Липецкая газета. 2001 г. (г. Липецк)

ДОБРЫЕ Л И Ц А МАЛЬЧИК В белой рубахе НЕ СТАЛО АСТАФЬЕВА - И ВОЗНИКЛО ОГРОМНОЕ, ЩЕМЯЩЕЕ ЧУВСТВО НЕДОГОВОРЕННОСТИ «Ничего, мужики, ниче­ го, крута пора, да забывчи­ ва, лиха беда, но избывчи- ва. Выкарабкаемся... Нам бы д о весны, до травочки дотянуть...» Б абуш ка Катерина Петровна. В тот ноябрьский день, когда с ним прощались в Овсянке, я достал с полки его книгу, открыл но рассказе «Восюткино озе­ ро». Снова, кок в первый роз, переживал за Восютку, заблу­ дившегося в тайге. Переживал страх ночи и радость утро... «...Далекие и таинственные перемигивались звезды, словно звали куда-то. Врт одно из них ринулась вниз, прочертило тем­ ное небо и тут же растаяло. «Погасло звездочка - значит чья- то жизнь оборвалась», - вспом­ нил Восютко...» Когда начинаешь припоми­ нать: о когда же впервые услы­ шал о нем, ведь в том-то и дело, что не из учебников, не из газет о нем узнал, а вот именно услы­ шал. Астафьев... И выплыл из памяти морозный декобрьский день. Инеем заросшие окна. Хлопок двери в коридоре, де- душко только с улицы, встряхи­ вает снег с шапки. Подает мне книгу - холодную, новенькую: - Вот-вот, погляди... Здесь ав­ тограф... Видишь - Астафьев... Из токих же, как я, выбился, бед­ нота... Про деревенскую жизнь пишет. Когда ровнехонько через два- дцоть лет я прилечу в Кросно- ярск, чтобы подготовить для газе­ ты беседу с Астафьевым, то в первую очередь передам писа­ телю поклон из Вологды. То, что я из Вологды, не совсем чужой человек, помню, как-то сразу со­ грело нашу беседу. Провда, к концу разговора мое вологод­ ское происхождение было поста­ влено Виктором Петровичем под сомнение: «Вологодский - и не пьет?..» Вася Нелюбин, мой коллега и давний друг семьи Астафьевых, говорил с Виктором Петровичем легко, по-домашнему, о я загля­ дывал в приготовленные вопро­ сы. Потом, глядя на Васю, по­ немногу и я избавился от волне­ ния. Встречались мы не день, даже не два. Подготовка интервью к Дню Победы заняло почти неде­ лю. Разговор часто сам собой сворачивал на Вологду. Астафь­ ев спросил меня про деревянную пристань - на месте ли? Про По- шехонку - вологодское кладби­ ще, где Астафьев схоронил отца и куда я проводил в последний путь своих стариков... Вспомнили почему-то про елку на площади, про кинотеатр Горького, нахо­ дившийся в бывшей церкви и взорванный, когда я учился в третьем классе. К стыду своему, только недавно узнал, что то был не просто храм, о Всеград- ский Собор Всемилостивого Спаса. Оказалось,- что Виктор Пет­ рович и Марья Семеновна жили в двух кварталах от нас. Соседи, можно сказать. Вот ведь и де­ душка мой где-то встретил Ас­ тафьева. Возможно, в своем лю­ бимом книжном магазине или но вечере вологодских писателей. Жили Астафьевы в Вологде не так уж и долго - одиннадцать лет, но сильно привязались к это­ му тихому, нерасторопному го­ роду. Один вологодский худож­ ник зарисовал их дом на улице Урицкого, а провожая в Сибирь, подарил свой этюд на память. Я разглядывал его на стене крас­ ноярской квартиры. На этюде - летний дворик, типично вологод­ ский, с сороюшками где-то сбо­ ку, с развешенным бельем на ве­ ревке. Марья Семеновна улыб­ нулась: «Вон штаны Андрюшкины сушатся...» Для уединенной работы Ас­ тафьев нашел избу в деревне Сибла, где не было никакой свя­ зи с внешним миром: «Если бы не Сибла, не было бы «Царь-ры­ бы». Виктор Петрович благодор- но вспоминал не только своих соседей по деревне, но и на- чольника вологодского узла свя­ зи, который, случайно узнав, что Астафьев подолгу живет в глухо­ мани, приказал поставить ему телефон: «А то помрет том, ста­ рый...» Виктор Петрович обладал редкостным свойством - быть благодарным. Не говорю о ба­ бушке, маме, рано погибшей, отце, сестрах, каторым он посвя­ тил свой «Последний поклон». Тут особый долг памяти. Но ни один человек, сделовший для не­ го хоть каплю добра, не затерял­ ся в его помяти. Всем им но- шлось место в астафьевских кни­ гах. Доктор Сабельников, сде­ лавший удачную операцию пят­ надцатилетнему сорванцу, прыг­ нувшему на лыжах с сарая. На­ парник по котелку пехотный раз­ ведчик Евгений Капустин. Одно­ полчанин Слава Шадринов, до­ тащивший его с поля боя до мед­ санбата. Солдат, отломивший ему кусок от своей мерзлой пай­ ки. Медсестра, склонившаяся над ним в госпитале. Дежурный по комендатуре в Виннице, кото­ рый не посадил отставшего от эшелоне солдатика «на губу», о Виктор Петрович Астафьев с внуком Витей. Начало 80-х годов. накормил и устроил но ночлег. Две маленькие девочки, угостив­ шие его вишней и сказавшие: «Не надо грустить, дяденько...» Литературный критик Александр Макоров, поддержавший его первые писательские опыты... Всем-всем он откланялся низко, до земли. Поразительно, но именно в неблогодарности Астафьева ча­ ще всего обвиняли в последние годы. «Тебя, беспризорника, со­ ветская власть подобрало, вы­ учила на писателя, орденами на­ градило, о ты?..» А он все никак не мог растолковать крикунам, что его, внука раскулаченного и сосланного но верную гибель крестьянина, не советская власть на ноги ставило, о добрые лю­ ди, они дарили его теплом. Для власти он был всего лишь мел­ ким винтиком - такого и в мик­ роскоп не видно. Даже после войны, когда он, фронтовик-ин­ валид, награжденный «Красной Звездой» и медалью «За отвагу», паял принесенную со свалки ды­ рявую кастрюлю, чтобы было в чем детям картошки сварить... За полгада да своей гибели моть повезла Витю на свидание к отцу в тюрьму. Когда свидание закончилось, охранник коряво пошутил с семилетним мальцом: мол, остонещься у нас, в тюрь­ ме? С отцом в одну камеру на­ садим... С Витей случилась токая истерика, что у всех, кто был ря­ дом, наверное, долго в ушах стоял отчаянный крик мальчика, дергавшега решетку и рвавшего­ ся но волю. Долго еще ночами он вскакивал и кричал, пугая до­ машних. И много-много лет спу­ стя в книгах Астафьева нет-нет до и прорывался внезапно этот вопль мальчишеский, словно ав­ тор тряс какую-то невидимую ре­ шетку. И душа читателя сотрясо- лась и плакола. Тоска о маме слышна почти во всех его книгах, особенно поздних. И в разговорах Астофь- ев часто поминал маму, мамоч­ ку. Сиротство свое ощущал все­ гда обостренно. Мне не каза­ лось удивительным, что старый человек так тоскует по маме. Перед глазами стоит мой де­ душка Коля - он остался сиротой в двенадцать лет, и в старости не было дня, когда бы он не кру­ чинился о родителях. Редкого старика можно пред­ ставить мальчишкой. В Астафье­ ве этот мольчишко легко прогля­ дывал. И, глядя на него, седого, иногдо вдруг думалось: «Ну и на­ бедовалось с ним бабушка Ка­ тя!» Не зря она строжилась: «Витька, учись хорошеньче - в десятники выйдешь обо в учите­ ля!» Бабушкины строгости хоть как-то направляли бунтошный характер, безоглядная детдо­ мовская искренность часто вы­ зывала вокруг него борения и сражения. Он мог говорить и властям, и народу, о сгоряча - и ближним своим самые жестокие вещи. Что-то неудержимое шло у него от сердца. И в этом наив­ ном прямодушии сквозило что-то отчаянное, он словно весь от­ крывался - так в мальчишеской драке аткрывается заводила, от­ влекая носедающих противников от более слабых своих товари­ щей: мол, давайте но меня, бей­ те, ват он я... Астафьев никогда не прикрывал свое мнение чу­ жим авторитетом. Но при током драчливом, ка­ залось бы, характере он очень болезненно переживал всякий разлад, особенно среди писате­ лей. Когда Союз писателей СССР рассыполся на несколько союзиков, Астафьев не вошел ни в один из них, чтобы не служить еще одним яблоком раздора. В его письмах собратьям-писате- лям всегда было столько домаш­ него тепла, заботы, понимания. Давая интервью, всегда был очень бережен в оценках со­ братьев по перу. А вдогонку просил корреспондентов об од­ ном: «Не ссорьте меня с людь­ ми...» Ток и меня, когда я хотел со­ слаться в одной статье но его мнение, он просил в письме: «...Конечно, был бы ты рядом, кое-что в материале почистили бы и поправили, а так попрошу тебя к фамилиям добавить: Ва­ силь Быков, Константин Воробь­ ев, Иван Акулов, Юрий Гонча­ ров, Евгений Носов, не ссорь меня с моими друзьями, живыми и мертвыми...» Последние два-три десятиле­ тия Виктор Петрович был в рус­ ской литературе кем-то вроде старосты писательского цеха. Одним находил заработок, ку­ сок хлеба, вторым помогал выпу­ стить книжку, третьих устраивал но лечение... Астафьев почему-та недолюб­ ливал Чехова. Вернее, его пьесы. (Сужу об этом не из первых рук, а по разным интервью с Викто­ ром Петровичем). Но не было среди ноших современников че­ ловека, который бы так много воспринял от личности Антона Павловича, так многому бы у не­ го научился. Прежде всего - от­ ветственности 3 0 тот кусочек зе­ мли, где тебе выпало жить, за людей, что рядом с тобой. Чехов строил школы и сажал сады, Астафьев сажал лес в Сибле, а в Овсянке построил церковь, водокачку, библиотеку. И это в ромушительные 90-е го­ ды, когда библиотеки в русских деревнях только закрывали, да и сейчас продолжают закрывать - теперь уже заодно со школами, под предлогом очередного ук­ рупнения. Как и Чехов, Виктор Петрович был далеко не самый состоятель­ ный человек в своей округе, но почему-то именно он взялся за дело, не пеняя но более моло­ дых, здоровых и богатых. Прав­ да, не упускал случая пристыдить - не по Прову классика, а' по обязанности старика: «Если вы такие предприниматели, помоги­ те восстать нации с колен. По­ могите домом ребенка. Помоги­ те рожать. Помогите хоронить... А потом уже балуйте своих де­ ток». И если вспомнить, что эти слова говорил автор великих книг, человек, прошагавший и проползший солдатом пол-Ев- ропы, четырежды раненный, осиротевший отец, которому пришлось поднимать на ноги внуков... Казалось - что там Ов­ сянка или Красноярск! Тут вся страна должна была бы притих­ нуть, одуматься, а люди, хапав­ шие без меры, - устыдиться... Но на черствую, как асфальт, землю падает ныне слова. Не писатели, а пастыри, священники - и те жа­ луются, что слово отлетает от людских душ, как горох от стек­ ла. «Не хватает сердца» - так на­ зывалась глава, выкинутая когда- то цензурой из «Цорь-рыбы». Астафьев просил, чтобы на его похоронох не было ни ре­ чей, ни музыки. Но в прощаль­ ной морозной тишине что-то еще звучало, кроме людских ша­ гов и вздохов. Будто не снег скрипел, а скрипки кто-то робко косолся. Полонез ля минор, нозванный автором «Прощание с Родиной», а более известный как полонез Огиньского, - то было первая в жизни Вити Астафьева музыка, он услышал ее восьмилетним мальчишкой у деревенской за­ возни. Мелодию своего велико­ го земляка Михола Огиньского играл ссыльный поляк Стася. Играл и не знал, слепой, что ря­ дом с ним плачет мальчик, рас­ тирает грязными кулаками слезы по лицу. Когда через несколько лет умрет всем селом любимый Стося-Вося, мальчик положит ему в гроб скрипку и смычок и останется но всю жизнь ранен­ ным музыкой. Так он напишет потом в «Последнем поклоне»: «Сердце мое.., раненное на всю жизнь музыкой...» Кабы ни сиротство, ни бед­ ность и война, Астафьев стал бы, возможно, не последним русским композитором или дири­ жером. Очень любил присказку какого-то знаменитого музыкан­ та: «Разобьют старую скрипку, останется божественный звук». И восхищенно добовлял: «Вот оно кок!..» В редком его рассказе люди не поют или не слушают тальянку, не преоброжоются под музыку Моцарта, Шопена, Штрауса, Рахманинова... И когда Виктор Петрович склонялся Н О Д бумагой, ему важ­ но было слышать какую-то внут­ реннюю мелодию, с которой со­ образуется чудесным образом и порядок слов, и интонация, и да­ же сюжет. Когда он терял эту ме­ лодию, то бросал работу, не на­ ходил себе место, ток и говорил: «Потерял мелодию...» «...Мелодия стихает, стирает­ ся во мне, одноко я все еще слы­ шу голос, назначенный мне, он все еще достигает меня из тем­ ноты деревенского вечера.., - го­ лос загаданной мною, единст­ венной девочки. Теперь-то я зною: самые счастливые игры - недоигранные, самая чистая лю­ бовь - недолюбленная, самые лучшие песни - недопетые...» Листаю свой красноярский блокнот. «Ехал к Астафьевым че­ рез весь город, так долго - край света какой-то. Стоял на одной остановке, но другой, пересажи­ вался. И везде видел трубы, тор­ чащие из земли, том погреба для картошки. Будто под землю ушел целый народ... Особенно эти зе­ млянки с трубами поразили у роддома, где я ждал автобуса. Роддом большой, красивый, но, видно, пустой - никто не входит, не выходит, и в окнах никого... После наших деловых разго­ воров Виктор Петрович садится у телевизора, там мексиканский сериал. Приглашает меня сесть рядом. Сегодня он тих, грустен. Просит кланяться Вологде. «Но все-таки хорошо, что мы пере­ ехали. Марь Семенно не хотела, но я настоял. Три-четыре роза в жизни надо настоять...» Виктор Петрович невозмутимо смотрит на мексиканцев. Иногда мы мол чим, и это вовсе не тягостно, но я ищу повод откланяться, пора и честь знать. Входит седенькая, светлень­ кая Марья Семеновна и сразу к окошку: «Где Поля-то? Пора бы..» Поля, внучка, ушла во двор. Тут и я засобирался, вы­ звался найти и позвоть Полю. Поко Виктор Петрович подпись! вал книги, прикрутил голову ле­ жавшей на пианино Барби, не могу видеть безголовых кукол. Вышли в коридор. Виктор Пе­ трович подает руку, я жму, а она - слабая, почти невесомая, я да же испугался. С виду-то он очень еще крепок, только но «брюхо» жалуется. Говорит, в Овсянке бу дет легче... Спускался по лестни­ це, когда Марья Семеновна ок­ ликнула: «Пазвани, как добе­ решься... И Полю, Полю клик ни...» Почтовые ящики почти все на замках висячих, только у Ас­ тафьевых нет замка. На дворе, возле горки, нашел Полю, бледную, русоволосую девочку. Дед с бабушкой, гово­ рю, зовут... Поглядела недовер чива, спросила, который час, ох­ нула и побежала к дому. Во дворах жгут прошлогодние листья. Ветер тянет дым к реке, за которой лесозавод и деревня Овсянка, о выше - токое хоро шее тихое небо...» Дми три й ШЕВАРОВ СЮЖЕТЫ ДОРОГОЙ ПОЛУЧИЛСЯ ДЕЛИКАТЕС Бобо Маня из села Зале­ сье в одночасье прослави­ лась на всю округу, растопив печурку тремя тысячами дол­ ларов. Не из куража, конеч­ но, а нечаянно. Деньги эти, завернув их в газету, припрятал в сарае за поленницей внук бабы Мани. Парень посчитал это место надежным, поскольку здеш­ ним коптильным аппоратом давно никто не пользовался. А баба Маня решила вдруг прикоптить рыбки к праздни­ ку. Газетный сверток бросила на растопку... Теперь со всей округи со­ седи заходят - взглянуть на печку, в которой сгорели три тысячи долларов. Елена БАТУЕВА. Ярославская область. РАРИТЕТ ЗА ПАЗУХОЙ Прекрасный подарок дон­ ской консерватории имени Рахманинова сделали сотруд­ ники Ростовской таможни - они передали музыконтом скрипку, изготовленную в но- чоле XV!!! веко. Этот редкий инструмент был изъят у граж­ данина Армении в ростов­ ском аэропорту при попытке вывоза в Ереван без разре ­ шающих документов. Скрипку конфисковали, о позднее пе­ редали решением суда в пользу государства. Кок считают эксперты и, в частности профессор консер­ ватории Соломон Куцовский, скрипка изготовлена извест­ ным голландским ма.стером Якобом Штайнером. «Если принадлежность скрипки это­ му знаменитому клейму под­ твердится, то инструмент про­ сто бесценен, - сказал Куцов­ ский, - ведь настоящего Штайнера в мире можно пе­ ресчитать по пальцам...» Знал бы тот контробан- дист, что вез за пазухой! Х а ч и к ХУТЛУБЯН . РОСТОВ-на-ДОНУ. В ЛЕДОВОМ САРКОФАГЕ ЧИТАТЕЛИ «ДВ» ПОМО ГАЮ Т РАЗГАДАТЬ ТА Й Н У АВИАКАТАСТРОФЫ В «ДВ» за 20 ноября 2001 года мы рассказа­ ли о найденных следах авиакатастрофы, про ­ изошедшей 60 лет назад в горах северного Таджикистана . И получили несколько отзывов от наш их читателей. Два из них мы публикуем в надежде приблизиться к разгадке этой н а ­ ходки . Уважаемая редакция! 18 сентября 1987 года группа туристов тур- клуба имени Н.Гастелло из Уфы, в составе ко­ торой мне довелось быть, завершая первопро- хождение перевала Уфимских моторостроите­ лей, в среднем течении ледника Тавастин С. обноружило разбросанные на значительном •пространстве обломки самолета довоенной постройки. Растащенные ледником фрагменты самолета встречоются на протяжении 0,5-1 км вдоль течения, часть из них засыпана морен­ ным материалом или затянуто льдом. Кабину пилотов мы не видели. Мы зафиксировали не­ которые наиболее крупные агрегаты, в частности, два У-образных мотора, на одном из них удалось разобрать номер - 023-2048... Еще нашли кожаную перчатку. Обрывки пуле­ метной ленты. По сделанным нами фотоснимкам и номе­ рам агрегатов специалистами Уфимского мото­ ростроительного производственного объедине­ ния (УМПО) была установлена морка моторов - из семейства М -100 . М -103 и его модифика­ ция М -103А выпускались в городе Рыбинске предприятием, провопреемником которого яв­ ляется ныне О А О «УМПО». Они устанавлива­ лись на 8 типах и модификациях самолетов, в том числе 6 серийных. Эти моторы на Ли-2 не ставились, скорее всего разбившийся самолет относится к семейству двухмоторных скорост­ ных бомбард|фовщиков СБ-2 конструкции А.Н.Туполева (СБ-2бис, учебно-тренировочный СБ-3) или к их пассажирским вариантам - транспортному, почтовому ПС-41 и транспорт­ ному ПС-41 бис). Экипаж этих самолетов состо­ ял из 3 человек. В 1988 году завклубом Лангорского кишлач­ ного совета Раджобов Ходибой Б. сообщал ном, что авиакатастрофа произошла 12 дека­ бря 1941 года, самолет перевозил почту. О б ­ ломки самолета были обнаружены пастухами значительно позже, были нойдены и останки одного из членов экипажа - летчика Туркестан­ ского военного округа Шаповалова Ивоно Пе­ тровича. В 1989 году наша группа из долины Това- стина С. совершило первопрохождение в доли­ ну Товостина Ю. через перевал, который на­ звали «Летчика Шаповалова 14.П.». Это один из самых сложных перевалов Памиро-Алтая. На скалах перевальной седловины на крючьях зокреплено мемориальная табличка и несколь­ ко фрогментов разбившегося самолета. Токая же табличка установлена в долине Товостина С. на огромной каменной глыбе у слияния за­ падного и центрального истоков. С у в а ж е н и ем , Вячеслав КИСЕЛЕВ, м астер спорта м еж д у н а р о д н о го класса по спортивном у тур и зм у . По поводу заметки «В ледовом саркофаге» мне хотелось бы сказать следующее. С 1943 г. по август 1944 г. я служил в 9 ле- регоночном авиационном полку с базой в г.Красноярске. Были у меня приятели летчики- бомбардировщики: Федя Пекин, Николай Заря и много других. В августе 1944 г. я убыл из 9- го ПАП и вернулся в Красноярск в июне 1946 г. в 122-ю ОСАЭ (отдельная авиаэскадрилья связи), сформированную на базе 9-го ПАП. Командиром 122-й ОСАЭ был Полтусов, зам.комондира - Кучеров А.А. Когда я интере- соволся своими бывшими сослуживцами, то они мне ответили, что Ф.Пекин и Н.Заря разбились на самолете Ли-2 в горах Средней Азии. Не они ли это? Поисками их в то время никто не занимал­ ся. Не верю в то, что они пытались улететь из СССР, так кок были настоящими патриотами Советского Союза. Ф е д о р Ю Ш И Н . 302016, г.Орел, ул.Комсомольская, 185, кв. 30. ОТ РЕДАКЦИИ Мы благодарим всех, кто откликнулся на публикацию «В ледовом саркофаге». Ваши свидетельства, верим, помогут установить исти­ ну. Ждем ответов на запросы, отправленные в Министерство обороны. РАЗГОВОР НАЧИСТОТУ «ПРОДАЮ С ЛЕГКИМ СЕРДЦЕМ...» МОДНЫЙ Х У Д ОЖ Н И К ВСЕГДА СПОРИТ с ГОГОЛЕМ Петербуржец Андрей Белле - художник, до еще успешный, что для России как-то неприлично. Помните гоголевский «Портрет», по которому выходит, что если творец перестал голодать, на творчестве его смело ставьте крест. Так вот, Белле - автор мод­ ный, бойко и дорого покулае- мый. На последних двух Арт-Ма- нежах в Москве именно к его картинам - самый стойкий и осоз­ нанный интерес. Публика прихо­ дит именно «на Белле»... Может ли модный художник быть свободным от публики и ее прихотей? Но этот (на мой взгляд, риторический) вопрос сам Анд­ рей отвечает категорически: «Я - человек свободный». Свободный человек в свои 44 весьма состоятелен - большой дом под Питером в излучине Не­ вы, джипы, снегоходы, подводное плавание в понравившихся угол­ ках планеты - информация, соб­ ранная походя из разных источ­ ников. Расскажи он об этом сом - был бы уже не столь интересен. С первых же минут сложилась конструктивная беседа: прямые, порой, может, даже лобовые воп­ росы героя не обижали (большой плюс), отвечал он на них по суще­ ству, улыбаясь - французские гены дают-таки себя знать (прадед Ан­ дрея пришел в Россию с наполе­ оновским войском да так и остал­ ся: влюбился, женился...). - В прошлом году воша «Кол­ дунья» висела в Арт-Манеже за 15 тысяч долларов. Вы тогда не захотели ее уступить хорошему, знающему человеку. И за сколь­ ко же она ушла, если не сек­ рет? - За 40 тысяч. - О, да вы богоч! - Деньги у меня не держатся. Сегодня я богач, завтра бедняк. К тому же у меня_ старенькоя ма­ ма, три дочки, внучко, две жены, одна, правде, бывшая... Да еще кошка, которая тоже девушка... - Значит, вы не жадный? - (у\ожет, я жадный разгиль­ дяй? Например, у меня много разных кросивых вещей. В основ­ ном я люблю предметы, на кото­ рых лежит печать времени. Ста­ рые стены, облупившаяся штука­ турка, старые ковры, утюги, сло­ ников, которых обычно бывоет 7, а у меня - 700, целое стадо! Обожаю шататься по блошиным рынкам, и делаю это в любой стране. В Ницце на блошином рынке я купил громадный фран­ цузский топор безумной кросоты. Кованый. Тончайший вначале, за­ тем лезвие росширяется. Длин­ нющая дубовая ручка. Очень трепетно вез его в сомолете. По­ дарил Андрею Макаревичу. - Не жалко было? - Да мне ничего отдовоть не жалко. - В импульсе можете работу подарить? - Вполне. Тут я благодарен Гребенщикову, который через се­ бя пропустил старую библейскую истину: чем бальше атдашь, тем больше к тебе вернется. Это ста­ ло кок бы моим знаменем. У ме­ ня дома вообще нет робот. Они все уходят. И это правильно. Ра­ боты, как и дети, не должны жить с родителями. Вообще через' Бо­ риса Гребенщикова мне многое открылось. После армии и Мухин- ки два года отработал в каком-то сонном НИИ (училище окончил кок дизайнер). А Боря хотел, чтоб я был рядом, и работу мне приду­ мал - ток что у меня в трудовой есть запись: «директор одминист- боты вот уже второй Арт-Манеж. Знало, конечно, что творческая элита к нему неравнодушна: у Ярмольника, Макаревича картин по десять наберется, несколько у Абдулова, у Янковского есть - но это люди интересные в своем творчестве, вряд ли они могут считаться большими знатоками живописи. Мода - большая движущая си­ ло, но но небольших расстояни­ ях. Сегодня моден красный мех, запах 5Ь|5е1с1о, еще какой-нибудь каприз... И моден Белле. Почему? Не могу отделаться от мысли, что ч розовые попки под комом за­ дранных юбок и при этом выра­ жение бесстрастности, гранича­ щее с равнодушием, со скукой, и шаловливые перышки но шляпке горшком. Вроде бы все расска­ зано, и все-таки недосказано главное: кто они, эти женщины, что за образы: кокотка, прекрас­ ная дома, чей «девичий стон, шелками схваченный...»? Просто « Ш ' ^ Ч К О » ? Г1одошла к независимому ис­ кусствоведу. «Как тебе?» - «Ком­ фортное искусство для эстетству­ ющей публики. Красиво. Линия Андрей Белле в окружении своих картин и галерейщиц. ративного кружка «Аквариум». А потом мы поехали в Америку. И я там понял: сам должен что-то де­ лать. А умел я только одно: рисо­ вать. Купил холст, краски, нарисо­ вал картину, отнес в галерею. Мне заплатили, причем прилично, я даже не ожидал.... - Конечно же, Андрей, я не первоя, кто проводит параллели с Модильяни, Климтом? - Мои любимые художники. Но настоящим кумиром был другой. Михоил Шемякин. Я им восторгал­ ся до_дрожи. Нас познакомили в Нью-Йорке. Я просто шалел от того, кок он мог провести линию из угла в угол, о затем, отступив от нее буквально но миллиметр, провести абсолютно такую же - так была поставлена рука, такой был глаз! Я учился у него. Сторал- ся думать по-шемякински. Он ко мне относился прохладно: бегает какой-то мальчишка... А потом в печоти даже в фальсификации его работ обвинил: мол, копирует, вы­ дает за свои, с бандитами свя­ зан... Бред какой-то. Но я на Ше­ мякина зло не держу. Теперь собственно о творче­ стве Белле. Смотрело на его ра- этот рисунок, свободный, легкий и уверенный, видело не только у Модильяни, Климта и Шемякина. У кого-то попроще. Он напоми­ нает целое нопровление в книж­ ной графике и анималистике - все такое удлиненно-заковыри­ стое: длинные польцы-щупальцо, удлиненные скуластые лица, удли­ ненные азиатские глоза, но уже по другой оси, серь палитры, ко­ гда фигура почти что сливоется с фоном... Угадываемость, узновае- мость, конечно же, всегда присут­ ствует в искусстве - как джазовые вариации на тему. Что-то в этих фигурах от Бел­ ле очень театральное, двойст­ венное, какая-то откровенность и недоговоренность одновремен­ но. Художник вроде бы приот­ крывает театральный занавес, за которым героини с достаточно обнаженными чувствованиями: любавным томлением, неутолен­ ной стростью, балансирующей на зыбкой грани чувственности и порока, - поэтому они столь при­ тягательны. Классический набор для соблазнения: черные чулки на подвязках, корсеты, готовые вот-вот пасть с бесплотных тел, фосивая. Живопись красивая. Они ж хотят, чтоб красивое былр рядом... Но не трогает. И потом, ^ слишком пахнет деньгами». Тут, думаю, Андрей маг бы па- спарить, патому что мы с ним го­ ворили о запахе денег. - Когда я работаю, я не ду­ маю, чта пишу на продажу. Я пи­ шу для себя. Порой пишу махом - за сутки. Парой - мучительно. Лкэбой шум меня отвлекает, о я этого страшно не люблю... Но продаю с легким сердцем. И мне 4 все равно кому ее продать. Если человек заплотил за нее деньги - значит ана ему нравится и он ее будет беречь. Кок говорит мой любимый искусствовед Соша Бо­ ровский, можно хволить художни­ ка, засыпоть его комплиментами, а можно поругать, а потом дос­ тать деньги из Кармона и купить роботу... Лично я рада, что живет на свете легкий, удачливый, прият­ ный во всех отношениях художник с французской фамилией, что он востребован. Ведь чем легче и невесомее ощущение от этого труда, тем тяжелее его суть. Гузель АГИШЕВА . Учредитель и Издатель «Информационно-аналитическое агентаво «Деловой вторник» Издание зарегисгоировано _ РФ по делам Миииаерсгвом печати, телерадиовещания и средств массовых комм уникаций Рег. ПИ № 7 7 -7 1 6 1 . Распространяется в качестве приложения к тазетам: Ф.Сизый. Адрес редакции: 125993, ГСП-3, Москва, А-40, ул. «Правды», 24, 8-й этаж. B.Симонов. Телефон для справок: (095) 257-37-92. А.Бушев, П.Вощанов, И.Елков, Е.Жирнов, Телефон/факс отдела рекламы: (095) 257-37-83. C.Заворотный, В.Качурин, М.Морозов, К.Сорокин. Интернет-сайт: Н1Тр://шГогт.ас11.ги. Е-та!1: уТогп1к@ас11.ги « Д е л о в о й в т о р н и к » . П е р е п е ч а т к а б е з с о гл а с о в а н и я с р е д а к ц и е й не д о п у с к а е т с я . П р и о б р е т е н и е п р а в © н а п е р е п е ч а т к у и и с п о л ь з о в а н и е м а т е р и а л о в т е л . /ф о к с (095 ) 2 5 7 -3 7 -8 3 . Генеральный директор Главный редактор Редакционный совет: Номер подписан в 15 .00 . По графику в 15 .00 . Отпечатано в типографии «Липецкое издательство» 398055 , г.Липецк , ул.Московскал , 83 . Общий ти р аж 2 .997 .805 экз. Цена - бесплатно. «Трибунат, «Труд», «Рабочая газета» (Укроина), «Советская Белоруссия» (Беларусь), «Шанс» (Германия), «Экспресс» |США-Канада|, «Деловые вести» (Волгоград^, «На смену!» (Екатеринбург), «Архангельск» (Архонгельск), «Вольноя Кубань» (Краснодар), «Северный край» (Ярославль), «Ставропольская правдо» (Стоврополь), «Северныйрабочий»(Северодвинск), «СоветскаяБошкирия-ИэвестияБашкортоаана» (Уфа), «Волжскаякоммуна» (Самаро), «СоветскийСахолин» (Южно-Сахалинск), «Коммуна» (Воронеж), «Северныйкурьер»(Карелия), «Курскаяпровда»(Курск), «Калининградсхояправда»(Калинингрод), «Томбовсхаяжизнь» (Тамбов), «РеспубликоТоторстон» (Козонь), «Тюменсхоя правда» (Тюмень), «Белгородская правда» (Белгород), «Орловская правда» (Орел), «Веаник-Наша Пенза» (Пенза), «Наше время» (Роаов-но-Дону), «Робочий край» (Иваново), «Липецкая газета» (Липецк), «Красноярский рабочий» (Красноярск), «Нижегородские новости» (Н.Новгород^, «Новоаи Югры» (Ханты-Мансийск), «Новое обозрение. Версия» (Омск), «КомсомолецКаспия» (Астрахонь), «Восточно-Сибирская правда» (Иркутск), «Челябинский рабочий» (Челябинск), «Вечерняя Пермь» (Пермь), «Робочий путь» (Смоленск), «Вятский крой» (Киров), «Брянскийрабочий» (Брянск) «Кузбасс» (Кемерово), «Алтойскояправда» (Барнаул), «Земскоеобозрение» (Саротов), «ПульсАксорайска» (Астрахань), «КЗ-Вседлявас» (Мурманск), «Коммунар» (Тула), «СоветскаяСибирь» (Новосибирск).