве­ чают только отказом, четвёртые кривляются, пятые... Поверьте, нам очень легко продолжить этот ряд. Но мы лучше прервём пе­ речисление и подчеркнём дру­ гое. Если с первого момента не выстроить правильно отношения в группе (а мы уже не раз писа­ ли, что в основе нашей методи­ ки лежит психоэлевация, возвы­ шение личности ребёнка), то дети с комплексом неполноцен­ ности не получат ничего, кроме О С О К Р О В Е Н Н О М ...Иду по просторному осеннему лесу. Воздух чист и свеж, пахнет смолой, сы­ ростью. Ветер насвистыва­ ет какую-то загадочную ме­ лодию, очень знакомую тво­ ему сердцу и в тот же мо­ мент непонятную для твое­ го ума, и помогает окунуть­ ся в тот мир, который при­ надлежит только тебе. Сол­ нечные лучи будто погла­ живают вершины деревьев. Вот показались малень­ кие деревца, которые со­ всем недавно саж али мы всем классом. Тогда была весна... И сами собой рождались стихи. Рано утром на рассвете Я в знакомый лес иду. Вижу: серые растенья Зеленеют на ходу. И деревья надевают Теплый лиственный сюртук. Вдруг я слышу на опушке Дятла осторожный стук. А сегодня все другое: Иней гладит по стволу. Видно, осень приглашает Зиму к своему столу. Посмотришь в небо: там своя жизнь. Облака играют в прятки, Растворяясь в вышине. Неизвестные творенья Словно в тайном дальнем сне. То вулкана изверженье Нагоняет тайный страх, То цветок необъяснимый )г увидишь в небесах... зот такой необъяснимый цветок — наша жизнь. Над этим словом тайн а веет. Жили мои дедушка и ба­ бушка и не знали, что там впереди. Встретились укра­ инка Евгения Банных и рус­ ский Петр Прус. В семье Жени было шестеро детей, в год ее рождения — 1933 — был голод, жили в ма­ леньком домике, где стояли две лавки и стол, спали на полу. На столе картошка — значит, праздник. Выжили благодаря козе, которую на­ звали Чудо. Выросла Ж еня, замуж вышла. Жили на Урале, а потом в Таджикистан поеха­ ли строить Нурекскую ГЭС. Дочка Светлана стала моей мамой. В то р ая моя б аб уш к а Роза — татарка. Когда она выходила замуж за белору­ са В ладимира Ж е в н я к а , смеясь, говорили, что Роза покорила Белоруссию. Дело в том, что в далеком про­ шлом татары пытались заво­ евать эту страну, но им не удалось. А вот Роза сумела. Она была очень трудолюби­ ва. У нее было четверо детей и куча проблем. мы вот не можем понять, что нашим бабушкам и де­ душкам было во много раз труднее, чем нам. Да и мама моя жила не в достатке. Ее детские игрушки можно по пальцам пересчитать. Много работала с детства. Мама ро­ дила троих детей. Хотя она и училась в школе на «4»и «5», потом училась в Моск­ ве, но жизнь сложилась так, что не пригодились отличные знания. Судьба выпала на ее долю нелегкая. Как это труд­ но — уехать с тремя малень­ кими детьми в неизвестность! Я сейчас, как сон, вспо­ минаю этот поселок, со всех сторон окруженный горами. Они почти всегда были трех цветов: серые, зеленые, бе­ лые, а вот весной, все усы­ п ан ны е п о д с н еж н и к ам и , тюльпанами, маками, стано­ вились фиолетовыми, алыми, голубыми. У нас был простенький домик, окруженный деревь­ ями. У забора рос большой орешник. Орехи осенью мы собирали мешками. Однажды соседские ребя­ тишки нам помогали, а мой братик Денис — ему было два с половиной года — бегал вок­ руг и кричал: «Не трогайте наши олехи! Это мои!» Инте­ ресно, чьи теперь эти орехи? Вскоре после этого меня, пятилетнюю, отвезли к ба­ бушке Жене на Урал. Пока мы с ней так хорошо прово­ дили время: гуляли, рвали крыж о вн и к , который так больно колол своими шипами и мне не нравилось его соби­ рать, — в Таджикистане го­ товились к войне. Разве когда-нибудь я мог­ ла подумать об этом? Напро­ тив! Наш детсад был интер­ национальным. Нас в группе было 17 человек. Родным язы ком для каж дого был свой. Разговаривали на рус­ ском, таджикском , узбекс­ ком. Но общались без труд­ ностей. Дети не понимали, что они разные. Для нас цвет кожи не имел значения. И мы любили друг друга. Однажды мама спросила меня, с кем я играю в детса­ ду. «С Саидмуродом», — от­ ветила я. «С Саидом?» — дополнительной травмы. Увы, предпосылки к этому уже нали­ цо. Что означает биение себя в грудь и бесконечные восклица­ ния типа «мы хуже всех, мы са­ мые отсталые, самые несчаст­ ные»? Это искажённая, выверну­ тая наизнанку мания величия. Пусть глупые, бездарные, несча­ стные. Зато самые. Вот оно, клю­ чевое слово! — В конце концов, какая разница? — пожмёт плечами неутомимый оппонент. — На­ лицо или наизнанку...' Важно, что это мания, психическое от­ клонение. А когда все кричали: «Великая страна»? Это что, не мания была? Тоже мне, Верх­ няя Вольта с ракетами! Тут всегда было помешательство на величии... Конечно, какая-то правда в этом есть. Скажем точнее: она относится к слову «кричали». Шумный патриотизм напоми­ нает пылкую женщину, которая уж если кого полюбит, то с пеной у рта всем доказывает, что её возлюбленный — насто­ ящий гений, красавец, благо­ роднейший человек и т.п. И опять-таки, в самой идеализа­ ции объекта любви нет ничего ненормального. Ведь не по хо­ рошему мил, а по милу хорош. Ненормально другое: публич­ но, назойливо и даже агрес­ сивно (дескать, попробуй не признай!) заявлять об этом (чем, кстати, и была противна советская пропаганда). А во- обще-то утверждать, что Рос­ сия — сам ая обыкновенная страна и что, мол, пора с этим смириться, значит, утверждать ложь. В чём обычно выража­ ется мания величия? Напри­ мер, в том, что карлик мнит себя великаном. Или бездарь — гением всех времён и наро­ дов. Но Россия-то на самом деле великая, огромная стра­ на с бескрайними просторами, с бездонными ресурсами, с под­ линными, а не вымышленными гигантами в самых разных обла­ стях науки и искусства. И совет­ ский период тоже дал нашей стране, да и всему миру вели­ кую культуру. Вспомните, пожалуйста, как обычно ведут себя сильные и рослые мужчины? Со спокой­ ным добродушием. С чувством собственн о го до стоин ства. Зная свою силу, они не лезут в драку. Чего им себя показы­ вать? Их и так видно. Мы очень советуем вам, родителям, вос­ питывать в ваших детях имен­ но такое — нормальное, спо­ койное —чувство патриотизма. Ибо к мании величия ведёт как раз чувство собственного нич­ тожества. Между прочим, мы очень легко справились с не­ дугами того мальчика-патрио- та, мама которого не знала, как он будет жить дальше, в отли­ чие от мамы, мы об р адова­ лись, услышав о его патрио­ тических чувствах. Ухватились за это, как за сохранное, и подчеркнули его патриотизм как достоинство. Мы никогда не забывали спросить маль­ чика о последних политических событиях, а выслушав, неиз­ менно заключали: — Вырастешь — будем за тебя голосовать. Только на тебя вся надежда. Если ты ста­ нешь президентом —за судьбу России можно не волноваться. Конечно, мы говорили это с юмором, и «будущий президент» в ответ тоже смеялся. Но у него распрямились плечи и уже не лихорадочно, а гордо блестели глаза. Не дожидаясь одобрения министерств и ведомств, пере­ ходим к рекомендациям. Изыми­ те из обращения формулировки типа «хуже нас нет». Славосло­ вить всё подряд, конечно, тоже не следует. Главное, чтобы в разговорах с ребёнком о загра- переспросила мама. «Нет, с Саидмуродом», — повтори­ ла я. Нас учили называть друг друга полным именем, уважительно. А еще у меня было два друга: Азиз и Се­ режа. Азиз, Саидмурод, Даша, Давид, Данила, Ахмед — все они перед моими глаза­ ми. Наши отцы, когда объя­ вили комендантский час в нашем тихом красивом по­ селке, начали создавать дру­ жины. Русские вместе с тад­ жиками охраняли по ночам жилища. А началось все с того, что таджики начали гнать армян. Потом стали грабить их дома и после этого пере­ шли на русских. Начали вводить свои порядки. Было даже так, что один район воевал с другим. И вот мы в Большом Хо- мутце. Мало кто мог понять нас. Было много проблем. Начиная с того, что мы, при­ выкшие к горной местнос­ ти, не умели обрабатывать землю. Но у нас появилось мно­ го друзей. Мама всегда учи­ ла меня, что все люди — братья. Если у человека горе, его национальность не имеет значения — ему надо протянуть руку помощи. Таков мой друг Виталик. Он находит именно те слова, которые нужны . К ак-то, когда у меня были непри­ ятности, он напомнил мне слова из Библии: «Возлюби ближнего своего, как само­ го себя». Друзья мои — разного возраста. Есть мои ровесни­ ки, есть люди старше моих родителей. Они заставляют меня поверить, что мир не без добрых людей. Если бы у меня не было моих дру­ зей, моя жизнь была бы бес­ смысленной. Говорят: «Мой дом — моя крепость». Я бы сказа­ ла по-другому: «Мои дру­ зья — моя крепость». И вот я иду сейчас по лесу, вспоминаю прошлое, думаю о настоящем, трево­ жусь за будущее. Ах, если бы ветер донес мои мысли до моих товарищей детских лет! Азиз, Саидмурод, Да­ вид — где вы сегодня?.. Ксеня ЖЕВНЯК, 17 лет. с. Большой Хомутец, Добровский район. нице не звучал завистливо-вос­ хищённый лейтмотив «живут же люди». Как (может, не очень складно) сказал один наш зна­ комый эстонский режиссёр: «Живут не где лучше, а где дома». И это на самом деле так. Давайте ребёнку понять, что зна­ чит «дома». Обращайте его вни­ мание на всякие подробности, которые милы вашему сердцу. Тут и природа, и обычаи, и сти­ хи, и песни (среди них есть про­ сто прекрасные, и пусть дети их знают). Объясняйте детям, что ругать свою страну в присут­ ствии иностранцев —это преж­ де всего ронять себя. Человек думает, что он пожалуется, рас­ скажет, какая у него страна ужас­ ная, и его пожалеют. Для види­ мости, может, и пожалеют. А в душе будут презирать. Нужно научиться отделять землю, где мы родились, выросли и роди­ ли детей, от её правителей. Это связано, но не тождественно. Правители приходят и уходят, а Россия остаётся. Она оставалась любимой даже для эмигрантов «первой волны», у которых новая власть в прямом смысле слова отняла всё, разрушила их мир. Большевистский режим они не­ навидели и проклинали, но их неизбывная ностальгия стала легендарной. И напоследок буквально пара фраз о слове «совок». По­ жалуйста, не произносите этого слова — лучше совсем, но при детях особенно. Мало того, что это слово унизительное, так у ребёнка orfo наверняка ещё и вызывает законную ассоциацию с пластмассовым совочком, с иг­ рушкой, которая всегда в чьих- то руках, причём с игрушкой чи­ сто функциональной и настоль­ ко невзрачной, что её часто за ­ бывают в песочнице... В психо­ логии это называется «конкрет­ но-образное мышление».