Липецкая газета. 1996 г. (г. Липецк)

2 ноября 1 9 9 6 г. В ОГНЯХ рампы и за кулисами право пугать и быть напуганным... № 2 1 1 (1 2 7 5 ) Эти беседы , записанны е накануне открытия сезона в Л ипец ком академическом те- атре им . Л . Толстого, мы поначалу не планировали объ- единять общ им заголовком . Разные актеры, разные судьбы , взгля- ДЫ, р а зд ум ь я . . . Но во всех трех интервью неожиданно д л я журналистов обна - ^ руж ил ся едины й стержень, едины й мотив: возвращ ение в театр. Да , так или иначе на^ 1 ]и с о бе сед н и ки возвращ ались в Театр. И с е д о й мастер, уш едш ий на пенсию , но востребо ­ ванный новым р еж и с с е р с ким замы слом . И актер ныне среднего поколения , который в свое врем я пере - Разочарование , растерянность, д аж е сомнения в правильности своего юношеского выбора . И со всем м олодая актриса, что реш ила покинуть столичную сцену , где теперь слиш ком бросаются в глаза зазы вные плакаты «Все — на продажу !» , и войти в провинциальный коллектив, занимающ ийся не торговыми операциями , а творчеством. .■ Л и п е ц к и й театр — это театр, куда возвращаются. Возвращаются, уходя от суетности, от ремесленничества, от бездуховности. Так, поверх всего , что обусловлено своеобразием интересов, характеров, творческих биографий актеров трех поколений , определилась сквозная тема их интервью... ИА пе нсию ДУША? З а с л у ж е н ны й ар ти с т России М и х а и л СОБОЛЕВ — я уж е уш е л и з театра. К а к говорится, на за сл уж е нны й отдых. Три года не играл . И в д р у г п о з в о н и л П ахом ов ; «Кончай отдыхать — пора работать». И п р и н е с м не почитать п ь е с у «Визит к б ольном у палаты № 16». Роль Толстого...Вот так я снова вер н ул с я на сцену . Н еож идан ­ но д л я се бя . Хотя что скрывать? Актер все гда остается актером. Д уш у на п е н с ию не отправишь. Поэтому можете не спрашивать, был л и я р а д п р е д л ож е н ию , при глаш ению П а хом ова ... М о й с о б е с е д н и к — о д и н и з с т а р е й ш и х а к т е р о в Л и п е ц к о г о т е а т р а М и х а и л Н и киф о р о в и ч С о б о л е в . С ч и т а й , д в е т р е т и и с то р и и н аш е г о ны не а к а д е м и ч е с ­ к о го к о л л е к т и в а св я заны с е г о и м е н е м . П оч ти п о л в е ­ к а н а з а д выш ел С обол ев вп ервы е н а л и п е ц к ую с ц е ­ н у . Он с в и д е т е л ь и у ч а с т н и к с т а н о в л е н и я т е а т р а в т о м е г о к а ч е с т в е , к о то р о е ны не а в то р и т е т н о й к р и т и ­ ко й чу ть л и н е оф ици ально и м е н у е т с я « л и п ец ким ф е ­ н ом е н о м » . Ем у е с ть с ч ем ср ав ни ть ны н еш н и й д е н ь т е а т р а им е н и Т ол с то го , ес ть что вспом ни ть . И т а к , р а с ­ с к а зы в а е т и р а зм ы ш л я е т з а с л у ж е н ны й а р т и с т Р о с ­ с и й с к о й Ф е д е р а ц и и М и х а и л СО БО Л ЕВ . —Да, подумать только— Чехова на фоне мексиканских уже полвека. Я пришел в те- сериалов, атр сразу после войны. Ну, С Пахомовым работать не- какое это было время — по- легко. Он тебе доверяет, но и нятно. Голодное, трудное. Но ждет очень активного сотворчес- 1 ^ ц д ^ д 5 фли. И очень много тва. Изложит концепцию спек- ■своими, спектак- та.ю 1 я, свое видец) 1 д, §^дал 1 ?ц 1 е_ — думай, господин актер, ты же* профессионал. ДйК’гбЙЕ^Ь'Кйбк-” дый жест и каждый шаг он не будет. Бывает резок, вспыльчив — но всегда отходчив. Главное для него — чтобы человек рабо­ тал. А любые личностные сим ­ патии и антипатии остаются за кадром. Единственное, чего не прощает, — холодности и рав­ нодушия. Вы опять о проблеме зрите­ ля? Да, очень серьезная пробле­ ма. За него надо сражаться, но ВотТакая своеобразная дань не любой ценой: массовый зри- актерской популярности. тель пойдет на Укупника, но не на нашу премьеру. Так что же теперь — рвать на себе воло­ сы? И потом, надо все-таки ре­ шить, за что мы бьемся: за ко ­ личество зрителя или за сте­ пень воздействия на него? Я убежден, что если из ста чело- век пятеро выйдут из зритель- него зала и задумаются над тем, как и зачем живут, — зна­ чит, мы уже сделали свое дело. А работать «на охват»— ой, ка­ кая опасная вещь! Так мы мо­ жем дойти до полной деграда- лями, особенно по сельским <клу&ат!^.д 6 ма 1 и ■культуры. ■ТГсйЛйЮ.'ка'к возвращались за полночь: темень, тишина. Липецк тогда был совсем маленьким городком. Так что актеров всех знали в лицо. Случалось, подходил какой- нибудь парень с не самыми добЪыми намерениями и требовал закурить. А пригля­ дится, узнает и сразу отсту­ пает в сторону: «А, актер, ну, ладно, иди себе с Богом...» театры должны думать о вое питании человека, а не о раз влечении его. Ведь уходит, ухо дит из молодых душ самое тре петное и необходимое -|7 духов- Л 5 ).ст^>, а ее место завышают целй низменные и примйтй^- И выбор для х у д Ь ^ й к ^ '«"'нЫЙ'.' невелик: либо попытаться, пусть с минимальной надеждой на эффект, хоть кого-то спасти от растления и бездушия, либо способствовать этому черному делу обездушивания. Полагаю, наш выбор очевиден... На снимке : Михаил Собо ­ лев в роли Льва Тол сто го (слева ) со своим партнером исполнителем роли Антона Чехова Андреем Новиковым. А вот с режиссерами было худо. Менялись ч ^ ь ли не каждый сезон. Почему? Наверное, не находилось че­ ловека, способного по-на ­ стоящему сплотить коллек­ тив, взвалить на себя бремя мноточисленных театраль­ ных, и не только творческих, забот. Пьесы на сцене шли, в основном , вообразите себе, шекспировские. И все больше о любви. Понимае те, после войны люди стос ­ ковались по теплоте, краси­ вым чувствам. Но были и другие спектакли. Мне грех жаловаться, успел сыграть тогда Ивана Грозного, Ярос­ лава Мудрого, Городничего, Нагульнова, Булычева. Но это все мемуарный аспект. А мне про сегодня говорить хочется. Знаете, не принято, чтобы актер хвалил режиссера. Но может, в юби­ лейные дни все-таки сделать исключение? Владимир Ми­ хайлович Пахомов, действи ­ тельно, оказался тем чело­ веком, который соединил в себе, с одной стороны, спо ­ собности организатора и хо­ зяйственника, с другой — талант художественного ру­ ководителя, постановщика. Я знаю нынешнюю ситуацию в других театрах — они вла­ чат нищенское существова­ ние. Сейчас вообще в искус ­ стве стоит стон: «Нет денег!» Театры просто не могут от­ крыть сезон, потому что в одном протекает крыша, в другом — нет тепла, в треть­ ем — людям не платят за ­ рплату. Ей-Богу, такого и после войны не было. Я не скажу, что у нас нет эконо ­ мических проблем. Но все- таки благодаря усилиям Па­ хомова мы получаем зарпла­ ту, мы можем отпраздновать наш юбилей. Вас удивляет, что я все говорю о деньгах? Но если не будет денег, не будет и новых постановок... Конечно, далеко не все измеряется деньгами. Даже сегодня, когда так называе­ мые «рыночные отношения» взяли культуру и искусство в тиски, наш театр не опус ­ кается до дешевки. Да, я не­ редко слышу упреки: «Поче­ му Пахомов зациклился на классике? Почему он не хо­ чет ориентироваться на мас­ сового зрителя?» Что это значит? Выпустить на сцену обнаженны х а ктри с? Не знаю, может зритель и будет валом валить. Какое-то вре­ мя, пока не надоест. Потом можно придумать что-то еще более ш о кирующ ее , о с ­ тренькое. По этому пути, кстати, пошли многие мос ­ ковские театры. Мы удержа­ лись. И я верю, что, пока те ­ атром руководит Владимир Михайлович, мы не откажем­ ся от выбранного пути. Хотя, признаюсь, трудно играть ---------------------------------- ^ Т О Р А - З Т О Ы т о л ь к о В В Р Ш И Н А ... Р еж и с с е р и а к т е р Н и к о л а й Ч ЕБЫ кИ Н 4- I • * ' ‘ ‘-•ч Любите л и вы театр? В. Б елинский . В одиннадцать лет Кол я Чебыкин Б елинского не читал. И к а к там ве л и ки й критик ответил на с в о й риторический вопро с , знать не мог . Но с ам отвечал на него о д н и м словом , зато с ж а р о м н еп од д е л ьны м : л ю б л ю ! Он только что посмотрел спектакль «Мария Стюарт», который его потряс. Потряс в первы е ж е м гновения по сл е открытия зана ве са , ко г ­ д а мальчиш ка увид е л , что с ц е н у с какой-то з л о в ещ е й торжествен­ ностью перерезает тяжелая тюремная решетка. А з а н ею мыкает горе гордая у зница , з э ч ка д але ко го века — королева Шотландии М ария . О, к а к его потянуло туда, к н е й ! Нет, конечно , не за решетку с у м ­ рачного тюремного з ам ка , а на сцену , в си яющ ую реальность вы со ки х страстей, бе зм ер но й лю б в и , б е с ком п р ом и с с н о й сш и б к и н и з к и х инт­ р и г и /^ш о в н о г о величия . Ем у хотелось на сцену , п о д л у ч и прожекто ­ р о в , обож ания п о кл о нни ков и поклонниц , п о д л у ч и сл авы .. . А спустя десять с нем но гим лет м о л о д о й актер Николай Чебыкин , чья детская мечта, ка залось бы , осуществилась, в о д и н не п р е к р а с ­ ны й д е н ь со в с ем иначе ответил на воп ро с кл а с с и к а : «Любите л и вы театр?» — «Нет, больш е не лю б лю . . .» Д е л о было в Барнауле . Он работал в тамошнем театре и вдоволь насмотрелся на р ^ и н у про винц иальны х подмостков. Безвольная р е ­ ж и с с у р а , в труппе р а з б р о д , м елочны е ам б иц и и и ка пр и зы актерской братии, полупустой д а ж е в прем ьерны е вечера з а л . . . Но вот м инуло еще д в а десятилетия. Сыграно множество рол е й . Поставлена дю ж и н а спектаклей^ Актеру, рехщ рсрру \ к тому же. порро -. бовавш ем у силы и на стезе драматурга, Ииколак> Петровичу Чебыки~^^^ н у о д р е в н е м искусстве лицедейства в ед ом о е сл и не все , то почти все . Что ж е теперь скажете вы о театре, Н иколай Петрович? Любите л и вы его так ж е безо глядно , безраздельно , к а к тогда, м альчиш кой , после ш илле ро в с ко й «Марии Стюарт»? — Люблю. Но иначе. Я на­ учился любить его весь. Це­ ликом. Как альпинист любит горы. Ему дороги не только залитые солнцем вершины, но и хлопоты сборов у подножья, и суровые тяготы восхожде­ ния. Главное, чтобы вершина все-таки была. Пусть даже не быть капризным. Такова его Эверест, пусть просто — верши- природа^ потому что он — на. Свершение. Тогда все при- взрослый ребенок. И дела- обретает смысл, все оправдано то же, что все дети: игра- и необходимо — и будничная проза, и неудачи, и актерские капризы. Это тоже театр. В кон­ це концов, актер не может не ет... Мне открылось это бла­ годаря Липецку, благодаря липец ком у театру , куда судьба, поводив по разным «ХОЧУ ИГРАТЬ, А ИВ РЕКЛАМИРОВАТЬ «КИОР» И ПАМПЕРСЫ ...» А к т р и с а Ел ена О Л Е Н И Н А гж{^зттт — Ты зн а еш ь , что наш т е а т р о ри е н тир уе тс я п р е ­ ж д е все го на классичес кую р у с с к ую д р а м а т у р г и ю . А к а к в столице относятся к т а к ом у репер туару? — В той или иной степени все театры ставят классику. Но надо видеть, что они с нею делают! Из пьес выкидывают­ ся целые сцены, фразы и реп ­ лики меняются, все перевора­ чивается буквально с ног на голову. Прекрасную русскую драма тур гию максимально «осовременивают». Короче, цель преследуется одна: лишь бы зритель шел, лишь бы были сборы. В том же театре М а я ко в с к о го пр е кр а сн ую пьесу Островского «Послед­ няя жертва» опустили букваль­ но до «бытовухи», причем весь спектакль сопровоадается пе ­ сенкой «Всюду деньги, день ­ ги, деньги». А ведь это пьеса о любви... — Но ведь эта си туация объяснима — т е а тр ам надо на ч то -то сущ е с тв о в а ть . .. — Да, но только не надо путать искусство с зарабаты­ ванием денег. Когда, ставя спектакль, думают только о деньгах — это уже антиискус ­ ство. Посмотрите, как москов ­ ские театры выезжают на гас ­ троли? С собой только чемо ­ данчик с костюмами — ни де ­ кораций, ни реквизита. Лишь бы меньше затратить и боль­ ше «сорвать». Причем боль­ шинство пьес, которые сейчас идут на сценах столичных те ­ атров, опять-таки о деньгах. «Тебя, зритель, больше всего волнуют деньги? Мы тебе про них и расскажем». Воспита ­ тельная функция искусства сведена к нулю. — И тем не м е н е е , п о с ­ л е М осквы наш те а тр не к а ­ ж е тс я архаичным и провин ­ циальным? — Наоборот. Я вижу, что зд е с ь актеры занимаю тся именно искусством, они дума ­ ют о нем, а не о добывании денег. Хотя есть и обратная сторона; в Липецке актеры не­ сколько избалованы стабиль­ ной зарплатой и даже не мо ­ гут оценить того, что им не надо метаться по городу, до ­ бывая гроши на пропитание. А в Москве это так. На мой взгляд, ужасно, что видней ­ шие актеры сегодня снимают­ ся в рекламе. Да, они зараба ­ тывают, но они и ра з ­ м е н и в а ю т свое имя. С е г о д н я , когда пре ­ красный ак ­ тер Вячес ­ лав Невин ­ ный вы хо ­ дит на сце ­ ну, по залу обязатель ­ но п р о н о ­ с и тся ше - п о т о к : « К н о р ! . . » З а м е н а - тельно, ког ­ да Оле га Т а б а к о в а о т о ж д е с ­ твл яю т с М а тр о с ки - ным, — по ­ тому что это великолеп ­ ная актерс ­ кая работа. Но ко гд а а к т р и с у о т о ж д е с ­ твляю т с прокладка ­ ми, которые она рекла ­ м ируе т , — это о твра ­ тительно. - А с р е д и н а ­ ш и х а к т е ­ ров р а б о ­ тать т а к ж е И с п о к о н в е к о в а кт е р ы с т р е м и ­ л и с ь п о п а ст ь и з п р о в и н ц и а л ь н ы х т еатров в ст о л и ч н ы е : т а м -д е и у р о ­ в е н ь в ы ш е , и з р и т е л ь б о л е е п о д ­ г о т о в л е н н ы й и у т о н ч е н н ы й . Т а к б ы л о в с е г д а . О д н а к о п р о и с х о д я ­ щ и е с е г о д н я в о б щ е с т в е п р о ц е с ­ с ы в к о р н е м е н я ю т п р и в ы ч н ы е , у с ­ т о я в ш и е с я к р и т е р и и . В н у т р е н н я я к у л ь т у р а и д у х о в н о с т ь отступают п е р е д н а т и с к о м п р а г м а т и ч н о г о и ц и н и ч н о г о в р е м е н и , с т р е м я с ь у к ­ р ы т ь с я в з а п о в е д н ы х у г о л к а х р у с ­ с к о й п р о в и н ц и и , е щ е у м у д р я ю ­ щ е й с я ж ит ь п о п р е ж н и м з а к о н а м н р а в ст в е н н о ст и . С е г о д н я м ы х о т и м п о з н а к о м и т ь в а с с н о в о й м о л о д о й а к т р и с о й Л и ­ п е ц к о г о д р а м а т и ч е с к о г о т еат ра , п р и е х а в ш е й работ ат ь с ю д а и з м о с ­ к о в с к о г о театра и м е н и М а я к о в с к о ­ г о - Е л е н о й О Л Е Н И Н О Й . том , что , как я уже сказала,во главу угла по ставл е ­ ны деньги. Дело еще и в а б с о ­ лютизации б е з н р а в ­ с тве н но с ­ ти. Я знаю н е м а л о ф а к т о в , когда акт ­ рис на ра ­ боту в те ­ атр прини ­ мают ч е ­ рез « кон ­ курс в пос ­ тели» . И становится с т р а ш н о , ко гд а ты с лыш иш ь имена пре- к р а с н ы х р е ж и с с е ­ ров, уста ­ новивш их в своих те ­ атрах т а ­ кие «зако ­ ны». В этом мире а к те р не имеет пра ­ ва на стыд - п р о в о з ­ глашается п о л н о е « о т с у т с т ­ вие к ом - и н т е р е с н о ,к а к в московской труппе? — Интереснее. Здесь акте ­ ры работают прежде всего над собственной душой, а в Моск ­ ве ... Да, там актер должен уметь абсолютно все: петь, вы­ соко задирать ноги, стоять на ушах, раздеться по первому требованию. Они все это дела ­ ют, но... душу не подключают. А ведь в театре должна расти душа — и у актера, и у зрителя. Сегодня понятие «провинциаль­ ный театр» — это отнюдь не не ­ гативная оценка. — С е годня ки н ем а то гр аф п р а к т и ч е с к и о т к а з а л с я о т к р и т е р и я н р а в с т в е н н о с т и . М о ж е т ли т е а т р к а к - т о про ­ тивостоять этому? — Должен. Хотя театраль­ ный мир Москвы — это сегодня что-то кошмарное. Я говорю то, что знаю. И дело не только в плексов». Как-то раз мне пред ­ ложили сняться в фильме и дали почитать сценарий. Сце ­ нарий был великолепный! Там шла речь о глухой старообряд ­ ческой деревне, был необыкно­ венно передан ее строгий и вы­ сокий дух. Но режиссер сказал: «Сценарий будем менять» — «Что же тут еще менять?» Ока ­ зывается, он решил ввести сце ­ ны со мной в бане, в несколь ­ ких сценах меня полностью раз ­ деть. Поверьте, тот сценарий это только опошляло, ничего не добавляя. Но... для кассовости. Я отказалась. Хотя не могу ска ­ зать, что не нуждаюсь в день ­ гах. И все-таки искусство долж ­ но оставаться храмом, а не пре ­ вращаться в бордель. — Но н аш а жи знь не к а ­ ж е тс я сл иш ком ти хой и м е д ­ ли тельной по сравнению со столичной? — Я еще не совсем при ­ выкла к здешнему ритму жиз ­ ни. Мне все хочется встать пораньше и лечь попозже, чтобы больше успеть. А здесь можно жить спокойнее — ос ­ тановиться, подумать. А в Москве сейчас жить становит­ ся страшно. Среди подрост ­ ков наибольшим «успехом» и популярностью пользуется ф аш истская гр у п п и р о в к а «скины». На моих глазах они избили наших студентов из ГИТИСа только за то, что сту ­ денты не были стрижены под «ежик», как сами «скины». Держатся они всегда «стаей», стаей и нападают. И никто не подойдет помочь, даже мили­ ция предпочитает не связы­ ваться. Фашизм и антисеми­ тизм — вот идеология, кото ­ рая господствует сейчас в столице. Но значит, кому-то выгодно, чтобы у нового по ­ коления не было души, а была одна агрессия. Кому-то вы­ годно закрывать глаза на ставшую уже легальной тор ­ говлю наркотиками на Арба­ те. Да и вообще Москва уже перестала быть центром куль­ туры и искусства. На хорошие спектакли с хорошими акте ­ рами могут попасть только очень богатые люди: все би ­ леты заранее скупаются теат­ ральной «мафией» и продают­ ся потом по цене в несколько сотен тысяч. Причем, у меня такое впечатление, что адми­ нистрации театров это «сан­ кционируют». Так что те вре ­ мена, когда можно было пое­ хать в Москву, чтобы походить по театрам, ушли в легенду. Там сейчас в гораздо боль­ шей степени, чем в Липецке, нашествие Запада — и оно куда страшнее, чем татаро- монгольское нашествие. — Если под в ес ти и то г н аш ем у раз говору , то со ­ ж а л е н и й об о с т ав л е н н о й м о сков ской сц ен е нету? — Я приехала в Липецк не волею обстоятельств, а со ­ вершенно сознательно. Я не хочу, чтобы на мне делали деньги и не хочу сама добы ­ вать их любым, самым непри­ глядным способом . Я хочу работать в театре, где самое главное — это искусство. Сре­ ди людей, которые этим ис ­ кусством дышат и живут. На сним ке : Елена О л е ­ нина в с п е к та кл е «Виш не ­ вый сад» . тропкам и тупиковым закоу­ лочкам, привела меня в 1977 тоду. Спустя всего несколь­ ко месяцев после того, как в этих стенах появился но­ вый главреж Пахомов и на­ чались большие перемены. Уехав из Барнаула, я по­ нятия не имел, что да как со мною будет. Позвали руко­ водить самодеятельным те ­ атром в ДК — пошел. Со­ блазнила самостоятель ­ ность. Энергичная дирек ­ триса дала мне карт-бланш — делай, что хочешь, ставь спектакли поэтические, ро ­ мантические, любые. Спер­ ва увлекся. Поставил свет- ловскую пьесу «Двадцать лет спустя». А потом... Как- то встретил мудрого челове­ ка, в прошлом актера. «Ты занимаешься не тем, чем должен, — сказал он. —Тебе нужно вернуться на профес­ сиональную сцену». И я уехал из родного Омска в Липецк. Впрочем, насчет театральных своих планов сильно сомневался. И для начала устроился, представьте, в... строитель­ ное управление. Штукату ­ ром, маляром. Помню, зани­ мались отделкой нового цеха на заводе пусковых двигателей. Все ладилось. Меня уважали, потому как безотказный и не пьющий, по крайней мере, на рабо­ те. Зарплата приличная. Ко­ роче, Пахомову я позвонил на всякий случай. Ну, не возьмут и не возьмут. Зна­ чив на роду написано тебе, Чебыкин, не актером быть, а зрителем. Однако Пахомов с места в карьер заявил: приезжай и оформляйся. Из бригады меня никак не отпускали. Да брось ты, говорят, тоже придумал — театр, тут у тебя нормаль­ ное дело, нормальные день­ ги... Но мне нужно было по­ пробовать еще раз, нужно было попытаться вериться в тот театр, который я на- мечтал себе подростком. И я вернулся в него. Уже через год я не только играл, но и ассистировал Пахомо­ ву. Странствия, метания — позади. Я занимаюсь тем, к чему предназначен. То, что я делаю как ак ­ тер, мне по-настоящему ин­ тересно. И в «Теркине», и во многих других спектаклях. В качестве режиссера меня привлекают современные пьесы. Такие, как «Без зер ­ кал». Это мой вклад в репер­ туар. Сейчас вот читаю и перечитываю две вещи очень талантливых авторов. Надеюсь поставить, несмот­ ря на финансовые затрудне­ ния. Кое-что ставил в дру ­ гих городах. Работаю с дву ­ мя актерами из филармо­ нии. Сделал с ними спек ­ такль по рассказам Тэффи и Зощенко. Но главное, ко ­ нечно, театр имени Толсто­ го. Наш театр. Мой театр. Театр, который я люблю. На снимке : ^ва реж и с ­ сера — Николаи Чебыкин (слева) и Владимир Пахо ­ мов. Б УД ЕТ ЛИ ВОЛК В ОВЕЧЬЕЙ ШК У РЕ ЩИПАТЬ ТРАВК У? в дневнике одного талантливого поэта мне попалась остроумная и точная фраза: в России у каждого есть пра ­ во пугать и быть напуганным. Поистине, она могла бы стать девизом бесчисленного множества СМИ, заняв мес ­ то былого «Пролетарии всех стран...» И первой, конечно, ею должна была бы украсить свой заголовок газета «Не дай Бог!» Уж она-то в канун президентских выборов вос­ пользовалась этим правом на полную катушку. Пожалуй, среди всех прочих страшилок, усердно пи ­ савших о грядущем ГУЛАГе, если народ проголосует за оппозицию, а не за Ельцина, «Не дай Бог!» была самой истерической и оголтелой. К тому же она пугала нас, во- первых, бесплатно, во-вторых, с доставкой на дом, в-треть­ их, на роскошной финской бумаге с многоцветными фото ­ графиями. Впрочем, примитивность ее не искупалась по ­ лиграфическими достоинствами и вызывала раздражение даже у самых твердолобых сторонников демократии по- ельцински. Поэтому, когда сразу после 4 июля это скорос­ пелое детище чубайсовского агитпропа, казалось бы, на ­ всегда кануло в Лету, мало кто о нем особо сожалел. И вдруг неизвестные доброхоты вытаскивают его из упомянутой реки забвения, отряхивают, высушивают и вновь рассовывают по нашим почтовым ящикам. Правда, второе свое рождение «Не дай Бог!» отметило резкой сме ­ ной имиджа. Отныне, как явствует из редакционного за ­ явления, никакой истерики и минимум политики. Мно­ гократно предав анафеме коммунистические времена и тра­ диции, журналисты газеты вдруг берутся возродить одну из них, действительно, забытую больщинством их коллег. Они собираются делать газету из читательских писем и по письмам. Отвечать на вопросы. Посредничать в целях бла ­ готворительной поддержки страждущих и недужных. И вообще — бросаться на помощь по первому зову в конвер­ те. Красиво. Благородно. Эффектно. И надо бы как будто порадоваться тому, что вчерашняя агрессивная политагит- ка больше не будет заниматься злобной травлей инако­ мыслящих, а направит усилия на дела социально полез ­ ные и нравственные. Однако... Дальнейшие мои суждения вы можете считать гипоте ­ зой чересчур подозрительного человека. Однако я не могу не изложить их, поскольку не верю в скоропостижную трансформацию волков в овечек. Даже в шкуре агнца волк не щиплет травку, а предпочитает свежатинку с кровью... В «очередном внеочередном» номере «Не дай Бог!» по ­ мещены сообщения о достижениях редакции по части гу ­ манности. При ее участии нуждающиеся в операциях боль­ ные люди получили от спонсоров кто два миллиона, кто три, а кто целых пять. Но вот когда читаешь об этом в газете, напечатанной опять же на импортной бумаге, с мно­ гоцветными фото да еще фантастическим тиражом в 10^ (десять) миллионов экземпляров, невольно сравниваещь затраты на ее издание с теми самыми двумя миллионами, пожертвованными слепнущей от катаракты старухе. Раз ­ рыв впечатляет. Вообразите, сколько катаракт можно было бы прооперировать, если по самым скромным подсчетам себестоимость одного номера составляет десять миллиар­ дов рублей. Его раздали публике бесплатно. Но и когда состоится объявленная редакцией подписка — по весьма и весьма низкой цене — газета все равно окажется не про ­ сто убыточной, а сверхубыточной. Где ж е в эпоху всеобщего безденежья, разорения сотен популярных изданий, нищенства «районок», хронической бедности науки, образования, культуры энергичные ребя ­ та из «Не дай Бог!» нашли столь крутых и щедрых спон- ррров? Кто пошел на колоссальное опустошение своего кармана? У кого он такой больщой и безданный? Где сто* ' “йт'тот ящик, точнее -^баррикада ■ящиков* доверху напол» ненных долларами? Уж не в Кремле ли, откуда их вытас-! кивают по мере надобности так же , как это сделали в свое время двое застуканных по недоразумению мужиков, о которых столько написано и сказано? Щедрость поддерживающих «Не дай Бог!» Дедов Мо­ розов (или точнее сказать Санта-Клаусов?) не знает пре­ делов. В объявлении о подписке редакция сулит разыг ­ рать среди владельцев подписных квитанций аж пятьде ­ сят автомашин «Жигули». Не хило! Но еще больше, чем вопрос: кто? — меня, признаться, интересует другое: за ­ чем и почему? Откуда у неограниченно богатых мецена ­ тов новой газеты такая заботливость о малых сих, об уни ­ женных и обиженных? Если честно, видится мне в их действиях нечто знако ­ мое, узнаваемый, как сказали бы криминалисты, почерк. Тот же самый, коим, не столь давно, фигурально выража­ ясь,писал свои письма ветеранам наш сердобольный пре­ мьер Черномырдин. Дело было, припомните, накануне вы­ боров в Госдуму, и Виктор Степанович, признанный ли ­ дер славного движения «Наш дом — Россия!», клялся в почтении и уважении старикам, упрашивал их обращать­ ся без обиняков прямо к нему со всеми проблемами, хотя иногда и путал имена-отчества адресатов... Сколь «бескорыстны» такие акции, полагаю, очевидно и для самых наивных. Мотивы «бескорыстия» журналис ­ тов «Не дай Бог!» и их покровителей, по-моему, тоже про ­ считываются без труда. Особенно приняв во внимание не ­ которые пассажи упомянутого «пилотного» номера. Не скрывая удовлетворения, что россияне проголосовали за угодного ей президента, а значит, и всех его Чубайсов, Лифшицев и Рыбкиных, редакция теперь недвусмыслен­ но рекомендует читателям умерить свою политическую активность, снизить ее до нулевой отметки. Нечего, гос ­ пода, бегать по площади с флагом. Пусть наверху занима ­ ются своими делами, а вам, мирным обывателям, надле ­ жит заниматься своими. Короче, предоставьте спасать Россию Чубайсу с Березовским, а сами щагом марш на огород. Главное — не возмущаться, не демонстрировать, не бас­ товать. Ничем не тревожить озабоченные государственны­ ми вопросами «верхи». А уж коли совсем невмоготу — пишите в «Не дай Бог!» Глядишь, и перепадет миллион- другой, если совсем на ладан дышите. А заодно журна ­ листы еще и сочинят про вас что-нибудь душевное и жа ­ лостливое. То есть предпринята симптоматичная попытка создать безобидный канал для отвода недовольства. Решите сами, о ком ж е в действительности хлопочут господа журналис ­ ты — о нас, грешных, или о комфорте правительственных чиновников, обустраивающих то ли Россию-матущку, то ли собственную виллу эа границей? Принять такие правила игры соблазнительно. Взять да и закрыть глаза на все в надежде на халявные «Жигу ­ ли» или матпомощь из украденных у тебя ж е самого де ­ нег. И не ломать голову, что будет дальше — со страной, с людьми, лично с тобой. И не читать других газет, кроме «Не дай Бог!» Потому что в них наталкиваешься на та ­ кое... Вот, к примеру, в «Независимой»: «Россия уже живет в условиях экономической катастрофы». Эта, по сущест ­ ву, сенсационная статья о том, как МВФ и Всемирный банк с барским высокомерием отказали российскому пра ­ вительству и Центробанку в транше на 350 миллионов и в кредите на миллиард долларов. Причина — тотальный про­ вал по всем направлениям. Среди виноватых — тот же Черномырдин с его разговорами о приверженности мифи ческому «экономическому курсу», на деле означающему латание дыр, тот ж е Чубайс с его разрущительной прива ­ тизационной деятельностью, председатель Центробанка Ду ­ бинин с его угодливым подчинением иностранным сове ­ там и советникам... Вот от чего хотят отвести нащи взоры сочинители из «Не дай Бог!». Вот почему не жалеют миллиарды. То есть эта странная газета верна себе. Точнее — своим покровителям и создателям. Вчера она поливала грязью оппозицию, сегодня спекулирует на беззащитности безза ­ щитных, беспомощности беспомощных, на естественной потребности людей во внимании, утешении, сочувствии. А завтра... А завтра, получив у наиболее наивных и до верчивых читателей очки за благотворительность, она от ­ кажется от нынешней установки на «аполитичность» постарается использовать свое влияние для того, чтобы опять навязывать нам своих хозяев ... Такова логика. Так стоит ли подносить волку в овчин ном полушубке охапку травы? Как бы это не кончилось весьма и весьма печально... И. НЕВЕРОВ .