Липецкая газета. 2001 г. (г. Липецк)

27 июля 2001 г., № 145 (21523) Ш ИП ЕЦКАЯ •^Ж г а з е т а Ч итатели «Былого» давно привы кли видеть сре­ д и в е д ущ и х авторов специалистов областно ­ го краеведческо го музея . Они и сегодня пред ­ ставлены д вум я весьма интересными п у б л и ка ц и я ­ м и . К т о м у ж е в п а п к е «Былого» ж д у т своего часа и др у ги е и х м атериалы . О д н а ко рядом с професси- оналам и -ис гори ками , музейными сотрудниками все чащ е появляются имена лю д ей , для ко то ры х кр а е ­ ведение не профессия, а увле чение и лю бовь . Они присы лаю т н ам свои работы , к а к говорится, не д о ­ ж идая сь зова , не по д о л гу , а по д уш е . И на сей раз мы вновь с удовольствием предла гаем ваш ем у вни­ м а н и ю статьи энтузиастов , н е р а в н о д уш ны х к пр о ­ ш л о м у род н о й земли . _________________ ИЗ БИОГРАФИИ ЭРТЕЛЬ “ НА ГОЛОДЕ в начале ноября Алек­ сандр Иванович публикует в газете «Русские ведомости» письмо, призывая начать сбор пожертвований голода­ ющим. Уже через три дня после публикации он полу­ чает первый рубль от учи­ тельницы из Московской гу­ бернии, а спустя семнадцать дней в его распоряжении было 2225 рублей 10 копе­ ек, которые прислали во­ семьдесят шесть человек. Центр борьбы с голодом был расположен в селе Макарье Воронежского уезда (ныне Новоусманский район Воро­ нежской области). Центр возглавил сам Эртель. Обследовав на местах положение голодающих, он понял: «Самое ужасное за­ ключалось не в том, что ни­ щета существовала... ужас­ ное было в характере и раз­ мерах бедствия и особенно в том, что решительно не уловляется статистикой. Мы увидели взрослых и детей, зараженных сифилисом, с одичалым выражением на лицах, с вялыми движения­ ми, угрюмых, равнодушных или с печатью какой-то оше- ТЕСАМЫЕДВОРЯНЕ ЗИКОВЫ К ИСТО РИИ ПОРТРЕТОВ ■»У.ЧМ»|Д'1%ЫГ| И мя М .П . Трунова , од но го из создателей и перво го д и ре к тора л и п е ц ко го музея , знает кахсдый, кто интересуется историей кр а я . Среди с п о д в иж н и ко в его на этом по пр ищ е хо р ош о известен В.И . Ж у ко в . А к то ещ е стоял у истоков м у зейно го дело? П о ка на этот вопрос полно го ответа нет. Однахсды , работая в областном архиве с отчетами М .П . Трунова , я встретила фамилию его заместителя А .В . Х о зи ко вой . Кто она? К а к связала свою ж и зн ь с музеем? Кем приходится тем Х о зи ко вы м , что в родне с Д ем идовы м и , и ж е нщ и н е на известном портрете начала 19 в е ка из фондов наш е го музея? В 1891 год у страшное бедствие охва тило ю г и центр России — ж е с то ки й голод . Голодало восемнадцать губерни й , особенно бедствовали крестьяне В оронеж с кой . Наш зем ля к , у р о ж е н е ц села Ксизово З адонс ко го рай о н а , писатель- д ем о кр а т А .И . Эртель в это время ж и л на ху торе Емпелево, ко торы й арендовал . ломленности и испуга во взгляде... Внутреннее распа­ дение деревни, резкие при­ знаки физического выро­ ждения, какая-то безнадеж­ ность в хозяйственном и ду­ шевном строе —вот что было ужасно». Все это заставило его на­ чать организацию скорой по­ мощи страдальцам. Включи­ лась в дело петербургская газета «Неделя». На собран­ ные редакцией деньги Эр­ тель и его помощники от­ крыли в семи деревнях уез­ да столовые. За пределами Макарьевского прихода ус­ траиваются еще восемь сто­ ловых, в которых кормились семьсот человек. С первого января по двадцатое июля было выдано свыше девянос­ та тысяч порций обедов, пре­ имущественно детям, стари­ кам, кормящим матерям. Конечно, это была не та­ кая масштабная помощь, какую оказывал в то время голодающим в Данковском уезде Л.Н. Толстой. Но и Эр­ тель спас от смерти тысячи жизней. Об этом по сей день помнят в тех местах. Виктор ЕЛИСЕЕВ. Выяснить предстояло мно­ гое. Из материалов Петровско­ го общества стало известно: А.В. Хозикова была действи­ тельным его членом, а также одним из активных «дарите­ лей». Так, в библиотеку Пет­ ровского общества от нее пос­ тупила значительная коллек­ ция изданий 18 — начала 19 века. Часть из них с аббреви­ атурой «МХ» хранится в му­ зее в фонде редкой книги. Именно к владельцу книг Марку Ивановичу Хозикову («МХ»!), положившему нача­ ло землевладению Хозиковых в наших краях, восходит ис­ тория этого рода. М.И. Хози- ков, женившись на Анаста­ сии Прокофьевне Демидовой, по совету своего тестя Проко­ фия Акинфиевича Демидова, приобрел имение около села Тележенка (в 16 — 17 верс­ тах от Липецка по направле­ нию к Лебедяни). Личность Прокофия Акинфиевича Де­ мидова знаменита в российс­ кой истории. Из рода извест­ ных промышленников, он был обладателем несметных богатств, слыл «чудаком, ум­ ницей, самодуром, страстным садоводом», уважал просве­ щение, занимался благотво­ рительностью, позировал вы­ дающемуся мастму портрета художнику Д.Г. Левицкому... Демидовы издавна владе­ ли землями в наших краях (у нас в фондах есть подлин­ ник купчей 1790 года о при­ обретении дворового челове­ ка вдовой П.А. Демидова Татьяной Васильевной в Ли­ пецкую округу). В одном из писем к своему зятю (эта пе­ реписка хранится в семье их потомка, сына известных ху­ дожников Ефимо­ вых Адриана Ива­ новича Ефимова) Демидов сообщает о степной, «очень хлебной» деревне Лебедянского уез­ да с 400 душами и 6000 десятинами земли, находив­ шейся у него в за­ кладе. Так в 1784 году приобрел М.И. Хозиков име­ ние, бывшее родовым вплоть до 1917 года. Портрет Демидова, выпол­ ненный неизвестным худож­ ником, бережно передавался из поколения в поколение, является теперь украшением живописной коллекции об­ ластного музея. М.И. Хози­ ков служил секретарем при управляющем конторой стро­ ений Его Императорского ве­ личества домов и садов Ива­ не Ивановиче Бецком. Неза­ долго до смерти, в 1809 году, он был жалован гербом, став­ шим с тех пор знаком этого дворянского рода, который продолжили сыновья Марка Ивановича, наследники там­ бовского имения (с. Алексе- евское, Тележенка тож) Ни­ колай и Прокофий. Проко­ фий был дедом Анны Влади­ мировны Хозиковой. В 1812 году он —поручик ополчения Московской военной силы, участник Бородинского и Та­ рутинского сражений. Говоря о детях М.И., не­ льзя не рассказать об одном из интереснейших женских портретов, который издавна значился в музее как портрет дворянки Хозиковой. Моло­ дое лицо с живыми темно-се­ рыми глазами, ярким румян- • • • цем, пухлыми губами. Естес­ твенная непринужденная поза. Развившиеся локоны, красная шаль, спадающая с правого плеча, раскрасневше­ еся лицо — вся она движе­ ние и порыв. Действительно ли это Хозикова? А если да, то которая из них? Это мог­ ли бы прояснить лишь потом­ ки Хозиковых. Бытовала одно время в музее и версия о том, что на портрете не Хозикова, а В.Ф. Вяземская. Однако Государ­ ственный Русский музей не подтвердил ее. Датировка пор­ трета, если судить по одежде и прическе, где-то вторая по­ ловина 1800-х гг. Именно тогда были в моде красные шали и подобные платья с ко­ роткими рукавами и высокой талией. Так кто же на пор­ трете? Наверное, рассказала бы об этом Анна Владимиров­ на Хозикова, тем более, что этот портрет вместе с демидов­ ским и другими экспониро­ вался в «уголке старого быта» музея в первые годы Советской власти — как раз в то время, когда она работа­ ла там вместе с Труновым. И вот потянулась ниточ­ ка в город на Неве —именно там, в семье своего племян­ ника Владимира, жила А.В. в последние годы (умерла в 1959 году в 85-летнем возрас­ те). На наше письмо отклик­ нулся ее внучатый племян­ ник Аркадии Владимирович Хозиков. Как гласит семей­ ная легенда, на портрете Ма­ рия Федоровна Хозикова, урожденная Скарятина, не­ вестка Марка Ивановича. Од­ нако чья она жена —Проко­ фия или Николая? По дан­ ным тамбовского архива, а также материалам Русского музея известно, что Проко­ фий Маркович был женат на Екатерине Александровне Исленьевой, дочери действи­ тельного статского советника Александра Алексеевича Ис- леньева. Известен ее портрет работы А. Витберга, датиро­ ванный 1814 годом. Жену же Николая Марковича, соглас­ но архивным документам, присланным Аркадием Вла­ димировичем, звали Марией Федоровной. Итак, на портре­ те, вероятнее всего, именно Мария Федоровна Очевидно, портрет был заказан в Москве где они жили с мужем, где у них в 1806 году родился первенец Фе­ дор. Авторство этой работы под вопросом, однако вполне воз­ можно, что ее выпол­ нил Александр Мо- линари, ученик Бер­ линской Академии художеств, работав­ ший в России в 1806 — 16 г.г. Живописный портрет М.Ф. Хозиковой вместе с дру­ гими семейными портретами, по всей вероятности, украшал гостиную дворянского дома в Лебедянском имении Хозико­ вых и был передан в музей Анной Владимировной. Отец А.В., Владимир Прокофь­ евич, имея собственный дом в Москве, в Арбатской части, часто бывал в родовом име­ нии, в котором безвыездно проживал как неслужащий дворянин его бмт Николай. Бывал он и в Липецке, где имели дом родители его жены Анны Петровны Свечиной. Согласно данным областного архива, этот дом находился на улице Дворянской, напро­ тив дома Вяжлинских (ныне § ом Мастера В.С. Сорокина). аследовали его сначала Анна Петровна Хозикова, урожденная Свечина, вдова полковника, а потом ее доче­ ри А.В. Хозикова и Ф.В. Хво- щинская. Семья Владимира ^1рокофьевича и Анны ^ Петровны Хозико­ вых была много­ численной. Из 11 рожденных де- ' тей в ней выро­ сли две дочери (Анна и Фео­ досия) и четыре сына: Алек­ сандр, Иван, Тихон и Нико­ лай. Внуку Николая Арка­ дию, живущему в Санкт-Пе­ тербурге, обязан музей новы­ ми материалами о Демидовых — Хозиковых, в том числе репродукционными, часть из которых представлена внима­ нию читателей. Он него узнали мы о пос­ левоенной жизни А.В., кото­ рая, вернувшись в Ленинград в 1945 году после эвакуации, поселилась в маленькой ком­ нате коммунальной квартиры вместе с семьей племянника, изредка подрабатывая урока­ ми французского. Такова судьба той, что разделила с М.П. Труновым сложности музейной перестройки в пер­ вые годы власти Советов. Из краткой ее характеристики, хранящейся в музейном ар­ хиве, мы узнаем, что она вла­ дела немецким, французским и английским языками, изу­ чала иностранные музеи, бу­ дучи в Венеции, Риме, Вати­ кане и других местах, была знатоком старинного русско­ го и иностранного фарфора и бронзы, занималась живо­ писью в Петербурге, в школе поощрения художеств, затем в мастерской А.В.*Маковско­ го. Наверное, не слишком много было в провинциаль­ ном Липецке людей, настоль­ ко подготовленных к музей­ ной работе. Предметы же, ко­ торые мы называем сейчас музейными (произведения живописи, фарфор и бронза, старинные книги), составля­ ли среду, привычную для нее и ее родных. Татьяна ЦУПКО, главный хранитель фондов музея. На снимках: портрет М.Ф. Хозико­ вой (вторая половина 1800-х г .г ., фон­ ды ЛОКМ); усадьба Хозиковых в Те- леженке (снимок до 1917 г.) ; М.И. Хо­ зиков (с портрета конца 18 века); дети Владимира Прокофьевича и Анны Пет­ ровны Хозиковых (слева направо: Фе­ одосия, Иван, Анна, Николай, Тихон, Александр, снимок 90-х годов 19 века). К П РО ЧИ ТАН Н О М У - К^лое» «Школам для 1 ^ « к а з е я н ы х » Р 01 ^ у п о м и н а е т ^онце Д У о т 27 р а б о та вш и й в ^ 1 ^ о в Д м и т р и и Ь г о ^ ‘д е м ш и н с ко и ( п начале X X ве ка У ^ ^^^е % о ж е н е ц в числе зем ской ач^олШ ' Я и в ^ и м и д о к у м е ^ а свои '- его старшему сыну м на мой скои 'аао лы ^ ^ ^д н ы и о кум е д ^^^таю Дмитрий Егорович родился в 1870 году. В селе учительствовал около 40 лет. Вот что вспоминает о нем старший сын, крупный ученый, профессор уголовного права МГУ Николай Дмитриевич. «...Он был истинным педагогом. Хотя к концу учебного года бывал утомлен, но на исходе августа с нетерпением начинал ожидать школь­ ников. Школьное помещение состояло из одной довольно большой комнаты, полуразделенной аркой. Учитель одновременно занимался с двумя классами — первым и третьим, или вторым и четвертым, дру­ гие два класса вела учительница. А до этого в течение многих лет школа была трехклассной, и со всеми тремя классами занимался папа. В памяти —длинные парты, на них в отверстиях чернильницы и углубления с песком. Промокательной бумаги не было, написанное посыпалось песком. В помещении было довольно много фикусов и олеандров, они не­ сколько освежали воздух. Школьники в лаптях, полушубках, которые снимали в передней. Но ребята стриженые. Парикмахеров не было. В сентябре ставился стул в том же помещении, и отец сам стриг десят­ ки ребячьих голов. Это была мудрая мера, головы-то кишели насеко­ мыми. Огромная груда волос сжигалась в передней вместе с соло­ мой. С этой передней связано много приятных воспоминаний. На печи иногда оставались ночевать ребята. Мы, учительские дети, вместе с ними варили кашу, причем неизменно дискутировали: мыть пшено (мы) или не мыть (они), мать жертвовала свиное сало на сливную > кашу. Там же в печке набивали свинцом биты для бабок (они называ­ лись кожонками). Потом играли в хоронючки (жмурки), рассказывали преимущественно страшные рассказы. Папа поощрял наше общение. Сам же появлялся в это время нечасто, видимо, чтобы не мешать «са­ модеятельности». Думаю, все же он производил отбор «ночевщиков». Одни менялись, а были почти постоянные, но все славные ребята. Вспоминая его преподавание, думаю, как папа умел ненавязчиво проводить воспитательную работу. В большинстве учились неплохо. Девочек было значительно меньше, чем мальчиков, но, как правило, способные. Мне было лет 12 или 13, когда папа тяжело болел, видимо, язва желудка. Мы с мамой на стуле протаскивали его в класс, ведь только дверь отделяла класс от нашей к^ни». В одном из датированных 1927 годом писем сыну Николаю в Мос­ кву Дмитрий Егорович, размышляя о творческом подходе к учительс­ кой деятельности, писал так: «Заниматься с учениками необходимо как можно практичнее, только выучить хорошо грамоте; у каждого учи­ теля педагогика должна применяться для дела, то есть раму надо при­ гонять к окну, а не окно к раме. Педагогику— к способностям ребенка, а не ребенка к педагогике. Сколько молодых головенок, столько у опыт­ ного учителя и приемов занятия, но только не казенщина...» Некоторое время Дмитрий Егорович совмещал с учительством ра­ боту в открытой в 1895 году земством единственной в Усманском уез­ де сельской библиотеке-читальне, которой пользовались жители и ок­ рестных сел. Мой отец Сергей Дмитриевич (родился и большую часть жизни провел также в Демшинске) вспоминал об эпизоде, когда после революции радикально настроенные, но ограниченно грамотные люди начали растаскивать и жечь книги из сельской библиотеки, в том чис­ ле и Льва Толстого, заявляя, что он был графом и выступал против революции. Дмитрию Егоровичу вместе с сыном Николаем пришлось вступиться. В 50-е годы прошлого столетия нам с отцом приходилось встре­ чаться и беседовать с уже убеленными сединой старожилами —быв­ шими учениками Дмитрия Егоровича. Они очень высоко отзывались о нем. Запомнилось из их рассказов, что уже после окончания ими шко­ лы Дмитрий Егорович часто вечерами собирал их у себя дома вместе с другими сельчанами для чтения вслух произведений русских клас­ сиков. Например, поэму Н.А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» он знал и читал наизусть. Приветствуя его, бывшие веники, невзирая на возраст, обязательно кланялись, снимали головные уборы. Теперь, спустя три четверти века, с волнением перечитываешь по­ желтевшие от времени, написанные красивым каллиграфическим по­ черком письма Дмитрия Егоровича сыну Николаю. Вот лишь отдель­ ные фрагменты рассуждений сельского интеллигента начала XX столе­ тия. Их содержание не Тратило остроты и актуальности. Об отношении отдельных «цивилизованных стран» к России. В 20- е годы это была Англия, теперь США. Постоянно следивший за прес­ сой сельский учитель пишет: «Сейчас интересно для каждого респуб­ ликанца будущее нашей Республики. Мое мнение: произвести сразу операцию и указать Англии, что мы тоже люди, а то, знаешь ли, очень обидно за отношение к нашим представителям. Они не берут приме­ ры с себя и нигде нельзя тронуть англичанина, чтобы за это жестоко не поплатиться. Действительно, наглый народ». О новой российской валюте: «...чтобы наш мягкий червонец да по­ бил английский фунт—то сомневаюсь. Я верю, что пройдет 5-10 лет, все наши природные богатства выплывут наружу, вот тогда да —фун­ ты и франки будут у нас на посылках». О деревенской и городской жизни: «Да, здесь, в деревне, не поль­ зуешься благами цивилизации, не пользуешься хорошим питанием, одеждой, но зато летом природа вознаграждает за все сторицею, даже здоровье немного налаживает. Так что в конце концов и скажешь: «Бог с ней, с вашей цивилизованной жизнью, ходячей моралью и приспо­ собляемостью не к природе, а к условностям». О пропорциональности между добывающей и перерабатывающей промышленностью: «...Когда промышленность достигнет своей высо­ ты—не все пуды будут уходить на приобретение необходимого, а часть их пойдет на улучшение жизни. Между добывающей и обрабатываю­ щей промышленностью нет пропорциональности: добыл мужик кожу. продал ее на завод за 10 пудов хлеба — задумал пошить сапоги из этой кожи — плати 40 пудов; ведь из кожи их выйдет не одна пара. Думается, немного дороговато взяла на свою долю обрабатывающая промышленность». Нищенское существование семьи учителя обеспечивалось катор­ жным трудом на земле двух сыновей — Серафима 20 лет и Сергея 14 лет (старший Николай в то время уже учился и работал в Москве). Земельный надел состоял из одной десятины около дома и примерно 10 десятин на отрубе, что в семи километрах от дома. Имелась пасека из 7 — 10 ульев; ею занимался сам дедушка. Об объемах ежегодных работ можно получить представление, ознакомившись опять же с вы­ держками из писем Дмитрия Егоровича сыну Николаю в Москву. «...Живем мы неважно; каждый день занят обыкновенной буднич­ ной работой, повторяющейся изо дня в день с точностью до одной десятой.......Работы, хоть бы в сутках было 36 часов, хватит. Посади­ ли пока 4 сажени моркови, частично подсолнух, семенники —на при­ усадебном участке... С 16 апреля отправляемся в поле на отруб, где думаем засеять яровые 7 десятин — овес, пшеницу, вику с овсом, горох, подсолнух, гречиху, свеклу, картофель и др. Фантазии много, весна всегда располагает фантазировать, но вот осень—считающая оставшихся цыплят, что скажет?.. ...К началу весны из скота имеем: 2 лошади, корову, 2 овцы, 4 ягненка, свинью с 10 детишками; свинью думаем резать к святой, но по семейному совету решили оставить до осени для уплаты налога, а себе, верно, оставим одного из малышей и, может быть, на Рождест­ во покушаем ветчины... Из кормов плохо насчет сена, уже со старого нового года пришлось покупать, ибо продержать скотину до весны — первая забота сельского хозяина, в особенности лошадей и корову— этих китов, по выражению покойного Владимира Ильича...» В письме от 22 сентября 1924 г. Дмитрий Егорович сообщает сле­ дующее. «...Волею общего собрания меня избрали членом правления Кредитного Демшинского товарищества. Что в кредите население нуж­ дается, это факт, ему надо прийти на помощь... Я взял на себя орга­ низационную работу —это живое дело, а я, хоть стар, а люблю дея­ тельность. Крестьяне возлагают на меня большую надежду, что я об­ делаю опять ссудную операцию, и я, откровенно сказать, не знаю, с чего начать, а потому и прошу тебя; научи найти мне дорогу где, как достать хоть 20 тысяч денег, дабы прийти своему селу на помощь в эту злополучную годину...» Несмотря на все тяготы жизни, Дмитрий Егорович надеялся на лучшее. Об этом говорит еще одно его письмо «...Судя по газетам дела наши идут к улучшению, наверное, наладится заграничная тор­ говля, внутреннее производство, привезется по всей вероятности хлеб, а с ним вместе явится энергия, подъем духа, и все мы примем­ ся за усиленную работу, чтобы добровольно, не из-под палки строить новую жизнь, о которой мечтает много лучших людей Республики.. Трудно жить, очень даже трудно, но я уже говорил, что где-то видне­ ется светлая точка, и мы будем тянуться, чтобы эта точка разраста лась на все видимое пространство...» ЗАНЕСЕНА В КРАСНУЮ КНИГУ Н е с ко л ь ко десятилетий н а зад на привол ьны х степных про стора х наш е го к р а я еще встречалась удивительная п тица — дроф а или д р о х в а , к а к им ено вали ее н аш и да л е ки е п р е д ки . Сейчас на терри тории Л и п е ц к о й области она совсем исчезла . Что ж е это за п тица , ставшая для соврем енно го че л о в е ка частицей прош ло го? Рост самцов достигает до отметки 1,2 м, длина тела до 1 м, а масса до 15-16 кг. Самки более миниатюрны. Оперение степной великанши неброское, но красивое: на спине и крыльях буровато­ охристое с черными полоска­ ми и пятнами, на голове и ' шее светло-пепельное, внизу —почти белое. У самцов есть ПОи!Ш «СТЕПНОГОаРАУСА» дополнительное украшение: длинные пучки торчащих в стороны белых перьев по бо­ кам горла, «наполняющие» то ли причудливый пушис­ тый воротничок, то ли галс­ тук-бабочку. Превосходные «легкоат­ летические» способности этой красивой мощной пти­ цы нашли отражение в самом названии: исконное значение слова «дрофа» — «бегаю­ щая». В народе нередко на­ зывали ее «степным страу­ сом». При этом «степной страус», в отличие от насто­ ящего страуса, довольно хо­ рошо летает. В прошлом стаи дроф прилетали в наши места в ап­ реле. На обширных степных пространствах они корми­ лись молодыми листьями, побегами, луковицами и се­ менами дикорастущих расте­ ний, ловили насекомых, мел­ ких пресмыкающихся и даже грызунов. Гнездились дрофы на земле, откладывая в уг­ лубление в почве 2-3 круп­ ных яйца. С наступлением первых холодов, в октябре. дрофы вместе с повзрослев­ шими птенцами покидали степи и улетали на зимовку. Наши предки на «степных страусов» охотились. В зна­ менитом энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона, изданном в 1893 году, опи­ сывается несколько способов охоты на «дрохв», но при этом отмечается, что «дрофа чрезвычайно осторожная пти­ ца, вследствие чего охота на нее сопряжена с значитель­ ными затруднениями». «Все­ го успешнее охота произво­ дится летом в полдни жар­ ких июльских и августовс­ ких дней, когда дрохвы за­ легают в хлебных полях и подпускают подружейную собаку на близкое расстоя­ ние. Осенью дрохвы сдаются в более открытые места, во­ все не подпускают собаки, и промышленники их бьют, подкрадываясь к ним на ру­ жейный выстрел за прикры­ тием быка или прячась за де­ ревянную, в рост человека, рамою, утыканную соломой или сеном». Помимо этого были и дру­ гие, более сложные способы осенней охоты, в том числе охота «с подъезда» и «нага- ниванием». Первый способ заключался в том, что охот­ ник, заметив дрофу, ездил на телеге вокруг нее, постепен­ но сужая круги, но как бы не замечая ее. Вместо того, чтобы убегать, испуганная птица ложилась на землю. спрятав голову и подпуская охотника на расстояние вы­ стрела. Во втором случае стрелки залегали за каким-нибудь прикрытием. В это время по­ возки начинали ездить взад и вперед перед дрофами, пос­ тепенно приближаясь. Вы­ нужденные отступать дрофы двигались прямо под пули... Впрочем, не всегда возни­ кала необходимость в слож­ ных действиях: осенью при быстром похолодании, следу­ ющем за дождливой погодой, влажные перья дроф покры­ вались льдом, и местные жи­ тели ухитрялись загонять беззащитных птиц в свои дво­ ры. В конце XIX века дрофа была достаточно привычной гнездящейся птицеи. Досов­ ский ученый Штейн наблю­ дал ее в 1854 году в Лебе­ дянском уезде. В 1902 году наш знаменитый земляк Петр Петрович Семенов-Тян- Шанский говорил о ее гнез­ довании на границе Ранен- бургского и Данковского уез­ дов. Тотальная распашка степных участков заставила дроф переселиться на поля. Они прекрасно приспособи­ лись к новым условиям, но там пугливых степных вели­ канов подстерегала доселе не­ известная им опасность — сельскохозяйственная техни­ ка. Движущаяся от краев поля к центру машина пуга­ ла шумом и отрезала пути к отступлению. Затаивающиеся в сл^ае опасности птенцы по­ гибали под колесами и ножа­ ми уборочных агрегатов. Сыг­ рали свою трагическую роль и интенсивный выпас скота, и рост беспокойства в местах гнездования, и широкое при­ менение химикатов. Последних гнездящихся птиц наблюдали в 1970-1972 годах в Воловском районе. Позднее, вплоть до середины 1980-х годов, в Липецком, Добринском, Задонском и Елецком районах изредка за­ мечали небольшие стайки дроф во время весенних и осенних перелетов. Затем они исчезли. Печально сложилась судь­ ба дрофы и в других регио­ нах нашей страны. Эта ред­ кая птица занесена в Красную книгу России и даже в Крас­ ную книгу Международного Союза Охраны Природы. Анжелика ЮНЧЕНКО, научный сотрудник отдела природы.