Липецкая газета. 1996 г. (г. Липецк)

р аз мышления н ад кни гой резерв аци я" нр авственн ости 17 июля 1996 г. № 134 (1198) Ш Т а м а р а Р О М А Н О В А БЛАГОДАРЮ ТЕБЯ ЗА ТАЙНУ СЛОБ... Умерла. И снова родилась. Только вот обличье по.меняла. Королевский, праздничный наряд у меня вчера забрал меняла. Мне он выдал старое тряпье, чтоб прикрыть отчаянье мое. ПРОС ТРАНС ТВО Я думала, пытаясь убедиться, что есть пространство: УГОЛ, крыша, птица? Разглядывая дно двора-колодца, я видела квадрат, лишенный солнца. Я рисовала круг и полукружье. И будто задыхалась от удушья. Но, разрушая стен бетонных тяжесть, глотала воздух, ощущая радость. Когда лишалась я угла и крыши, мне стали и земля, и небо ближе. июнь Гнутся ветки, словно руки, в полу-круги, полу-дуги. Шелест листьев слух тревожит. Звук натянут, будто вожжи. Ветер вволю разгулялся, раскачал покоя люльку, распечалил, разневолил самый первый день июня. Благодарю тебя, Господь, благодарю, что жизнь мне не заткнула кляпом рот. Благодарю тебя, Господь, благодарю, что я не бью упавшего в живот. Что не хватаю у прохожего из рук надежду, что он бережно манит. Благодарю тебя еще за то, что я не стала Iнори'й. как гранит. За то, что ночью неспокойно сплю. Что свой восторг не в силах обуздать. Благодарю тебя за тайну слов, которую в словах^ 1 е передать. Соберу себя по крупицам. По шага.м, по слогам, по лицам, затерявшимся в переулке ломких линий и звуков гулких. Соберу себя по разлукам, по цветку их в букет составлю. А наутро, проснувшись рано, Я увядшим букет застану. Тайна будет разгадана завтра, а сегодня рисует перо треугольную ночь. На бумаге никому разгадать не дано. Почему не круглеют буквы, отчего заострился взгляд. Отчего в телефонной трубке Острым голосом говорят. Отчего так давно и нелепо Мы живем под одним крылом Безмятежного, знойного лета И друг друга не узнаем. ЗАЧЕМ УХОДИТЬ ОТ РОДНОГО ПОРОГА? Ст ар ый спор «я сполнымправомдатируювозрастЛипецка паосновелетописных данныхиархеологическихна­ ходок — 1000-летие». И з пись .ма 1'.'1аве об.'1ас '1Ко Г| а а м н н и с з ^ а щ ш М . Н а р 0 .' 1 н н у . |а у - ре а т а Г о с у д а р с т в е н н о й и Л е н и н с к о й н р е м н и , Ге р о я С о и н а д н с т и ч е с * к о г о Т р у д а , п о ч е 1 Н 01 о д и р е к т о р а И н с т и т у т а н с ю р и н н а р ч е о . т о п т А к а д е м и и н а у к а к а д е м и к а Б . Р ы б а к о в а . Один из ст аре йшин н ашег о литер атурн ого цех а, поэт, проз аи к, краевед Сергей Панюшкин пере­ дал в редакцию статью, в которой возвращается к старому спору о возрасте Липецка. Он категори- чеекн не согласен с мнением тех ученых, кто считает, что нашей областной «столице» веего-навеего 200 лет. Не устраивает его и «уетупка», сделанная в сравиите. 1 ьно недавно вышедшей книге «Ли­ пецк ; начало истории», где иетоки Липецка ищут на глубине 300 лет. Легко, конечно, в очередной раз отмахнутьея от этой как будто бы «внутрицеховой», сугубо исто­ рико-краеведческой, по.демики. Дескать, да о чем же у вас, друзья дорогие, голова болит? Из-за чего еыр-бор разгорается? У россиян, в том числе и липчан, нынче иные проблемы: не сколько лет сущес­ твовал тот или иной российский го^)од, а как и в каком качестве будет существовать Россия в бли­ жайшие дееятилетия? Хватит ли у россиян мудрости, трудолюбия и мужества, чтобы сохранить дер­ жаву для внуков и правнуков? И тем не менее .мыреши.И 1 вновь предоставить слово.Сергею Парфирьевичу. Не беря на себя роль судьи в профсссиона.тыюй дискуссии, не становясь на чью-то сторону, редакция «ЛГ» полагает, что сама возможность и само желание даже сегодня размышлять и спорить об этом в конечном итоге свидетельствуют о вере в Россию. О твердой надежде на то, что история ее продолжится, а добрая слава, добытая предками, — приумножится. Неравнодушие к прошлому — это одна из форм заботы о будуще.м. Завтрашний день окажется беднее, скуднее, если память наша станет елишком короткой и неточной. Вот с этой точки зрения давайте и прочитаем публикующееся с некоторыми сокращени­ ями письмо поэта и краеведа... в I • I Я Читая эту книгу, недоумевал: на обложке «Ли­ пецк: начало истории», а в статьях авторы речь ве­ дут о Липовичске?!. У меня на столе тексты летопи­ сей — ксеропись с подлинников. Во всех сказано «об Ахматовых слободах», поставленных баскаком «око­ ло Воргола». Эти слободы и породили кровавую меж­ доусобицу двух сопредельных князей —Олега и Свя­ тослава Липецкого. Да, Липецкого! Но... авторы кни­ ги, пересказывая летописные источники, называют князя Святослава Липовичски.м. И уводят своих со- временников-липчан от родного порога. Поскольку тогда возраст Липецка, которого вроде как во вре­ мена Святослава вообще не было, оказывается гораз­ до .меньше, чем утверждает, напри.мер, академик Б.Н. Рыбаков. В летописях, конечно, встречаются многие вари­ ации: князь Святослав Липецкий, Липецький, Липет- ский, Липечьский, Липовичский... Но заче.м же из все­ го набора имен княжеского города авторы выбрали одно —Липовичский? Позволю себе небольшое отступление. Когда за­ говорили о двухсотлетии Липецка, я, с учетом архео­ логических данных, написал статью и встретился Б.А. Рыбаковым, выдающимся русским ученым. Ознако- .мившись с моей работой, он не отмахнулся от нее. Пригласил сотрудника журнала «Советская археоло­ гия». передал текст для опубликования. И хотя она ич 1и иг б|,1.|а напеча I ана. ш' (Шспка ака асмиком того, что я в ней старался доказать, а именно — что Липецку не 200, а, по крайней .мере, впятеро больше лет, весьма важна и принципиальна. Те.м более, Б.А. Рыбаков не раз подтвердил это свое .мнение и позд­ нее... Не жажда славы заставляет меня бросаться на по­ иски, вчитываться в летописи и труды историков. За край свой обидно, за людей, живущих тут исстари! За землю русскую! Итак, книга «Липецк: начало истории» не отве­ тила сколько-нибудь убедительно, каков возраст Ли­ пецка. И никогда не ответит, ибо у авторов ее лож­ ные подходы. В ней есть такие итоговые строки: «Село Липецкие железные завода 16/27 сентября 1779 г. было преобразовано в уездный город, включаю­ щий в себя и однодворческую Липецкую слободу». Как сие понимать? А так, что ни о каком тысячелет­ нем возрасте Липецка, .мол, и говорить нечего... Но так ли это? Липовичское княжество... Где его искать? На за­ пад от Курска — утверждают мои оппоненты и... не находят. Почему? Потому что искать-то следует не Липовичск... Сто лет назад историк А.И. Бунин назвал, между прочим, одно свое исследование так: «Где находились города Липецк и Воргол, а также и другие места, упо- .минае.мые в летописях?» Вот он не ставил под со- .мнение древность нашего города, не искал в дале- ко.м прошлом вместо Липецка Липовичск. И еще не­ безосновательно предлагал: провести бы археоло­ гические раскопки! Теперь археологические работы проведены. Найден полновесный культурный слой. Но иные авторы этого не хотят замечать... Искусственная заданность поисков Липовичско- го княжества очевидна. Н.П. Зверковская начинает свою статью в новой книге такими словами: «О на­ звании древнего города XII в., находивщегося на запад от Курска...». И замелькал в ее статье корень «лип». Она пишет, как видим, опираясь на топони­ мы. И... не находит этот самый Липовическ. Закан­ чивает статью так: «Что касается прилагательного липецкий, оно могло образоваться от какого-то то- пони.ма типа «Липец», с корнем «лип». Ну, зачем же, госпожа Зверковская, вы отверну­ лись от очевидного? Приезжайте к нам, подними­ тесь на вершину Городища и увидите: городище-де­ тинец, образцовый феодальный укрепленный город, с вало.м на востоке и омываемый с трех сторон реч­ кой Липецки. Вот вам — и топоним, и гидроним! Не думаю, что Зверковская не читала «Исто­ рию...» Карамзина: «...древний Липецк был там же, где и нынещний, основанный на каких-то старых развалинах... Имя Липецкого .леса и речки Липецки ос 11 . иччиич' В ,'кч (щисях сказано, чю князь Липец­ кий ушел в леса Воронежские: а город Липецк, как известно, находится на берегу Воронежа». Подтвер­ дил это в своей «Истории» и С.М. Соловьев: «Свя­ тослав Липецкий бежал в Рязанское княжество, в леса Воронежские». Да и летописный упрек князя Олега Святославу красноречив: «Остался еси в Руси, в лесах Воронежских»... И опять напоследок сошлюсь на авторитет ака­ демика Рыбакова, в последние годы убедительно ре­ шившего проблемы возраста многих русских горо­ дов, благодаря чему Киев отметил 1500-летие, Нов­ город, Брянск, Белгород— 1000-летие... И о Липец­ ке он говорит то же, что о Брянске и Белгороде. По- моему, даже более аргументированно и весомо. При встрече с ним я сказал, что пишу книгу о древнем Липецке, которую хотел бы издать с его предисловием. Академик улыбнулся: «Спеши, через два года мне 90!» Но, честное слово, ясности его .мысли, точности его суждений о прошло.м нашей Родины могут позавидовать .многие куда более мо­ лодые ученые с их торопливыми и не всегда верны­ ми выводами... ■ ■ ■ Р Сергей П А НЮ Ш К И Н . г. Липецк. Стоит прочесть! МОН СТР БУДЕТ НЕНАСЫТЕН ВСЕГДА ■ I Ш Сегодня в нашем обществе найдется не так уж и много людей, по-прежне.му отрицающих необ­ ходимость развития рыночных отношений. Од- * нако при это.м одни полагают, что такие отно­ шения возможны только в условиях капитализ­ ма, и отрицают так называе.мый рыночный со­ циализм, другие уверены в преимуществах пла­ нируемой рыночной экономики с преобладани­ ем государственной собственности на орудия и средства производства. Первых почему-то при­ нято считать последовательными рыночника.ми, вторых — ретрограда.ми, которые тянут страну назад. Я не ставлю своей целью комментировать такого рода утверждения. Мне хотелось бы пред­ ложить читателям взгляд на проблему человека со стороны. Издательство АНОР (Москва) выпустило книгу французского эконо.миста Алэна Коттона «Капитализм», в которой автор излагает краткую I I историю развития этого общественного строя от . I периода первоначального накопления капитала до его нынешнего состояния. Коттон, в частности, считает, что современ­ ный капитализ.м — вид социальной организации, которая допускает частную собственность (инди­ видуальную или коллективную) на средства^зро- изводства, то есть последние могут (но не обяза­ тельно должны) находиться в частной собствен­ ности. При это.м, по мнению автора книги, рас­ тет доля таких средств производства, которые по своим характеристикам не могут принадлежать отдельным лицам. Коттон приводит такие дан­ ные; за 25 лет (1960-1985 гг.) доля государства в валовом национальном продукте в США увели­ чилась с 28 до 37 процентов, в Японии — с 18 до Щ 32, в Германии — с 32 до 47, во Франции — с 34 I I до 52, в Италии — с 30 до 58 и т.д. ( Собственность четко разделяет всех предста- V / Г . . ^ вителей данного общества на две категории: име­ ющих и не и.меющих ее. Первые определяют вид и характер деятельности и получают прибыль. Вторые вынуждены продавать свою рабочую силу, чтобы жить, по цене, контроль над кото­ рой им практически неподвластен. Положение наемных работников укрепляет у них чувство ми­ нимального участия в определении будущего общества, и его отчужденность представляет собой социальное продолжение экономической и материальной эксплуатации. Заметьте, это пи­ шет не марксист, а человек, уверовавший в не­ зыблемость капитализма. Далее автор утверждает, что неравенство в доходах, вытекающее из частной собственности на средства производства, н.меет решающее зна­ чение для исторического развития этой системы в прошлом, настоящем и будущем. Неравенство самовоспроизводится, его объе.м растет, оно ох­ ватывает все общество в целом и ведет к взрыву, если его не ограничивать хотя бы в следствиях. Никакая человеческая деятельность (как тогда, так и сейчас) не может принести доход, который был бы значительно выше других. Прибыль не имеет ничего общего с вкладом личного труда, пусть даже таланта предпринимателя. Можно добавить, что «талант» способствует перераспре­ делению прибыли, а создается она эксплуата­ цией. Теоретик экс-премьер Егор Гайдар и про­ чие искусственно породили в России огромное неравенство, ничем не ограничив его последст­ вий. А это, как утверждает Коттон, да и подтвер­ ждает вся история капитализма, неизбежно ве­ дет к социальному взрыву. Коттон справедливо считает, что капитализ- ,му в целом ) 1 есвойственна благотворительность, если она не несет выгоды, и улучшение статуса нае.много труда было не получено свыше, а за­ воевано самими трудящимися. «Все достижения рабочих явились плодом активного социального движения трудящихся,., рабочие осознали, что добиться улучшений собственной судьбы можно лишь путем борьбы». Страх перед социальной революцией понудил буржуазные правительства создать механизм прямого вмешательства в полу­ чение доходов, регулирования последствий соци­ ального неравенства. А это допускает государ­ ственный контроль над заработной платой, про­ центными ставками, временное замораживание цен и постоянный «мягкий» контроль за страте­ гическими ценами и т.д. и т.п. Искусственный монстр российского неравен­ ства, вскор.мленный на обмане и грабеже, несет тенденцию к расширенному воспроизводству са­ мого себя и потому пытается отвлечь фальшивы­ ми посулами трудящихся от борьбы за свои пра­ ва, за свою судьбу, призывая к всеобщему миру и спокойствию до той поры, пока монстр не насы­ тится. Этого не произойдет никогда. Так считает буржуазный экономист Алэн Коттон, ибо уровень развития общества определяется не только коли­ чеством и качеством труда его членов, но и спо­ собом распределения результатов этого труда. Если .мы и видим какие-то «ростки» от прово­ димых реформ, то как раз те, из которых неизбеж­ но вызреют условия страшного социального взры­ ва, для чего не понадобятся ни коммунисты, ни другие противники буржуазного строя. Даже с по­ зиций трезво мыслящих сторонников капитализ­ ма современные российские реформы создали уро­ да, обреченного на самопожирание. И не замеча­ ют этого только те, кто не желает видеть дальше своего носа. г. Липецк. I Владимир КАФАНОВ . 1 1 . 3 * т и ш и н ы , МЫСЛЕЙ, шш Жизнь российской глубинки часто скуч­ на, как зимняя ночь, и неизящна, как след от коровьего стада. Биография сельчан вполне умещается в обрыдлый отрезок от заплеван­ ного крыльца конторы до своего плетня. От одного культурного события до другого мо­ гут тянуться месяцы, а то и годы. И все же живет в каждом российском закоулке, в са­ мых его медвежьих углах одна интересная и неувядающая дама, на которую не влияют ни постановления, ни закупочные цены, ни дис­ баланс сдиспаритетом, ни даже газетно-жур­ нальный мордобой в защиту деревни. Это — Ее Высочество Книга. Она отыщется в самой захудалой, самой пьющей семье. А на обшар­ панных стенах присутственных мест еще до­ лго будет висеть на планшете полузабытый афоризм классика: «Любите книгу — источ­ ник знаний». И любовь эта, похоже, непре­ ходяща. В любой замордованной реформа­ ми деревне найдутся ветхозаветные избы-чи­ тальни, с которых и начинался когда-то но­ вый строй. Который, впрочем, многое и мно­ гих сбросил с «корабля истории» (Куприн, Бунин, Есенин, Пастернак и Булгаков —до­ лог тот список), но тиражи поднял-таки на невиданную высоту и сделал наш народ са­ мым читающим в мире. ...А я еще помню старую детскую библи­ отеку на втором этаже дореволюционного особняка, со скрипучей лестницей. По ней долго и мягко стучали валенки, оставляя на полу в теплой прихожей следы завьюженной улицы. И прежде чем подойти к столу, засы­ панному ярким светом лампы, можно было несколько минут постоять у изразцового зер­ кала печки, припечатать ладошки к гладкой плитке, и тогда из-под мышек вдруг бухалась под ноги принесенная на замену книжка, и ты смущенно озирался вокруг, вполне осоз­ навая, что заслуживаешь за это по шее... Когда-то давно, когда революцией еще не пахло, а только припахивало, в уездном Задонске уже была публичная библиотека, содержавшаяся обществом трезвости. Земс­ кие деятели-просветители в 1907 году собра­ ли для нее две тысячи томов. Конечно, для любителей ис­ торических аналогий, любя­ щих сравнивать нынешнее производство стали с доре­ волюционным, цифра эта— тьфу, просто смех и повод воздеть к небу указательный палец: как шагнули мы впе­ ред за славные годы Совет­ ской власти! Но не будем надувать щеки и надува! I друг друга —первые кнш о чей. ценители и покрои те .111 киш II. праи". гюрпио , 1 1 личалась от нас. таких у м ­ н ы х и начитанны.ч. Вот жил, например, вУс- мани еще в прошлом веке мещанин И. Федотов. Так вот, этот самоучка-саморо­ док к шестидесятым годам собрал прекрас­ ную домашнюю библиотеку в несколько ты­ сяч томов, которую потом и пожертвовал го­ роду. И. Федотов дружил с известными людьми своего времени, например писателя­ ми А.И. Эртелем, П.В. Засодимским, поэтом И.С. Никитиным и, в отличие от некрасовс­ ких тит-титычей, был человеком свободно­ го, как тогда говорили, образа мыслей. Не случайно старшая его дочь за революцион­ ную деятельность была заточена в крепость, где и скончалась, а младшая сама стала пи­ сательницей и женой писателя (того же Эр- теля) и работала библиотекарем в Усмани. На «классике» выросли и оперились но­ вые поколения революционеров. Большеви­ ки, понимая, что может сделать книга в обол­ ванивании безграмотных масс, взялись за библиотеки серьезно. И шарахнули указом о конфискации частных собраний и сволок­ ли кое-что в кучу, а остальное — от «Слова о полку Игореве» до Пушкина — сожгли за ненадобностью. Парадоксальное было вре­ мя. С одной стороны —ликбезы, где лапот­ ная Русь учила азбуку, с другой — массовые погромы храмов и подсказанная «красному» поэту идеологическая установка: «Я хочу, чтоб к штыку приравняли перо...» Разве это- ,му учили публику книги? В 1919-м задонс­ кая большевичка А.С. Тенихина по заданию уездного исполкома едет в Москву и, про­ бившись на прием к Свердлову, добывает для уезда несколько подвод с учебниками для школ. Но как этот прекраснодушный порыв согласуется с одновременным решением раз­ громить святыню православных — мощи Угодника Божиего Тихона Задонского? В общем, читать народ выучили, но не всему, а выборочно. Как и писателей —тво­ рить ради революции, по ее заказу. Глубоко религиозный и совестливый человек М. При­ швин, тяжело переживавший потерю наро­ дом духовных основ, саркастически писал в дневнике: «И самое страшное, когда переве­ дешь на себя: «Ты, скажут, писатель При­ швин, сказками занимаешься, приказываем тебе писать о колхозах». Даже сегодня, наглотавшись вдосталь свободы, перекушав «запретных» плодов от литературы, мы не можем совсем открестить­ ся от идеологических штампов и заповедей соцреализма. Посмотрите школьные учебни­ ки литературы —такое ощущение, что Ша­ ламов, Пильняк, Зайцев, Набоков, тот же Со­ лженицын проникли в учебные программы, как какие-нибудь мальчишки на праздник с черного хода. Но во все времена библиотека хранила тайны, собирала ценности, давала по капель­ ке истинным любителям крамольное и коп­ ила силы народные. Они и сегодня, слава Богу, живы, эти светильники разума с их осо­ бой атмосферой. Здесь как-то не хочется ду­ мать о выборах, коммунистической (вари­ ант: капиталистической) перспективе, шар­ кать ногами, а также обсуждать вяло теку­ щие районные новости. Здесь все так же ра­ достно скрипят крашеные половицы, по-пре­ жнему уютно постреливает печь в углу, и лампа под зеленым абажуром с удовольстви­ ем очертит на час-другой круг твоих интере­ сов. К нашему счастью, все еще есть люди, готовые непонарошку вязнуть в сугробах и достигать обледенелых порожков, чтобы выйти оттуда почти счастливыми, пряча за пазухой, как щенка, хорошую книгу. И эти удивительные женщины с чисты.ми ногтями, еще умеющие говорить шепотом, кутающи­ еся в шали и вечно что-нибудь выдумываю­ щие среди своих полок! Без них библиотека превратилась бы в склад макулатуры, пото­ му что книга, как и дитя, нуждается в то.м, чтобы ее хоть немножечко, но нянчили. И, что самое удивительное — пока это место не для избранных, а для самых что ни на есть обычных людей. Может быть, это единственное, что еще дается народу бес­ платно. Здесь — действительно свободная от коммерции (пока) территория, она —как резервация нравственности, где тебе не на­ ступают на ноги и не бьют ненароком ост­ рым локтем под ребро. Заповедный остро­ вок тишины и неожиданных мыслей. А иног­ да и место общения. Потому что и этим ми­ лым женщинам надоедает кутаться в шали и смотреть печальными глазами за окно. В центральной библиотеке Усмани, на­ пример, изобрели «свободную территорию» — для читательских откровений: в стихах, прозе, в просто отзывах. В Задонске семь лет существует клуб книголюбов «Золотой клю­ чик», куда тихим шагом приходят добрые знакомые, чинно рассаживаются, пьют чай с кренделями и говорят о любимых книгах. В Грязях при библиотеке работает фоль­ клорный кружок. А в библиотеке села Гни- луша действуют кукольный театр, кружок макраме. И люди не обходят стороной эти заповедные уголки. Книжный фонд только в Задонском районе составляет сегодня 263 тысячи экземпляров, и это количество в те­ чение года оборачивается (термин позаим­ ствован у торговли) два раза. Более того, в библиотеки вернулся блудный сын — чита­ тель, захваченный недавней книжной лихо­ радкой и обнаруживший вдруг, что глянце­ вых обложек в доме полно, а читать нечего. Книжный бум восьмидесятых — начала девяностых был феноменом оттаявшей ду­ шой страны. Первыми тогда пали ми. 1 ые провинциальные лавчонки, бывшие 1 МI м- тусу подразделениями потребкооперации, а по существу оазисами культуры. В них лю­ били копаться заезжие книгоманы в надеж­ де отыскать среди партийных бестселлеров томик Мандельштама или Ахматовой. И вдруг этих тихо сопевших у стеллажей ин­ теллигентов стремительно выдавила толпа. Тогда был наделе воссоздан союз рабочего класса и крестьянства с прослойкой посре­ дине, Все были тут, завмаг становился луч­ шим другом всех слоев, магическое слово «привоз» гранатой рвало воздух, опустошая казенные учреждения, а очередь дышала жарко и взволнованно: «В одни руки — по две штуки!» Брали, конечно, больше и все подряд — Платонова, Чейза, Ходасевича, Суворова, раннего Ельцина (был такой пи­ сатель в начале девяностых). Потом эта волна схлынула, и у прилав­ ка, как Робинзон на пустынном берегу, сно­ ва появился истинный любитель, собирая осколки кораблекрушения, находя среди них и книжные раритеты. Потом волна стала приносить всякую дрянь в ламинированных обложках, манивших к себе юнцов и озабо­ ченных домохозяек. Но — ничего страшно­ го. Ведь остались подписные издания, кото­ рые прочно заняли свои места среди хрус­ тальных горок, которые продолжают радо­ вать глаз красивыми корешками. Деньги люди потратили не на ерунду, а на книги. Произошла консервация живого слова, и когда-нибудь где-нибудь чья-нибудь рука да и потянется к полке с фолиантом. И на­ копленное богатство будет востребовано. А книжные лавчонки, где еще недавно проводились шумные, до сердечных присту­ пов, книжные розыгрыши подписных изда­ ний, тихо почили. Книга, как боец на вражь­ ем берегу, окопалась на малом пятачке и ждет подкрепления. Увы — тщетно: круг сжимается — куклы, жвачки и барахло на­ ступают. И если из-за потертых комиссион­ ных штанов вы углядите нужный вам коре­ шок, а из-за дамского пеньюара вытащите новинку — считайте, что вам крупно повез­ ло. За раритетными вещами, как когда-то за колбасой, провинциалу нужно ехать в сто­ лицу. Или — потянуться с дивана к знако­ мым классикам, которые не подведут, вы­ учат. вылечат и записного демократа, и не­ угомонного коммуниста. Потому что, положа руку на сердце: шут его знает, что выйдет из всех этих АО, ТОО, АОЗТ, ИЧП, КПРФ иЛДПР. А книга во все времена учила мудрости и доброте. И, хоть случались досадные примеры в виде «испо­ ведей» политических маньяков и демагогов, но то были явные отщепенцы и исключение. Главное — читающий гражданин знал свою историю, не хихикал над какими-то ее стра­ ницами, никогда не обижал стариков и не плевал на скамейки. Он учился любить — мать, дом родной, девушку, и у него это по лучалось! Он помнил все свои тропинки и берег их от лопухов и крапивы. Для него слово «Родина» не было пустым звуком. Как и колокольный звон, как и колыбельная пес ня, как и журавлиный крик. Александр К О С Я К И Н .