Липецкая газета. 1999 г. (г. Липецк)

‘г Ш И П Е Ц К А Я •/Ж г а з е т а 13 июля 199 9 г „ № 134 (21012 ) .5 (О к о н ч а н и е . Н ачало на 1 -й с т р . ) Эта стычка стопроцентно обрекала не­ давнего военнопленного капитана на новый лагерный виток уже у своих. Он выбрал эмиграцию. И кто кинет в него за это ка­ мень? Вопрос стоял просто; либо смерть на Родине, либо жизнь на чужбине. Он был молод и хотел жить... Германия, затем — Канада. За океаном ничего из того, что знал и умел Сапрыкин, до войны — учитель в Красном, на войне — великолепный командир, получивший за свой командирский талант орден Александ­ ра Невского, ему не пригодилось. Он не владел языком. В кармане — ни гроша. Ка­ залось, в лучшем случае его ждет какая- нибудь неквалифицированная работа, в худ­ шем — участь нищего бомжа. Но Владимир Алексеевич не смирился с судьбой! Он работал грузчиком, дворником и учил язык. Он сумел поступить в универ­ ситет. Он был принят инженером в солид­ ную фирму, специализирующуюся по радио­ электронике. Он стал одним из ведущих ее сотрудников. Если бы не болезнь легких, последствия фронтового ранения, все скла­ дывалось как нельзя более удачно. По край­ ней мере, на взгляд нынешних искателей счастья в дальних краях. Но чудак из Красного тосковал по Рос­ сии. Он долгое время не знал, что награж­ ден звездой Героя, А узнав, как на крыльях полетел в Библиотеку конгресса США — рыться в старых газетных подшивках, что­ бы своими глазами прочитать Указ. В доме его все полки были уставлены тысячами томов на русском языке — классика, ис­ следования по российской истории, прежде всего — военной. Он встречал в портах со­ ветских моряков, жадно расспрашивал, как дела дома, и не умел сдержать слез, глядя на флаг, развевающийся на наших тепло­ ходах. Это не журналистская выдумка. Так рассказывают до сих пор живущие в Кана­ де друзья Владимира Алексеевича. Однажды он решился написать письмо в советское посольство. Дипломаты попро­ бовали ему помочь, послали запрос в Мос­ кву. Но Москва была неумолима. «Герой не может быть ни военнопленным, ни эмиг­ рантом!» Он умер незадолго до того декабрьско­ го дня 1991 года, когда Горбачев подписал один из последних своих президентских ука­ зов. Этот Указ был о восстановлении В.А. Сапрыкина в звании Героя Советского Со­ юза. Посмертно наградили, посмертно вос­ становили... Говорят, русскому человеку надо жить долго, чтобы дождаться признания. Ране­ ному комбату такого долголетия Бог не дал. Его доконал рак простреленных легких... И тем не менее, пусть непоправимо запоз- ■ дав, справедливость восторжествовала! Не для мертвого Героя, но для нас, живых его соотечественников. Для нас, липчан, крас- нинцев, земляков Сапрыкина. Для дубро- венцев, упрямо сохранявших имя комбата на обелиске даже после того, как защитни­ ка их родной земли предали анафеме. Петр Михайлович Дунаев мог считать свою журналистскую миссию законченной. Но Дунаев думал иначе. Он сказал нам об этом, приехав в Липецк с рукописью буду­ щей книги «Звезда и крест комбата». При­ знаемся: мы долго не верили, что ему удас­ тся осуществить свой проект. Не верили, быть может, еще и потому, что никогда не были в Дубровно и не знали, какие есть у Дунаева соратники... «Я Р Е Ш И Л : Н А Д О Ч Т О -Т О Д Е Л А Т Ь . Н У НЕ М О Ж Е Т О Н Т А М Л Е Ж А Т Ь . . . » Дубровно . 2 июля 1 9 9 9 года . Раннее утро. Сегодня произойдет то, что еще так недавно представлялось немыслимым: пе­ резахоронение праха Сапрыкина в братс­ кой могиле на холме у старой смоленской дороги, где он и его батальон приняли пос­ ледний бой. Все еще спали, когда Петр Михайлович проведению эксгумации и перезахоронению Сапрыкина. Теперь она стала огромной, не­ подъемной. Аксон намеревался и дальше сотрудни­ чать со мной. Он человек состоятельный, вызвался оплатить доставку в Липецк из Ка­ нады библиотеки Сапрыкина. И вдруг через два месяца узнаю: он полностью разорен. Это его убило. В прямом смысле слова, по­ тому что через полгода Анатолий Иванович умер. Он ведь был не молод. Тоже фронто­ вик. Занимаясь Сапрыкиным, я познакомил­ ся в Канаде не с одним таким эмигрантом из числа ветеранов войны. Потом проверял в архивах все, что они говорили о себе. Чаще всего рассказы подтверждались. Поэтому я с чистой совестью написал в МИД, что этим русским людям, честно воевавшим и ничем себя не запятнавшим ни на войне, ни после, справедливо выдать удостовере­ ния участников Великой Отечественной. Кому-то даже удалось в этом помочь. На­ пример, Ивану Алексеевичу Ефремову. Он был награжден медалью «За отвагу». Из- за его удостоверения волокита была жут­ кая! Он приезжал к нам, в Россию, боль­ ной, на инвалидной коляске, но документа так и не получил. Сейчас удостоверение Еф­ ремова лежит в военкомате Бутурлиновки, откуда он призывался в армию. А вот ме­ даль, слава Богу, у него. Вы извините мне это отступление, но оно имеет касательство и к истории Сапрыки­ на. Солдаты, достойно выполнившие свой долг, все еще ждут внимания спасенной ими Родины. Одни ждут в России, другие — за рубежом. И могут не дождаться. Как не до­ ждался наш с вами Владимир Алексеевич. Но давайте вернемся к проблеме пере­ захоронения. Это и вправду была пробле­ ма. Иногда, как это ни досадно признать, иностранцы к нашему делу относились с гораздо большим пониманием, чем свои. Скажем, юридическое обеспечение его взял на себя солидный адвокат Прайс. Он так проникся сочувствием к драме Сапрыкина, что работал без всякого вознаграждения. Тут ведь в чем загвоздка была? Сапры­ кин очень тяжело пережил известие о ли­ шении его звания Героя. А тут еще одино­ чество и болезнь. В конце жизни он вынуж­ ден был по полгода проводить в клинике. Незадолго до смерти возле его постели по­ явилась некая Валентина Гескес. Она на­ вещала его, проявляла заботу о нем. И он подписал завещание, оставив ей, а точнее — ее сыну Бенджамину Гескесу значитель­ ную сумму. Сам господин Гескес, никогда Сапрыкина в глаза не видевший, стал его душеприказчиком. Когда зашла речь о пе­ нию к Дню независимости Белоруссии. И вот сегодня мы с вами поставим точку в этой долгой истории. Хотя нет... Остается еще библиотека Сапрыкина. Тысяч пять-шесть томов. Поч­ ти вся на русском. Ядро — книги по исто­ рии, о Великой Отечественной войне. Я меч­ таю, чтобы все это стало достоянием лип­ чан. И еще: в управлении по наградам при президенте России лежат звезда и орден Сапрыкина. Они, убежден, должны попасть в Липецкий музей. На это нужно согласие вдовы Владимира Алексеевича Елены Пет­ ровны Конновой. Она живет в Юрмале, бед­ ствует. Вот если бы руководство области обратилось к ней, мне было бы удобнее затевать с нею разговор о наградах. Впро­ чем, она, думаю, и так не откажет, но все- таки... Э П И Л О Г у Д Е Р Е В Н И К РА С НА Я С Л О Б О Д А 2 июля 1 9 9 9 года . Записи из бло к ­ нота . Первое и, пожалуй, самое сильное впечатление; война для дубровенцев закон­ чилась не более полувека назад, а гораздо позже. Чуть ли не вчера. В городке до сих пор не восстановлена довоенная числен­ ность населения. Из года в год здесь нахо­ дят и хоронят в братских могилах солдат, павших в затяжных и тяжелых боях за Дуб­ ровно. Горькая статистика: в районе насчи­ тывается двадцать три тысячи жителей. А погибли на этой земле тридцать тысяч во­ инов, Выходит, живущих здесь сегодня меньше, чем убитых тогда, в 43-м, 44-м... Погибали солдаты. Гибли женщины, дети, старики. Когда уже мы попрощались с Белоруссией и проезжали по Смоленской области, провожавшие нас Михаил Алексан­ дрович Лещинский и председатель райсо­ вета Иван Филиппович Киреев попросили притормозить еще у одной братской моги­ лы, В ней покоятся две тысячи мирных жи­ телей преимущественно еврейской нацио­ нальности. Фашисты согнали их сюда из всех окрестных деревень — белорусских и русских. И расстреляли. В Дубровно невольно вспоминалась Ха­ тынь. Там есть поразительный памятник — не из металла, не из камня. Просто три жи- выеберезки и рядом — горящий факел. Это означает, что в годы войны каждь 1 Й четвер­ тый житель Белоруссии погиб... Даже для детей белорусских та война еще не шелест страниц учебника и не сло­ ва усталого человека с орденами, пришед­ шего в школу на дежурное мероприятие в тия военных лет они знают до мельчайших деталей. Мы спросили у Ивана Филиппови­ ча Киреева: уж не занимался ли он само­ стоятельно целенаправленным изучением истории? Предрайсовета ответил: «Я про­ сто тут живу. Мы все тут живем». Может, вот он, дубровенский, белорус­ ский секрет? Может, этим и объясняется необычная для нас духовно насыщенная атмосфера в городе, районе? Как скажет потом в коротком выступлении у братской могилы под Красной Слободой Петр Ми­ хайлович Дунаев: «Есть память — есть со­ весть. Нет совести — нет памяти». У этих людей есть и совесть, и память... Не станем обобщать, но и промолчать было бы нечестно. Наблюдая, как уважи­ тельно относятся в Дубровно к Сапрыкину, зная, сколько сделали дубровенцы в память нашего земляка, мы не могли не подумать об одном обидном для нас липецком эпи­ зоде. Ветеран авиаполка Владимир Кирилло­ вич Кравченко написал в «ЛГ» о своем то­ варище летчике Барковском. Это единствен­ ный участник Великой Отечественной, удос­ тоенный звания Героя за подвиг, совершен­ ный им на территории Липецкой области. Барковский пошел на таран немецкого са- молета-разведчика и сбил его. Но сам по­ гиб. Кравченко несколько лет убеждает го­ родские «верхи» и совет ветеранов, что спра­ ведливо было бы назвать именем Виктора хом белорусская земля ... Еще к вопросу о «наших» — «не наших»., На траурном митинге назвали, по-моему, ( ошеломляющую цифру: Дубровенский рай­ он освобождали воины из 135 городов Со­ ветского Союза! Для освобожденных, для их детей и внуков все они — свои, родные. Все достойны памяти и скорби. Старики-ветераны. Журналисты. Жен­ щины из деревни. Дети с красными галсту­ ками. Девчушка в футболке с изображени­ ем кумира всех тинейджеров Ди Каприо. Она сжимала в пальцах тоненькую зажженную свечечку и во все глаза смотрела на проис­ ходящее. Как знать, быть может, то, что она по­ чувствует, угадает сердцем в эти минуты, спасет ее в дальнейшем от участи востор­ женной фанатки заокеанского красавчика с его сентиментальным сладким ликом, с раз­ рекламированными «желтой» прессой рома­ нами и фильмами, чья человеческая цена, чей нравственный и духовный потенциал весьма невелики? Мертвый, но невыдуманный Сапрыкин. И раздутый до неимоверных размеров, на­ сквозь сочиненный газетчиками Ди Каприо... Кто из них окажется сильнее? Кого выбе­ рет худенькая девочка со свечой — для жиз­ ни, для души? Наверняка об этом думают Лещинский, Киреев, издав образцовую книгу «Память», тратя деньги из небогатого районного бюд- начал свой монолог. Мы знали: другого вре­ мени спокойно поговорить не будет. День был расписан жестко. Вечером липецкая де­ легация уже должна была уезжать. А еще через сутки собирался к себе в Москву и Дунаев. Прежде чем с минимальными купюрами привести эту запись, хочется сказать не­ сколько слов о самом Петре Михайловиче. Ему восемьдесят. Фронтовик. Полков­ ник. Профессия — журналист. Родился, как и Сапрыкин, в Краснинском районе. Делом всей его жизни стал поиск материалов о забытых, незаслуженно отодвинутых в сто­ рону участниках Великой Отечественной вой­ ны. Он занимается этим десятки лет. Тер­ пеливо и бескорыстно. Сапрыкин, «огнен­ ный танкист» новолипчанин Ганус, легендар­ ный Флеров, по какому-то нелепому недо­ разумению так и не удостоенный при жизни звания Героя... Все они — и не только они — его «подопечные». — Итак, звание Героя Сапрыкину было возвращено указом от 4 декабря 1991 года. А недели через три я был в Канаде. В То­ ронто. Пришел на кладбище. Тамошняя слу­ жительница за пару минут, полистав пухлую книгу записей, сообщила мне, где могила комбата. Тут же вызвалась проводить. , Пришли. Смотрю — могила: четыре цве­ точка, брошенная кем-то банка из-под «Кра- ша» и пластиковая табличка с номеррм 247. Земля провалилась, травка пробивается. И стало мне как-то не по себе. Похоронили Сапрыкина на православном участке клад- ' бища. Там столько русских лежит с начала двадцатого века, а особенно после 45-го года... Александровы, Яковлевы, Смирновы, как будто попал не на канадское, а на ли­ пецкое кладбище. Ну, правда, на липецком не хоронили аристократов. А здесь рядом с Сапрыкиным — великая княжна Ольга Алек­ сандровна. Зато с другой стороны — офи- цер-бендеровец... Вот тогда я и решил: надо что-то де ­ лать. Ну не может он тут лежать! Тем бо­ лее, в Канаде Сапрыкин был одинок. Нет, женщин он любил. И они его любили. Чело­ век-то он был яркий, красивый, мужествен­ ный. Только жениться на чужбине так и не женился. Друзей, знакомых среди русских, конечно, хватало. В том числе и участников войны, по разным причинам вынужденных жить за пределами России. Но их стано­ вится все меньше, болеют, стареют, уми­ рают. И я вдруг подумал о Дубровно, об ухо­ женной братской могиле у Красной Слобо­ ды, Мне захотелось, чтобы он лег вместе со своими бойцами. Почему здесь, а не на малой родине в Красном? Буду откровенен. Я люблю Красное, люблю наш с вами ли­ пецкий край. Я предпринимакр все старания, чтобы сапрыкинские звезда ’и орден Лени­ на были переданы в Липецкий музей. Но перезахоронить Владимира Алексеевича я считал правильным в Дубровно — там, где погибли и похоронены солдаты и офицеры его батальона. Прилетаю в Москву. Иду в редакцию «Тру­ да», держу совет с главным редактором. В результате появилась публикация. Тогда же я подготовил письмо министру Козыреву, изложил, почему необходимо перезахоро­ нение Героя. Мне ответил Игорь Иванов. Да, тот самый, нынешний министр иностран­ ных дел. Обещал содействие. Объяснил, что, поскольку речь о гражданине Канады, во­ прос надо проработать с властями, тут воз­ можны сложности. Ну и так далее, в том же духе... Еще одно письмо — Шапошникову. Ну, этот вообще не ответил. Потом я обращал­ ся и к Грачеву. И от него ни ответа, ни при­ вета. А в Канаде друзья Сапрыкина уже пы­ таются действовать. Особенно Анатолий Иванович Аксон. Когда я был в Торонто, именно с ним мы ездили в медицинское уч­ реждение получать справку, что с точки зре­ ния врачей препятствий для эксгумации нет. Аксон переводил. Принявший нас специа­ лист был любезен: «Одну минуту, господин полковник», — и вот уже бумага у меня в руках. Это был первый документ в папке по резахоронении, он через Прайса поспешил уведомить Аксона, что, мол, Сапрыкин ни­ когда не помышлял о возвраи:,ении, что Ро­ дину он чуть ли не ненавидел. Это была бес­ совестная ложь! О чем я и написал Геске­ су, опровергнув его по каждому пункту. А в России — свои препятствия. Пре­ жде всего — деньги. Обращаюсь к Брынца­ лову, хвалившемуся, что у него застежки на туфлях стоят сколько-то там миллионов долларов. Отказ. Пишу Рэму Вяхиреву—для «Газпрома» нужные нам пять тысяч долла­ ров— гроши. И тут — отказ. На мои прось­ бы о содействии сочувственно откликались только друзья и коллеги из Дубровно и Ли­ пецка... В Канаде дело наконец сдвинулось. Прайс встретился с Гескесом, и тот соиз­ волил дать согласие на перезахоронение. Но при условии, что ему вернут полторы ты­ сячи долларов, потраченные им на погре­ бение Сапрыкина. Это после того, как он по завещанию Владимира Алексеевича полу­ чил где-то около трехсот тысяч долларов! Ну, ладно. Вернуть так вернуть. Вот только где взять? И тут я в разговоре по телефону с пред­ седателем Дубровенского райисполкома, моим давним другом Михаилом Александро­ вичем Лещинским, поинтересовался: а что если мы попросим у Лукашенко? Он сразу ухватился за мою мысль. Присылайте, го­ ворит, письмо мне, а я через помощников передам его президенту. Так и поступили. И что же? Лукашенко принимает положитель­ ное решение! А тут приспела необходимость опять к нему обратиться. По очень неприятному поводу. Я уж, в нарушение стройности на­ шей беседы, коротко расскажу, как это было. Случившееся того стоит. Да и о Лукашенко дает, по-моему, полезную для ваших чита­ телей информацию. Представьте: живет в Минске Герой Советского Союза Мария Борисовна Осипова. Совсем юной девуш- кой она с подругой выполнила задание бе­ лорусского подполья и уничтожила минско­ го гауляйтера фон Кубе. Сейчас Осиповой восемьдесят. Однажды к ней в квартиру вла­ мываются трое парней, связывают ее и ус­ траивают обыск, решив чем-нибудь пожи­ виться. Так у нее пропали звезда Героя и орден Ленина. Осипова в отчаянии. К тому же незадо­ лго до этого какая-то черствая душа отка­ зала ей, больной старухе, в получении ин­ валидности. Мария Борисовна написала мне о своих бедах. Я тут же сочиняю резкое пись­ мо Лукашенко, иду к послу Республики Бе­ ларусь в Москве, он обещает передать пос­ лание президенту. А вскоре Мария Бори­ совна растроганно сообщила: у нее был сам Александр Григорьевич и вручил дубликаты украденных наград. Ей дали группу по инва­ лидности. А что же начальник ВТЭК, про­ явивший бездушие? Он в те же дни был снят с работы. Теперь вам ясно, что и с Сапрыкиным Лукашенко просто не мог не помочь? В ап­ реле этого года Лещинский меня обрадо­ вал: средства на доставку праха комбата выделены. Изыскивает их председатель Витебского облисполкома. Я тогда же пред­ ложил приурочить торжественную церемо- канун 9 Мая, а живое чувство, живая, неза­ тихающая боль. У нас это почти утрачено. У нас память оказенилась и превратилась в череду официальных ритуалов, приурочен­ ных к датам. Она лишилась эмоциональной наполненности, одевшись в трескучие штам­ пы парадных речей. Чтобы в этом убедить­ ся, достаточно пролистать подшивки быв­ ших центральных, а ныне просто московс­ ких газет. О защитниках Отечества, о вели­ ких сынах России здесь пишут не то чтобы сочувственно или уважительно, — с прене­ брежением и издевкой, а в лучшем случае — вообще не пишут. Никак. В начале этого года журналисты «Липецкой газеты», как победители Всероссийского конкурса, были приглашены на встречу с сотрудниками Во­ енно-исторического института Министерст­ ва обороны РФ, которые с горечью и воз­ мущением сообщили нам, живущим в про­ винции, что российское телевидение, «ос­ новные» столичные издания практически свернули, изъяли военно-патриотическую тематику... Липчане оказались в числе лишь 38 субъектов Федерации, где работа по граждановедению, патриотическому воспи­ танию ведется на достойном уровне. А что же на остальной части России? Ведь и там живут не только Иваны, не помнящие ро­ дства... Вот потому нам, липчанам, было прият­ но осознавать, что белорусы профанации и показухи не допустили. Память — не слова, произнесенные по бумажке, а повседнев­ ная работа духа, души, а если угодно, — и рук. Ни на день не прекращаются здесь по­ иски погибших. На полях у линии фронта работает отряд Минобороны Республики — ведет раскопки. Все новые имена появля­ ются на обелисках. То есть перезахороне­ ние Сапрыкина для дубровенцев не случай­ ный эпизод. Особенно если вспомнить, что ему предшествовали годы настоящей борьбы за спасение доброго имени комбата. В этой борьбе русский, военный журналист Дуна­ ев обрел надежных союзников в дубровен- ском председателе райисполкома Лещинс­ ком и его коллегах. Уже в Липецке мы с руководителем на­ шей делегации заместителем главы облад­ министрации Юрием Дюкаревым попыта­ лись разобраться: ну откуда такой контраст в отношении к подвигу народному у чинов­ ного люда России и Белоруссии? Может, в естественном для белорусов тревожном чув­ стве близости границ неславянского мира? Или лидеры у нашего соседа иные, чем у нас? Ведь когда-то республику возглавлял до сего времени чтимый здесь Машеров, теперь вот — Лукашенко. Ответа на эти вопросы мы пока не на­ шли... Хозяева района — Лещинский, его зам. Людмила Николаевна Окуневец, Киреев — удивили нас не традиционным славянским хлебосольством (тут липчане им, конечно, не уступят), а подлинной интеллигентностью. На редкость красивая, точная русская речь —без штампов и казенщины. Но главное — не как говорили, а что! Историю Дубровно, Белоруссии, России они знают, как будто это их специальность. Хотя Лещинский, на­ пример, не историк, а агроном. Ауж собы- Барковского площадь перед ДС «Звездный». Особенно если учесть, что незадолго до гибели летчик именно на этом месте при­ землил свою пробитую в бою машину... Площадь безымянная. Кажется, ника­ ких препятствий нет. Да и сама идея Крав­ ченко и его однополчан красивая, благород­ ная. Но у нее вдруг объявилась тьма оппо­ нентов! Среди возражений: «Почему это мы должны отдавать площадь Барковскому? Он же не наш земляк. Что, у нас своих Героев Советского Союза мало?» Между прочим, авторство столь «убедительного» аргумен­ та принадлежит убеленному сединами фрон­ товику. Что, согласитесь, сражает наповал. И вот Дубровно, дубровенцы, которым наш Сапрыкин тоже ведь не земляк. Он даже не белорус. Но здесь не делят героев на первосортных — «своих» и второсортных — «чужих». Здесь все — свои. Наши. Про­ лившие кровь, отдавшие жизнь за Дубров­ но и Липецк, Минск и Москву, за Россию и Белоруссию. За Советский Союз... У райвоенкомата все больше машин. Не­ громко переговариваются пожилые люди с орденами и медалями. В сопровождении почетного караула молоденький солдат вы­ носит доставленный из-за океана ящичек с прахом Героя. Знамя с надписью «За нашу советскую Родину». Кстати, накануне решали, какой Гимн до­ лжен звучать в момент церемонии. Похоже, хозяева и гости вздохнули с облегчением, когда выяснилось, что на сей счет мысли их сошлись. Гимн Республики Беларусь и нашу российскую «песню без слов» надо оставить на другой случай. Для Сапрыкина это совсем незнакомая музыка. Оркестр будет играть Гимн Советского Союза. Но наутро возникла накладка. Когда вре­ мени что-либо предпринять уже не было, узнали, что у музыкантов не оказалось нот старого Гимна. А наизусть они его уже сыг­ рать не могли. Давно не приходилось... Там, по другую сторону старой смолен­ ской дороги, — деревня Красная Слобода. А здесь, на холме, — обелиск. Вполне обыч­ ный: солдат, склонивший голову, венок, сте­ ла. И — двадцать черных мраморных плит с именами товарищей Сапрыкина. Через не­ сколько минут и он, спустя пятьдесят шесть лет, присоединится к своим... О степени ожесточенности боев у Крас­ ной Слободы. Немцы вцепились в эти по­ зиции зубами. Командование прямо-таки осыпало их железными крестами. В стой­ кости им не откажешь: говорят, они даже приковывали себя к пулеметам. Вот с эти­ ми храбрыми, фанатичными врагами и сра­ жались три дня Сапрыкин и его люди... Р\ки солдата в белых перчатках держат легкую урну с прахом. Вот и все, что оста­ лось от талантливого, красивого человека, краснинского учителя, бесстрашного ком­ бата, преуспевающего инженера канадской фирмы, так и не сумевшего привыкнуть к сытой, благополучной жизни на чужбине. Простите нас, Владимир Алексеевич. Ваше последнее, посмертное, странст ­ вие подошло к концу. Да будет вам пу- жета на создание музея, всеми силами ста­ раясь противостоять туману забвения... Все торжественно, весомо, но — без помпы. В коротком вступительном слове Ле­ щинский ни разу не произнес слово «я», не соблазнился лишний раз подчеркнуть свою роль в этом долгожданном эпилоге сапры- кинской эпопеи. А ведь он имел все осно­ вания сказать о своих заслугах — это было бы правдой. Затем так же коротко говорят Дунаев, председатель совета ветеранов, представитель Белорусского патриотическо­ го союза молодежи... Руководитель нашей делегации Юрий Дюкарев тоже лаконичен. Он читает стихи о Сапрыкине, написанные одним из членов липецкой делегации. Стиг хи-покаяние. Сложить бы две жизни комбата в одну. Да случая больше уже не представится. Он шел умирать за родную страну, А умер в чужой — от печали и старости. Сегодня, 2 июля 1999 года, мы все-таки сложили, состыковали две половинки судь­ бы Владимира Алексеевича: российскую и канадскую. Пусть поздно, но он вернулся туда, где прошла его героическая молодость. Панихида. Первая горсть земли с лег­ ким стуком, почти шелестом падает на урну с прахом Героя. Мы привезли с собой в кисете липецкую, точнее — краснинскую, землю. И она уже смешалась с белорус­ ской. Воинский салют. Под звуки марша по старой смоленской дороге, истоптанной столькими завоевателями, которые сперва так решительно шли в глубь страны, а по­ том, рано или поздно, — то плелись, то бе­ жали, отступая, прошагали воины витебско­ го гарнизона... Оказывается, надо было нам проехать чуть ли не тысячу километров, чтобы услы­ шать: там, у нас дома, в Данкове, похоро­ нен в братской могиле уроженец станции Осиновка Дубровенского района Иван Ав- деевич Авеков. Летчик. Сбил пятнадцать вражеских самолетов, один таранил, двад­ цать три уничтожил на аэродроме. Герой Советского Союза. Погиб в бою. Наш Сапрыкин — под Дубровно. Дубро- венец Авеков — в Данкове. Наши мертвые спасают нас. Иногда — от нас самих. От неумеренной националь­ ной гордыни, от отчуждения. От жажды «самостийности» любой ценой. Сегодня нет державы, в которой мы были вместе и в горе, и в радости, и в надежде. Но у нас общие могилы. И они заставляют острее осознать нехитрую и непреложную истину; границы условны. Ими нельзя разделять народы-братья. И, кажется, мы потихоньку начинаем это понимать, особенно в пред­ дверии 55-летия Победы советского наро­ да в Великой Отечественной войне. Владимир ПЕТРОВ, И саак РОЗЕНФЕЛЬД , Валентин ФЕДОРОВ (фото ), специальные корреспонденты "Липецкой газеты ". Липецк — Дубровно (Белоруссия) — Липецк.