Липецкая газета. 2000 г. (г. Липецк)

2 0 0 к? 1 1 бря 2 0 0 0 г . , N9 2 0 8 (21336 ) Л г а з е т а , о о 7РИШИХ Виктор о с к о л к о в , ИВАНУБУНИНУ Выйди вполе, ИванАлексеевич! Видишь, дуб, каквмолитве, застыл. ►. Вот она - Русь, Россия, Расея, Та, когорр клял илюбил. Тылюбил ее трезвой и пьяной, Ив венце, и в монашьей скуфье. Ты провидел её сквозь туманы. Сквозьстекляшки парижских к ^ . Ничего, что назвал окаянной. Что покинулее - ничего.. Ты непомнящим не был Иваном Ине предал святое родство. Ниодин православный обычай Незабыл на чужойстороне.. ИпустьФранция делала глазки Иласкала порой, как могла, - Но Россия, скупая наласки. Всежединственной милойбыла. МОНОЛОГ я виделсон. Придушеннокрича. Девчонкаотбивалась все слабее.. Инекто в балахоне палача Уженакинул петлюей нашею. Я, просыпаясь, в В девчонкетой узнал Истерзанная, ты мена ждала В моихскитаньях, вбытии сумбурном. Иначужбинеснова ожила. Подстерегла наберегулазурном. Как мог я раньше тратить свой запал Наэти розы, дали и рассветы? Лишь здесь я понял, что я потерял.. ОРодина, прости меня за это! Простиза невоздержанностьмою. Чтожил не так, чтоклял тебя порою. Голодный, нищий, загнанный судьбою. Однутебя люблюя ипою. Куда ни глянь - Россия, д а е здесь. Мнеот тебя нёсуждено укрыться.. ..Уютный Грасс. Чужих наречийсмесь, Иморя блеск, исинь хребта над Ниццей. Но главное - не шумхмельного дня. Несутолока ярмаркифранцузской, - Коровы там мычали так по-русски. Что сердце разрывалось у меня.. НОСТАЛЬГИЯ Оттоски уже некудадеться. Неспасают нитруд, ни вино. Икартиныблаженногодетства Цепкодержат его все равно. Сколько можновитать вэмпиреях Иписать, как упрямый маньяк, Отаинственных темныхаллеях. Пробавляясь чайком натощак? Кончено. Надо встряхнуться. Позабыть эти травы в росе. Так и вправдунедолгосвихнуться. Да пошли они в задницу все! Гдеукрыться от этой напасти? ИхлопочетАлешкаТолстой, Инепротив кремлевские власти.. Бросить все - и в Россию, домой! Нет, он вовсе не так ужбезумен. Чтобыв бездну нырнутьнаугад. Как-никак, а он все-таки Бунин, Академикилауреат. . Икомуонтам, немощный, нужен? Нет ниженщин, нистарыхдрузей. Норябиныподпервоюстужей. Нопокой неоглядныхполей.. Онпредвидит: тоска поРоссии Неуймется в России самой. Чтооставили годылихие От нее, от заветной, от той? Знает все ио нас, о потомках. Тех, ктос верногосбился пути Исегодня наощупь, в потемках ИщетРусь и не может найти.. Анатолий ШЕСТОПАЛОВ, г. Лшищк Реже видятся книжныеполки.. Забываем, как взращивать хлеб.. Люди, словнотамбовскиеволки. Что-торыи^ себе на потреб. Иоткудажберутся истоки Бездуховности впрожитомдне?. Какже, Господи, мыодиноки Иубоги враздрайнойстране!. Идавно ужне черпаем силы Родовых, в запустении, мест.. Где покоится совесть России - Возвышается бунинский крест.. И.А. Бунин. Париж, 1935 г. Обложка книги рассказов И.А. Бунина «Господин и Франциско», 1921 г. Рабочий кабинет И.А. Бунина в Париже. Ш К Я I ч ? «ОКМННЫХДНЕЙ» ни в чем не повинных людей. Понаделал, одним словом, столько дел, что сам сатана не исчислит сразу все низос­ ти, все злодейства и все не­ лепости этого революционе­ ра, который еще вчера валял­ ся на печи, мусором голову пересыпал, из косточки в кос­ точку мозжечок переливал, а завтра, после всех славных похождений, начнет скулить, оправдываться: «Я что ж, я дурак, я баран, что Илья, то и я, это меня ребята сману- ли, это меня жиды подучи- О ком эти гневные строки Лрликого Бунина? Да о нас же, о нас! -Только поменяйте фамилии в тексте на тех «славных сынов России», о , которых прожужжали уши все «демократствующие» СМИ, —Козырев, Ясин, Гай­ дар, Лифшиц, Чубайс, Урин- Вспомним русские танки, . палящие посреди Москвы по- русским же мужикам... •' Д спросиг-кто-виноват? И услышим о все тех же «жи- Вглядимся хоть однажды друг — в друга, сосед — в соседа. Что увидим? Все то же: «Весь деревенский ум, талант идет на кулачество и злорадство в основе всей та­ кой деятельности...» Иль кто- то не согласится? Поглядите на фантасти­ чески нелепые й дорогостоя­ щие «фазенды», «виллы», «коттеджи», «палаццо», что понастроили бывшие дере­ венские ваньки, в одночасье ставшие «новыми русски­ ми», а по сути — теми же кулаками, вокруг того же Липецка. Зачем, для чего? «Злорадство в основе та­ кой деятельности» — вот, мол, я, каков, сумел! А ты, сосед-быдло, завидуй! Но даже и в таком, от­ вратном, качестве мы еще на что-то надеемся. Подавая надежду. Господь словно на­ поминает о своем долготерпе­ нии и милосердии. Раз чело­ век надеется, значит, оты­ щется и путь ко спасению. Но этот путь надо искать. Прежде всего — в самих Именно к этому, негодуя и любя, звал русский народ Бунин. Обжигающая страсть «Окаянных дней» —это ведь от мучительной и негодую­ щей любви к России, к вели­ кому и бестолковому народу ее. Сыном которого до конца дней считал себя писатель. Если бы гневные строч­ ки огнепалимой публицисти­ ки Бунина писались ожесто­ ченным, озлобленным пе­ ром, он никогда бы не стал великим. Но он был таковым изначально. Все, что написа­ но им — проза, стихи, пуб­ лицистика, провидческие «Окаянные дни», — все на­ полнено светом великой люб- «Толки о чуде оказались чудовищными по своей лег­ комысленности и недально- видностичДа и насчет.атаро- го ошиблись. Старое повто- фмлосв чуть ли нв'>йт<а: в йоту, только В размерах, в нелепости, в кровавости, в бессовестности и пошлости еще не слыханных». Это о 19-м годе? Или о 91-м? Обещанного «западного» рая мы не дождались. Но и старой, патриархальной Рос­ сии с поручиками Голицыны­ ми и корнетами Оболенски­ ми не увидели. Появилось то, что и должно было поя­ виться — «эпоха ельцйниз- ма» как расплата за легкое мыслие, доверчивость, неже­ лание устраивать собствен­ нуюжизнь по своим законам и своими руками. Новая история (а мы про­ жили страшное десятилетие, равное, по трагизму произо­ шедшего, столетию) ничему не научила. Мы вновь ждем манны не­ бесной — на ЭТОТраз от Пу- Все также непогрешимы для нас те, кто собственное предательство превратил в прибыльный бизнес: новояв­ ленные российские социал- демократы вновь (!) своим вождем (!) избрали Горбаче­ ва! Ах, простецы! Или, на­ против, хитрецы, пытающи­ еся за сребреник перехит­ рить самих себя? Более чудовищной фигу­ ры, чем приснопамятный «академик» Яковлев, в рос­ сийской истории не отыскать со времен удельно-княжес­ кой Руси, но и он создал к а - , кую-то партию. И бараны на­ шлись... Ходили в мире лже-Мессии, — Я не прельстился, угадал. Что блуд и срам их литургии И речь — бряцающий Своекорыстные пророки. Лжецы и скудные умы! Звезда, что будет на вО( Еще среди глубокой тьмы. Пьет сатйна из полной чаши ^гтррОдШоМёртмённую кровь! Это стихотворение написа­ но Буниным в 1916 году. Но оно и о наших днях. Вновь льется по всей России идоло- жертвенная человеческая кровь. Вновь «западный идол», вооруженный страш­ ными технологиями растле­ ния, собравший под свои зна­ мена верных псов и слуг, по­ жинает роковую жатву с про­ сторов России: в виде чело­ веческих жизней, ничем не мерянных капиталов, приро­ дных богатств, которые Гос­ подь даровал многим и мно­ гим поколениям русских лю- А главное — в сатанинс­ кую воронку устремляются, людские души. Прежде все­ го тех, кому вскоре отвечать и сражаться за Родину? Мо­ лодежи! Под немеркнущим адойым оком телеящика, под наркотические звуки псевдо­ музыки, растлеваемые всеми возможными и невозможны­ ми средствами растления, — какими встанут они на оте­ ческие рубежи? Способны ли защитить себя и землю свою? Ответ, думаю, ясен... Бунин, как никто из рус­ ских писателей, имел мужес­ тво честно и смело писать правду о своем народе: «Буй­ но, с гулом, с ревом пылали одновременно земская упра­ ва, почта, казначейство, луч­ шие магазины... А народ, шальная Русь, как всегда бывает в таких случаях, со­ шел с ума от дикарского вос­ торга и от возможности без­ наказанно бесчинствовать: разбили винный склад, раз­ бивали винные бочки, пили ковшами, пригоршнями, пе­ репились зверски, беснова­ лись, орали, плясали среди этого огненного ада... Один пьяный, носясь с горящей головней в руках, неистово — Жги, поджигай! Пус­ кай все, все сгорит!» «Разговор, начатый мною, оцять о русском народе. Ка- Ц^ывадое вре­ мя не выде.ти.ч из себя нико- г8Т'7й1^^®?5!Гё?ёяТоцамщ' Ла­ нами, каким-то Керенским и т.д. ... Злой народ! Участво­ вать в общественной жизни в управлении государством — не могут, не хотят за всю историю!!!» И таких, предельно ис­ кренних, записей у него мно­ жество. Но они, повторяю, свидетельства любви, а не не­ нависти, злопыхательства или ерничества, чем отлича­ ются сегодняшние радетели за «русский народ». Бунин всем своим твор­ чеством, всем наследием ос­ тавил нам великое знание — о России, о народе русском. Он показал нам самих себя такими, какой есть русский человек без прикрас и злоб­ ного искажения. Он «копнул» глубоко, очень глубоко! И увидел слишком многое. А затем, переплавив, страстно и силь­ но, в своей душе и сердце своем, вернул народу велики­ ми произведениями. Таким, как «Жизнь Ар­ сеньева» —панорама русской жизни XIX века. Как «Окаянные дни» — - зеркало русской смуты. Как чистейший родник чувств, образов, настроений . —свою поэзию, пленитель­ ную красоту и тайну кото- ' рой по силам постичь лишь глубоко русской душе... Потому что в стихах его —все та же Россия, без ко­ торой русский человек жить не сможет. Существовать — ; да, но не жить: ■ За все Тебя, Господь, благодарю/ Ты, после дня тревоги и печа.чи. Даруешь мне вечерь ю «1 арю Простор полей и кротость сиш и г/а т Ну где, в какой другой ’ литературе прочтешь такие > по-христиански 1 срогкие строки — о любви к божь- : ему миру? И где, в какой 5 другой литературе, на-.,- йдешь записи тако: о п,н:. 1 - ла гнева, негодования, пе- Г чали, тревоги, каковыми яв- ляются, «Окаянны(> дш:»? Только в России. То41.1,0 \ Бунина... И все это мы. Господи! . Уходит век. Б мос ' 1 Р с ним уходит 130-я ]одовщи- на великого писателя Рос- сии Ивана Бунина. Он на­ всегда остается эпохальной фигурой XX столетия. Нужен ли он блдет п в XXI: веке? Обязательно! ®; Как ну^син^фудет' вся руе-- ская ладзература,. великое русское Слово. Ведь без нее и мы уже не Россия. щ. А творчество Бунина —| это наше зеркало. П чем чаще мы будем вглядывать- % ся в самих себя, тем свет- /, лее будет и лик России, г Нашей Родины. С И всё беды буд> I прехо­ дящи, доколе в словах и делах мы будем ощмцагь себя русскими людьми: Звезда дрожит среди ■•ц. вссиппои Чьи руки дивные несут Какошто влагой ^ драгощ 111 ПШ Столь переполненный - сосуд? Звездой пылающей, » пот11р.1Р Земных скорбей, небесных Зачем, о Господи, . над чира-,' Ты бытие мое вознес? Ведь для чего-то создал Творец Россию? Не во зло, - а во спасение мира... Владимир ПЕТ1ЧЖ. ОТ«ЭНЦИКЛОПЕДИИРУССКОЙ ЖИЗНИ»ДО«ЭНЦИКЛОПЕДИИ РУССКОЙЛИТЕРАТУРЫ» Интерес к Бун ин у у ф ранцузов , по свидетельству Г .Н . Сим онова , в п о сл е д н и е годы возрастает бла годаря уси ли ям , прила га емым в этом н ап равлении «А с соци а ци ей д р у з е й Ивана Бунина» , учеными -славист ами Ф ранц ии , с е р ь е з н о и зучающ им и творческое н а с л е д и е наш е го в ели к о го зем ля ка . С р е д и ф илоло гов Ф ранции очень заметное место занимает п р оф е с с о р ф илоло гии , преподаватель р у с с к о й литературы X X века Клер ОШ ЕР . С о в с ем н ед а вн о она с д е ла ла бол ьш о й п о д а р о к соотечественникам , осущ ест вив п ер вы й п е р е в о д ром ана «Жизнь А р сен ьева» И .А . Бунина на ф ранцу зский . Это е е с е р ь е зны й у с п е х и за сл у га , п о ско л ьку ром ан — величест венное и п р е кр а сн о е полотно, панорама р у с с к о й ж и зни X IX века . Те, кто читал его, не мо­ гут не поразиться изобрази­ тельной мощи писательского дара, поистине эпического взгляда на русскую действи­ тельность — в глубь ее. Не­ большой, сравнительно, по объему роман являет собой гигантскую панораму: так сгущен и насыщен он обра­ зами, чувствами, описания­ ми, внутренними пережива- " ниями героев. Нуй;йОВёйИо, , язык его блис'рателрНг,,Эя’о вершинное произведение ве­ ликого стилиста и художни- Наверное, и для француз­ ского читателя роман будет не меньшим открытием. Рос­ сии прежде всего... В Ельце же К. Ошер вы­ ступила с докладом, где вы светила необычную особен ность романа. Суть ее ра мышлений сосредоточена самом названии доклада; «Жизнь Арсеньева» как эн­ циклопедия русской литера­ туры: от древнерусской ли­ тературы до Чехова». Роман буквально насы­ щен явными и неявными ци­ татами-перекличками с дру­ гими авторами, с их произ­ ведениями. Немало ассоциа­ ций, намеков в именах геро­ ев. Роман весь как бы пропи­ тан этими связями, он весь — в контексте всей великой русской литературы, ее не- отъемлембе и очень важное звено. Впрочем, тут Бунин как художник-мыслитель подтвердил-высветил фунда­ ментальную мысль: «Россия живет в Слове». Вот эту уникальность «Жизни Арсеньева» и подме­ тила Клер Ошер. Из ее доклада: ...«Энцик­ лопедия русской литерату­ ры» —это, конечно, намек и перекличка со словами Бе­ линского, сказанными по по­ воду романа Пушкина «Евге­ ний Онегин» — «Это энцик­ лопедия русской жизни». «Жизнь Арсеньева» — это энциклопедия русской лите- ,ра.туры, люд 1 р..роман действи­ тельно содержит в концен­ трированном виде всю рус­ скую литературу —от ее на­ чала до творчества самого Бунина... Литературное твор­ чество является одновремен­ но и фоном, и главной темой романа. Это как бы литера­ тура о литературе... Бунин, будучи эмигран­ том, находясь вдали от Рос­ сии, вспоминает не только детство, не только географи­ ческую родину, но и духов­ ную родину — мир русского Слова...» Вот такая значительная оценка! А если осмысливать и глубже феномен этого бу­ нинского произведения, то вывод исследовательницы не менее значим: «Наверно.е, глубокий смысл романных цитат в том, что жизнь —только в Слове. «Лишь Слову жизнь дана!» Происходит течение, взаи­ мопроникновение между жизнью и словом. С одной стороны, жизнь отражается в слове, с другой —слово со­ здает жизнь! В этом «дар свя­ щенный» речи...» После доклада К. Ошер ответила на несколько вопро- — Что побудило вас за­ няться творчеством именно Ивана Алексеевича Бунина? —Мне еще школьницей, в 1986 году, посчастливилось приехать сюда. Я побывала в Озерках, на Ворголе. С тех пор я приезжаю в Елец час­ то. Но именно с той, первой, поездки я решила занимать- .-«яд 1 ворчествр№сКунина. — Ёакой же первона­ чальный импульс был в этом решении; языковой, образ­ ный, сюжетный? —Скорее языковой. Здесь очень богатый язык... —А как соотнеслось уви­ денное здесь, на родине Бу­ нина, с теми представлени­ ями, что возникали при чте­ нии его произведений? — Без реальности, имен­ но увиденной собственными глазами, не было бы моих трудов о Бунине. Чтобы иметь ясное представление, что такое Бунин и его твор­ чество, надо побывать здесь, на его родине. И особенно — увидеть это огромное рус­ ское пространство, эти дали, поля, холмы... Увидеть пау­ тину на стерне, зреющие яб­ локи в садах... не знаю! — Как вам видится зна­ чение Бунина и его творчес­ тва в нашей русской литера­ туре? Особенно в XX веке? — Он, наверное, один из Самых великих в моем пред­ ставлении. Рядом с Платоно­ вым... Да, именно Бунин и Платонов! РОМАН короткий и печальный Почти четыре д есятилетия п е р е с е к а л и с ь ж и з н е н ны е пути И вана Б уни н а и писат ел ьницы Екатерины Лопатиной , ч ь е им я также с в я з а н о с наш им к р а ем . О б этом и пойдет р е ч ь в д а н н о й статье. Т ем б о л е е , что в ны н еш н ем г о д у и сп о лн я ет ся 1 3 5 лет с о д н я р о ж д е н и я и 6 5 лет с о д н я ко н чи ны Е . М . Лопат иной ( 1 8 6 5 - 1 9 3 5 г г .) . В Елецком уезде Орловской губернии Лопа­ тиным принадлежали земли вокруг железнодо­ рожной станции Лопатине Орловско-Грязинской железной дороги (ныне Измалковский район). Это деревня Дубки, село Петровское и другие населенные пункты. Имели они владения и под Москвой. В 50-е годы прошлого века на северо- западе Москвы в селе Покровском, что непо­ далеку от речки Химки, находилась усадьба ис­ торика С. М. Соловьева, а его соседом являлся М. Н. Лопатин, дети которого Лев и Николай были товарищами игр будущего поэта и филосо­ фа Владимира Соловьева. В семье Лопатиных были четверо детей: сыновья Лев, Николай и Владимир и дочь Екатерина. Лев Михайлович (1855-1920) стал впоследствии философом, про­ фессором Московского университета. Старший брат Николай Михайлович приобрел известность как фольклорист и собиратель русских народных песен. Владимир Михайлович (1861-1935^ на­ дворный советник, служил в Ельце товарищем прокурора, а затем увлекся актерской и теат­ ральной деятельностью, был актером Московско­ го Художественного театра. Екатерина Михайловна родилась в 1865 году. Ступив на путь художественного творчества, свои произведения подписывала псевдонимом «К. Ельцова». Смолодой писательницей Бунин познакомил­ ся в январе 1897 года в Петербурге в редакции журнала «Новое слово». А чуть раньше с ней подружилась будущая жена Ивана Алексееви­ ча 13-летняя Вера Муромцева. Дачи их семей находились рядом, и Вера Николаевна хорошо знала всех Лопатиных. По ее воспоминаниям Лопатина предстает женщиной весьма оригиналь­ ной, но не потому, что она стремилась к этому, а потому, что другой она и не могла быть. Вот какой впервые увидела ее Вера Мурому цева: «В те годы, худая, просто причесанная, с вдумчивыми серо-синими большими глазами на приятном лице, она своей ныряющей походкой - гуляла по Царицину в перчатках, с тросточкой и в канотье —дачницы обычно не носили шляп. Очень беспомощная в жизни, говорившая чудес­ ным русским языком, она могла рассказывать или спорить часами, без конца. Хорошая наез­ дница, в длинной синей амазонке, в мужской шляпе с вуалью, в седле она казалась на фоне царицинского леса амазонкой с картины фран­ цузского художника». Увлекалась Лопатина и охотой, на которую отправлялась с золотистым сеттером. В ту пору ей было уже-за тридцать и была она на пять лет старше Бунина. После знаком­ ства с Буниным завязалась дружба. Екатерина Михайловна пригласила его бывать у них в доме. Жили они в московском старинном особняке на углу Гагаринского переулка. В зиму 97-98 го­ дов Бунин часто посещает Москву. А останавли­ вался он в это время в гостинице «Столица», что находилась неподалеку от дома Лопатиных. .Вместе ходят они по ночлежным домам —соби­ рают материал для ее романа, работу над кото­ рым Лопатина начала еще в 1896 году. К моменту их встречи она уже «кое-что пе­ режила в сфере чувств». У нее был роман с пси­ хиатром Токарским, лечившим ее брата Нико- Обстановка старинного московского дома, да и сам дом, в котором жили Лопатины, очень нра­ вились Бунину, и очарование это, по его словам, переносилось им на Екатерину Михайловну. «Кроме того, она любила и понимала литерату­ ру, восхищалась ее художественной стороной, с ней-можно было говорить на эти темы... Да и прелесть, чистота была в ней такая, какая быва­ ла в некоторых стародворянских семьях», —пи­ сал он впоследствии в своих воспоминаниях. И хотя позже он более трезво оценивал свое увле­ чение Лопатиной, несомненно, в тот период чув­ ство к ней было искренним, о чем ярко свиде­ тельствуют его письма к ней: «Я Же не скры­ ваю, что люблю Вас и как девушку, люблю по­ рою Вас всю невыразимой любовью». В. Н. Муромцева пишет в дневнике: «Я вспом­ нила его в Царицине, когда впервые, почти де­ сять лет назад, увидела его в погожий июльс­ кий день около цветущего луга, за мостом на Покровской стороне, с Екатериной Михайловной Лопатиной. Тогда под полями белой соломенной шляпы лицо его было свежо и здорово». «Почему я хотел жениться на ней? — раз­ мышлял о своих отношениях Бунин. — Влюб­ лен я в нее не был, как женщина она не влекла меня. А чуть было не женился... Но все же не представляю, что бы вышло, если бы этот неле­ пый брак состоялся. ... И ведь как только рас­ стались, как я выспался в поезде, так все как рукой сняло, точно и не ходил ежедневно к ним». И еще запись из его дневника: «Прощались поздним вечером (часу в одиннадцатом, но еще светила заря, после дождя). Слезы, надела на меня крест (икону?), и куда я ее дел?» Об этом вечере помнила и Екатерина Михай­ ловна: «Накануне нашей разлуки я плакала. Мне было очень жаль его, а на другой день, когда я ехала с ним в поезде до Москвы, провожала его на юг, то у меня в душе было так тяжело, что я думала, что если существует ад, то это и есть такое чувство. А он сидёл, читал какие-то книж­ ки. А потом, через 2-3 месяца, женился». У поэтессы Натальи Крандиевской, жены Алексея Толстого, есть стихотворение «В ста­ рой Москве», посвященное Е. М. Лопатиной. Возможно, что навеяно оно было ее любовной историей: Крандиевская и Толстой были друж­ ны с Буниным и могли слышать о его романе с Лопатиной. В гостиной, беседа за чайною чашкой, В углах уже тени, а в окнах — закат. И кружатся галки над Сивцевым Вражком, И март, и капель, и к вечерне звонят. Давно карандашик ментоловый водит Хозяйка над бровью, скрывая мигрень. Но вот и последняя гостья уходит. Кончается долгий и суетный день. И в доме тогда зажигаются свечи, А их на стене повторяет трюмо. Платок оренбургский накинув на плечи. Она перечитывает письмо. В дневниках жены Бунина Веры Николаев­ ны есть записи о том, что она встречала Екате­ рину Михайловну на станции в Измалково. А в Одессе 5 октября 1919 года Вера Николаевна записывает рассказ некоего Велихова, прибыв­ шего сюда из Ельца, о том, что в Ельце был за­ живо закопан один из братьев Екатерины Лопа­ тиной. Во Франции, куда Бунин и Вера Николаевна выехали в январе 1920 года, оказалась и Екате­ рина Михайловна. Дворянское сословие, по мнению Бунина, являлось создателем и хранителем российской культуры. В разговоре с женой Иван Алексее­ вич как-то заметил: «Нет, только у дворян и ос­ талось кое-что. Посмотри, сколько золота насы­ пано у Екатерины Михайловны. Все это насле­ дие отцов». В записях о Лопатиной Вера Николаевна от­ мечает страстность, тонкий юмор, религиозность Екатерины Михайловны. У них были долгие и горячие разговоры и споры о Толстом, о рели­ гии, о литературе. Последние годы жизни Екатерина Михайлов­ на болела. Лечили ее несколько докторов, но это не' принесло облегчения. 19 сентября 1935 года ее не стало... Закончив в 1937 году книгу «Освобождение Толстого», Бунин отмечает и роль Лопатиной в создании этой вещи, называя ее «Мой покойный друг» и вспоминая ее рассказы о Толстом. 29 августа 1940 года он записал в дневник: «Следовало бы написать мол нелепый роман с Екатериной Михайловной». А 25 января 1944 года оставляет следующую запись: «Вдруг вспомнил Гагаринский переуло 1 с своюмолодость, выдуманную влюбленность в Лопатину, которая лежит теперь почему-то (в 5 километрах от меня) в могиле, в какой-то Вальбоне. Это ли не дико!» Он помнил ее, как помнил всех, кого любил. И, конечно, есть что-то неизбывно печальное в том, что могилы тех, которые жили и ходили когда-то по улочкам Ельца, приезжали на ти­ хую станцию Измалково, находятся так далеко от родной для них земли. Александр ДМИТРИЕВ, создатель частного музея И.А. Бунина в Липецке.